- Обычно они живут в пещерах, - сказал при этом маг. - Но иногда строят небольшие форты. Я не знаю, с чем вы встретитесь, но имейте в виду, что мирная с виду деревенька может оказаться именно тем, что вы ищете. И ещё: берегитесь лошадей оборотней. По быстроте с ними могут сравниться лишь эльфийские скакуны.
- Мы не забудем ваших советов, - сказал Сенегард. - и постараемся вернуться как можно быстрее.
- Я буду ждать вас, - кивнул маг. - Прощайте!
Путники сели на своих навьюченных лошадей и, выехав из замка, двинулись на юго-запад, в направлении, указанном на карте.
Убирая свиток за пазуху, Сенегард вдруг подумал о том, что его жизнь похожа на долгое путешествие без цели, состоящее из череды коротких: судьба все время бросает его из одной земли в другую, предлагая его беспокойной душе всё новые испытания.
Когда он сбежал из Наполидора, города горных эльфов, у него не было цели, он просто чувствовал, что жизнь на Багровом Пике в окружении сородичей, презиравших всех и вся, не для него. Конечно, вначале он ощущал себя паршивой овцой и стыдился своего поступка, но обратного пути не было - вернуться в Наполидор он уже не мог, его не принял бы даже собственный род.
При помощи магии эльфов и тех колдовских знаний, которые Сенегард успел получить, он слегка изменил внешность: сделал кожу белой вместо серой. Но, конечно, опытный взгляд обмануть было трудно: желтоватые глаза и острые кончики ушей выдавали его с головой.
Путь от Багрового Пика был нелёгким. Несмотря на то что Сенегард был темным эльфом, ему не были известны ловушки, расставленные вокруг Пурпурных гор. А его сородичи изрядно потрудились, чтобы сделать местность практически непроходимой: они отравили источники, стекающие с хребта. Их воды наполняли ядовитые болота, окружающие Пурпурные горы, а затем впадали в Мёртвое озеро и катились дальше, впадая в Море Снов и образуя Залив Печали. Попадая в него, вода частично теряла свои опасные свойства и уже не приводила к смерти, а только вызывала глубокий и продолжительный сон. Впрочем, мало кто испытывал соблазн попробовать её уже хотя бы потому, что в Заливе Печали она становилась солёной.
Дважды Сенегард едва не погиб, преодолевая ловушки Топей. Ему встретились и болотные твари, пытавшиеся разорвать его, и рыбы, которые, несмотря на небольшие размеры, могли обглодать человека до костей за несколько минут. Ядовитые испарения вызывали головокружение и галлюцинации, и если бы не магические способности и знания Сенегарда, у него было бы мало шансов добраться до нейтральной земли.
С тех пор прошло много времени. Эльф успел побывать в землях Межморья и Синешанны, не раз подвергался опасности. Потом он вспомнил легенду о Проклятых Доспехах и понял, что у него появилась цель. И вот теперь Сенегард был на пути к ней. С ним были люди, некоторых из которых он, пожалуй, мог считать своими друзьями. Других свели с ним общие интересы. Возможно, они покинут его, когда добьются своего, возможно, нет. Сейчас не было смысла думать об этом. Судьба предлагала Сенегарду новые испытания, и он принимал их, потому что понимал: получить то, что он хочет, нелегко, и нужно время от времени отступать от прямого пути, чтобы сделать его короче. Как бы парадоксально это, на первый взгляд, ни звучало.
Они ехали уже два дня, когда погода вдруг начала портиться: подул холодный порывистый ветер, с неба упали первые редкие снежинки.
- Проклятье! - прошипела Риния, прорубаясь сквозь сплетения веток, преградивших отряду путь.
- Не повезло, - согласился с ней Шолли-Стром, работавший рядом своей старой секирой - новую он решил приберечь для встречи с оборотнями. - Хорошо, что у нас есть тёплая одежда.
- Я не привыкла к холоду, - ответила девушка, с ожесточением разрубая очередную ветку. - Мне больше по нраву степи или пустыни.
