Альвы меж тем выбрали себе рубашки и стали смотреть сапоги, а затем, взяв в придачу, овечье одеяло, закончили щебетать на своем непонятном языке, и тот, что был посветлее, стал торговаться и просить снизить цену, точь-в-точь как это заведено у людей. Сторговавшись с купцом, оба перешли в другой ряд, где слежка щербатого помощника была вознаграждена сполна. Темноволосый потянул приятеля за руку, указывая на разложенные украшения из серебра. Светлый кивнул в ответ, и вместе они стали рассматривать витые браслеты, фибулы, кольца и серьги. Длинные чуткие пальцы, так непохожие на рабочие руки крестьян, перебирали серебро, будто играя с ним, и каждая вещь искрилась под взглядом их ясных глаз. Щербатый осклабился, наблюдая за выбором. Наконец, альвы остановились на граненых с чернью серьгах, в которые умело была вставлена синяя словно небо бирюза. Тут парень недоуменно пожал плечами. Хоть острого верха ушей альвов ему было и не видно, но то, что серег ни один из них не носил, он разглядеть сумел. Похоже, что подарок предназначался не им, а кому-то другому, или другой, но парень скривился, ему приятнее было думать, что баба тут не причем.
- Пожадничали мы с тобой. - Проворчал Риан - Тяжело будет тащить два мешка муки.
Он остановился, перекинул ношу с одного плеча на другое и воспользовался паузой, чтоб оглядеться и поразмыслить над создавшимся положением дел. - Ладно, оставим один у Литы на сохранение.
Гилд совсем недавно был ранен, его нельзя так нагружать, а он сам за зиму все же недопустимо отощал. Экая незадача - одного мешка до осени мало, а два слишком тяжелы даже для них двоих.
- Пошли, что ли… - напомнил Гилд своему сородичу, который с сосредоточенным видом разглядывал что-то.
- Подожди. Видишь? - Риан указал рукой на темную фигурку невдалеке. - Это здешний священник. Все равно здороваться, пусть уж сам подойдет.
При упоминании о священнике Гилда слегка передернуло.
- А может, уйдем побыстрее? - с надеждой предложил он.
Уж очень ему не хотелось встречаться с божьим служителем людей.
Настоятель деревенской церквушки действительно направил свои стопы в их сторону. В ближайшем рассмотрении он оказался маленьким и тщедушным человечком неопределенного возраста, и вовсе не древним старцем, как поначалу показалось Гилду. Черно-серое одеяние священника делало его похожим на ворону, но глаза у него были умные, а морщины на лице выдавали любителя улыбаться.
- День добрый, святой отец. - Вежливо приветствовал его Риан.
- И тебе добрый день, чадо.
Альв сдержал улыбку. "Чадо" было старше "отца" лет эдак на… страшно сказать на сколько.
- Я смотрю, вас теперь двое, - беззлобно усмехнулся поп, глядя на Гилда.
- Случай такой выпал, отец Такер. - Неопределенно сказал Риан. - Нас осталось очень мало.
- Н-да…да… - священник явно думал о чем-то своем. - Чуток бы припозднились, дня на два, и как раз бы попали на праздник. День Святого Умберта как-никак.
- Так получилось… - развел руками Риан.
Тон у него был на удивление неискренним. Это почувствовал не только Гилд, но и отец Такер. Он вскинул на высокого, выше себя почти на две головы, эльфа пронзительные голубые глаза.
- Я понимаю… вам нет дела до нашей веры… Странно. Ведь вы верили в единого Бога, еще в те времена, когда люди ходили в шкурах и молились камням. Мне казалось, что ваш род должен принять нашу веру с радостью.
- Зачем принимать чужую веру, если она лишь слабый отзвук своей? - если слышно, как бы самому себе, сказал Гилд.
Он чувствовал себя в обществе Такера очень неуютно и все время жал от него какого-нибудь зла.
- Господь учит любить ближнего и дальнего, он завещал прощение и милосердие даже к самому отъявленному злодею.
