Белым-бела! Чистым-чиста!
О Королева королев!
Заморская твоя звезда
Сияет нам между дерев.Гильтониэль! О Элберет!
Твой взгляд, на западе горя,
Нам посылает чистый свет
И призывает за Моря!Ты небо в Беспросветный год
Во тьме засеяла зерном -
И вот сияет небосвод
Созвездий чистым серебром.Мы здесь остались навсегда,
Средь этих сумрачных земель,
Но светит нам твоя звезда!
О Элберет! Гильтониэль!
- Да ведь это Вышние эльфы! - в голосе Фродо звучало удивление. - Песня-то про Элберет! Ну и ну, их во всем Средиземье почти не осталось. Вот чудеса!
Хоббиты выбрались к тропе и присели в тени у обочины. Вскоре появились эльфы. Волосы их искрились, глаза мерцали, словно вобрав в себя звездный свет. Ни факелов, ни каких других светильников не было и в помине: прямо под ноги, словно притаившаяся за холмами луна высвечивала им путь, ложилась серебристая дорожка. Легкой, летящей поступью шли они и уже прошли было мимо, когда последний неожиданно обернулся и рассмеялся.
- Фродо! - воскликнул он. - Ты, я вижу, припозднился. Или, может быть, заплутал?
Он позвал своих спутников, и эльфы обступили хоббитов.
- Ну и диво! - говорили они. - Три хоббита в лесу, да еще ночной порой. Что бы это значило?
- Ничего особенного, о Чудесный Народ, - отвечал Фродо. - Просто я люблю гулять ночью под звездами, и вышло так, что нам по пути. Буду рад составить вам компанию.
- Тоже мне, компания, - со смехом откликнулся кто-то из эльфов, - трое занудных хоббитов! И с чего ты взял, будто нам по дороге? Путь наш тебе не известен.
- Вам ведь известно мое имя, - уклончиво заметил Фродо.
- Нам много чего известно. Тебя, например, мы видели, и не раз - вместе с Бильбо. Это ты нас не замечал.
- Но кто же вы? Кто ваш предводитель? - допытывался Фродо.
- Я Гилдор, - ответил тот самый эльф, что окликнул Фродо первым. - Гилдор Инглорион из Дома Финрода. Родичи наши отплыли давным-давно, да и мы недолго задержимся - нас ждет Море. Правда, кое-где еще остаются выходцы из нашего рода - в том же Разлоге. Но не о том речь - расскажи-ка лучше о себе. Мы ведь видим, что на твое лицо пала тень страха.
- О всеведующие! - нетерпеливо вмешался Пиппин. - Скажите, кто такие Черные Всадники?
- Черные Всадники? - тихо и уже без смеха переспросили некоторые из эльфов. - Что вам до них? Почему спрашиваете?
- Да потому, - пояснил Пиппин, - что они за нами гонятся. Двое… ну, может, это один и тот же был, но догонял уже дважды. Последний раз - только что. Вы его и спугнули.
Эльфы ответили не сразу: они тихонько посовещались на своем языке, после чего Гилдор обернулся к хоббитам.
- Говорить о них мы пока повременим, - заявил он. - А вот вас, пожалуй, и вправду возьмем с собой. Это против наших обычаев, но так уж и быть - пойдем вместе. Если захотите, так вместе и заночуем.
- Вот здорово! Я на такое и не надеялся, - воскликнул Пиппин, а что до Сэма, тот, похоже, от радости язык проглотил.
- Спасибо тебе, Гилдор Инглорион, - промолвил Фродо и с низким поклоном добавил на языке Вышних эльфов: - Элен силэ думмен оментиэльво. - Это означало "Звезда осияла час нашей встречи".
- Будьте осторожны, друзья, не вздумайте секретничать вслух, с нами идет знаток Древнего Наречия! - со смехом воскликнул Гилдор. - Оказывается, Бильбо был хорошим учителем. Привет тебе, Друг Эльфов, - обратился он к Фродо, отвечая поклоном на поклон. - Идите с нами, и ты и твои друзья, только держитесь лучше в середине. А то еще отстанете от усталости и заблудитесь.
- От усталости? Выходит, мы далеко пойдем? А куда? - спросил Фродо.
- Привал сделаем на холме над Древесной Сенью. Дорога неблизкая, но там вы отдохнете, и завтрашний ваш переход будет короче.
