- Да, не немедленной; но война должна была случиться. Он это понимал. Так говорили мне к'риснан ы. Отец Тень потерян. Нам нужно найти новый источник веры.
- Безликий?
- Проклятие, Тралл! Ты склонился пред ним - как и все мы? Ты такой же!
- До сих пор не пойму, почему. Как насчет тебя? Ты удивляешься, почему сделал то, что сделал?
Брат отвернулся. Его сотрясала видимая дрожь. - Я не сомневаюсь.
- Ты верил Ханнану Мосагу. И пошел за ним. Как и все мы. Все как один склонились пред Руладом, и каждый верил, что у соседа есть уверенность, которой не хватает ему самому…
Фир зарычал и развернулся. Меч взлетел над головой. Упал вниз…
… и внезапно был остановлен демоном. Тяжелая рука схватила Фира за предплечье и держала крепко.
- Отпусти!
- Нет, - ответил Сирень. - Этот воин украл мою смерть. В ответ я украл его. - Фир еще немного поборолся, увидел, что дело это безнадежное, и опустил плечи.
- Теперь ты можешь его отпустить, - сказал Тралл.
- Если он нападет снова, я его убью, - ответил демон, отпуская руку Фира.
- Мы шли за Мосагом, - продолжил Тралл, - но что мы знали о его замысле? Он был Королем - Ведуном, потому мы шли за ним. Подумай, Фир. Он отрицал Отца Тень и искал новый источник силы. Да, он знал, как узнали мы, что Скабандари Кровавый Глаз мертв - в лучшем случае дух его жив, но потерян для нас. И он заключил пакт с… кем-то еще. Послал тебя и меня, Бинадаса и Рулада, и Бунов принести дар, обещанный ему этой… тварью. Наша ошибка в том, Фир, что мы не задали вопросов, не бросили вызов Королю - Ведуну. Мы были глупцами; все, что случилось сейчас и все, что придет - наша вина.
- Он Король, Тралл.
- Получивший абсолютную власть над всеми Тисте Эдур. Он владел ей и желал удержать, все равно как. И он продал свою душу. Как сделали и мы, склонившись перед Руладом.
Глаза Фира сузились: - Ты говоришь как предатель.
- Предатель чего? Предатель кого? Расскажи мне, я очень хочу знать. Ты видел лик нашего нового бога?
- Стой на моем месте Бинадас, - прошипел Фир, - ты был бы уже мертв.
- В твоей чудной империи это будет судьбой всех, говорящих несогласно?
Фир поглядел на меч в своей руке. Опустил его. - Твои воины ждут, Тралл. Через два дня мы начнем марш к югу. На Летерас. - Отвернувшись, он зашагал прочь.
Тралл смотрел ему вслед. Потом перевел взор на реку. Несмотря на водовороты, омуты у камней и бухточки берега, река бежит, рабыня непреложных законов. Когда он опустил руку в воду, ладонь сразу онемела. - В конечном счете, Сирень, мы найдем свою цель.
Демон промолчал.
Тралл опустился на ближайший валун. Уронил голову на руки. Начал рыдать.
Через некоторое время демон подошел поближе. Затем на плечо воина опустилась тяжелая рука.
Глава 19
Неделимое во всех частях
Толстокожее нечто имеет пределы
Недоступные для часовых
Патрулей географии и
Случайных определений, но все же
Горы стерлись во прах
Угасли огни и потоки
Черное море песка
Полоса одиноких прогулок
Я бреду и срезаю углы
Между выводов - острых клыков
Все потеряно или забыло
В этой пыли, не знающей света
Мы сами уже не те
И уже нам не стать никогда
Молодыми побегами, соком
Свежей жизни, поднявшейся
На обломках исчезновений
(Это молодо, а это - старо)
Самовлюбленным блаженством
Но отсутствие света незримо
И крадется черный поток
Назревает желанным итогом
Не имеет значения место
Алогичное, без всякой связи
Струн и теней
Протянувших отсюда туда
Линии, швы
Отыскавшее это в том…
Отрывок из "Черных песков Времени",
Коллекция сочинений Суицидальных Поэтов Даруджистана (под редакцией Хароака)
Труп около пирса был еле виден: бледная полоска, сопротивляющаяся накатам волн. Мелькнувшая рядом акула была из самых больших, каких видел Удинаас за время ожидания в гавани. Он сидел у самой воды, свесив ноги с мола.