- Только если этот злодей - человек, верно, святой отец? - саркастично заметил Риан. - А по мне, так место злодея на перекладине виселицы. Что же касается любви… - он явно хотел сказать что-то резкое, но сдержался. - Жаль, что любовь не распространяется на такого дальнего, как альвы.
- Люди причинили вам много зла, но вспомните, так ли уж безгрешны были ваши родичи в древности, по отношению к ним? Разве вы не считали себя высшей расой, не помыкали дикарями, и вот эти дикари выросли. Однако не все люди поголовно виноваты в бедах вашего народа. - Молвил отец Такер. - И далеко не все они желают вам плохого.
- Возможно. Вот вы, например.
Священник немного смутился. Он теребил края своей рясы, не решаясь высказать свою затаенную мысль. Но, видимо, чувство долга пересилило врожденную робость.
- Вот если бы вы остались на праздник, пошли бы в храм на службу и показали бы, что вы также уважаете Святую Матерь нашу Церковь, то возможно люди бы относились к вам дружелюбнее.
Риан столкнулся с непреклонным взглядом Гилда, который казалось, готов был сорваться с места и убежать в лес прямо сейчас или умереть на месте, лишь бы не пойти в церковь. Его протест против обычаев недавних обидчиков был слишком велик.
- Отец Такер, я знаю про указ герцога, и наше посещение храма никак не сможет повлиять на нашу же участь. Так зачем терять попусту время?
- Молитва - это не пустое времяпрепровождение! - тихо воскликнул священник и перекрестился. - Разве можно так называть разговор с Господом?
Риан поднял голову и внимательно поглядел в пронзительную синеву небес. Небо было бездонным, прекрасным и совершенно равнодушным к делам земных обитателей.
- Вы думаете, Он слышит?
- Конечно! И не только слова сказанные, но и помыслы! Для Него нет ни прошлого, ни будущего, и Смерти тоже нет.
Глаза отца Такера увлажнились от волнения и душевного порыва.
"Но для нас-то смерть есть", - скептически усмехнулся Гилд, и тоже непроизвольно взглянул на небо. На сердце стало спокойнее. Он не верил, что его мысли и жизнь безразличны кому-то невидимому там, наверху, ну, конечно не Эру Единому, но кому-то не столь значимому и всемогущему. Тому, кто так часто был рядом с ним, помогал, чем мог в тяжелые времена, он был ему лучшим другом, а потому слова священника показались Гилду смешными. Но он счел за благо молчать.
- Тогда я и вовсе не вижу смысла в том, чтобы собираться в тесном помещении и вместе произносить слова молитвы, - пожал плечами Риан. - Зачем, если помыслы открыты?
- Господь должен видеть, что мы выполняем его заветы.
- Ах вот оно что. - Уклончиво пробормотал альв. - Слуги герцога могут неправильно понять наше присутствие на празднике, а мне не хотелось бы, чтоб у вас из-за этого были неприятности. Как говорили во времена моей юности "Один чужак - гость, два чужака - уже нашествие". Хорошего вам дня, отец Такер.
Спорить со священником было бессмысленно, и друзья поспешили ретироваться. Сделали они это деликатно и словно растворились в теплом воздухе. Вот, кажется, стояли рядышком, а глядишь, уже идут далеко, сгибаясь под тяжестью мешков.
- Он все же лучше, чем тот священник, что был у Ариверста в крепости. - Честно признался Гилд. - Тот был необычайно лжив и очень жаден до денег. Не пойму, почему герцог не выгнал его. Может быть, опасался обвинений в свой адрес, думал, вдруг кто-то дознается, что и в нем есть наша кровь.
- Эти места слишком глухие, - со знанием дела заметил Риан, - здесь приживаются только те, кто действительно верит, что сей мир еще можно изменить, скрягам здесь делать нечего. Такер служит в деревне уже много лет, люди любят его.
Гилд презрительно хмыкнул.
- Если он любим прихожанами и благочестив, что же его паства так косо смотрит на нас? Между прочим, их учение гласит, что перед богом все равны, а о наших грехах судить не людям.
Риан невесело рассмеялся.
