Она впилась в кусочек плоти, который она оторвала. Она была воодушевлена тем, что наконец-таки они нашли еду, но богатый рыбный запах оказался чрезмерно густым и сильным. Когда она вцепилась в мясо, насыщенный, липнущий к зубам жир чуть не вызвал у неё рвоту. Это было всё равно, что есть жёстких, не жующихся, пахнущих рыбой слизняков - во рту чувствовались лишь слизь и жир. Она мечтала, чтобы вместо этого перед ней лежали ягоды и корнеплоды, но, конечно же, здесь это было невозможным. Ей придётся есть или она обречена голодать.
- Тебе не понравилось?- взволновалась Каллик. - Просто представь, что это в меру упитанный кролик.
Луса тут же откусила ещё кусочек.
- Ммм, - протянула она, смакуя мясо во рту. - Ты права, прямо как кролик. У… лишь только лучше!
Удовлетворённая, Каллик повернулась к своей порции. Луса почувствовала стыд за то, что соврала ей, но она не хотела, чтобы Каллик беспокоилась, что она будет голодать в их странствии. Она заставила себя откусить ещё несколько кусочков, медленно прожёвывая, чтобы их было легче проглотить.
- Эй! - нарушил их завтрак незнакомый голос, и Луса заёрзала на месте, увидев огромную медведицу, несущуюся к ним. - Он МОЙ! Я его поймала!
- Плохо же ты сторожила свою добычу, - зарычал Токло. - Теперь она наша.
- Ты не можешь просто так бросать только что убитую дичь, наивно полагая, что она будет здесь, когда ты вернёшься, - сказала Каллик, встав между тюленем и незнакомой медведицей.
- Но ведь… - начала была та.
- Где он, Мама? - взвыл тоненький голосок за её спиной. Маленький медвежонок перелез через верхушку снежного холма и спустился вниз, спеша к лапам своей матери. - Я умираю с голоду! Я так голоден, что мог бы съесть… - он остановился, округлив глаза, и уставился на четырёх медведей вокруг тюленя.
- Эй! - громко шепнул он матери. - Почему эти медведи таких забавных цветов? Что с ними не так?
- Это не важно, - сказала медведица. Она поднялась на задние лапы и взмахнула в воздухе когтями. - Они сейчас же уйдут отсюда и дадут нам спокойно съесть нашего тюленя.
- Нет! - оскалился Токло, точно так же встав на задние лапы.
Луса обменялась с Уджураком взглядами и предположила, что он чувствует то же, что и она. Они были голодны, но как они могут украсть добычу у крохотного медвежонка?
Неожиданно воздух прорезало рычание, и Луса чуть не выскочила из кожи вон от страха. Взрослый белый медведь нёсся к ним через снег, оскалив зубы.
Сердце Лусы запрыгало от ужаса. Как он здесь оказался? Должно быть, ему пришлось бежать очень быстро. Он был ГРОМАДНЫМ, и, судя по его виду, не очень-то довольным.
- Я УЧУЯЛ ТЮЛЕНЯ РАНЬШЕ И ОН БУДЕТ МОИМ… - белый медведь прервал своё рычание и резко затормозил. Он уставился на бурых и чёрную медведей.
- Что…как… - пролепетал он. Он интенсивно потряс головой и потёр лапой глаза. Затем он повернул голову к Каллик и другой белой медведице. - Это БУРЫЕ медведи? И чёрная медведица? Здесь, на льду?
- Да, - сказала Каллик, и её голос слегка дрогнул. Она подняла голову и посмотрела ему в глаза. - Да. Они мои друзья.
- Твои ДРУЗЬЯ? - тявкнул медведь. - Что они здесь делают? Им ни за что не выжить!
Токло бросил Лусе взгляд, вероятнее всего означавший "А я что говорил".
- Ещё как выжить! - рассвирепела Каллик. - Я помогу им и убежусь,что так и будет!
- Взаимно! - вмешался Уджурак, выглядя разозлённым.
Взгляд взросло медведя упал на полу-обглоданного тюленя.
- Убедишься, помогая воровать им чужую добычу? - прорычал он. - Здесь более чем достаточно дичи на всех белых медведей. И теперь ты приводишь сюда каких-то странных медвежат воровать нашу добычу, добычу белых медведей?