Двинулись молча, легкими тенями, мерцающими огоньками в ночи: ходить неслышно эльфы умеют даже лучше, чем хоббиты. Тишина убаюкивала: Пиппин на ходу клевал носом, ноги у него заплетались, и он непременно полетел бы кубарем, но стоило бедняге запнуться, как его твердо поддерживал под локоток кто-нибудь из шедших рядом эльфов. Сэм шагал подле Фродо. Глаза у него не слипались, но вид был отрешенный, словно пребывал он в восхитительном и вместе с тем пугающем сне.
Тропа шла под уклон, и лес по сторонам становился моложе и гуще, на смену дубам пришли непролазные заросли орешника. Наконец эльфы свернули направо. Вроде бы прямо в чащу, но нет: перед ними открылась невидимая со стороны узенькая тропка. Она повела наверх, а дальше по холмистому отрогу, глубоко вдававшемуся в речную долину. Древесные кроны смыкались над головами путников, образуя темный тоннель. Неожиданно он оборвался - впереди лежал высеребренный звездами широкий травянистый луг. С трех сторон его обступал лес, с четвертой отрог заканчивался крутым обрывом. Внизу темнели верхушки деревьев, сквозь которые кое-где пробивались огоньки - там лежало селение Древесная Сень.
Эльфы расположились на траве, зазвучала негромкая, мелодичная речь, но говорили они между собой: о хоббитах никто и не вспоминал. Фродо и его спутники уселись в сторонке, завернулись в плащи, и скоро их совсем сморила дремота. Пиппин посапывал, привалившись к зеленой кочке.
Огоньки в долине погасли. На восточном небосклоне светилась Звездная Сеть - Рэммират. Над пеленой тумана медленно поднимался пламенеющий, как подсвеченный изнутри рубин, красный Боргил. Затем взвесь тумана, словно по волшебству, развеялась, и над Ободом мира склонился Менельвагор, Небесный Мечник в сияющем поясе. Словно приветствуя его, эльфы затянули в тени деревьев песню; вспыхнул костер.
- Эй! - позвал кто-то хоббитов. - Идите сюда. Приспела пора беседы и веселья.
Пиппин сел и затряс головой, отгоняя сон.
- Добро пожаловать! - промолвил склонившийся над ним эльф. - Огонь разожжен, и проголодавшихся гостей ждет ужин.
Южный край луга вдавался под своды леса, образуя что-то вроде пещеры или, скорее, зала со сводом из густых ветвей, обрамленных с трех сторон колоннами могучих стволов. Посередине полыхал костер, а по бокам равномерно светили то золотистые, то серебристые факелы. Эльфы сидели вокруг огня, кто прямо на травке, кто на кругляшах, отпиленных от упавших стволов. Иные, впрочем, разносили кубки или с верхом наполненные блюда.
- Трапеза скудная, - извинились они перед хоббитами. - Но ведь мы в походе, не дома. Вот будете у нас, так угостим как подобает.
- Ничего себе скудная! - откликнулся Фродо. - Я и на день рождения таких пиров не закатывал.
Пиппину не столько запомнились еда и питье, сколько напоенные внутренним светом лица эльфов и их дивные голоса: все разные, но одинаково прекрасные. Он словно бы грезил наяву, а насчет угощения - вроде бы ел хлеб, такой вкусный, какого в целом свете не сыщешь, и лакомился фруктами, лесными или садовыми, - так и не разобрал. Они были ароматнее диких ягод и сочнее лучших плодов, когда-либо выращенных в Хоббитании. Бодрящий напиток эльфов и вовсе не с чем было сравнить: казалось, будто в кубке плескался солнечный летний полдень.
Сэм так никогда и не сумел вразумительно описать, что же испытал в эту ночь, хотя в памяти его она навсегда осталась одним из главных событий жизни.
- Ну, сударь, - только и мог он сказать кому-то из эльфов. - Кабы я вырастил хоть одно вот такое яблоко, тогда уж был бы садовник. Но ладно яблоки: песни ваши так за сердце берут… если вы меня понимаете.
Фродо ел, пил и беседовал с огромным удовольствием, но сам говорил мало: больше слушал, радостно впитывая звуки не слишком-то хорошо знакомой эльфийской речи. Впрочем, каждого, подававшего блюдо или чашу, он старался поблагодарить по-эльфийски. Эльфы отвечали улыбками. "Ну и хоббит, настоящее сокровище", - говорили они друг другу.
