Он рассказывал о том, какой Академия была раньше, когда он только пришел в нее, что основана она была семью светлыми магами, которые живут в Белой башне и поклоняются семи богам нашего мира. Академия создавалась, как оплот Справедливости и Чести и по началу в те темные времена мало находилось людей, достойных обучаться в её стенах, но он доказал, что один из таких. Попав сюда мальчишкой, он был облачен в зеленые одежды и прилежно прошел все ступени познания. На вопрос: знал ли он о существовании других рас, ответил, что, несомненно, в детстве видел тангерийцев, вьютов и керриш, но лишь, будучи более зрелым, встретился с остальными представителями.
- Но почему же люди не могут достичь королевства Альвов, граничащее с Голаденом?
Моё любопытство позабавило его.
- Это долгая история, но я расскажу её тебе так, как когда-то мне её рассказывали родители. Наше королевство располагается в Сумеречном лесу. Сердцем его является Древо познания, которое известно так же как Дуб жизни. Оно возвышается над другими и привлекает взор своей густой изумрудной листвой, что никогда не опадает. По преданию он был создан Эльфеей - богиней жизни, покровительницей земли. Считают, что это был её дар Арикону, хранителю магии, так как мы являемся его созданиями. От того, что нас питает силой Древо познания, то, как ты уже успела догадаться, основная стихия, которой мы владеем в совершенстве - земная. Как известно, мы воплощение чистой магии… Нет, не мы ныне существующие, а наши предки, жившие до нас. Поэтому рождаемость наша была ограничена, а взамен была дана жизнь почти бессмертная…
- Простите меня, вирт Риваол, что перебиваю вас, я просто хотела узнать - если альвы являются созданиями Арикона, то чьими созданиями… детьми являются люди?
- Люди находятся под покровительством сразу трех светлых богов: Эльфеи, Фальтора и Ишиншура.
- Только люди?
- Да, только они. Человек может достичь немалых успехов в овладении стихиями земли, воздуха, воды и, изредка, огня.
Соскочив со стола, я присела на кровать, подобрав под себя ноги, при этом движении волосы освободились от символического узла, в который они были завязаны и рассыпались по спине. Непослушный локон упал мне на лоб, и я встряхнула головой, чтоб убрать его с глаз. Когда я посмотрела на Риваола, то заметила, что он задумчиво смотрит на меня. Краска смущения прилила к щекам. Он улыбнулся и тоже пригладил волосы рукой. Я залюбовалась игрой света на его волосах. Слегка кашлянув, он привлек мое внимание. Улыбка коснулась моих губ:
- Прости…
- Вернемся снова к нашему разговору…Так как человек не был созданием Арикона, то лишь треть из вас может обладать силой.
- А вьюты?
- Они были созданы Эльфеей для защиты лесов. Им в подарок был дан дар общения с животными, но не дано было Право Силы.
- Право Силы?
- Способность использовать излишек своей жизненной силы для преобразования сил стихий, чтоб творить свои заклинания. То есть каждое существо обладает Силой в таком количестве, чтобы поддерживать жизнь, а Одаренными являются те, у которых с течением времени, как в вашем случае, образуется излишек.
- А керриш?
- Они являются созданиями Эльфеи, хотя некоторые из них поклоняются богу Нильфу.
- А дети темных богов - кто они?
- Это нортландцы, мори, ворги. С мори вы вероятно уже знакомы, они обладают иммунитетом к холоду и огню. А нортландцы… лучше вам с ними не знакомиться. Они ужасные существа, но хватит об этом. Давайте лучше вернемся к преданию альвов.
Я согласно кивнула и устроилась удобнее, ожидая продолжения рассказа.
- Считается, что, подарив Древо познания, Эльфея оживила Сумеречный лес. Если прислушаться, то можно услышать его дыхание или тихий разговор. Для защиты от недостойных богиня использовала заклинание Путаница.
- Путаница?
- Заклинание земной стихии. Если вы попадете под его влияние, то вы не сможете покинуть то место, которым оно защищено, как бы долго ни пытались найти выход, если, конечно, не обладаете Даром.
- А люди Голадена?
- Они верят, что в Сумеречном лесу живут теневые существа, забирающие душу каждого, кто войдет туда. Они ненавидят любые проявления света: надежду, любовь и тому подобное.
От представленной картины по телу пробежала дрожь, и я неосознанно обхватила себя за плечи, стараясь от неё защититься. Заметив мой страх, Риваол подошел ко мне и, присев рядом на кровати, обнял за плечи.
- Не бойся, это всего лишь легенда и ты наверняка слышала её в детстве.