- Мы не воруем! У нас столько же прав на эту добычу, сколько и у всех остальных, - огрызнулась Каллик. - Ровно столько же, сколько и у тебя в том числе. Тем более, что даже не ты её поймал и не ты пришёл сюда первым!
Вдруг Уджурак резко вскочил на задние лапы.
- А если ты с этим не согласен, можешь сразиться со мной, как медведь с медведем! (прим. переводчика - в английском варианте в предложении использована игра слов "bear to bear", что может быть одновременно переведено как "медведь с медведем" и "терпи за то, что нам пришлось терпеть")
- Уджурак, нет! - пискнула Луса. Она увидела, как мама-медведица отталкивает своего малыша подальше. Крохотные лапки медвежонка тряслись от страха.
Взрослый медведь тоже поднялся на задние лапы, хлестнув Уджурака передней лапой. Но Уджурак ловко увернулся от его удара и бросился на медведя, врезавшись в его живот своей лохматой головой. Его когти прошлись по медвежьему боку, оставив на нём полосы алой крови. Медведь сердито зарычал, выбросил вперёд переднюю лапу и треснул Уджурака по боковой части головы. Тот подлетел в воздух и приземлился на лёд с болезненным стуком. Он скорчился , став похожим на кучку шерсти, и больше не двигался. Луса не видела даже, чтобы он дышал.
Взрослый медведь подскочил к нему и встал на задние лапы, готовясь обрушить на него массивные передние.
- Уджурак! - закричала Луса.
Мимо неё промелькнул клубок из бурой и белой шерсти, и на отшатнулась назад, когда Каллик и Токло оба прыгнули на гигантского белого медведя. Челюсти Токло сомкнулись на медвежьей шерсти, и он вцепился в него когтями, чтобы удержаться, яростно рыча. Каллик встала на задние лапы и исполосовала морду врага передними.
Испугавшись, Луса заползла под ледяной выступ и спрятала мордочку под лапами. Она не могла на это смотреть. Медведь был таким огромным! Пока они сражались, Луса чувствовала, как трясётся под ними лёд. Что, если он треснет, и все они туда провалятся? Кто спасёт её, если они умрут?
Луса услышала низкое рычание, и тряска прекратилась. Она высунулась и увидела, что гигантский белый медведь всё-таки сбросил с себя Токло. Он попятился, когда Каллик и Токло шагнули в его сторону, бок о бок, похожие на единый комок бурой и белой шерсти. По-прежнему напуганная, Луса почувствовала прилив гордости за них. Они ничего не боялись!
- Это того не стоит, - бросил белый медведь, взглянув на медвежат. - Я не собираюсь сражаться с вами за жалкий клочок тюленей шкурки. Если ты хочешь делить свою пищу с медведями, сердце которых не принадлежит этому месту, это твои проблемы, - сказал он Каллик. Он смерил Лусу, Токло и Уджурака презрительным взглядом. - Чёрные и бурые медведи не обитают на льду. Все это знают. Достаточно взглянуть на их шкуру, чтобы это понять. Грязные, вонючие медведи, - выругался он. - Скоро и ты это поймёшь!
Он повернулся и поскакал через снег, вскоре исчезнув в слепящей белизне горизонта.
Луса бросилась к телу Уджурака, достигнув его чуть раньше, чем Токло и Каллик.
- Уджурак! - взвыла она, прижимаясь носом к его боку. - Ты в порядке? Уджурак!
К её облегчению, он издал долгий, дрожащий хрип и попытался сесть.
- О чём ты думал? - возмутился Токло. - Сам сразить в битве взрослого белого медведя? Ты мог бы, в конце концов, трансформироваться в белого медведя, прежде чем делать это, ты, белкоголовый…
- Нет! - огрызнулся Уджурак. - Я бурый медведь! И сражаться буду, как гризли! Нам нужна еда, почему я не могу помочь вам защитить её? Ведь это именно то, что делают бурые медведи, не так ли? - он лизнул своё плечо и слегка поморщился.
Луса не могла поверить, что Уджурак так странно себя ведёт. Он никогда не прибегал к жёстким мерам, если их можно было избежать.