Пиппин спустя некоторое время разомлел и уснул: его подняли и бережно отнесли на мягкое ложе, где он спокойненько проспал до рассвета. Верный же Сэм не отходил от хозяина ни на шаг. Пристроился у ног, свернулся клубочком, вскоре его глазки сами собой закрылись… Фродо не ложился, их с Гилдором беседа затянулась надолго.
Говорили о многом, и о стародавних делах, и о нынешних. Фродо расспрашивал Гилдора, что да как в большом мире. Новостей услышал изрядно, но больше печальных, а то и просто зловещих. Сгущалась Тьма, люди вели войны, эльфы уходили за Море. Наконец хоббит задал вопрос, давно не дававший ему покоя:
- Скажи, Гилдор, не видел ли ты Бильбо после того, как он нас покинул?
- Видел, - улыбнулся эльф, - даже дважды. Мы распрощались с ним здесь, на этом самом месте, но потом свиделись снова. На сей раз далеко.
Гилдор ничего не добавил, а настаивать Фродо не решился.
- О себе-то ты ничего и не рассказал, - заметил эльф. - Хочешь, так молчи, но имей в виду: кое-что я знаю, а о многом могу догадаться по твоим вопросам. Ты покидаешь Хоббитанию, но весь теряешься в сомнениях - сумеешь ли найти, что ищешь, осуществить задуманное да и просто вернуться в родимый край. Так?
- Так, - вздохнул Фродо. - Только я думал, что о моем уходе не знает никто, кроме Гэндальфа, да вот еще Сэма.
Он бросил взгляд на безмятежно посапывающего спутника.
- Не бойся, от нас тайны к Врагу не просачиваются.
- К Врагу? - ахнул Фродо. - Выходит, ты знаешь, почему я ухожу из Хоббитании?
- Я не знаю, почему тебя преследует Враг. Мне это кажется странным, но не все пути исповедимы… Потому предупреждаю: опасность грозит и спереди, и сзади - отовсюду.
- Ты о Всадниках? Значит, это Вражьи приспешники - не зря я боялся. Кто они такие?
- Неужто Гэндальф тебе ничего не рассказывал?
- О них - ни слова.
- Тогда и я умолчу. Страх обессиливает, в дороге он не подспорье. А дорога тебе предстоит нелегкая. Кажется, ты успел уйти вовремя - но о том, чтобы задержаться или повернуть назад, теперь и думать забудь. Границы Хоббитании тебе больше не защита.
- Успокоил! - воскликнул Фродо. - Нет хуже страха, чем от намеков да недомолвок. Я, конечно, догадывался, что впереди меня ждет опасность, но никак не чаял столкнуться с нею в нашей Хоббитании. Неужто до того дошло, что хоббит от Ручья до Реки спокойно пройти не может?
- Хоббитания не ваша, - возразил Гилдор. - Жили здесь и до вас, будут жить и после, когда от хоббитов памяти не останется. А вокруг Хоббитании - мир, и сколько ни отгораживайся, навек от него не отгородиться.
- Вообще-то я знаю, - вздохнул Фродо, - просто родной край всегда казался мне мирным и безопасным. Но как же быть? Я собирался уйти потихоньку и пробраться в Разлог, но коли меня выследили, так не знаю, дойду ли даже до Баковин.
- От задуманного не отступай, - сказал Гилдор. - Будет непросто, но мужества, по-моему, тебе достанет. Больше ничего сказать не могу - мудрые советы по части Гэндальфа. Мне ведь неведомо, почему ты бежишь из дома и чего ради гонятся за тобой Вражьи пособники. Гэндальфу-то, наверное, известно. Ты с ним увидишься, прежде чем пересечешь границу?
- Надеюсь. Но тут тоже не все ладно. Я ждал его до последней возможности: он должен был появиться в Хоббитоне самое позднее две ночи назад, но вот не пришел. Ума не приложу, что случилось. И что делать - подождать его в Баковинах или идти дальше?
Гилдор помолчал.
- Не нравится мне это, - промолвил он наконец. - Чтобы Гэндальф да запоздал… Впрочем, не зря ведь ходит присловье "Не суй носа в дела Мудрых: ни в чем не разберешься, а хлопот не оберешься". Идти ли, дожидаться ли - решать тебе.
- А у нас другое присловье, - заметил Фродо. - "И "да", и "нет" будет ответ, коли у эльфа спросишь совет".