- Разве ты хоть раз встречал, чтоб люди переложили такое ответственное дело, как суд, на плечи божьи. Судят, судили, и будут судить всех, кто хоть чем-то отличается и не похож на них самих, как в достоинствах, так и в пороках. Похоже, это заложено в самой их природе.
На том разговор о людской церкви был закончен.
В огороде возле крошечной избушки на самом отшибе деревни копалась молодая женщина. Золотистые блики играли в её рыжеватых вьющихся волосах, заплетенных в тугую косу, а выбивающиеся из прически прядочки словно нимб окружали веселое загорелое личико. Она обернулась на оклик и радостно помахала рукой.
- Доброго дня тебе, Лита!
- Риан!
Она поспешно вытерла о фартук перепачканные землей руки и в припрыжку побежала на встречу. Грубая клетчатая юбка была подобрана до колен, обнажая стройные ноги, обутые в деревянные сабо, рубашка сползла с округлого плеча, веревочка с крестиком уходила в ложбинку между грудями. Лита выглядела очень соблазнительно для любого мужского взгляда.
- Я рада тебя видеть. Как зимовалось? Ой, а кто это с тобой? Тоже альв? - вопросы сыпались из женщины как горох в прореху мешка.
- Это мой друг - звать его Гилд. - представил Риан своего сородича.
- Здравствуйте! - церемонно выдавила Лита и неловко поклонилась, разрумянившись как маков цвет от одного взгляда на нового альва.
- Здравствуйте… - Гилд тоже смутился.
Он вообще не привык видеть женщин, а тем более так близко. Лита показалась ему очень симпатичной. От нее пахло воздухом и травой, и еще чем-то нежным, почти неуловимым.
- А как ты перезимовала? Не болела?
- Господь миловал, все в порядке. Зима была лютая, я часто думала, как ты там, в диком лесу, совсем один. А у тебя, оказывается, была компания.
Риан не стал уточнять, когда он познакомился с Гилдом. Так, на всякий случай.
- Заходите, я вас угощу кашей, - пригласила Лита.
Лезть в её темную конуру не хотелось ни Риану, ни Гилду. Как и все деревенские жители, она делила свое обиталище с козой и её приплодом, и там даже вдвоем было крайне тесно.
- Спасибо, мы уже ели. Можно будет у тебя оставить один мешок с мукой?
- Отчего же нет? - удивилась женщина. - Оставляй. Вот и будет повод появиться еще разок.
Лита простодушно рассмеялась своей задумке.
- Тогда хоть молочка свежего испейте. У моей Илки молоко самое вкусное.
- Не откажемся.
Гилд стоял чуть в стороне, не решаясь подойти ближе. Мимолетные взгляды, которые бросала на него Лита, заставляли альва краснеть. В них сквозило любопытство, проницательность деревенской женщины и что-то еще, чего Гилд не мог понять. Обычно мысли людей были ему открыты, он без труда читал в их сердцах и порой делал над собой усилие, чтобы не видеть того, что становилось явным. Лита казалась ему бесхитростной и простой, но чего-то в ее эмоциях он понять все же не мог.
Меж тем женщина вынесла им молоко в двух грубых глиняных кружках. Оно действительно было вкусным, и угощение это было тем более ценно, что у Литиной козы, Илки, сейчас были козлята, а это значило, что лишнего молока почти нет. Гилд с наслаждением пил волшебный напиток, нечасто ему случалось пить свежее молоко. Запрокинув голову, он не хотел потерять ни капли, однако последним глотком альв чуть не поперхнулся. Лита смотрела на мужчин в упор, со странным, загадочным выражением на круглом, курносом личике.
- Спасибо! - почти хором поблагодарили они, передавая женщине кружки.
Она улыбнулась в ответ.
- А у нас для тебя тоже подарок есть. - Заметил Риан, и достал из мешка только что купленные сережки.
- Это мне!?! - Лита взвизгнула и всплеснула руками. - Неужели! Красота-то какая! Ой, спасибо!
Приподнявшись на цыпочки, она лихо чмокнула альва во впалую щеку, и хотела было сделать тоже самое в отношении Гилда, но засмущалась, опустила благодарно голову и только осторожно коснулась его плеча. Весь её вид говорил, что она очень хотела бы поцеловать красивого парня, но так и не решилась. Вдруг он что подумает.