Чайки и акулы - пир на все утро. Раб, словно зритель в театре, созерцал бесконечное представление Природы, и неумолимость спектакля доставляла ему странное удовольствие. Он был заинтересован. Должники. Те, кто дает в долг. Те и эти одинаково сладки для брюха падальщиков. Вещь, достойная удивления.
Удинаас знал, что скоро император позовет его. Армия перемещалась где-то в глубине суши, за разбитыми воротами Трейта. В городе остался большой гарнизон племени Меруде. Эдур пытались восстановить порядок и спокойствие. Прежнему вождю племени Ден-Рафа даровали титул губернатора. И не случайно подчиненные принадлежали к другому племени. За успехами всегда следует подозрительность.
Работа Ханнана Мосага. Император последнее время был… уязвим. Рассеян. Несчастен. Слишком часто в его очах проглядывало безумие.
Майен избила Пернатую Ведьму до бесчувствия, едва не доведя дело до убийства. В большом шатре, украденном из обоза батальона Холодной Глины и ставшим эдурским штабом, происходило насилие. Рабыни, пленницы. Может быть, Майен просто свершала с другими то, что Рулад свершил с ней? Если имеешь жалость, можно так подумать. Сотни знатных женщин вернулись от эдурских воинов в подчинение губернатора, и, похоже, многие несли во чревах будущих полукровок.
Вскоре губернатор начнет удовлетворять петиции от многочисленных гильдий и торговых союзов. Так образуется новый рисунок быта.
Конечно, если приграничные города не будут освобождены победоносной контратакой Летера. Ходило много слухов. Столкновения флотов Эдур и Летераса. Тысячи упокоились в пучине моря. Ночная буря далеко к западу означала битву магов. Цеда Куру Кан наконец-то явился во всей своей ужасающей мощи. Тела летерийцев заполняли гавань, тела Эдур - пространства внешних морей.
Самый странный слух: тюремный остров с фортом Вторая Дева успешно отразил эдурские атаки и еще держится. Среди полутысячи осужденных солдат оказался маг, некогда бывший достойным соперником самому Цеде. Вот почему армия Эдур остановилась лагерем здесь - они не хотят оставить за спиной живых врагов.
Удинаас знал, что все не так. Да, сзади могло происходить сопротивление, но император был к этому безразличен. И его флот еще покажется. Корабли Эдур контролировали море вплоть до южного города Шило.
Он подобрал ноги, встал, прошелся по длинному пирсу. Улицы тихи. Следы битвы - тела, ломаная мебель, битые горшки - были по большей части убраны; прошедший ночью дождик смыл кровавые потеки. Однако воздух все еще смердел дымом, здания были покрыты пятнами жирной копоти. Ни огонька в распахнутых окнах, выбитых ударом ноги дверях.
Он никогда не жаловал Трейт. Скопище бандитов, опустившихся нереков и фентов. Рыночные ларьки забиты некогда святыми иконами и реликвиями, предметами ритуального искусства, ставшими потехой для любопытных. Говорящие посохи вождей, сумки шаманов - целителей. Фентские "сундуки предков", в которых все еще лежат кости. Улицы около гавани забиты детьми нереков, продающими себя… И над всем этим - дымка некоей самоуспокоенности: таков извечный порядок мира, роли распределены так, как должно. Летерийцы повелевают, окруженные угодливыми недочеловеками, чьи культуры превратились в развлечение.
Вера в рок имеет вполне определенные последствия.
Но сюда прибыли дикари и установился новый порядок. Доказательство, что рок - это иллюзия. Город пребывал в шоке, хотя особо пронырливые купцы уже суетились, веря, что новые пути - это всего лишь хорошо забытые старые пути, что законы естества превосходят любой отдельный народ. В то же время они верили и в то, что никому не сравниться с летерийцем в игре богатств, и вскоре он победит - варвары обнаружат, что стали цивилизованными. Доказательство, что рок - отнюдь не иллюзия.