- Понимаю тебя, - сказал баргустанец и, крякнув, опустил секиру на тоненькое деревце, оказавшееся у него на пути. - Хотя по мне так и эта погода совсем не плоха. На моей родине большую часть года идёт снег, и не такой жиденький, как этот.
- Ужас, - отозвалась Риния. Шолли-Стром в ответ только пожал плечами.
Через некоторое время путники выбрались на берег небольшого озера, которое, судя по карте, им предстояло обогнуть. Это означало, что двенадцать миль остались позади. Оставалось восемь. Сенегард рассчитывал добраться до логова оборотней на третий день - за сутки до полнолуния, чтобы по совету Айвонира сразиться с ликантропами, пока те будут в человеческом облике.
На берегу озера решили сделать привал. Набрав хворосту, путники развели костёр, на этот раз побольше прежних - погода заставила их придвинуться поближе к пламени. После ужина Орманар расположился рядом с ним на ночлег, Риния и Шолли-Стром отошли в сторонку, чтобы потренировать приёмы, которые выучила девушка за время путешествия: Хемила продолжала давать ей уроки почти каждый день, и баргустанец со временем присоединился к их занятиям. Иногда Орманар тоже принимал участие в тренировках, но редко - он предпочитал тратить время на отдых, кроме того, полагался на свою магию. Запас огненных шаров и склянок с фосфором он пополнил в замке Вебертрейка - Айвонир любезно предоставил ему все необходимые реактивы.
Кафангер и Холигард отошли в сторону и курили, пуская кольца над озером. Они что-то негромко обсуждали, иногда жестикулируя. Потом присоединились к Ринии и Шолли-Строму, продемонстрировав несколько приёмов боя, используемых воинами Алых Копьев.
Хемила куда-то ушла, а Сенегард, несмотря на холод, отправился на берег озера умыться - простуда ему, как и всем эльфам, не грозила. Миновав полосу деревьев и раздвинув кусты, он оказался перед россыпью валунов. Легко запрыгнув на один из них, он начал перескакивать с одного на другой, уходя всё дальше от лагеря. Иногда он спускался на гравий, хрустевший под ногами, а затем снова забирался на какой- нибудь обломок горной породы и нёсся вдоль воды.
Вот Сенегард взлетел на очередной камень и инстинктивно ощутил на другой стороне чьё-то присутствие. Выхватив меч, эльф спрыгнул и, резко развернувшись, приставил конец лезвия к горлу вскрикнувшей от неожиданности Хемилы. Девушка была бледна, но глаза её ярко блестели.
- Прости, я не знал, что ты здесь, - эльф убрал меч в ножны. - Зачем ты ушла так далеко от лагеря?
- То же самое могу спросить у тебя, - отозвалась Хемила недовольно. Сенегард заметил, что она украдкой смахнула с ресниц слезу.
- Я хотел помыться, - сказал эльф.
- Ну так и отправляйся, - девушка поднялась на ноги. - Или мне уйти?
- Нет, зачем же? - Сенегард пожал плечами. - Оставайся. Но тебя что-то беспокоит. Отец?
- Какое тебе дело? - огрызнулась Хемила. - Иди, куда шёл. Давай, раз собирался.
- Могу я тебе помочь? - Сенегард постарался вложить в голос как можно больше участия.
- Сама справлюсь! Не лезь не в своё дело! - Девушка развернулась и начала карабкаться на камень.
- Осторожней, - сказал ей в спину эльф. - Не поскользнись.
- Как-нибудь обойдусь без твоих советов, - бросила Хемила, вставая на валуне во весь рост. - Сюда добралась и обратно дойду. Не беспокойся, - она скривилась, прежде чем спрыгнуть и исчезнуть из вида.
Сенегард покачал головой. Ему понравилось то, что девушка не захотела выставлять свои чувства напоказ и делиться ими с другими. Это было вполне в духе горных эльфов. До конца сохранять присутствие духа и твёрдость - качество, которое нечасто можно встретить в человеческом мире.
Сенегард решил не идти дальше и помыться здесь. Раздевшись, он вошёл в реку и, окунувшись с головой, поплыл, рассекая воду сильными уверенными гребками. Он не смог бы переплыть реку - эльфы не вольны пересекать водные пространства, но плавание доставляло Сенегарду почти ни с чем не сравнимое удовольствие.