- Нет, я мало слышала сказаний. Моё детство, как и юность, к сожалению, прошли в стенах дома в попытках обучиться тому, что моя мятежная сущность отвергала: манеры, принятые при королевском дворе, пение, танцы, вышивание и прочие бесполезные, на мой взгляд, навыки, которым должна быть обучена благородная виель. Единственное, что не давало умереть со скуки - книги. У отца была небольшая библиотека - она, конечно, не сравниться со здешней. То было мое любимое место - мало кто захаживал туда: у остальных обитателей нашего дома книги были не в почете…
Его глаза, казалось, приближались, заполняя собой все пространство. Теплые ладони, обхватившие мои плечи в попытке успокоить, породили в теле легкую дрожь. Все мышцы напряглись - я знала: что-то должно было произойти. Он тряхнул головой, и я отошла от оцепенения.
- Прости, Катарина, - он опустил глаза, - забыл предупредить: не смотри мне в глаза.
- Гипноз?
- Да.
Я тоже опустила взгляд, скрестив руки на груди, при этом как бы невзначай коснулась пальцами его руки, лежавшей на моем плече. Он взглянул на меня немного удивленно. Решение пришло спонтанно: я чуть подалась вперед, инициируя то, что не могло не случиться. Закрыв глаза, я почувствовала его теплые чуть влажные губы на своей шее. Гипноз более не мог влиять на меня - глаза были закрыты - зато ощущения давали полную картину происходящего: его легкое дыхание скользило вверх по моей шее, и вскоре наши губы слились в горячем поцелуе. И с той страстью, с которой тогда в саду Тайного Склепа я отвесила пощечину черному мастеру Дрейку - с той же страстью отвечала я теперь на ласки Риваола. Его руки скользили вниз к талии. Мои же ладони коснулись его лица. Послав на дверь защитное заклинание, я неловкими движениями стянула куртку и одним мощным броском послала её куда-то наугад. Последовал звон упавшего подсвечника. Я открыла глаза - ночь заполнила все кругом своим сумеречным отсутствием света. Теперь я могла лишь разглядеть силуэт Риваола на фоне окна, сквозь которое видны были особо яркие звезды. Потянув шнурок на рубашке, я приготовилась уже снять её, но его руки легли на мои ладони:
- Катарина… - его горячий шепот, прерывистое дыхание - все говорило о том, что он взволнован.
- Не говори ничего, прошу.
Его куртка таким же мощным броском ушла в другой угол комнаты, за ней последовала рубашка. С грацией, которой раньше в себе не замечала, я легла на кровать. Он прилег рядом. Я знала, что благодаря зрению альва он видит меня в темноте гораздо лучше. Теперь он не мог обвинить в происходящем свою способность к гипнозу. Мои руки скользнули по его обнаженной спине - кожа была нежной, как у ребенка, и горячей. Я опускала руки все ниже, пока не наткнулась на ремень. Его горячая ладонь скользнула под мою рубаху. Сердце остановилось, затем забилось с невероятной скоростью, дыхание участилось, и я полностью отдалась тому, чего ожидала… Но этого не последовало.
- Катарина… - его рука замерла на полпути, а голос стал серьезней. - Это не должно случиться.
Я замерла, не зная, что ответить. В душе обида мешалась со злостью. Страсть переполняла меня будто полный до краев кубок - ещё одна капля и всё. А он меж тем спокойно поднялся, оделся и ушел. И вот тогда я разрыдалась. В бессильной злобе не знаю на кого - на себя или на него - я швыряла огненными шарами наугад пока, наконец, обессилев, не провалилась в сон.
7
Проснуться довелось мне лишь ближе к обеду от стука в дверь. Готовясь встретить служанку, я не очень-то заботилась о том, чтоб привести себя в порядок. Открыв дверь, я отшатнулась - меня приветствовал Кетан.
- Да тут никак прошел метеоритный дождь - удивленно воскликнул он, оглядывая черные пятна на стенах и разоренный стол на котором невозмутимо покоилась моя куртка. Подняв подсвечник и водрузив свечу на место, он заметил в том углу, где вчера лежала куртка Риваола, темно-алую розу и на его лице отразилась задумчивость. Он перевел взгляд на меня: я сидела в мятой рубахе на не расправленной кровати, а растрепанные темно-русые волосы наполовину скрывали лицо и глаза, покрасневшие от слез и бессонной ночи.
Наконец, закончив думать о чем-то своем, он с мрачным видом поднял розу и протянул её мне со словами: "Ты изучаешь магию земли?"
- Пытаюсь, - с болезненной иронией ответила я.
- У тебя неплохо получается. Достойно мастера, - угрюмо заметил он, направляясь к двери.
- Кетан!
- Это всё странно, виэль Катарина.
