На такелаже переднего суда появились силуэты. Резкий ветер туго надул паруса, затем они опали, словно корабль выдохнул. Брезент заполоскал по вантам. Смутно - человекоподобные фигуры слетели на палубу, будто черные стяги, и растаяли в наступающих сумерках. Птицы, пронзительно крича, уступали им дорогу.
Сидевший в ялике начал бить тревогу. Колокол звенел неровно, какофонией паники.
Всякий живой и желающий жить дальше моряк уважает голод морских глубин. Древние духи носятся в течениях тьмы далеко от досягаемости света, разрывают ил, вороша покрытую бесконечными слоями равнодушного молчания историю мира. Их силы невероятны, их алчность неутолима. В их объятия попадает все, ушедшее от пронизанных светом поверхностных вод.
Всякий мореход понимает, что морская гладь эфемерна - причудливые наброски на вечно - изменчивой слюде. Жизни людей что искры, так легко гасимые демонами, всегда готовыми подняться из пропасти, погреть звериные шкуры и положить конец миру.
Умиротворение напрасно, молитвы о легком плавании не будут услышаны, мольбы о спасении - проигнорированы. Кровь на носу корабля, плевок по ветру, дельфины по правому борту… Причесывайся левой рукой, утирай рот правой. Тряпички, привязанные к якорной цепи. Не вытягивай ее против солнца! Десятки примет, не подвергаемых сомнению и хранимых традицией - знаки защиты от гневливого моря.
Никто не пытался призывать непонятных духов, скрывающихся вдали от солнца, на дне раздавленных весом воды впадин. Их же не свяжешь. С ними не договоришься. Их сердца стучат в такт циклам луны, их голоса - ревущий шторм, их крылья простираются от горизонта к горизонту, они шествуют всесокрушающими столбами водяных смерчей.
Скованный дух несся на холодных течениях к гавани Трейта, и три мертвых корабля были плавниками на его спине. Последние лучи заходящего солнца пронзали его, как копья, слабое давление позволило твари вырасти, тяжело врезавшись в теплые воды гавани. Рыбы и моллюски отмелей заплясали на волнах, показывая раздавленные створки и выбитые потроха, подарив чайкам и крабам нежданный пир.
Дух поднял корабли, дико ускорившись, обратившись ударившей по побережью громадной волной. Причалы, минутой раньше заполненные зеваками, стали скопищем бегущих людей; ближайшие к берегу улицы забились задыхающейся, топчущей саму себя массой.
Волна наползала все ближе - и внезапно опала. Корпуса судов ударились о землю, треснули шпангоуты. На третьем корабле обрушилась, подняв клубы щепок, главная мачта. Грохоча, разбрасывая обломки, промысловые суда сели на причал.
Сдувшийся дух пополз в глубины, оставляя за собой опустошение.
Мерцая в обводе обсидианового зеркала, первый корабль развалился, пополз по пирсу и лег на покой. С палубы взвились искорки чаек, начав новый пир. Башня Таранцеде видела все, гладкие плитки ее верхушки впитали каждое движение, пусть и не хватало света.
В комнате под старым дворцом Летераса, далеко к югу, смотрел на происходящее Цеда Куру Кан. Перед ним лежала плитка, по форме и размеру равная находящейся в башне Трейта, и он взирал, как невозможно огромная черная тень заполнила гавань и большую часть залива и теперь медленно отходила. Волшебник отер пот со лба и заставил себя снова посмотреть на три судна, валявшиеся сейчас у причалов.
Чайки и наступившая ночь мешали взору - можно было разглядеть лишь скрюченные трупы на палубах и последних теневых духов.
Но Куру Кан увидел достаточно.
* * *
У Вечной Резиденции пять крыльев, и только три закончены. Длинные коридоры с высокими, покрытыми золотым листом потолками; вдоль всей длины крыла между изящно оформленными пилонами открываются двери в залы, которые станут конторами и квартирами многочисленной армии чиновников Королевского Семейства. Ближайшие к центру комнаты вместят гвардейские казармы и арсеналы. Тайные проходы позволят спускаться на подземный уровень, простирающийся под всем дворцом, сердцем вечной Резиденции.
Увы, в данный момент эти проходы по грудь залиты грязной водой, по которой плавают крысы. Для чего плавают - неясно, разве что ради удовольствия. Брюс Беддикт стоял на помосте, на три ступени выше потопа, созерцая рассекающие воду крысиные головки. Рядом был дворцовый Архитектор, по горло перепачканный грязью.