Хемила перебиралась с валуна на валун, проклиная эльфа за то, что тот застал её в момент душевной слабости и, возможно, даже видел её слезы. При этой мысли девушка сморщилась, как от боли, и стукнула по ближайшему камню кулаком. Она всегда хотела быть сильной, ни в чем не уступать мужчинам. Мужество должно было быть у неё в крови, ведь её отец - лорд Джестрис! Хемила не сомневалась, что он никогда не плакал. Ни разу в жизни. И она ругала себя за то, что расслабилась и дала волю чувствам.
"Плаксивая дура! - сказала она себе. - И ведь надо же забраться так далеко, чтобы пронырливый эльф появился в самый неподходящий момент. Не мог выбрать другое место, чтобы помыться! Или другое время". Невольно Хемила представила, как Сенегард плавает, и покраснела. "Что за глупости! - воскликнула она мысленно. - Стыдно и думать об этом, когда отец, возможно, в опасности". И она сосредоточилась на размышлениях о том, скоро ли страшное поветрие может докатиться до Серой Марки и до замка Джестрис в особенности.
Ей вспомнились зеленеющие холмы и луга, покрытые луговыми цветами. Особенно ей нравился клевер. Белый и сиреневый, он делал землю похожей на пушистый ковёр. Хемила любила улечься среди цветов и наблюдать, как по небу скользят облака. В детстве она, как и большинство её сверстников, пыталась угадать в них различных животных: лошадей, коров, зайцев, лис, волков, медведей, единорогов и драконов. Говорили, будто такие облака предсказывают будущее. Например, заяц означал добрую охоту, а медведь сулил прибыль. Но больше всего Хемила радовалась, когда удавалось распознать дракона. Это предвещало удачное замужество. Считалось, что если девушка увидит дракона двенадцать раз, то непременно будет счастлива в браке.
Вспомнив об этом, Хемила фыркнула. Как она была наивна! Повзрослев, девушка поняла, что, прежде всего, нужно полюбить человека, который будет относиться к тебе с уважением и разделять твоё чувство. Она видела разные семьи, и только некоторые из них могли назваться счастливыми. Хемила не завидовала. Она понимала, что каждому уготованы своя судьба и своя жизнь. Но ей хотелось рано или поздно встретить того, кто заставит её сердце биться чаще.
Потом её мысли переключились на эпидемию, которая угрожала Серой Марке. Хемила представила, как полчища живых мертвецов врываются в деревни и города, превращая жителей в зомби. Горели дома, рушились замки, по улицам разгуливали трупы, одержимые одним желанием: убивать. Зажмурившись, она постаралась отогнать от себя эти мысли. Но они не отступали. Хемила представила замок Джестрис и отца. Она не сомневалась, что старик не оставит родовое гнездо и будет сражаться до последнего. Но она не должна допустить этого! У неё есть шанс остановить нашествие, и она использует его. Хемила остановилась и, ударив кулаком по валуну, поклялась себе, что сделает всё от неё зависящее, чтобы не допустить осуществления планов каргаданских колдунов. От этого ей стало немного легче. Вытерев глаза, Хемила осмотрелась. Солнце почти скрылось за кромкой леса, лишь последние лучи слабо освещали край неба. Месяц стоял высоко, окружённый россыпью пока ещё бледных звёзд. Хемила решила, что пора возвращаться. Ещё раз убедившись, что избавилась от всех следов слез, она повернула к лагерю.
- …и тогда Иннуэль отсек себе руку и бросил в пасть дракона, - рассказывал Орманар, вороша в костре прогоревшие ветки. - Пока чудовище пожирало её, воину и его невесте удалось скрыться в лабиринте. Потом они поженились и жили долго и счастливо, - закончил маг, взглянув на небо. - А нам, кажется, пора ложиться спать, - добавил он, потягиваясь.
- Интересная легенда, - сказала Риния. - Я никогда раньше не слышала её.
Они с Хемилой сидели возле костра, слушая рассказ Орманара. Кафангер стоял на часах, а остальные уже легли спать.