- Так прямо и говорят? - рассмеялся Гилдор. - Ну что ж, может, и не зря. Мы необдуманными советами не разбрасываемся. Совет, знаешь ли, опасный дар, даже если мудрец мудрецу советует. Всякий путь может обернуться бедой. Вот хоть бы и с тобой: о делах своих ты молчишь, а совета просишь. Но так и быть, ради нашей дружбы присоветую. Уходи немедля, без проволочек, но лучше не в одиночку. Коли Гэндальф не объявится, присмотри надежного спутника, чтоб сам идти захотел. И спасибо мне сказать не забудь, я поступил против обычая. У эльфов свои заботы, свои печали: дела хоббитов и всех прочих народов нас не касаются. Редко пересекаются наши тропы, правда, если пересекутся, то наверняка не случайно. Что свело нас с тобой, не знаю и гадать не буду: боюсь лишнего наговорить.
- Спасибо тебе за все, - искренне промолвил Фродо. - Но все-таки сказал бы ты по-простому, кто такие Черные Всадники. Гэндальфа я, может, и не дождусь, надо же знать, что это за новая напасть на мою голову.
- Мало тебе того, что они Вражьи Слуги? - отозвался Гилдор. - Беги от них! Ни слова с ними, ни в коем случае! Они сама смерть! И не выспрашивай больше: сердце подсказывает мне, о Фродо, сын Дрого, что прежде чем твой путь придет к завершению, ты узнаешь об этих мерзостных тварях поболее, чем Гилдор Инглорион. Да хранит тебя Элберет!
- Где мне мужества-то набраться, чтобы со всем этим сладить? - воскликнул Фродо.
- Мужество порой и сам не поймешь откуда берется, - улыбнулся эльф. - Главное - не теряй надежды. А сейчас поспи. Поутру мы уже уйдем, но весть о тебе разошлем повсюду, так что все, кому следует знать, будут оповещены и за тобою присмотрят. Я нарекаю тебя Другом Эльфов, и да воссияют звезды в конце твоего пути. Редко привечаем мы чужаков, но твоя тяга к странствиям сродни нашей; к тому же ты порадовал нас знанием Древнего Наречия.
С последними словами Гилдора Фродо вдруг почувствовал, что засыпает.
- И вправду, что ли, соснуть? - пробормотал он.
Эльф проводил его под деревья и уложил рядом с Пиппином. В сон хоббит провалился мгновенно и спал без сновидений.
Глава 4
Напрямик по грибы
Поутру Фродо проснулся свежим и бодрым. Он лежал над пологом густо переплетенных, клонившихся к самой земле ветвей, на мягком ложе из папоротника и дивно благоухающих трав. Вскочив на ноги, хоббит выбрался наружу. Сэм сидел неподалеку на травке. Пиппин стоял рядом с ним - щурился на солнышко. А вот эльфов и след простыл.
- Фрукты, питье и хлеб они нам оставили, - сообщил Пиппин. - Можешь перекусить. Хлеб ихний не черствеет, на вкус такой же, как и вчера. Я бы все умял, да скажи спасибо Сэму - он не позволил.
Фродо уселся рядом и принялся за еду.
- Какие у нас на сегодня планы? - поинтересовался Пиппин.
- Двинем в Баклуши, и чем быстрее - тем лучше, - жуя, отозвался Фродо.
- А Всадники как? Может, отцепятся? - беспечно спросил Пиппин. Сейчас, солнечным утром, мысль о встрече даже с целым отрядом черных призраков казалась не такой уж страшной.
- Это вряд ли, - буркнул Фродо, которого ничуть не обрадовало подобное напоминание. - Сами не отцепятся, но, может, удастся улизнуть от них за реку.
- Ты небось у Гилдора все о них вызнал?
- Вызнаешь у него, как же! Одни намеки да загадки.
- А чего они нюхают? Это хоть выяснил?
- На сей счет разговора не было.
- А зря. По-моему, это важно.
- А по-моему, Гилдор все равно бы мне не ответил, - с раздражением промолвил Фродо. - И вообще, что ты прицепился ко мне, ровно репей, - вопрос за вопросом? Я, может быть, подумать хочу!
- За завтраком-то? - хмыкнул Пиппин и отошел к опушке.
Ясное утро - словно нарочно распогодилось, чтобы усыпить бдительность - Фродо не веселило. Он слушал беззаботное пение бегавшего по зеленому лугу Пиппина и размышлял над словами Гилдора.