- Насосы почти бесполезны, - говорил он. - Мы ставили и большие рукава, и малые - без толку. Едва вода потечет, как в трубу забивается крыса, или целый десяток, и готово. Да и вода сочится без перерыва. Хотя плюмберы клянутся, что мы еще выше уровня.
- Уверен, Цеда согласится придать вашим командам волшебника.
- Давно жду, финед. Все, что там нужно - на время задержать поток, чтобы вычерпать воду и запустить в тоннели крысоловов. Вчера ночью мы потеряли Ормли, лучшего ловца в резиденции. Кажись, утонул - дуралей не умел плавать. Да посмотрит Странник косо - хорошо бы найти одни кости. Знаете, крысы знают, когда им на зуб попадается крысолов.
- Тоннели необходимы для поддержания безопасности коро…
- Ну, вряд ли их используют, пока не кончится потоп…
- … а не для прохода крысоловов, - резко закончил Брюс. - Они требуются для быстрого перемещения стражи к месту прорыва врагов.
- Да, да. Я просто пошутил, финед. Конечно, вы можете набрать в Гвардию умелых пловцов… ладно, ладно, молчу. Дайте нам мага, пусть вынюхает, что там не так и остановит воду, а мы уж закончим все остальное.
- Очевидно, - сказал Брюс, - это не признак начала обрушения…
- Как в тех крыльях? Нет, не проседает - насколько можно судить. Да, прошел слух, что те два переделают. Там работает новая строительная компания. Какие-то идиоты скупили окружающие земли. Шепчутся, что они придумали способ закрепить здания.
- Неужели? Ничего такого не слышал.
- Гильдии ими недовольны, как пить дать, ведь те наняли Нежелательных, всяких бунтарей из Списка. Платят им меньше обычного, это да. Ну, им и того не светило. Гильдии не могут их прижать пока что. - Строитель пожал плечами и начал соскребать с рук куски засохшей глины, вздрагивая, когда приходилось выдирать волоски. - Конечно, если королевские зодчие примут эту конструкцию Багга, их акции взлетят до небес.
Брюс медленно повернулся к строителю. - Какую конструкцию?
- Пора помыться. Да, конструкция Багга. Должен быть какой-то Багг, так? Иначе почему компания зовется "Конструкцией Багга"?
Послышался крик одного из рабочих, шум на нижних ступенях. Рабочие побежали от кучи крыс, катившейся вверх по лестнице. Они заполнили почти все пространство платформы. В середине освещенной мерцающими фонарями груды - осознание этого вызвало новые вопли строителей - плыла человеческая голова. Серебристые с желтизной волосы, бледное морщинистое лицо. Под высоким лбом сверкали близко посаженные глаза.
Крысы начали разбегаться, и скопище осело на нижней ступени.
- Возьми нас Странник, это же Ормли! - ахнул один из рабочих.
Глаза сверкнули, голова начала подниматься, захватывая ближайших крыс. С плеч потекла мутная вода. - Кто же еще может быть, Оплота ради? - фыркнуло привидение, выхаркав сгусток мокроты и сплюнув его в поток под ногами. - Нравятся трофеи? - добавило оно, поднимая в руках сверток с крысами. - Хвосты и хребты. Чертовски тяжелые, когда мокрые.
- Мы думали, ты покойник, - пробормотал строитель тоном, намекающим, что лучше бы так и было.
- Вы думали. Ты всегда думаешь, так, Грюм? Может быть, наверно, так или эдак, ха - ха! Думал, меня крысы пугают? Думал, я утону? Веселая яма Оплота, я ловец и даже не старый. Они меня знают. Каждая крыса в проклятом городе знает Ормли Крысолова! А это кто?
- Финед Брюс Беддикт, - представился Поборник Короля. - Вы собрали впечатляющую коллекцию трофеев, Ловец.
Мужчина повеселел. - Разве не так! Но пока мешок плыл, было легче. Чертовски тяжелые, пока мокрые!
- Я поговорю с Цедой относительно вашего запроса.
- Спасибо, господин.
Брюс покинул подвал. Казалось совершенно невозможным, чтобы Вечная Резиденция оказалось готова к началу Восьмой Эры.