- Ты специально придумал про свадьбу, чтобы угодить нам с Ринией? - подозрительно спросила Хемила волшебника.
Орманар поднял руки, словно сдаваясь.
- Ну что ты! - воскликнул он. - Всё так и было.
- Конечно-конечно, - усмехнулась Хемила, поплотнее закутываясь в плащ и ложась поближе к огню.
- Можешь не верить, - проговорил Орманар с притворным возмущением. - Но каждый тебе скажет, что я - честнейший человек.
В ответ девушка буркнула что-то нечленораздельное и закрыла глаза. Риния легла неподалёку. Ей хотелось быть поближе к Сенегарду, но эльф спал между Холигардом и Шолли-Стромом. Кроме того, она чувствовала, что с каждым днём он все больше думает о Проклятых Доспехах и все реже о ней. Риния закрыла глаза и решила поскорее заснуть, чтобы неприятные мысли не лезли в голову.
- Спокойной ночи, - сказал она проходившему мимо Орманару.
- И тебе того же, - отозвался волшебник.
Кафангер сидел на поваленном дереве и курил. Меч в ножнах был прислонён к правой ноге. Скорее всего, опасность отряду не грозила, но долг заставлял воина быть готовым ко всему. Время от времени Кафангер вставал и обходил стоянку, стараясь не разбудить товарищей. Каждый раз его взгляд невольно останавливался на светящемся шарике, висевшем в четырёх футах над спящим эльфом. Магический предмет одновременно настораживал его и придавал уверенности: по крайней мере, была надежда, что он обнаружит опасность, которую не заметит Кафангер.
Трубка погасла, и воин принялся выбивать пепел. Где-то неподалёку ухнула сова и послышалось хлопанье крыльев. Кафангер замер и прислушался. Его рука медленно потянулась к мечу.
Лёгкий толчок в спину заставил его резко обернуться, одновременно выхватывая клинок из ножен.
- Спокойно, - шепнул Сенегард. Эльф напряжённо вглядывался в темноту. - Это я.
- Всего лишь сова, - сказал едва слышно Кафангер, указав на лес.
- Возможно, - кивнул Сенегард. - Но Шустаренгиль считает иначе, - он разжал кулак и показал пульсирующий шарик.
Кафангер тихо выругался и спрятал трубку за пазуху.
- Будим остальных? - спросил он.
Эльф отрицательно покачал головой.
- Если мы его спугнём, то придётся караулить каждую ночь. Пусть нападёт.
- Думаешь, он один?
- Не знаю. Где Риния? - спросил эльф чуть слышно.
- Я здесь, - послышался приглушенный голос слева. - Что случилось?
- Похоже, к нам гости, - сказал Сенегард.
- Почему ты спросил, где я? - В голосе девушки послышалась тревога. - Думаешь… это за мной?
- Я не знаю, - ответил эльф. - Давайте спрячемся за этим деревом. И приготовь оружие, - добавил он, обращаясь к Ринии.
Девушка судорожно сглотнула, чувствуя, как сердце медленно и неумолимо опускается вниз, но извлекла из ножен короткий меч и покрепче сжала на рукоятке озябшие пальцы.
- Кто это? - шепнула она, повернувшись к Сенегарду.
- Откуда мне знать? - буркнул тот. - И вообще, помолчи. Или ты хочешь, чтобы он точно знал, где мы?
- Нет, прости, - девушка была так напугана, что ей даже не пришло в голову обидеться. Почему-то она почти не сомневалась, что незваный гость явился за ней.
- Может быть, это какое-нибудь животное? - предположил Кафангер.
- Скоро узнаем, - ответил Сенегард. - Оставайтесь здесь, а я выдвинусь вперёд, - с этими словами он перепрыгнул поваленное дерево и, припав к земле, пополз к лесу.
Некоторое время царила тишина, потом футах в двадцати от стоянки раздался тихий треск сухой ветки. Кафангер приложил палец к губам, Риния кивнула. До них донеслись шорох и лязг металла.
"Он не очень-то осторожничает, - подумал Сенегард, наблюдая за ближайшими деревьями. - Но, по крайней мере, он, похоже, один".
