Полуночный Прилив - Эриксон Стивен 31 стр.


Она подняла брови еще выше.

- Почему бы нет? Не надо ему рассказывать, что ты мертва! Он не заметит, в этом я уверен. Что до аппетита, сомневаюсь, что это останется проблемой. Вот три других женщины могут стать очень недовольными, но я все улажу. Смотри - ка, какое блестящее решение!

- Думаю, что попробовать могу, но ничего не обещаю. А теперь уйдите, мне надо одеться.

Бросив взгляды друг на дружку, Теол с Баггом исполнили ее просьбу и закрыли за собой дверь. Багг воззрился на хозяина. - Я очень впечатлен, - сказал он миг спустя. - Я думал, ситуация не имеет решения. Хозяин, мое восхищение вздымается словно…

- Прекрати опираться на перила.

- Ох, да. Вы и здесь правы.

Матрона Делисп ожидала их на ступенях внизу. Когда она увидела идущую за Баггом Шерк Элалле, недовольно перекосилась: - Благослови вас Странник, Теол Беддикт. Я ваша должница.

Теол вздохнул: - Я же чувствовал, что вы не поверили моей сказке.

- Шерстяные штаны. Я слышала, теперь их заказывают буквально все.

Теол бросил Баггу взгляд, но слуга лишь удивленно вздернул брови. - Не мне хвала, хозяин. Это было бы самонадеянно. Надеюсь, что их версии станут всего лишь жалкими подражаниями.

- А может, Матрона Делисп, - сказал Теол, - я просто переоделся Теолом. Разве это не было бы умно?

- Слишком умно для вас.

- Ну, тут вы правы.

- Но вы желаете получить долг или нет?

Шерк Элалле протиснулась мимо Багга. - Не люблю, когда меня игнорируют. Все вы, как будто я…

- Мертвая? - спросила Делисп.

- Я просто желаю объяснить причины, по которым оставляю ваш дом. Они в том, что я в долгу перед Теолом Беддиктом. Я, может, и мертвая, но не бесчестная. Но по-всякому, Делисп, ты мне сейчас должна солидную сумму. Припоминаю, речь шла о шестидесяти процентах…

- К чему тебе такие деньги? - спросила Матрона. - Сколько еще есть в мире нарядов, разящих мужиков наповал? Сколько еще мешков с травками ты сможешь распотрошить? Нет, стой - я не желаю знать ответы. Шестьдесят. Отлично. Но дай мне день или два - я не держу здесь такие суммы. Куда можно доставить?

- Подойдет резиденция Теола Беддикта.

- Постойте, - начал возражать Теол. - У меня не безопасно…

- Лично я намерена спустить все очень быстро.

- Ох. Ладно, ладно, хотя я не очень рад. Слишком много приходов и уходов. Неизбежно возникнут подозрения…

- Не опирайтесь на перила, хозяин.

- Сны Странника! Идем отсюда.

Непогода прошла. По улице все еще несся поток дождевой воды, но жители ближайших домов уже начали выходить по делам. Было уже за полдень. Шерк Элалле помедлила у основания лестницы в Храм. - Сегодня в полночь я буду у тебя на крыше, Теол Беддикт. В полночь.

- Как насчет Аблалы?

- Признаю, мне эта мысль не понравилась.

- Шерк, Аблала Сани пережил Топляки. Он прошел по дну канала. Подумай, как много у вас общего.

- И у него массивный довесок, - встрял Багг.

Теол состроил гримасу. - Как ты груб…

- Приведите его ночью на крышу.

- Эта конспирация делает меня жалким. Оставьте меня, ты и ты. Я пойду прогуляюсь. Багг, когда вернешься домой, уберись. Не сомневаюсь, очень скоро примчится Шенд. Скажи ей, что я поспешил по очень важным делам…

- Каким именно делам?

- Не знаю. Я что-нибудь придумаю. Тебе надо заботиться о другом - как там идут работы на фундаментах.

- Забивают.

- Так взбодри работников.

- Вы не поняли, хозяин. Идем по графику.

- Я не "не понял". Просто я упрямый. А теперь хочу найти более приятных собеседников. Где - нибудь там. - Он хотел сказать несколько слов Шерк, но та исчезла. - Клятая воровка. Иди же, Багг. Стой! Что на ужин?

- Банановые листья.

- Надеюсь, в них не рыбу заворачивали.