Удинаас гадал, не окажутся ли они правы. Ведь существуют смягчающие факторы. Жизненный срок Тисте Эдур необычайно долог. Их культура гибка, но имеет прочные корни. Консервативна. "Или так было. До Рулада. До того, как им овладел меч".
Через некоторое время он миновал ворота города и углубился в эдурский лагерь. Множество палаток, рассыпанных без ясного плана. Это не просто армия - это переселение целого народа. Способ жизни, к которому они не привыкли.
Периметр патрулировали призраки. Они не обращали на него внимания. Он давно не слышал Тлена, таящегося в тени дружка, но знал: тот не пропал. Залег, стережет свои тайны. Иногда он слышал отзвук его смеха, как будто издалека. Всякий раз в неподходящее время.
Шатер Рулада находился в центре. Вход сторожили демоны в доспехах из черной вареной кожи. Тяжелые палицы отдыхали, уронив головы на землю. Лица тварей скрывали забрала шлемов.
- Сколько тел вытащили сегодня? - спросил он.
Ответа не было.
В шатре было четыре комнаты, разделенных висящими на бронзовых опорах войлочными стенками. Передняя была узкой, но вытянувшейся вдоль всего шатра. У стен скамейки. Справа навалены припасы, фляги и кувшины, глиняные горшки. Полог на входе в главную комнату раздвинут.
Удинаас прошел внутрь и увидел императора, стоявшего перед троном. Майен возлежала на трофейном диванчике на правой стороне помоста. На лице застыло тупое упрямство. В тени подле хозяйки Пернатая Ведьма - ее лицо так покрыто синяками и кровоподтеками, что девушку трудно узнать. Перед императором находились Ханнан Мосаг и Халл Беддикт - Удинаас видел только их спины. Дух - хранитель Короля - Ведуна отсутствовал.
Ханнан Мосаг говорил: - … в чем не может быть сомнения, Ваше Величество.
Со лба Рулада в том месте, куда угодила ладонь убившего его солдата, слетели монеты. Обнажились сплошные рубцы, вмятины в том месте, где проломилась кость. Внутренние повреждения мозга явно были исцелены, острые края переломов пропали. Глаза так налиты кровью, что казались мутными красными пятнами. Он смотрел на Мосага, видимо, не осознавая, что по лицу пробегают волны спазмов. - Потерянный род? Что это значит?
- Тисте Эдур, - мягко ответил король. - Выжившие с той поры смятения, когда был потерян Отец Тень.
- Почему ты так уверен?
- Они снились мне, Император. Я странствовал умом в иные королевства, другие миры, лежащие параллельно этому…
- Куральд Эмурланн.
- Этот мир разломан на куски… но да, я видел его фрагменты. В одном из них обитают Кенилл" рахи, демоны, которых мы связываем. В других - призраки наших прошлых побед.
Халл Беддикт откашлялся: - Король - Ведун, эти королевства - Оплоты моего народа?
- Возможно, но думаю, что нет.
- Это не имеет значения, - сказал Рулад Халлу. Он начал расхаживать по комнате. - Ханнан Мосаг, как поживают наши пропавшие родичи?
- Плохо, Ваше Величество. Некоторые потеряли память о прошлом величии. Другие покорены…
Император дернул головой: - Покорены?
- Да.
- Мы должны привести их, - сказал Рулад, возобновляя хождение из угла в угол. Мрачное щелканье задевавших одна за другую монет - единственный сопровождавший его движения звук.
Удинаас без помех добрался до трона и встал позади. В легкости, с которой Король - Ведун манипулирует Руладом, таится нечто патетическое. Под всеми слоями монет, за пестрым мечом скрывается порочный и слабый юнец. Ханнан Мосаг мог сдать трон, видя силу Рулада, но он не желал отказываться от властных амбиций.
- Мы будем строить корабли, - вскоре сказал император. - Думаю, в летерийском стиле. Большие, для открытых морей. Ты сказал, сохранились и анклавы Тисте Анди? Мы завоюем их, обратим в рабов для флота. Мы начнем путешествия, едва падет Летер, едва победит наша империя.
- Ваше Величество, те миры, о которых я говорю - некоторые позволят нам ускорить странствия. Это… врата. Я ищу способы открывать их, контролировать. Если в тех королевствах есть моря - мы сможем быстро плавать…
- Моря? - Рулад захохотал. - Если там нет морей, Ханнан Мосаг, ты сделаешь их!
