Современные ведьмы работают в модельном бизнесе и рекламе. Они летают на "Феррари" и соблазняют с помощью магии "Диор". Ведь для того чтобы стать ведьмой, надо работать двенадцать часов в сутки, заводить романы и листать журнал "VOGUE". Роман Арины Холиной - мистерия в стиле "Мастера и Маргариты": современный мир, в котором существуют волшебство, колдовство и дьявольщина.
На небесах беспокойно: свыше дан приказ готовиться к явлению Мессии. Небесная бюрократия волнуется. Две души - одну из Рая, другую из Ада - отправляют на Землю: изучить настроения и духовные ценности человечества. Но на Земле души, соскучившиеся по суете, вместо того чтобы выполнить задание, пускаются во все тяжкие…
Не готовьтесь к предсказуемой развязке: сюжет лихо поворачивает на девяносто градусов в тот момент, когда кажется, что знаешь, чем все закончится.
Содержание:
26 мая 2003 года, 19.00 - ЗЕМЛЯ 1
25 апреля - РАЙ 2
НАТАША - ЗЕМЛЯ 4
МАША - ЗЕМЛЯ 5
ИГОРЬ 6
МАША 7
ИГОРЬ 9
МАША 9
ИГОРЬ 9
НАТАША 9
МАША 10
НАТАША 11
МАША 12
НАТАША 13
МАША 14
НАТАША 14
МАША 15
МАША 15
НАТАША 16
МАША 16
НАТАША 17
МАША 17
НАТАША 18
МАША 18
НАТАША 19
МАША 19
НАТАША 20
МАША 21
НАТАША 21
МАША 22
НАТАША 23
МАША 24
НАТАША 25
МАША 25
14 МАЯ, 13.00 26
НАТАША 27
MAШA 28
НАТАША 28
МАША 30
МАША 30
НАТАША 31
МАША 32
НАТАША 32
ИГОРЬ 32
МАША 33
НАТАША 33
МАША 33
НАТАША 34
ИГОРЬ 34
НАТАША 35
МАША 35
НАТАША 36
МАША 36
НАТАША 36
МАША 36
НАТАША 37
МАША 38
НАТАША 38
МАША 39
НАТАША 39
НАТАША 40
МАША 40
НАТАША 41
МАША 41
НАТАША 41
МАША 41
60 км ПО РУБЛЕВКЕ 42
МАША, 15.20 45
НАТАША, 15.21 45
ДЕНЬ ПЕРВЫЙ 47
ДЕНЬ ВТОРОЙ 49
ИГОРЬ 50
НАТАША, МАША 51
ИГОРЬ 51
ДЕНЬ ТРЕТИЙ 53
ДЕНЬ ЧЕТВЕРТЫЙ 54
ДЕНЬ ПЯТЫЙ 55
ДЕНЬ ШЕСТОЙ 56
ИГОРЬ 57
ДЕНЬ СЕДЬМОЙ 57
ЭПИЛОГ 59
Арина Холина
Увидимся в аду
26 мая 2003 года, 19.00
ЗЕМЛЯ
Москва, клуб "Пропаганда"
- Не перебивай! - Наташа вскрикнула так резко, что люди за соседними столами нервно обернулись. - Еще вчера я готова была превратить тебя в морщинистую старуху с артритом на пальцах и недержанием мочи…
- А тебе не слабо? - с издевкой произнесла Маша.
Наташа вскинула брови и надула губы - гримаса означала: "Тебе хватает наглости сомневаться?"
- Все изменилось, - взволновалась Наташа. Она нервно хрустнула пальцами. - Он уже не принадлежит ни тебе, ни мне. Он умрет.
- Ка-ак? - ахнула Маша.
Наташа потянулась к пачке "Мальборо". Долго копошилась, вынимая сигарету, - дрожали руки. Перетряхнула сумку в поисках зажигалки, прикурила, отпила из стакана белое вино, еще раз затянулась… И наконец объяснила:
- Седьмого мая он поедет на машине по Садовому кольцу, а на перекрестке в три часа дня на скорости сто двадцать километров в час в него врежется красная "ауди". Водитель "ауди" отделается сотрясением мозга, а Игорь умрет.
- Но… почему? - Маша глупо улыбнулась. До нее словно не дошел смысл сказанного.
- Он сделал свое дело. - Наташа говорила жестко, но казалось: еще чуть-чуть - и она разрыдается.
- Какое? Что за дело? Не понимаю… - Маша нервно ерзала на стуле.
- Ровно через двадцать дней у одной женщины от него родится сын… - устало произнесла Наташа и осеклась.
- И что? - Маша возмущенно стукнула кулаком по столу. - Он что, спермодонор?
- На большее он не способен. К тому же этот… как его..