И дверь за ним захлопнулась. Встав с кровати, я прошла к столу, взяла куртку и повесила её на стул. Тем временем поправила рубашку и подобрала цветок. Кинув розу на стол, долго смотрела на нее, затем коснулась её лепестков, которые были бархатными на ощупь как кожа Риваола. От этой мысли у меня снова задрожали руки. Я попыталась изгнать эту мысль из головы, но ничего не вышло. Блаженное тепло прокатилось по телу, но воспоминание о только что посетившем меня Кетане и его уходе остудило как холодный дождь. Я разозлилась на саму себя за то, что меня захватило чувство вины, хотя у нас с Кетаном ничего не было… Ничего не могло быть. Но чувство вины не проходило, а наоборот усилилось. Мне захотелось объяснить Кетану, что между мной и Риваолом ничего не было. Я уже было двинулась в попытке осуществить свое желание, когда вернувшаяся мысль о Риваоле заставила меня остановиться. То, что между мной и красным мастером ничего не случилось - не моя заслуга, а Риваола. С одной стороны мне хотелось чего-то большего, чем холодное приветствие с Кетаном, но с другой - я желала быть в объятиях Риваола. Поняв, что запуталась в своих желаниях, я присела на кровать и запустила руки в волосы. Через некоторое время, бросив бесплодные попытки разобраться в своих чувствах, исполненная безысходности я подошла к столу и сожгла розу, покоившуюся на нем. От огня на поверхности остался темный след, но это не привлекло моего внимания. Я уже спешила на улицу, на ходу одевая куртку. Ветерок нежно пригладил волосы и скользнул под одежду, охлаждая меня. Оглянувшись, заметила, что ученики уже спешили на занятия. На деревьях появились первые светло-зеленые листочки. От их созерцания меня отвлекло покашливание. Обернувшись на этот звук, я увидела Ириона.
- Простите мне, виэль Катарина, что засомневался в вас вчера.
Улыбнувшись ему в ответ, я покачала головой:
- Вам не за что просить прощения, вирт Ирион, вы не выступали против меня в Суде.
Его лицо резко стало серьезным.
- Это я должен был выступать против вас, но мне были даны другие поручения - меня заменил Кетан. Но он не стал бы, поверьте, если б не стечения обстоятельств.
- Не стоит пытаться оправдать его в моих глазах. Меня это не касается.
Я принялась изучать почву под ногами, потом медленно подняла взгляд на Ириона и, пытаясь увести разговор от неприятной темы, спросила: "Вы направляетесь к Ристалищу?". Снисходительно взглянув на меня, черный мастер ответил, что как раз туда он следовал - занятия уже начались, а затем предложил составить ему компанию. Ведя разговор об эффективных приемах атаки, мы достигли своей цели. В процессе тренировки я не заметила, как наступило время обеда. Я решила не возвращаться в свою келью - там меня ждал обед наедине. Протерев вспотевший лоб, я уселась на землю и посмотрела в сторону Ириона, который с удивительным спокойствием не первый раз пытался объяснить что-то альвийке в зеленом облачении. Сзади кто-то тихо подошел. Я подняла голову и увидела Кетана. Лицо его было сосредоточенным и выражало лишь холодное любопытство. Вскочив на ноги, я резко поприветствовала его, и сделала шаг вперед, желая пройти мимо, но оступилась. Кетан поддержал меня как в первый раз. От его сильных рук исходило тепло и надежность. Я не могла не улыбнуться, и на мгновенье мне показалось, что он ответил мне своей ироничной улыбкой, но это лишь показалось. Он отстранил меня и шагнул назад. Голос его был холоден:
- Виэль Катарина, проследуйте, пожалуйста, за мной в кузницу. Пришло ваше время обрести меч Посвященного.
Склонив голову в знак согласия, я последовала за ним. Во время нашего пути я делала попытки заговорить с ним, но его ответы были предельно кратки и я бросила свои попытки, принявшись молча наблюдать за тем, как весенний ветерок теребит его волосы, как непослушные пряди падают на лоб и он смахивает их нетерпеливым движением руки.
- Вирт Кетан…
Он остановился, уловив в голосе нотки просьбы.
- Кетан… Я узнала что альвы - дети Арикона, нортландцы, мори, ворги - дети трех темных богов, а люди под покровительством светлых…
- И?
- Кто породил тангерийцев?
Кетан оцепенел и медленно повернулся ко мне лицом.
- Почему вы спрашиваете об этом меня?
Смутившись, я попыталась оправдаться
- Прости, Кетан, мне не хотелось напоминать тебе о твоем происхождении - в неконтролируемом порыве я дотронулась до его руки.