- Ваше Величество?
- Откроешь одно царство в другое. Мир океана в мир пустыни.
Глаза Короля-Ведуна чуть расширились. - Разрушение будет… страшным.
- Очищение, ты хотел сказать. К чему империи Эдур ограничиваться одним миром? Ты должен изменить точку зрения, Ханнан Мосаг. Твое видение слишком зашорено. - Он помедлил, моргнул, словно в ответ на внутреннюю дрожь, и продолжил напряженным тоном: - Вот следствие силы. Да, силы. Видеть объем… всего. Потенциалы, множество возможностей. Кто посмеет противостоять нам? - Он повернулся. - Удинаас! Где ты был?
- У входа в гавань, император.
- Что делал?
- Смотрел, как кормятся акулы.
- Ха! Слышал, Ханнан Мосаг? Халл Беддикт? Он холоднокровен, не так ли, этот наш раб? Мы воистину сделали верный выбор. Скажи нам, Удинаас, ты веришь в тайные царства?
- Разве мы слепы к сокрытым истинам, Император? Не могу противоречить вам.
Ханнан Мосаг вздрогнул, сузил глаза.
Внезапно Майен сказала, растягивая слова: - Пернатая Ведьма говорит, он одержим.
На десять ударов сердца повисло молчание. Рулад медленно приблизился к Удинаасу. - Одержим? Кем, же, Майен? Рабыня не утаила этого?
- Вайвелом. Ты помнишь то происшествие?
- Уруфь Сенгар исследовала его, Императрица.
- Да. И ничего не нашла. В крови его нет яда.
Рулад отыскал глаза раба. - Удинаас?
- Я тот, кого вы видите, хозяин. Если во мне яд, я ничего о нем не знаю. Госпожа Уруфь была уверена в своих выводах, иначе она убила бы меня.
- Тогда почему Пернатая обвиняет тебя?
Удинаас пожал плечами: - Возможно, хочет отвлечь внимание и тем уменьшить силу побоев.
Рулад еще немного всматривался в него. Отвернулся. - Побои? Не было никаких побоев. Случайный магический удар…
- И кто теперь желает отвлечь внимание? - улыбнулась Майен. - Ты послушаешь раба, а не свою жену?
Император запнулся. - Конечно нет, Майен. Что ты сказал, Ханнан Мосаг?
Король - Ведун недоумевающе нахмурился - идеальный баланс озабоченности и смущения. - О каком предмете желаете говорить, Ваше Величество? О присутствии яда вайвела в Удинаасе или о том, что ваша жена бьет рабыню?
Майен грубо рассмеялась: - О, Рулад, на самом деле я думала, что ты мне доверяешь. Рабыня рассердила меня. Да, я думала отыскать другую, менее неловкую, менее… неприятную. Как будто рабыня вообще имеет право быть неприятной.
- Неприятной? Почему? В чем?
- Таится вайвел в Удинаасе или нет? - Майен села. - Исследуй раба, Ханнан Мосаг.
- КТО ЗДЕСЬ ПРАВИТ? - глас Рулада заставил всех застыть. Его меч был поднят и блестел, когда судороги пробегали по руке. - Почему все играют со мной?
Майен отползла в угол дивана. В ее глазах воцарился темный ужас.
Яростный взор императора прошелся по ней, затем по Ханнану Мосагу. Снова вернулся к жене. - Все прочь! - прошипел Рулад. - Все, кроме Удинааса. Быстро.
Ханнан Мосаг открыл было рот, чтобы возразить, но передумал. Король пошагал к выходу, таща за собой Халла. Завернувшаяся в расшитое шелковое покрывало Майен поспешила за ними. Пернатая Ведьма ковыляла в хвосте процессии.
- Жена.
Майен встала.
- Семейство Сенгаров никогда не находило смысла в битье рабов. Ты прекратишь это. Если она некомпетентна, найди другую. Я понят?
- Да, Ваше Величество, - ответила она.
- Оставь нас.
