Перед глазами вода плещется лесом берегами за спину убегает. Града камене к небу кровлями тянутся. Народы на чужых языках лопочут все воочию видится.
- Народы на чужых языках лопочут все воочию видится.
- Не останусь, сударь воевода. - Тихо, но уверенно ответил он. - не гневайся.
Сон в голове, как в яви ожил. Да такой ясный, что рукой потрогать можно. И все в нем сразу сложилось, собралось воедино. Поднял взгляд на воеводу, прямой и твердый.
- Люди те, что к городу приступали, не последний раз пришли. Ныне ночью сам видел. Только на зуб попробовать хотели. Малой силой, хоть и бед великих наделали. В другой раз и силой другой придут. И уж не выстоять тогда против них.
- Так и останься, коли так.
Привлеченный их беседой, незаметно подошел Ратимир и встал в шаге от Радогора.
Радогор замотал головой.
Не здесь им рубеж ставить надо. Не здесь мечом встречать Туда пойду. - Радко для убедительности рукой даже показал, куда идти собрался. Сам хочу увидеть, что за народ такой. Заодно и за род свой порубленный, бэрий, спрошу. А как будет надобность, сам без зова приду.
И снова, уже не в первый раз Смур увидел как глаза парня наполняются стужей. И невольно поежился. Не трудно догадаться, как собрался ответ требовать Радогор.
А Радогор помолчав, чуть слышно закончил.
- Ты теперь, сударь Смур, на краю живешь.
Не безусый юнец, зрелый воин и муж говорит. И каждое слово к месту ставит, не оспорить.
- С Ратимиром, вот с ним, - Глазами указал на старшину Лодейной дружины. - пойду. Если возьмет.
- Возьмет ли?
Воевода все еще не терял надежды оставить Радогора в городе и чуть не с мольбой посмотрел на Ратимира.
- А что бы ему меня не взять? Или я хуже его людей? - Хмыкну л Радогор и скупо, краем губ улыбнулся.
Но Ратимир сделал вид, что не слышит ни того, ни другого и смотрел в другую сторону. И Радко понял, не возьмет. Меч пугает старшину.
- Что ответишь, Ратимир?
Не Радогор, сам воевода спросил, хитро прищурив глаз. Мол, откажись, мне парень нужнее.
- Сам, старшина Ратимир, меч шнуром обвяжи. А нужда придет, сам и развяжешь.
Ратимир, не соглашаясь, покачал головой.
- Не того боюсь. Радогор, что за меч возьмешься, а того что те, кто за мечом пойдет, караван погубят.
Сказал, как отрезал. Не поспоришь, не оспоришь.
Слова Остром?ысла в памяти старшины отложились. Ляпнул первое, что на ум пало, а если поразмыслить, не за мечом ли шли набегом?
- А не в дружину? - Нашелся Радогор, не теряя надежды. - не возьму. И не просись, Радогор.
Но помощь пришла, откуда не ждал. От дружинников Ратимира.
- Возьми, старшина. Зол в бою парнишка. - Осторожно вступился за него один из дружинников, и ткну пальцем на врана. - Да и его ворон его опасность издалека увидит. Бер же его смирен и на людей не кидается.
- А серебром ты поделишься с ним.
Ратимир сдаваться не собирался, хотя и видел что его дружина стоит за Радогора. И он воспрянул духом.
- Я платы не прошу, сударь Ратимир. - Заторопился он. - А если ты думаешь, что молод я, так испытай.
И густо покраснел, поняв, что говорил не как воин, а безусый юнец, которому первый раз в жизни доверили меч. И нахмурился.
Дружинники развеселились. Кто против мужской забавы.
- Не боитесь, что с битыми рожами ходить придется? - еще раз попытался образумить свою расшалившуюся дружину Ратимир. Впрочем ни мало не веря в то, что ему это удастся.
Но воев неожиданно поддержал воевода Смур, ухватившись за последнюю надежду, хотя и был уверен, что Радогор уйдет, как пришел, независимо от того, возьмет его Ратимир или нет.
- Ин ладно. Быть посему. Но драться будешь моим мечом.
- Ножом обойдусь. - Обрадовался Радогор и выхватил из - за голенища засапожный нож. - До первой крови или поле очистить.
Нож уже прыгал и метался в его ладонях. Исчезал куда - то и снова появлялся. Но уже в другой руке. И снова вертелся и прыгал, как живой. Скользил между пальцами, чтобы исчезнуть и появлялся совсем не оттуда, откуда ждали. Глаза щурились в предвкушении забавы. А птица - вран сидела неподвижно на его плече, сохраняя полную невозмутимость и по еевиду было видно, что покидать удобное седало не собиралось.
- Ссади птицу, Радогор. - Встревожился Смур. - Ушибут… Или хуже того…
Но не сказал, что может быть хуже. Не успел. Его перебил Ратимир.
- Порежешь ребят, а я с кем пойду. Шальная голова.
Смур же, следя за ножом Радогора, помрачнел при мысли, что доброго бойца теряет город.