- Конечно нет, хозяин.

- Тогда что?

- Материал, вокруг которого они были обернуты, определению не поддался. Если подумать, это и к лучшему.

- И как мы выживаем на такой дряни?

- Отличный вопрос, хозяин. Я воистину озадачен.

Теол уставился на слугу и махнул рукой, приказывая уходить. Багг повернул налево, так что его хозяин пошел направо. Воздух был еще сырым после дождя, но уже согревался. Мокрые собаки рылись носами в грудах отбросов. Коты ловили тараканов, в изобилии собиравшихся вокруг луж. Какой-то нищий нашел кусок мыла и разделся догола, встав под струей воды с крыши; намыливая себя мутной пеной, он напевал причитание, бывшее популярным лет сто назад. Местные обитатели старались извлечь всю возможную выгоду из нежданного ливня - выливали ночные горшки прямо из окон, вместо того чтобы донести их до ближайшей сточной канавы. Вследствие этого многие потоки несли то, что никогда не тонет, и в углублениях мостовой формировались плавучие желто - бурые островки, становившиеся гнездами множества жужжащих мух.

Отличный вечерок для града Летераса, подумал Теол, понюхал воздух, глубоко вздохнул и испустил вздох удовлетворения. Он шел вниз по улице, пока не достиг канала Квилласа, а потом направился по его набережной к реке. Справа возвышался лес мачт - рыбацкие лодки собрались переждать бурю. Уже натягивались паруса, команды яростно бранились, спеша выйти на морской простор до заката. Неподалеку несколько стражников вытаскивали из мутной воды тело утопленника. Толпа зевак выкрикивала советы, стражи порядка махали баграми. Над всем этим летали чайки.

Теол прошел неподалеку от старого дворца, свернул на улицу, ведущую от канала, и по запутанным, извитым переулкам добрался до земли вокруг Башни. Уже наступал вечерний сумрак, делающий все вокруг зернисто - нечетким, когда Теол наконец увидел полуразваленную стену и изрытую землю внутреннего двора, а за ним остов башни, отличавшейся от всех прочих строений - она была квадратной, а не круглой.

Необычные треугольные окна, темные и закрытые мертвыми лозами. Вдавленная в стену черная дверь терялась под саваном теней. Теол подивился, как деревянная дверь смогла устоять, не сгнив за все долгие века.

Он никого не видел во дворе. - Чашка! Дитя, ты здесь?

Из-под дерева выступила оборванная девочка. Теол вздрогнул. - Ловкий трюк, подружка.

Она приблизилась. - Там художник. Рисовальщик. Пришел рисовать башню. Хотел и меня нарисовать, да я стала за деревьями. Он очень сердился. Ты человек, спящий на крыше своего дома. За тобой многие шпионят.

- Да, знаю. Шерк мне рассказала, что ты… гм, заботишься о них.

- Она сказала, ты можешь помочь мне узнать, кто я такая.

Он внимательно поглядел на нее. - Ты давно видела Шерк?

- Только раз. Она теперь раскрасавица. Едва ее узнала.

- Ну что ж, подружка, мы можем и для тебя такое сделать. Если хочешь.

Грязное, заплесневелое лицо сморщилось в удивлении: - Зачем?

- Зачем? Ну, предположим, чтобы ты стала менее заметной. Разве ты не радуешься, видя, какова теперь Шерк?

- Радуюсь?

- Ну, хотя бы думаешь об этом?

- Хорошо. Ты мне нравишься. Мне кажется, ты мне показался. Мне немногие люди кажутся хорошими, но ты показался. Можно звать тебя Отцом? Шерк - моя Мама. Не взаправду, но я так ее зову. Я хочу еще братьев и сестер. - Помолчав, она продолжила: - Ты мне поможешь?

- Постараюсь, Чашка. Шерк говорит, что Башня беседует с тобой.

- Не словами. Мыслями. Чувствами. Она боится. В земле есть кто-то, кто идет на помощь. Едва он высвободится, как нам поможет. Он мне дядя. А другие, злые дядьки меня пугают.

- Злые дядьки? Кто они? Тоже в земле?

Она кивнула.

- Есть вероятность, что они вылезут из земли раньше твоего дяди?

- Если вылезут, всех нас истребят. Меня, дядю и башню. Они так сказали. И от этого освободятся все остальные.

- А они тоже злые?