- Отдел вероятного будущего предсказал - у него нет шансов остаться в живых.
- Отдел будущего? - нахмурилась Маша.
- Ну, это нечто вроде их отдела кадров, - нетерпеливо объяснила Наташа. - Сидит какой-нибудь хлыщ, задает вопросы типа "Нравитесь ли вы себе, когда смотритесь с утра в зеркало? Вы всегда заранее знаете, за кого будете голосовать на выборах в Думу, или руководствуетесь спонтанной симпатией?"… А потом решает, что ты не подходишь, потому что слишком самостоятелен или образован для какой-нибудь там должности. Эй, ты понимаешь, о чем я? - Наташа окликнула Машу, которая словно впала в спячку.
- Да-да, - вздрогнула Маша.
- Ну вот они и решили, что за ближайшие десять лет Игорь начнет торговать наркотиками, сядет в тюрьму, а когда выйдет, превратится в алкаша. Будет приходить к сыну и побираться. Все это повлияет на судьбу сына. А на этого ребенка у них большие планы. Он должен стать влиятельным человеком. То ли политиком, то ли кинозвездой… Ему специально подобрали маму - она там вся из себя шибко умная и богатая, и папашу - писаного красавца, Игоря. Въезжаешь?
- Но он же… хороший… - Маша кусала губы.
- Да. Хороший, - согласилась Наташа. - Но ленивый, испорченный, легкомысленный, и у него нет цели.
- Но мы же с ним еще увидимся? Если он умрет… - сообразила Маша.
- Лет через тысячу, - усмехнулась собеседница. - Его засадят в шестой круг, туда всех за праздность отправляют. Там на века застревают.
- Откуда ты все это знаешь? - сощурилась Маша.
- Бабка нагадала.
- Ба… бабка? - облегченно выдохнула Маша. - Ну, тогда…
- Рано радуешься! - одернула ее Наташа. - Она из бывших наших. Падший ангел, что-то в этом духе. Работала в Вероятном будущем и незаконно снабжала информацией этого… ну, как его, блин… Нострадамуса. А он оказался парень не простой - книгу написал, и…
- Я знаю, кто такой Нострадамус и что он написал! - перебила ее Маша.
- Ее выгнали, но она неплохая тетка, и у нее остались связи. Ей помогают. Так что все верно.
- Это несправедливо! - едва сдерживая слезы, промямлила Маша.
- Ха! - Наташа прикурила вторую сигарету от первой и жестом попросила официанта повторить заказ. - Ты думаешь о себе, а они, - она ткнула сигаретой в потолок, - обо всех сразу. Для них так поступить - все равно что для моей секретарши перекрасить ногти. Правда, есть одно "но".
Маша вскинула брови и, не спрашивая разрешения, подцепила сигарету.
- Какое?
- Он должен… - Наташа смутилась. - Встать на путь истинный. Стать другим человеком. И мы можем ему в этом помочь. Подадим апелляцию. Пока ее будут рассматривать, он исправится и останется жить.
- За десять дней? - усомнилась Маша.
- Да! - Наташа залпом допила вино и помахала официанту. - И знаешь, что его спасет?
Маша вопросительно кивнула.
- Любовь! - торжественно заявила Наташа.
- Любовь? - Маша вытаращила глаза.
- Любовь, любовь, - повторила Наташа. - Он должен влюбиться. По-настоящему. Любовь меняет людей, разве ты этого еще не поняла? Они забывают о себе, совершают дурацкие благородные поступки, стараются быть лучше…
- В кого же, интересно, он должен влюбиться? - ехидно поинтересовалась Маша.
- Вот это вопрос по существу, - усмехнулась Наташа. - К сожалению, ни в тебя и ни в меня. Мы должны найти ту, которую он беззаветно полюбит.
- Среди пятнадцати миллионов жителей этого города? - фыркнула Маша. - Как мы это сделаем? Мы ведь даже не ангелы!
- Верно… - Наташа прищурилась. - Мы две безответно влюбленные, готовые на все ведьмы.
25 апреля
РАЙ
Вторые небеса. Улица справедливости
Улица Справедливости была извилистая и крутая. Она тянулась от самого центра - площади Всепрощения - и петляла по холму до набережной. Вдоль тротуаров красовались двухэтажные домики и трехэтажные особняки, перед которыми расстилались ухоженные газоны.
С последних этажей открывался потрясающий вид на Левый берег. На реку, на сады и на красный блестящий трамвай, тарахтевший по улицам, то поднимавшимся, то спускавшимся. На знаменитый кафешантан "Счастье", в котором выступали Элвис Пресли, Джимми Моррисон, Элла Фитцджеральд, Джон Леннон, Мэрилин Монро, Чарли Чаплин, Бенни Хилл… Первые этажи занимали кофейни, закусочные, ресторанчики и магазины. На открытых верандах перед кафе публика наслаждалась весной и кофе с пирожными. Кое-кто делал заметки в блокноте, некоторые рисовали в толстых альбомах, а иные смотрели в ноутбуках кино.