Едва все вышли, Рулад опустил меч и вгляделся в Удинааса. - Мы не слепы ко всем, кто ищет нашего расположения. Король - Ведун видит нас слишком юным, слишком невежественным; но он ничего не ведает об истинах, нам открытых. Майен - она как мертвая подо мной. Нужно было нам оставить ее Фиру. Это была ошибка. - Он моргнул, словно просыпаясь, и поглядел на Удинааса с явным подозрением: - Теперь ты, раб. Какие секреты ты скрываешь?
Удинаас упал на колено и промолчал.
- Ничего не сокроется от нас, - сказал Рулад. - Посмотри на нас, Удинаас.
Невольник поднял голову и увидел рядом скрюченного духа.
- Эта тень исследует тебя, раб. Она увидит, есть ли в тебе яд.
Удинаас кивнул. "Да, давай, Рулад. Я устал. Я хочу покончить со всем".
Дух рванулся вперед, обволок его.
- О, какие тайны!
Он знал этот голос. Облегченно закрыл глаза, подумав: "Умно, Тлен. Похоже, ты вызвался добровольцем?"
- Так много наших пропало, так много сокрушено. Мерзавец жестоко обращается с нами. Думаешь, мы с готовностью откликаемся на его команды? Я не связан и потому полезен: ведь я работаю добровольно, не по принуждению, как мои родичи. Есть ли различие? Очевидно, что для него - нет. - Раздался заливистый, почти маниакальный смех. - И что же я обнаружу? Удинаас, ты должен стоять рядом с нашим безумцем. Он идет на Летерас, так что ты должен быть там.
Удинаас вздохнул. "Почему?"
- Всему свое время. Ага, тебе не нравятся мелодрамы? Хе, хе. Разгадай мою тайну, если сумеешь. Ты же знаешь - тебе это по силам.
"Нет. Иди прочь".
Тлен отступил и снова принял смутно - человеческую форму.
Рулад снял руку с меча и почесал лицо. Прокрутился на месте, шагнул, заревел в ярости: - Почему они лгут нам!? Мы не можем им верить! Ни одному! - Он подошел к трону и уселся. - Нам нужно подумать. Нам нужно понять смысл всего этого. Ханнан Мосаг… он завидует нашей силе, не так ли?
Удинаас помешкал. - Да, Ваше Величество. Завидует.
Глаза Рулада полыхнули красным. - Говори, раб.
- Я не в том положении…
- Мы решаем, в каком ты положении. Говори.
- Вы украли его трон, Император. И меч, который он полагал своим по праву.
- Он все еще хочет его? - Внезапный смех, грубый и холодный. - О, мы будем рады! Нет, не так. Мы не должны. Невозможно. А что насчет нашей жены?
- Майен сломана. Заигрывая с вами, она не имела в виду ничего серьезного. Вы были младшим братом возможного жениха. Она искала союзников в семье Сенгаров. - Он остановился, видя, что Руладом снова овладели спазмы. "Накал эмоций достиг предела, края пропасти, и не мне посылать хозяина в пропасть. Не сегодня. Возможно, никогда. Это яд во мне - такая жажда мести, такая… злобность. Не мои мысли, не мои наклонности. Помни, Удинаас, иначе станешь хуже Ханнана Мосага". - Ваше Величество, - сказал он спокойно, - Майен потерялась. Она страдает. Лишь вам дано помочь ей.
- Ты говоришь, чтобы спасти рабыню, - прошипел император.
- Пернатая Ведьма питает ко мне лишь ненависть, Ваше Величество. Я Должник, а она - нет. Мое желание - наглость, и она готова меня покарать.
- Ты желаешь ее.
Удинаас кивнул. - Хочу ли я спасти ее от побоев? Конечно, Ваше Величество. Как и вы. Как вы и сделали миг назад.
- Потому что это… мерзко. Что мне сделать с тобой, Удинаас? Раб. Должник… как будто это умаляет тебя в глазах других рабов.
- Летерийцы ничего не упускают, даже став рабами. Ваше Величество, этой истины никогда не понять Тисте Эдур. Бедные или богатые, свободные или невольники, мы вечно восстанавливаем старые дома и разыгрываем прежние драмы. В конечном счете, не важно, ласкает нас судьба или пожирает - будет что должно быть, и лишь Странник решает нашу участь.