- Почему до сих пор ты не позволял нам драться? - недоумевала Каллик.
Уджурак захлопал глазами, и Луса поспешно вмешалась:
- Это не значит, что мы недооцениваем твою силу, Уджурак! Это значит, что, если с тобой что-то случится, мы все пропадём - мы не знаем, куда идти и что делать. Путешествие закончится. Разве ты этого не видишь?
Возникшее напряжение спало, и Уджурак впился в снег когтями.
- Хорошо, - пробормотал он.
Вдруг Токло громко ахнул.
- Тюлень! - прорычал он. - Он исчез!
- Исчез! - Каллик протолкнулась мимо него и встала рядом с дыхательной лункой. Лёд был окрашен кровью там, где лежала туша, но от тюленя как такового не осталось и следа. - Как… Куда он мог деться? - она бросила недоумевающий взгляд на тёмную воду, как будто тюлень мог воскреснуть и уплыть.
- Мама-медведица, - догадалась Луса. - Должно быть, она убежала вместе с ним, пока вы сражались.
- Как она ПОСМЕЛА! - прорычал Токло.
- Ну, для начала, это был её тюлень, - подметила Луса.
- Только пока мы не забрали его, - парировал Токло. - Ты должна была за ним следить!
- О, ну разумеется! - вспыхнула Луса. - Потому что, я уверена, ТОЛЬКО Я могла остановить её! Чем же, моими бесполезными крохотными лапками? - она швырнула в него горстку снега и повернулась к нему спиной, сердито фырча.
Какой-то момент все молчали, но затем Каллик скользнула к Лусе.
- Это не твоя вина, - сказала она тихим голосом. - Тебе не нужно боятся других белых медведей. Мы защитим тебя.
- Я знаю это, - пробормотала Луса. - Ты потрясающая, Каллик. А мне уже лучше.
Она снова лгала. Увидев того белого медведя, услышав, что он сказал про её шкуру, она стала чувствовать себя ещё более некомфортно, чем раньше. Она даже подумать не могла о том, как она выделяется на снегу. Белые медведи, скорее всего, видят её с расстояния, как от горизонта до горизонта. Или, если их носы так же чутки, как нос Каллик, они легко могут учуять, где она сейчас.
- Давайте продолжим идти, - сказал Уджурак, взбираясь на холм в том направлении, куда ушла мама-медведица. Луса чуяла след, оставленный тушей тюленя, но она была рада, что Токло не предложит идти по нему. Все равно сейчас она не смогла бы заставить себя что-то съесть.
Каллик прыгнула вперёд, чтобы занять место во главе отряда, рядом с Токло. Луса со вздохом последовала за ними. Она старалась видеть лишь светлые стороны: они смогли самостоятельно прогнать большого белого медведя. И, может быть, им больше не придётся оставаться здесь. Может быть, они быстренько выяснят, что им нужно делать, по-быстренькому спасут мир и вернутся на сушу.
Но, лучше всего то, что скоро, может быть, опуститься ночь, и тогда Луса снова сможет спокойно уснуть.
Глава 9. Каллик
Холодный ночной ветер кружился надо льдом, но внутри новой пещеры из снега Каллик было тепло и уютно. Она наблюдала, как мерно вздымаются и опадают бока Лусы, пока маленькая чёрная медведица спала. В этой свернувшийся клубочком спящей меховой кучке трудно было сказать, какая шерсть принадлежала Токло, а какая - Уджураку. Каллик почувствовала острый укол ностальгии, вспомнив, как Ниса и Таккик спали, точно так же свернувшись в клубочки. Воспоминание оказалось настолько сильным, что она вновь почуяла тёплое дыхание матери и почувствовала, как упругий бок брата прижимается к её боку.
Здесь, на льду, дух матери чувствовался ей совсем близко. Казалось, Ниса наблюдает за ней из каждого пузыря, из каждого лёгкого завихрения снежной пыли в воздухе, в ярких, ледяных искорках на небе.
Каллик отогнала свою ностальгию. Солнце поднимется ещё не скоро, но ей не удавалось снова провалиться в сон. Она чувствовала ответственность за остальных - даже во снах она шла по стопам Нисы, беспокоясь за Токло, Уджурака и в особенности за Лусу, словно они были её собственными медвежатами.