Мимо всей этой благодати быстро шла женщина, не по погоде закутанная в тяжелое драповое пальто. Внезапно она остановилась посреди тротуара. Замерла у кондитерской. Одуряющий запах горячего шоколада с корицей поднимался над жаровней - женщина даже зажмурилась, вдыхая теплый приторный аромат.
Открыв глаза, заглянула в витрину, полную аппетитных булочек и пирожных.
В стекле на нее уныло воззрилось собственное отражение. В ее лице не было ничего примечательного, кроме выражения затаенной злости и недоверия ко всему миру. От таких людей хочется отворачиваться, не замечать - чтобы не портить настроение. А если бы кому-то все же взбрело в голову повнимательнее рассмотреть лицо этой женщины, то единственным, что обратило бы на себя любопытный взгляд, были длинный нос и глубокая угреватая складка вдоль подбородка. Оставшись недовольна собой, женщина поправила выбившуюся прядь, вздохнула, закусила губу и вдруг заметила красивую девушку. Девушка словно застыла в метре от нее и уставилась с изумлением - словно увидела старую приятельницу.
Женщина тряхнула головой и уже собралась пойти дальше, как девица окликнула ее:
- Извини, ты не Мария Джастис? - Незнакомка подошла ближе.
- Вообще-то я, - буркнула женщина, испытывая неловкость за свое потрепанное пальто.
- Ты меня не узнаешь? - спросила девушка. - Я тебя, конечно, тоже не сразу узнала, но внутренний голос…
- Н-нет, - замялась Мария. - Не узнаю.
- Я же Джейн Лэндис, та самая гувернантка, которую ты выгнала из дома, потому что у меня была неприлично большая грудь! - расхохоталась девица.
- А-а… - промямлила Мария. Она находилась в замешательстве. Конечно, она помнила эту вульгарную, шумную Джейн, из-за которой у нее все время болела голова. Встретить ее здесь - это был шок, но Мария умела держать себя в руках. В первую секунду ей хотелось провалиться сквозь землю, но она сдержалась и приняла гордый вид. - И… И что?
- Ну, - усмехнулась бывшая гувернантка, - когда ты меня выставила, я решила, что пойду в бордель - денег не было ни копейки. Но до борделя я так и не дошла. Я стала петь на улице, меня заметил директор варьете, принял на работу, а потом я вышла замуж за итальянца, уехала в Рим и стала оперной примой. Неужели ты обо мне не слышала? Я же Джина Сальваторе…
- Так это ты? - перебила ее Мария. - Та самая Джина Сальваторе, лучше которой никто не поет "Травиату"?
- Да, - подтвердила Джейн-Джина. - А ты у меня из жалованья вычитала, когда я напевала! Просила не портить детям музыкальный слух. Но я тебе вот что скажу - я как раньше на тебя не обижалась, так и сейчас зла не держу. Если бы ты меня тогда не выгнала, я бы не стала певицей. Так что в некотором роде я тебе даже благодарна. Кстати, ты где обитаешь?
- В другом месте. На Восьмых небесах, - неохотно ответила Мария.
- О! - кивнула Джейн. - Это там, где раскаявшиеся грешники?
- Да… - Мария вспыхнула. Признаться бывшей выгнанной гувернантке, хоть и оперной звезде, что живешь на самых отдаленных небесах… Даже для Марии, с ее сдержанностью и, как она полагала, внутренним достоинством, было очень трудно хранить спокойствие.
- О! - воскликнула знакомая. - Я слышала, там живут в длинных коридорах с одним умывальником, спят вчетвером в одной комнате и…
- Все так, - мрачно подтвердила Мария. - Я…
- Представляешь, - перебила ее Джейн, - а мы только что вернулись из отпуска. Ездили на Первые небеса. Это восторг! Тихий городок на берегу моря. Белые здания с колоннами; набережная выложена мозаикой; теплый, чистый песочек, кругом - хвойные аллеи, кипарисы, розы, жасмин, липы..
- Там такая библиотека! Мы с Чеховым познакомились - он живет у моря, в бунгало, крыша из тростника… Там прямо с берега видно, как кружатся рыбы… А какое небо по ночам! Звезды, как луна, огромные…
- Извини, я спешу, - поторопилась отделаться от нее Мария. - Я здесь по делу.