"Нет, - говорил он себе, - не могу я на такое решиться. Одно дело побродить с друзьями по Хоббитании - аппетит нагулять, да и сон с устатку слаще. Но взять их с собой в изгнание, где от усталости и голода нет спасения… Даже захоти они пойти, я на это не имею права. Мое наследство - мое и есть, и разбираться с ним мне! Пожалуй, и Сэма брать тоже не стоит".
Фродо посмотрел на преданного слугу и поймал его внимательный взгляд.
- Ну что, Сэм? - промолвил он. - Видишь, как дела оборачиваются? Из Хоббитании мне придется уйти не мешкая - в Сухом Овражке, похоже, и на день не задержусь.
- Ну и ладно.
- А ты что же, со мной?
- Известно, с вами.
- Так ведь опасно же будет, Сэм. Уже и сейчас опасно. Даже не знаю, доведется ли кому из нас воротиться.
- Воротимся, так все вместе, а нет - стало быть, не судьба. Они мне так и сказали: "Ты уж его не оставляй". А я им: "Про такое и думать нечего! Надо будет, так я за хозяином хоть на луну полезу, а сунется какой Черный Всадник - будет иметь дело с Сэмом Гужни". Ну они, конечно, в смех…
- Да кто они? Ты о чем толкуешь?
- Эльфы, сударь, кто же еще? Был у нас разговор давеча ночью. Они, похоже, знали, что вы уходите, ну и я отпираться не стал. Дивный народ, чудесный!
- Это точно. Ты вот теперь насмотрелся на них вблизи, и как? Они тебе по-прежнему нравятся?
- Нравятся, не нравятся - не о том речь, - медленно ответил Сэм. - Они… как бы это сказать половчее - выше моего разумения. Вроде бы юные, а древние, веселые - и тут же печальные. Где уж разобраться!
Фродо изумленно вскинул глаза - он никак не ждал таких речей от старины Сэма. Но перед ним сидел всегдашний простецкий малый Сэм Гужни, только вот лицо у него было непривычно задумчивым.
- Хорошо, - сказал Фродо. - Эльфов ты уже посмотрел, так зачем тебе дальше топать?
- Не знаю, сударь, что и сказать. Я вроде как другой сделался, что-то во мне прошлой ночью перевернулось. Вижу ведь: путь у нас долгий, и тьма впереди кромешная, и боязно мне, а знаю, что повернуть нельзя. Раньше-то меня разбирала охота на эльфов полюбоваться, горы увидеть или там драконов… А теперь чую, не это важно. И еще чую - пригожусь я вам, непременно пригожусь, и не в Хоббитании нашей, а там… незнамо где, коли вам понятно, о чем я.
- Не очень, - признался Фродо. - Зато понятно другое: спутника мне Гэндальф подобрал с толком. Будь по-твоему, пойдем вместе.
В молчании закончив завтрак, он встал, огляделся и подозвал резвившегося вовсю Пиппина.
- Хорош скакать! - заявил Фродо. - Пока мы тут дрыхли и лакомились, вон сколько времени утекло, а путь у нас неблизкий.
- Сам же и дрых дольше всех, - возмутился Пиппин. - Мы с Сэмом давным-давно встали, только и ждали, когда ты наешься да надумаешься.
- Кончил уже и то, и другое. Теперь побыстрее в Баклуши, но на дорогу я возвращаться не хочу. Двинем напрямик, так оно вернее будет.
- Напрямик? Ты, часом, крыльев не отрастил? Куда напрямик - по этаким буеракам?
- Крыльев не вырастил, а срезать - срежем! Перевоз от Древесной Сени к востоку будет, а дорога - ты глянь, отсюда же видно - влево уходит, огибает северный край Пустошей и выводит к Затону. Отсюда же прямиком к Перевозу путь будет на четверть короче.
- Короче, да не быстрее, - возразил Пиппин. - Ноги пообломаешь по рытвинам и оврагам, а ближе к Пустошам еще и в трясину вляпаться недолго - я тамошние места знаю. А коли ты насчет Черных Всадников беспокоишься, так я в толк не возьму - разве нарваться на них в лесу или в поле лучше, чем на дороге?
- В лесу или в поле нас еще найти надо, - стоял на своем Фродо. - Всадники-то небось как раз на дороге подстерегать будут.