Она надеялась, что Уджурак оказался прав, положившись на неё, и что её инстинкты ведут их правильным путём.
Возможно, она может попытаться поймать тюленя, пока остальные спят. Она осторожно высвободила свои лапы из-под спящих медведей и стала копать ими туннель, который она засыпала. Порыв холодного ветра ворвался внутрь, и Токло повернулся во сне на другой бок, ворча. Каллик протолкнулась наружу и снова засыпала нору снегом, чтобы оставить остальных в тепле.
Ночь выдалась особенно тихая, лунный свет отбрасывал мирное сияние на пустой лёд. Белая шерсть Каллик распушилась в лёгком ветерке, который закружил снежинки в своём порыве в вихрящиеся завитки вокруг её головы. Она задрала мордочку и глубоко вдохнула воздух. Через острые, плотные запахи льда и снега проступил тёплый, жирный запах тюленя. Она начала красться в его сторону, надеясь, что она выглядит такой же сильной и грациозный, как, насколько она помнила, выглядела Ниса, когда она охотилась. Под её лапами хрустел снег, и она издала удовлетворённое фырканье. Как хорошо было снова ходить с чистой шкурой, после лун грязи, цепляющийся к подушечкам лап!
Запах вёл её через маленький холм из снега на широкий, плоский кусок льда. На расстоянии нескольких медведей от неё, Каллик разглядела дыхательную лунку, чёрную против тусклой серости льда. Насторожившись, она подползла к ней и легла ждать, опустив нос на передние лапы. Тут же её наполнили отчётливые воспоминания - как терпеливо ждала её мать, обучая Каллик и Таккика важности абсолютной неподвижности и тишины.
"Стань одним целым с морским льдом, - подумала она, услышав в голове звенящее эхо материнского голоса. - Впитай его недвижимость, и тюлени не почувствуют тебя."
Когда другие трое медведей не наблюдали за ней, Каллик чувствовала себя сосредоточенной, все её чувства обострились до предела. Она чувствовала, что может ждать так вечно, наблюдая за лункой и мечтая о детстве. Её дыхание замедлилось, так как она почувствовала успокаивающее присутствие духов во льду и в звёздах над её головой. Она так глубоко ушла в свои воспоминания, что чуть не пропустила всплеск тюленя, высунувшего свою гладкую коричневую голову из лунки. Он бросил на неё такой насмешливый взгляд, будто ему стало смешно, что она не бросилась вперёд и не впилась когтями в его шею. Она уже чувствовала богатый жир наглеца, текущий вниз по её горлу.
Но, к её изумлению, её лапы сомкнулись на пустом воздухе. Со следующим плеском тюлень исчез под водой. Она упустила его! Она снова провалилась!
Каллик села на свои задние лапы и уставилась на тёмную воду. Она была так уверена, что поймает его! И на этот раз она не могла обвинить Токло в том, что это он её отвлёк.
Неужели всё так безнадёжно? Возможно, Ниса умерла так рано, что не научила её быть настоящим белым медведем. Может быть, осталось слишком много вещей, которым Нисе не хватило времени научить её. С противнейшим настроением Каллик поплелась обратно к друзьям. Она так хотела, чтобы мамин голос вернулся и сказал ей, что она делает не так.
Бледный свет солнца уже розовел на кромочке небосвода, когда она добралась до снежной пещеры и начала копать её лапами. Токло мгновенно проснулся, как только она просунула голову внутрь. Он чуть не располосовал когтями ей нос, прежде чем до него дошло, что это была она, а не незнакомый медведь.
- Где ты была? - огрызнулся он.
- Нигде, - сказала она. - Просто гуляла поблизости.
Она не хотела признавать, что она снова провалила охоту на тюленя. Стоило только представить, как отреагирует Токло на такую новость.
Токло будто прочёл её мысли:
- Я умираю от голода. Давай заставим этих лентяев пошевелить их старческими косточками и пойдём ловить тюленей.
Каллик виновато поморщилась. Токло пнул Уджурака в бок, и тот перекатился на лапы, хлопая глазами, будто ему снилось, что он другое животное, и он разочаровался, обнаружив себя снова медведем.