Население проявляло весьма малый энтузиазм по поводу празднования. В истории много пророчеств о великой империи, готовой вновь подняться в ближайший год; но, по правде говоря, в эти дни мало было подтверждений экономического или военного возрождения. Всеми чувствовалось легкое беспокойство по поводу исхода неизбежных переговоров с племенами Тисте Эдур. Риск и удобный случай: для летерийцев это синонимы. Но ведь война всегда неприятна, хотя ее итоги весьма полезны. Риск вел к возможностям, ведь о возможности поражения мало кто помышлял.
С одной стороны, племена Эдур объединились. С другой, подобные альянсы против притязаний Летераса никогда не обнаруживали особой прочности перед политикой разделения. Золото снова и снова покупало измены. Союзы разваливались, враги гибли. Почему в этот раз будет по иному?
Брюс дивился присущему его народу самодовольству. Ему было ясны настроения в королевстве. Нервы взведены, но лишь чуть-чуть. Рынки стоят неколебимо. Ежедневная унылая суета людишек, для которых имеет значение лишь прибыль и обладание.
Во дворце, конечно, переживания более утонченные. Гадания Цеды сулят Летеру глобальные перемены. Куру Кан в своей извилистой и насмешливой манере говорит о некой форме Восхождения. Преображения… от короля к императору, хотя как такая перемена проявится, остается непонятным. Аннексия Тисте Эдур и их богатейших земель действительно породит пробуждение величия, необузданную выгоду. Победа явит доказательства своей правомочности, правоты Летера и его путей.
Брюс вышел из Второго крыла и направился ко Второму каналу. Скоро полдень. Утром он тренировался в фехтовании с другими свободными от службы офицерами, в здании позади казарм, потом завтракал в ресторане у канала Квилласа. Он был благодарен за это краткое время одиночества, хотя удаление от дворца (Король находился в покоях Первой Наложницы, и его не ждали раньше вечера) стало незримой привязью, постепенно натягивающейся, пока он не почувствовал необходимость приступить к обязанностям. Посетить Резиденцию и ознакомиться с ходом строительства, потом вернуться в старый дворец.
Когда он входил в главные врата и шагал к Великому Залу, дворец полнился гулом. Сердце тяжело застучало в груди. Брюс подошел к ближайшему стражу. - Капрал, что случилось?
Солдат отдал честь. - Не уверен, финед. Кажется, новости из Трейта. Эдур уничтожили каких-то наших моряков. Ужаснейшая магия.
- Король?
- Созывает совет через два звона.
- Благодарю, капрал.
Брюс вошел во дворец. Среди бегающих по главному коридору вестовых и слуг заметил Канцлера Трайбана Гнола, что-то оживленным шепотом обсуждающего с группой своих прихвостней. Черные глаза придворного чина сверкнули на проходящего мимо Брюса, но губы продолжали двигаться. За его спиной финед увидел Консорта Турадала Бризеда: он лениво привалился к стене, на мягких, женственных губах играла притворная улыбочка.
Брюс всегда находил этого человека странно раздражающим, и это не имело ничего общего с его функцией любовника королевы Джанали. Он молча присутствовал на самых важных и тайных совещаниях, изображая равнодушие, но всегда внимательно слушая. Всем известно, что он делит постель не только с королевой, хотя знает ли об этом Джаналь - вечная тема пересудов при дворе. Ходили слухи, что среди его любовников и Канцлер Гнол.
Грязное гнездо, один лучше другого.
Дверь в покои Первого Евнуха была закрыта и охранялась двумя лучшими рулитами, стражами - евнухами Нифадаса, людьми высокого роста, не имевшими привычного для кастратов избытка жира. Темная краска удлиняла углы их глаз, красная помада обводила контуры губ, придавая лицам гримасу вечного недовольства. Их оружием были связки крючковатых ножей, висящих на поясах; если они носили доспехи, их отлично скрывали малиновые шелка рубашек и панталон. Ноги были босы.
Оба кивнули и расступились, пропуская Брюса к двери.
Он потянул за косичку звонка и расслышал слабый звук из внутренних комнат.
Дверь открылась.
Нифадас был один. Он стоял спиной к гостю у стола, заваленного свитками и картами. Казалось, он созерцает стену. - Королевский Поборник. Я ожидал вас.
- Это казалось самым важным, Первый Евнух.