Радко без слов, все с той же хищной улыбкой, толкнул нож за голенище. И шагнул вперед, навстречу направленным на него мечам. Качнулся в сторону, в другую, уклоняясь от ударов, шагнул вперед… Дальше же произошло не понятное. Молниеносно, так, что все сумели увидеть только смазанное движение, выгнул спину, пропуская еще один удар, повернулся на пятке. Ребром ладони ударил нападающего в локоть. И меч, выпавший из руки. Закрутился в воздухе. А он сделал еще шаг, ладонь легла на ладонь. И меч оказался в его руке. Вытянул левую руку над головой и рукоять меча плотно легла в его руку. Закрутил мечи с такой быстротой, что они словно растворились в воздухе. Щелк и меч воткнулся в землю. Щелк, щелк и еще один меч встал рядом.
"Дедко, - Думал он, играя мечами, - был старее, а разворотливее. Давно бы уж своей палицей синюхами пометил".
Разогреться не успел, как все мечи лежали у его ног. И птица - вран все с тем же невозмутимым видом, сидела на его плече. А дружинники, сконфуженно улыбаясь, сбились в кучу, чтобы ненароком не угодить под его удары.
Остановились мечи, и он сам, словно вынырнул из круговерти. Глаза смеются, на губах улыбка. И даже не запыхался.
- Я и без меча могу. Дедко всякому бою учил. Мне до него еще тянуться и тянуться.
Левая рука мягко опустилась на плечо ближнего к нему, дружинника, шевельнулись пальцы и тот медленно, поддерживаемый им, медленно опустился на землю.
- И пальцем убить можно, если знать, куда ткнуть. А можно и так.
Рука с раскрытой ладонью вылетела вперед и Ратимир, который наблюдал за боем шагов с пяти. Отлетел на пару саженей назад и покатился по земле.
Воевода, сам того не ведая, смотрел на него с раскрытым ртом. Увлекся парень, без ума свою силу показывает. Как бы не покалечил кого. И разговоры лишние пойдут. Пол - города собралось, чтобы посмотреть на потеху. Слухи пойдут, пересуды. Всем рты не заткнешь.
Ратимир, кряхтя, поднялся на ноги и, мало что понимая, измерил глазом расстояние до Радогора. Потом скосил глаза на, неподвижно лежащего, дружинника.
- Сомлел он. - Пояснил ему Радогор, заметивший беспокойный взгляд. - Я же говорю. Что и меча не надо, чтобы убить, если знать как…
А толпа вокруг них все увеличивалась и увеличивалась Здесь и дружжиные вои, и градские. И те, кто время в трактире коротал. А больше того стариков и мальцов вездесущих. Ахнули, когда Ратимир по земле покатился, гадая чем того парень оглаушил. А почему да как, не ясно Парняга и с места не двинулся, а старшину, как ветром сдуло. И того, который подле него устроился, не бил…
Ратимир грудь мнет. Словно кузнечным молотом бахнуло, едва дух не вышибло.
- А еще что можешь? - Хмуро спросил он, искоса поглядывая на свою дружину. Невместно старшине по земле кататься перед всем честным народом неведомо от чего.
- Могу пять стрел в воздухе держать, одна за другой, пока первая в око не воткнется. А если дальше, то и шесть сумею.
- Показывай все! - озлобился старшина.
Малец безусый делает то, что и доброму вою не под силу.
И Радогор скорбно вздохнул. Чувствуя, как уплывает последняя надежда. Обидел своей глупой похвальбой Ратимира. Не надо было его на земь валить.
- Не надо, друг Ратимир. - Остановил его воевода. - Я тому очевидец. Рядом на стене стоял. Скажи спасибо, что бережется он и все силы не показывает, а то бы покрошил твоих ребят и не заметил. Не нашему бою его учил волхв.
Но теперь уже и дружина не хотела отпускать Радогора к его неудовольствию. Один из них ушел в трактир за чуркой, другой раздвигал руками толпу.
- Так хватит ли?
Третий толкает в руки копье. Со скорбным вздохом принял его рукой и неожиданно грозно, взрослея на глазах, сверкнул очами. Неясная, дремлющая до поры, сила в нем пробудилась в нем.
- Расступитесь шире, чтобы не покалечил кого.
Меч теплом дохнул в спину.
Старый волхв непременно бы попенял ему, а может и за вихор оттаскал за то, что явил людям тайное искусство.
А копье уже вертелось в его руках, со свистом описывая круги над головой, перед грудью, оберегая его от неожиданного удара. Нырнуло под его руку, скрылось за спиной и выскочило с другой стороны, по змеиному, на всю длину, ужалив невидимого противника. И снова исчезло, чтобы через мгновение появиться вновь.
Как завороженные, затаив дыхание, следили собравшиеся перед постоялым двором за ним. За его танцем, иначе то что видели их глаза, назвать было нельзя, за грозным и устрашающим танцем.
Не кленовое ратовище, змея, живая и послушная, была в его руках. Вилась вокруг его тела, взлетала над гололвой. Выскакивала из - за спины. И тогда людям казалось, что двое длиннее она. И тогда они шарахались в стороны, чтобы не угодить под удар сверкающего наконечника.