Разбудить Лусу оказалось гораздо сложнее, но наконец она отодрала себя от подстилки, и они собрались на солнышке, стряхивая снег со своих шкур.
- Хороший день для путешествия, - сообщил Уджурак, нюхая холодный утренний воздух.
- Хороший день, чтобы ПОДКРЕПИТЬСЯ, - проворчал Токло. - Если только он достаточно хорош в том числе и для того, чтобы НАЙТИ что-нибудь поесть.
Каллик сделала глубокий вздох.
- Уджурак, послушай, - сказала она. - Я знаю, ты хочешь, чтобы я вела вас, но я не знаю, куда нам предначертано идти, - её решимость сильно развеялась из-за проваленной охоты. Сейчас ей придётся попросить его о помощи - она не могла продолжать убеждать всех, что она знает, что делает. - То есть, что же мы ищем? - продолжила она. - Нормальный белый медведь только восхищается льдом, ест тюленей и спит, пока небо не зажжётся новым рассветом. У меня нет ни одной мысли, что ты хочешь найти здесь, или как я в таком случае могу привести вас туда.
Она склонила голову, почувствовав себя легче, признавшись, но чувство того, что она подвела своих друзей, по-прежнему терзало её душу.
Уджурак оглядел лёд, задумавшись.
- Ничего страшного, - сказал он своим обычным отчуждённым голосом издалека. - Просто позволь мне прочесть знаки.
Он отошёл от них на пару шагов, всматриваясь в небо и снег.
Токло фыркнул.
- Больше знаков ему подавай, больше. Мне не нужны эти тупые знаки, вот что я скажу. То, куда нам точно нужно идти - ближайший тюлень!
Каллик чуть не зашипела на него, её тревога и разочарование и так были через край, как вдруг она поняла, что Луса всё это время спала в снегу за ними. Взволновавшись, Каллик толкнула её в бок, пока маленькая чёрная медведица медленно не открыла глаза.
- Луса, что не так? - рявкнула она. - Ведь что-то не так, верно?
Токло подошёл и встал рядом с Каллик, исподлобья глядя на Лусу.
- Я просто, ух… отдыхаю, - неопределённо пробормотала Луса, пытаясь сесть. - Я в порядке. Нет ничего, чтобы за меня, ух… волноваться, - она сдалась и со вздохом положила голову обратно на снег.
- Луса, ты не обязана настаивать на обратном, - ласково произнесла Каллик. - Пожалуйста, скажи мне, что с тобой.
- Прости, - тоненьким голосом сказала Луса. - Я просто… Я так устала, - она положила одну лапку на нос. - И мой живот болит, - сказала она ещё тише. - Мне жаль, Каллик, я думаю, это всё тюлень, которого мы съели прошлой ночью. Он не переваривается в моём животе. Я хочу ягод.
Каллик ласково положила лапу на живот Лусы. Слова чёрной медведицы расплывались, будто она говорила, набрав полный рот воды, и её веки опустились, пока она рассказывала. Но она получала столько же ночного отдыха, сколько и любой другой из них, - иногда даже больше - и они не путешествовали по льду так далеко, как когда-то странствовали по земле. Она не могла понять, что заставило Лусу так вымотаться.
- Ничего, - вздохнула Каллик. - Просто немножко отдохни, мы разбудим тебя, когда будем готовы идти.
- Спасибо, - зевнула Луса, закрывая глаза. Ужу через секунду она снова глубоко заснула.
Каллик посмотрела вверх и встретила взволнованный взгляд Токло.
- Ты думаешь, она больна? - спросила она, когда к ним подошёл Уджурак. Уджурак посмотрел на них, а затем на спящий клубочек чёрной шерсти, свернувшийся у их лап.
- Всё может быть, - сказал Токло, вцепившись когтями в снег. - Но я не знаю, что мы можем с ней сделать. Если только… Уджурак, ты не знаешь, как с ней поступить?
Уджурак покачал головой.
- Здесь нет целебных трав, - сказал он. - Даже если бы я знал, что с ней, у меня не было бы ничего, что могло бы сделать ей лучше.
Каллик почувствовала мощный укор вины. Лекарства были той частью знаний, которой Ниса никогда её не обучала, потому что они с Таккиком никогда не болели - по-крайней мере, Каллик такого не помнила.