Зашуршали листья, и из леса вышел человек. Правда, в темноте можно было различить только силуэт. Какое-то время он стоял неподвижно, а затем двинулся к стоянке, с каждым шагом приближаясь к затаившемуся эльфу.
Сенегард ударил первым. Меч чиркнул по доспехам и соскользнул. Из-за дерева выскочил Кафангер и с воинственным криком, от которого мигом проснулись остальные члены отряда, бросился на помощь. Размахнувшись, он ударил пришельца в живот. И он, и Сенегард опасались задеть друг друга в темноте и поэтому атаковали с двух сторон. Однако пришелец не только не упал замертво от обрушившихся на него ударов, но даже не шелохнулся. Наоборот, он стоял, словно истукан, а мечи со звоном отскакивали от него, высекая голубые и белые искры.
- Это голем! - крикнула Риния сзади, и в тот же миг пришелец уверенными тяжёлыми шагами двинулся на звук её голоса.
Кафангер попытался преградить ему дорогу, но резкий удар в лицо заставил его отлететь на несколько футов в сторону, обливаясь кровью. Он с трудом поднялся на четвереньки, но не знал, куда двигаться - кругом был непроглядный мрак, только откуда-то доносились беспорядочные удары, которые продолжал наносить незваному гостю Сенегард, и слышались встревоженные крики остальных членов отряда. До Кафангера донёсся хриплый голос Холигарда, где-то справа сыпал проклятиями Шолли-Стром. Натужно скрипели сочленения доспехов пришельца. Кафангер хотел ползти на звук, но не мог сориентироваться - голова гудела от полученного удара. Через некоторое время он упёрся плечом в дерево, и в этот момент в нескольких футах слева вспыхнул зелёный огонь, и на мгновение Кафангер ослеп от непривычно яркого света. Когда он открыл глаза, то увидел Орманара, держащего в руках короткую головню, на конце которой плясали языки волшебного пламени. Тени метались по поляне словно призраки. Перед Сенегардом остановился пришелец - железная фигура, сжимавшая в руках тяжёлую металлическую палицу. С ног до головы голем был покрыт доспехами, а вместо лица у него была маска с изогнутым клювом и узкими прорезями для глаз. Он стоял без движения в такой позе, что казалось, будто нечто застигло его, когда он собирался сделать следующий шаг. Прорези забрала были обращены в сторону съёжившейся у его ног Ринии, которая с ужасом глядела на замершую в двух шагах от неё фигуру.
- Ты в порядке? - спросил Холигард, подбегая к Кафангеру. - У тебя кровь.
- Знаю, - ответил тот, безрезультатно пытаясь подняться на ноги. Голова кружилась, и в ушах стучало. - Почему он остановился?
- Я воспользовался магией, - отозвался Орманар, обходя голема и рассматривая его с неподдельным интересом. - Откуда он взялся?
- Вышел из леса, - ответил Сенегард.
- Я имею в виду вообще.
- Я однажды видела такого в Каргадане, - сказала Риния, поднимаясь на ноги и не отводя глаз от истукана. - Кажется, их делают в Шасайете. Должно быть, колдуны купили его.
- Я слышал о таких големах, - вмешался Сенегард. - Кажется, их называют Железными Охотниками.
- Кто находится внутри? - проговорил Кафангер, пытаясь остановить кровь. - Колдун?
Вместо ответа Орманар подошёл к голему и, протянув руку, отстегнул несколько замочков, прикреплявших шлем к панцирю. Затем ухватился за шипастый гребень и потянул вверх. Шлем отделился вместе с забралом, и под ним не оказалось ничего, кроме пустоты. Заглянув внутрь, Орманар заявил:
- Здесь тоже ничего. Только доспехи.
- Само собой, это же голем, - заметил Сенегард.
- Как же он двигался? - спросила Хемила, с недоумением разглядывая железного истукана.
- С помощью волшебства, - ответила Риния, протягивая Кафангеру платок, чтобы остановить кровь. - Он - неодушевлённое существо, его заставляет действовать сила колдовства.
- Теперь он мёртв? - спросил Холигард, чувствуя, как нелепо звучит его вопрос по отношению к пустым доспехам.