- Правильно. - Мгновение помолчав, Нифадас продолжил: - Есть верования, составляющие официальную религию нации, но эти верования и эта религия на самом деле лишь тонкая позолота на очень старых костях. Ни одна нация не живет одна и независимо от других, да это и к лучшему. Очень опасно провозглашать чистоту, крови ли, происхождения ли. Немногие признают, что Летер обогащается от присутствия поглощаемых им меньшинств, и важно, чтобы переваривание это никогда не завершилось.
Но я должен признаться вам, финед, в некотором невежестве. Дворец изолирует нас, пойманных в его покоях, и наши корни плохо питаются. Я хочу знать о тайных верованиях народа.
Брюс немного подумал. - Вы можете уточнить, Первый Евнух?
Нифадас все еще стоял к нему спиной. - Моря, Брюс. Обитатели глубин. Демоны, старые боги. Тисте Эдур зовут темные воды королевством Галайн, оно принадлежит их живущим во Тьме родичам. Я слышал, Тартеналы видят в море единого зверя со множеством рук - включая те, что простираются в глубь суши, реки и ручьи. Нереки страшатся моря как загробного мира, места вечного утопления, участи предателей и убийц. А летерийцы?
Брюс дернул плечом: - Куру Кан знает больше меня, Первый Евнух. Моряки боятся, но не поклоняются. Они приносят жертвы, надеясь остаться незамеченными. В море смельчак страдает, выживает лишь робкий, хотя говорят - излишняя робость делает глубинный голод раздражительным и злым. Течения и приливы являют рисунок, которому должно следовать. Все это в какой-то мере объясняет предрассудки и ритуалы странствующих по морям.
- Глубинный голод… У него нет места в Оплотах?
- Нет, насколько я знаю.
Нифадас наконец-то повернулся, смотря на Брюса полузакрытыми глазами. - Это не кажется вам странным, финед Беддикт? Летер создан колонистами из Первой Империи. Эту Первую Империю затем уничтожили, обратили рай в сожженную пустыню. Однако именно та Империя впервые отыскала Оплоты. Да, Пустой Оплот явился позднее, по крайней мере в открытой нам форме. Итак, следует ли нам счесть, что самые древние верования выжили и перенеслись сюда в те давние тысячелетия? Или же каждая земля - и прилегающее море - порождают свой собственный набор верований? Если так, это сильный аргумент в пользу существования физически реальных, неоспоримых богов.
- Но даже если так, - ответил Брюс, - нет доказательств, что эти боги заинтересованы мирскими делами. Не думаю, что моряки видят в описанном мной голоде бога. Скорее демона.
- Ответить на то, на что ответить невозможно, вот всеобщая нужда, - вздохнул Нифадас. - Финед, все свободные промысловики убиты. Три их судна пережили путь к Трейту, доведенные до самих причалов командами духов. Но их несло не простое море. Демон, как раз такой, о каких судачат моряки… да, и еще нечто большее, как считает Цеда. Вы знакомы с суевериями фараэдов? У них есть устная традиция и если прилагаемый к ней список передачи не просто поэтический вымысел - это воистину древняя традиция. Мифы фараэдов сосредоточены вокруг Старших Богов. Каждый наделен именем и свойствами - целый пантеон весьма неприятных персон. Во всяком случае среди них есть Старший Повелитель морей, Обитающий Внизу. Его зовут Маэл. Более того, фараэды особо выделяют Маэла в самых старых сказаниях. Финед, он однажды прошел по нашей земле в физическом воплощении, и последовал конец Эпохи.
- Эпохи? Какой именно?
- Думаю, времени до фараэдов. Там есть… противоречия и темные места.
- Цеда Куру Кан считает, что принесший корабли демон и есть Маэл?
- Если так, этот Маэл сильно деградировал. Почти неразумный, вздувшийся водоворот неуправляемых эмоций. Хотя сильный.
- Но ведь Тисте Эдур сковали его?
Тонкие брови Нифадаса взлетели: - Расчистите просеку через лес, и все звери побегут по ней. Нечто вроде этого.
- Ханнан Мосаг старался произвести впечатление.
- Да, финед, и ему удалось. Интересно, это утверждение силы или фальшивая бравада?
Брюс покачал головой. Он не знал ответа.
Нифадас вновь отвернулся. - Король придает этому важное значение. Цеда уже готовит… меры. Тем не менее, вы заслужили право выслушивать просьбы, а не приказы.
- И о чем меня просят, Первый Евнух?
Легкое движение плечами. - Пробудить Старшего Бога.