Девочка пожала плечами: - Они много не говорят. Кроме одной. Та говорит, что сделает меня императрицей. Я хотела бы стать императрицей.

- Знаешь, я не стал бы ей доверять. Это лишь мое мнение, Чашка, но такого рода обещания звучат подозрительно.

- Вот и Шерк так сказала. Но звучит приятно. Она желает дать мне много богатств и развлечений.

- Осторожнее, девочка.

- Отец, ты видишь сны о драконах?

- Драконах?

Снова пожав плечами, она отвернулась. - Становится темно, - бросила неупокоенная через плечо. - Мне нужно кого-то убить… Может, того художника?

* * *

Турадал Бризед, консорт Королевы Джанали, стоял, прислонившись к стене. Перед ним Брюс вел своих учеников через последнее на сегодня упражнение - контратаку.

Тренировки личной гвардии короля часто посещались любопытствующими, хотя Брюс был несколько удивлен, увидев среди них Турадала - большинство гостей были опытными бойцами и собрались посмотреть, как он учит стражей владеть излюбленными ими видами оружия. Консорт же широко известный любитель праздности - привилегии, которой во времена Брюсова деда молодым и годным к войне мужчинам не предоставляли. Для всех были обязательны четыре года военной службы, начиная с семнадцати лет. Те времена знали много внешних угроз. Синяя Роза на севере, независимые и буйные города - государства архипелагов Моря Драконов, разные племена с восточных равнин - все давили на Летер, напирали на границы, побуждаемые очередным расширением далекого и воинственного Колансе.

Теперь Синяя Роза платит Эзгаре Дисканару дань, города сокрушены, на архипелаге остались лишь немногочисленные рыбаки и козопасы; Колансе десяток лет назад впало в гражданскую войну и самоизолировалось.

Брюс с трудом мог себе представить человека в полном расцвете мужских сил, совершенно не способного защитить себя; однако Турадал Бризед именно таков. Консорт даже высказывал мнение, что он предвестник, пионер того состояния цивилизации, в котором война станет уделом Должников и умственно отсталых людей. Брюс Беддикт поначалу смеялся, слыша пересказы речей Бризеда; но постепенно он начинал находить в них все больше смысла. Армия Летера все еще была сильной, однако все больше привязывалась к экономике. Каждая кампания становилась возможностью обогатиться. Немногие среди класса купцов, торговцев и всех служителей бесчисленных потребностей цивилизации брали на себя труд военной тренировки. В их взглядах на солдат читалось тайное презрение.

"Конечно, до тех пор, пока мы им не понадобимся. Или пока они не почуют выгоду в наших действиях".

Он закончил упражнения и помедлил, наблюдая, кто уйдет, а кто останется тренироваться самостоятельно. Большинство осталось, и Брюс был этим доволен. Он знал - ушли шпионы королевы в гвардии. Самое забавное, что это понимали все вокруг.

Брюс вложил меч в ножны и подошел к Турадалу Бризеду. - Консорт?

Небрежный кивок. - Финед.

- Вас спустили с поводка? Ни разу не видел вас здесь.

- Вам не кажется, что дворец странным образом опустел?

- Ну… - протянул Брюс. - Похоже, вокруг гораздо меньше шума.

Турадал Бризед засмеялся: - Принц молод, финед. Как тут избежать известных излишеств. У Канцлера к вам есть несколько слов. Надеюсь, вы полностью оправились после таинственного задания?

- Королевские целители, как обычно, показали себя с лучшей стороны. Спасибо за заботу, Консорт. О чем Канцлер желает поговорить?

Его собеседник пожал плечами: - Не меня надо спрашивать. В этом деле я только вестник.

Брюс некоторое время рассматривал собеседника, затем коротко кивнул: - Я принимаю приглашение Трайбана Гнола. Через один звон?

- Подойдет. Давайте от всей души понадеемся, что это не станет знаком обострения долгой вражды между Канцлером и Цедой.

Брюс удивился: - Между ними вражда? Даже не слышал. То есть, я имею в виду… я думал, это обычное столкновение мнений. - Поразмыслив, он добавил: - Разделяю ваши тревоги, Консорт.

- Финед, вам не приходило в голову, что долгий мир приучает к упорной борьбе?

- Нет, ведь это же нелепость. Противоположность мира - война, именно она - высшее выражение борьбы. По вашему мнению, жизнь - это колебания между борьбой мирной и борьбой военной?