Убрав руку, он произнес:
- Я об этом даже не задумывался, но если вам угодно - могу рассказать. Мир жил своей жизнью - образовывались, объединялись и вновь разрушались государства. Неизменным оставалось лишь королевство альвов, населенное этими прекрасными созданиями. Арикон на славу постарался - они были так прекрасны, что привлекли внимание одного из темных богов - Ворфа, покровителя сна и смерти. Говорят, он прекрасен своей собственной красотой, которая может вызывать страх или же восхищение - как пожелает её обладатель.
- Ты видел его?
- Нет… и вряд ли когда-нибудь увижу. Боги уже давно не показываются среди нас. Но тогда были иные времена, изредка их можно было заметить среди жителей этого мира. Теперь это кажется невозможным. Ворф возжелал Анхиель - дочь правителя. Она была прекрасна - вечно юная с огненно-рыжими вьющимися волосами, изумрудными глазами и нежной персиковой кожей, а улыбка её могла осветить хмурый день.
Он улыбнулся, и я невольно залюбовалась им, забыв даже о рассказе.
- Анхиель во сне стал являться Ворф. Он завораживал её своей темной красотой: высокий, с кожей темнее ночи и резко контрастирующими с ней серебристыми волосами, спадавшими на плечи. За спиной у него были огромные черные крылья. Он дразнил её воображение, подвигая следовать своей запретной слабости. Каждая ночь была исполнена страсти. Он любил её тело, душу и она отвечала ему взаимностью. Но однажды это прекратилось…
Наступила тишина, которую я не посмела нарушить, ожидая продолжения.
- Анхиель была лишена чести для окружающих, но это её не волновало - она с надеждой ждала каждой следующей ночи. Проходили дни, и вскоре она обнаружила, что зачала ребенка. Он стал горьким напоминанием о любви. Анхиель не желала его - но не могла отказаться - что-то её сдерживало. Может, это была проснувшаяся в ней материнская любовь? Кто знает. Гилдран - её отец, правитель королевства, был против дитя, но тоже не мог ничего сделать, чтоб заставить дочь избавиться от него. А изгнать - у него не хватало сил осуществить столь жестокий приговор. Так Анхиель осталась со своим народом. Было б лучше, если б король все-таки изгнал их.
- Почему же?
- Слушайте дальше, виэль. Альвийка родила полубога-полуальва. Он отличался от других и за это был награжден презрением и гневом со стороны окружавших его сородичей. Единственным утешением была Анхиель, которая научилась его любить. Но она вскоре умерла от тоски и презрения, невысказанного ей в лицо. Она была нежным созданием, не способным оказывать сопротивление встававшим на пути трудностям. И он остался один. Никто не мог подарить ему дружбу, любовь. Его наполнил гнев, обида на соотечественников матери и злость, которая выражалась в жестоких поступках. И он был изгнан - Гилдран смог, наконец, осуществить свой приговор, считая его виновным в смерти любимой дочери. Он следовал без цели, полон злобы и чувства безысходности пока не достиг Пустоши Горячих Ветров. Имя ему было - Даркон и был он прародителем тангерийцев. Так началась нескончаемая вражда между альвами и тангерийцами.
Я опустила голову, пытаясь обдумать рассказ, наполненный иронией и горечью. Казалось, Кетан испытывал жалость к Даркону и в то же время гнев на него, как будто это затрагивало его лично. Мой спутник снова ушел в глубины своих потаенных мыслей и продолжал путь, ничего более не сказав.
В кузнице было душно и красноватые всполохи пламени, горевшего в огромной печи, высвечивали худощавые фигуры мори. Я никогда раньше не видела, как куют оружие, и не имела понятие о том, как это делают. Как ни старалась - у меня вышло жалкое подобие меча, и не знала, как вообще им можно сражаться. Озадаченная этим, я шла за Кетаном - он привел меня к колодцу огня, который вновь, как и в прошлый раз среагировал на мое появление. Кетан сказал мне бросить меч в колодец. Я повиновалась, гадая о том, что будет дальше.
- А теперь достань его.
Заколебавшись, я со страхом посмотрела на раскаленную лаву. Жар, исходящий от нее, опалял щеки, казалось еще немного - сожжет меня. Кетан терпеливо ждал. Наконец я решилась - резко погрузила руку в огненную жидкость и моментально почувствовала огонь, сжигающий плоть, причиняющий жуткую боль. Стиснув зубы, корчась от боли, упав на колени около колодца, погрузила руку еще глубже - из глаз потекли слезы, но пальцы уже коснулись рукояти клинка, и одним резким движением я выдернула его. На руке не было ожогов, а меч стал совсем другим - приобрел тот благородный блеск металла, что и клинок Кетана и преобразился в своей форме.
- Видишь, ты смогла преодолеть свой страх, и стихия огня подарила тебе прекрасное оружие.
Я с нескрываемым восхищением смотрела на полученный дар, любуясь его красноватыми бликами в лучах заходящего солнца.