Риан заговорил с хозяйкой о деревенской жизни, расспрашивая ее о начале гонений на альвов, спрашивая, о чем судачат в округе. Пока старые знакомые, альв и человек, говорили между собой, Гилд нагнулся и стал играть с козленком, выскочившим из избы на свежий воздух. Мягкий, пушистый комочек на ножках очень нравился ему, он гладил теплую мордочку, пытаясь не думать, какая судьба ждет милое существо. Почему мир людей устроен так?
Скосив глаза, женщина посмотрела на альва. Просто поразительно, о них говорят, что нелюди очень жестоки. Что же ждет их народ, какова их судьба?
Лита понизила голос и осторожно спросила:
- Откуда он - этот твой Гилд?
- Это уже не имеет значения, - ответил тот. - Нас так мало, какая разница.
- И то верно. Теперь я за тебя спокойна, не одичаешь в чащобе. - Усмехнулась травница. - Смотри, ты мне обещал трав набрать.
- Конечно, не переживай, - заверил её Риан. - Все, как уговорено.
Поставив в сенях у Литы мешок с мукой и тепло попрощавшись с хозяйкой, альвы тронулись в путь. Вначале у Риана возникла идея нести оставшийся мешок по очереди, но после первых шагов, они отвергли ее и взялись за края мешка с двух концов. Такое движение волей-неволей располагало к длинному разговору, и начался он, конечно же, с обсуждения Литы. Хоть и не были альвы, по мнению многих, людьми, но мужчинами были, и обойти стороной эту тему они не смогли.
- Знаешь, если бы не Лита, то меня бы в деревне совсем не приняли.
- Почему?
- Выглядел я и держался хуже зверя лесного. Деревенские меня боялись до икоты, думали - леший. Лита была первой, кто заговорил со мной. Казалось бы, простая девушка, неученая, а не побоялась. Впрочем, она-то как раз самая ученая, за исключением отца Такера. Лита - сирота, и бывшая травница взяла её к себе из жалости и учила пользовать людей и скотину травами не просто так, а по древним свиткам.
- Лита не замужем? - поинтересовался Гилд, и снова покраснел от смущения.
- Нет, по традиции травница замуж не выходит. Оно может и к лучшему, потому что у людей жизнь замужней женщины вдвойне тяжела. Они рожают каждые два года, и к тридцати превращаются в старух от родов и работы. Или умирают. Мне всегда было жалко людских женщин. Мужчин - никогда, а женщин…
- Почему же так… не понимаю. Лита умная женщина, она разбирается в травах, умеет лечить, у нее мог бы быть достойный муж. Из людских женщин я видел деревенских жительниц, которые вряд ли могли сосчитать до десяти, гарнизонных жен, о которых мне сказать и вовсе нечего, при виде меня они либо шарахались в сторону и крестились, либо смотрели с любопытством, как на диковинного зверя.
- Лита - красивая девушка, чистая душой и телом, привлекательная, - Риан улыбнулся лукаво. - Сразу видно ты ей понравился. Обычно она не слишком склонна к смущению.
- Я? Нет, не может быть! - Гилд засмеялся, чуть не выронив свой край мешка, таким нелепым показалось ему предположение друга. - Когда-то, в юности, живя среди своих, я мог разговаривать, общаться с девушками, ты же знаешь, у нас это не так. А здесь… словом, я давно уже понял, что может быть в этой жизни, а чего не может никогда.
Они остановились передохнуть и вдруг вспугнутые недавним разговором мысли Риана белокрылыми птицами унеслись в глубины памяти, воскрешая события давно минувших веков. Иссяк поток боли, заросла высокими травами воспоминаний тропа к берегу скорби, и только горечь осталась на горячих от нестынущих поцелуев губах.
Из глаз Риана на Гилда глядели серо-зеленые глаза, не юной девы, но женщины в расцвете лет, умной и щедрой на любовь и преданность. Лорилин словно поселилась в альве, сдержав таки свое слово, данное как-то в жарких объятиях, не оставлять любимого никогда, невзирая на свой короткий человечий век.