- Ну, смысл в этом есть, - сказал Турадал Бризед. - Мы существуем в состоянии вечного напряжения. Как внутри себя, так и в отношениях с внешним миром. - Он пожал плечами: - Мы можем твердить о жажде равновесия, но наши души пылают страстью к раздорам.

- Если ваша душа пылает страстью, - отвечал Брюс, - то вы хорошо это скрываете.

- Никто из нас не лишен такого таланта, финед.

Брюс склонил голову набок: - Не имею желания оправдывать борьбу. Кажется, я все еще не согласен с вашими идеями. А теперь вынужден откланяться, Консорт.

По пути к своим покоям Брюс размышлял над словами Бризеда. Похоже, в них могло таиться предостережение; но, кроме банального указания, что всё вокруг не такое, каким кажется - а во дворце это всякому очевидный факт - он ничего не мог извлечь из слишком тонких намеков Консорта.

Напряжение есть свойство разума - так это понимал Брюс. Природа и воспитание определяют угол воззрения и оттенки, в которых человеку видится мир. Может быть, на самом примитивном уровне борьба за жизнь и вызывает некое напряжение, но оно не сравнимо со стрессами, порожденными умом. Мириады штормов - желания, эмоции, заботы и страхи, бесконечный диалог со смертью.

Брюс давно понял, что же привлекает его в воинских искусствах. Весь мир военных дел, от дуэлей до сражений, упрощает жизнь, делает диалог со смертью прямым и однозначным. Опасности, достижения и компромиссы определяются длиной стального летерийского клинка. Самодисциплина становится способом контроля личной судьбы, и это уменьшает тревожность - следствие напряжения. Особенно когда фехтовальщик уясняет, что смерть любит ставить на слепой случай и человеку приходится лишь смиряться с возможными последствиями схватки, какими бы мрачными они ни были. Простые мысли, которые можно гнать от себя в минуты безделья - но не в миг столкновения с врагом, когда сверкают вынутые из ножен мечи.

Законы природы налагают на нас известные ограничения; Брюс был доволен, что в его жизни всегда есть нечто предсказуемое, и строил на нем свои ожидания.

Жизнь Турадала Бризеда была гораздо менее определенной. Главное его качество - внешняя привлекательность, и никакие средства не смогут уничтожить угрозу течения лет, способного ослабить физическое совершенство. Конечно, есть алхимики и волшебники, они смогут что-то противопоставить надвигающейся дряхлости; однако темный прилив нелегко обратить вспять, он подчиняется лишь своим собственным законам, которых никому не отменить. Что еще хуже, позиция Бризеда зависит от капризов окружающих. Пусть он профессионал высшей пробы, но каждая партнерша - потенциально - является бездонным колодцем диких эмоций, способных захватить Бризеда в плен. Разумеется, есть правила внешнего приличия - он же Консорт, в конце концов. У королевы есть законный супруг. Консорт не наделен никакими правами: его дети не унаследуют имени и политического влияния - на самом деле королева должна заботиться о том, чтобы детей не было, и до сих пор она с этим справляется.

Но Брюс слышал, что Джаналь отдала Турадалу Бризеду сердце. Трайбан Гнол, согласно древним законам, не имеет права связывать себя с любой женщиной и любым мужчиной; но, как кажется, его сердце тоже отдано ей. Положение, способное разорвать старый союз между королевой и канцлером. Если так, то Бризед становится невольной "точкой опоры" нового конфликта. Неудивительно, что его снедает напряжение.

Но каковы его личные амбиции? Отдал ли он свое сердце, и если да, то кому?

Брюс вошел в свои комнаты. Освободился от перевязи и доспехов, затем стащил пропитанную потом одежду. Натерся ароматным маслом, которое сразу же счистил деревянным гребешком. Облачившись в новую одежду, он начал надевать форменные латы. Заменил тяжелый учебный меч на клинок более узкий и длинный. Быстрый взгляд на убранство скромной комнаты позволил заметить, что пояс с ножами на полке у кровати сдвинут - у него побывал еще один шпион. Не то чтобы он был небрежен и положил ножи на неправильное место - скорее это был шпион, шпионивший за другим шпионом, и намеренной ошибкой он позволял заметить, что комнату обыскивали, тщательно и осторожно, до него самого.

Брюс передвинул пояс на прежнее место и вышел.

Назад Дальше