Вообще-то ей нельзя было перемешаться дальше Шестых небес, но сегодня был особый случай. Шестые небеса… Серые дома в шестнадцать этажей. Между домами - рынки, пахнущие гнилой капустой. Самое развлекательное учреждение - аптека, в ней не так грязно и можно почти в пристойных условиях выпить рюмочку бальзама. Мария знала, что в высотках в квартирах живут две-три семьи, по часам расписано посещение ванной, на кухне стоят несколько плит, а в туалете никогда нет туалетной бумаги - лишь мятые газетные клочья.
Но на Восьмых было еще хлеще. Трухлявые бараки, ржавая вода. Вечный ноябрь: сыро, холодно, то дождь, то мокрый снег. Грязно, скользко, пасмурно. Но хуже всего - безобразные рожи соседок по комнате. Они то и дело приглашали кавалеров из мужского барака, настаивали бражку, от которой по всему зданию шел кислый душок, напивались, ругались, устраивали драки… А Марии приходилось сидеть в коридоре, чтобы не участвовать в этих отвратительных оргиях.
Слушать о том, как прекрасно в городе вечного блаженства, аж на Первых небесах, тем более от этой горничной-певицы, совсем не хотелось.
- Заходи к нам! - крикнула ей вслед Джейн. - Вон наши окна… Рядом у нас Генри Миллер, а под нами - Черчилль…
На ходу обернувшись, Мария увидела, что ее бывшая гувернантка указывает на хорошенькую мансарду с зеленой крышей в пятиэтажном доме на противоположной стороне улицы.
Минут через пять Мария спустилась на набережную, откуда тянуло пресной водой и водорослями. Она огляделась. Нужный дом стоял недалеко от берега. К нему тянулся навесной мостик, отгороженный от пристани калиткой. Остановившись перед калиткой, она вынула из кармана бумажку и прочитала: "Душе Марии Джастис, 1896 года смерти, проживающей в переулке Смирения, дом 5.26 мая после захода солнца повелеваю явиться на набережную Селенджера к 12-му причалу, в плавающий дом верховного ангела Метатрона, Князя лика Божьего, Покровителя всего человечества и Писца Божьего".
Она сверила номер причала, прочитала табличку на калитке, нерешительно взглянула на солнце и услышала позади:
- Пройти можно?
Резко обернувшись, наткнулась на толстую женщину в свалявшейся серо-бурой шубе. Волосы у нее были редкие, прямые и жирные. Кожа - рябая, сальная. Она уставилась на Марию так беспардонно, словно Мария была городской скульптурой, выставленной на всеобщее обозрение.
- Э-э-э… - замешкалась Мария.
- Пройти можно? - повторила женщина и, отпихнув Марию, толкнула калитку.
Мария пошла вслед за ней, удивляясь, по какому поводу они встретились у дверей Князя лика Божьего. Только они подошли к порогу, дверь распахнулась. На порог вышла пожилая дама.
- Проходите-проходите, - пригласила она.
Дама так дружелюбно улыбалась, словно ждала гостей на день своего рождения.
- Добрый день, - поздоровалась Мария.
Та, вторая, лишь кивнула.
Прихожая была отделана мореным дубом, а на стенах висели фотографии - "Метатрон и Дидро", "Метатрон и Грейс Келли", "Метатрон и Набоков", "Метатрон и Том Эдисон"..
Их было так много, что Мария с ужасом заподозрила верховного ангела в тщеславии.
- Позвольте пальто? - предложила пожилая дама.
Мария выскользнула из толстой серой хламиды, обнаружив худые острые плечи, впалую грудь и длинные сухие ноги. Вторая тоже скинула одежку, под которой скрывались рыхлый живот, обтянутый трикотажным свитером, и большая обвисшая грудь. Женщина осмотрелась, хлюпнула носом и спросила:
- Выпить чё есть?
Только приветливая дама собралась ответить, из соседней комнаты показался высокий лысый мужчина. У него был крупный прямой нос, выразительные губы, ямочки на щеках и голубые глаза под густыми бровями.
- Явились, - вместо приветствия недовольно сказал мужчина. Он внимательно их оглядел и скривил губы. - Ну, прошу, - после секундного размышления пригласил он.
Они вошли в просторную комнату, разделенную на две половины. В первой располагались старинное бюро, покрытое красным сукном; низкий широкий диван с множеством разноцветных подушек; несколько кресел - кожаных, бархатных, деревянных; секретер с позолотой; массивный буфет красного дерева, похожий на католический костел. А вторую половину - размером не меньше сотни метров - занимали книжные полки. Они тянулись до потолка и стояли в несколько рядов, как в библиотеке.
- Ой! - воскликнула вторая. - Вы чё… это все читаете?
- Еще чего не хватало! - хмыкнул Метатрон. - Это архив.
- Архив? - озадачилась женщина.