- Когда мы встретились, она была уже не девчонка, завидная невеста, отец ее подумывал о женихе, а тут я возьми да и появись… Знаешь, Гилд, я помню каждый миг, который мы провели вместе. Храню как самую великую ценность, рядом с памятью о детстве, о матери и отце. Эдакая горстка жемчужин где-то в глубине сердца. Зимой иногда сидел и как старый скряга перебирал их, и становилось теплее.
- А что дальше было?
- Да все как-то само собой вышло. Лорилин не робкая была, так отцу и сказала, что замуж ни за кого не пойдет, потому, как меня выбрала. Мать её рыдала, как по мертвой, по ней. Мне король мой прямо сказал, что совершаю большую ошибку, пуская в сердце человеческую женщину, что не будет у меня ничего, кроме тоски и муки, и годы нашей любви обернутся веками одиночества.
- А ты?
- А я? Я подумал, что значит, судьба моя такая. И лучше единственный лоа, но в настоящей истинной любви, чем тысячу лоа со звенящей пустотой в душе.
- И кто оказался прав?
- Не знаю. Король мой давно в Чертогах Ожидания, а я как был, так при своем убеждении и остался. Лорилин все равно со мной осталась.
- Думаю, ты оказался прав. - Медленно проговорил Гилд. - Хотя, не знаю, что выбрал бы я сам. Поняв, что не встречу любовь, я вдруг осознал, что может, оно и лучше, по крайней мере, мне нечего будет терять. Я бы, наверно, не вынес потери, ушел бы следом…
- Я едва не сделал этого, - вымолвил Риан, - но вначале хотел отомстить, а потом… словом я понял, она все равно со мной.
- Да, в конце концов, тот, кто дорог всегда остается с нами, будь то день, море, друг или любовь. Живя один, я порой думал, что это плохо, может, лучше уйти жить в селение, чтобы не одичать. Но быть среди людей я не смог, в лесу мне было лучше, я не мешал никому, мне не от кого было скрываться и не перед кем оправдываться. Я мог оставаться самим собой и жил, как мог. Это моя судьба. Мне очень хотелось, чтобы рядом была любовь, казалось, тогда все изменится, но это была лишь мечта, образ того странного мира, который мы сами создаем для себя. В нем я бродил по далеким берегам, меж чужих ветров, и нашел ее, как тень и как свет. Кто знает, может быть, мы могли бы встретиться, если бы жизнь была другой, но не на Земле, не здесь. Этот путь я пройду один, тем более что осталось уже не долго…
Риан задумался, глаза его затуманись, превратившись в крошечные подернутые изморозью окошки.
- Странно дело, - молвил он после долгой паузы. - Странное дело наша жизнь и судьба, словно нет разницы идет ли речь об одном альве или о всем народе. От берега к берегу, от земли к земле, мы все плывем в поисках чего-то недостижимого, необъяснимого словами, затерянного между былым и грядущим. Ищем веками, но так и не находим. Возможно, действительно осталось немного, чтоб что-то понять, сделать окончательный выбор.
В голосе его отчетливо вибрировала натянутая струна, готовая вот-вот порваться от напряжения. Даже долгие годы одиночества не уничтожили ту хрупкую суть души каждого Перворожденного, которая заставляет его не останавливаться на своем пути и всегда стремиться вперед.
- Ты ведь тоже это чувствуешь, верно. - Сказал Гилд. - Осенью хозяин здешних земель - герцог Гоярский - пришлет с облавой своих солдат, у нас не так уж много вариантов, и все-таки они есть. Мы можем перейти границу лорда Ариверста, она совсем рядом, я дошел сюда за три дня. Пока Ариверст не пошел на поводу у своих соседей, не гонит альвов с земель, мы можем даже просить у него защиты.
Риан скривился.
- Я понимаю, - поспешно заверил его Гилд, - мы не поступим так, но это все же вариант. Еще мы можем уйти за северное плоскогорье, обогнуть хребет и спуститься к морю. Там на западных берегах были когда-то поселенья нашего народа, мы можем поискать их.
- Сто к одному, что их там уже нет.