А копье все быстрее и быстрее раскручивалось в его ловких руках. Взмыло вверх над головой, исчезло в ярких солнечных лучах, повисло черной точкой и, клюнув наконечником, разгоняясь, полетело вниз. Радогор, чуть пошевелил ногами, и без замаха, резко над головой, выбросил руку навстречу копью. Копье вонзилось в землю в пальце от его ноги. И распалось на двое, разрезанное ударом его руки. И толпа ахнула. Не было в его руке ни меча, ни ножа, а мореное до каменной твердости, ратовище развалилось, как сухая ветка.
Перехватил в левую руку лук и поправил тул, чтобы удобней было хватать стрелы. Кровь гулко колотилась в висках, а глаза не отрывались от поставленной ребром к нему, не толстой плахи. Замер, успокаиваясь, затаил дыхание и растянул турий лук. Глаза сошлись в щелку. И снова показалось воеводе, что не молоденький парнишка, матерый вой, не раз познавший вражескую кровь, растягивает лук. Вран, примостившийся было на его плече после баловства с копьем, поднялся не высоко над головой.
Все движения слились в одно так, что всем показалось, будто только раз и растянул он свой жуткий лук, а в доску дробным стуком, одна за другой, прочертив дорожку, воткнулись стрелы, дразня взгляды подрагивающим оперением.
А лук уже лежит у его ног. Махнул рукой и золотистые звездочки сверкнули в воздухе. И все пять метательных ножей воткнулись в плаху до половины лезвия.
Краска медленно отливала от его лица.
- Дедко заставлял с утра до вечера стрелы метать целыми седьмицами. - Пояснил он, стыдливо отворачивая взгляд в сторону. Как бы опять за похвальбу не сочли - Порой по не одной жиле в лохмотья снашивал. Только лук иной был, помягче.
Смур, из - за спины, наклонился, поднял лук, и потянул за тетиву. И побагровел, поняв, что ему не под силу растянуть грозное оружие. Оконфузился перед народом. И незаметно оглянулся, не смотрит ли кто на него?
- А ты не так, сударь воевода, тяни. - Посоветовал Радогор, заметив его движение. И шепнул. - Ты не жилу, ты луковище от себя гни, тогда стрела сама слетит. И поддается он тогда руке легче. С коня можно бить опять же хоть человека, хоть зверя. Или птицу.
Смур, хмуро выслушивал его совет. В душе его все перевернулось. Малолеток советы воеводе дает. Лук натужно заскрипел, растягиваясь, в его руках. Но одним духом пять стрел?
- Оставайся, Радогор. Правой рукой тебя сделаю. Старосты в городе больше не будет. Не позволю. Пря и разноголосица от них. А там и всю дружину под тебя поставлю. А на первых порах, чтобы кривотолков не было, сам с тобой похожу.
Не зазорно воеводе просить такого воя, подумалось ему. Можно гордыню переломить. И дружине не зазорно у него будет под рукой ходить. Притерпятся. А если хоть что - то у парня переймут. Городу безбоязненно жить. А уж о том, каких сил нагуляет, когда в возраст войдет и подумать страшно.
- Говоришь, волхвом твой дед был? - Ратимир до сих пор не разгладил брови. На колдовство смахивает умение. - А откуда же ему такой бой ведом?
Радко нехотя пожал плечами. Азарт прошел, а на смену ему пришло тягостное равнодушие.
- Был волхвом. А кем прежде? Только он один знает, но ужу не скажет А меч этот в честном бою, в поединке, взял. Учил же без колдовства. Только я и сам многое знал. Да такого, что и волхв не знал. А что да откуда, и сам не скажу.
- Учил и волхвованию. Но думаю, что больше тому, что в воинском деле сгодиться может. - И смело посмотрел в глаза старшине. - Так, что? Берешь в дружину? Или мне другую дружину искать?
Старшина еще туже брови свел. И на меч из - под бровей косые взгляды бровей косые взгляды.
- Бери, старшина. Не прогадаешь. - Шепнул ему кто - то из - за спины. - А то и вправду с другой дружиной уйдет. Молва о нем и над пристанью прошумела. А сегодня еще больше заговорят. Любой старшина с руками оторвет.
Будь Ратимир один, сам по себе, и глазом бы не повел. Тут же бы в напарники взял. Когда же люди под рукой, забота… Живыми всех вернуть надо семьям. Ни одного дорогой не оставить. А парень и правда всем взял. И как все, если посмотреть. Портки стиранные перестиранные ветхие в старенькие сапоги заправлены. Рубаха без рукавов, не по здешнему, в портки заправлена и поясом перетянута. А рядом со всеми - пришлец! Под рубахой руки и грудь бугрится. Наружу выпирают. да только много тайн, о которых он и сам не ведает, над головой у него висит. И Смур смотрит на него с надеждой. Взглядом давит… Откажись, де, старшина. Оставь парня.
А Радогор помолчал ровно столько, сколько надо, чтобы соблюсти приличия, и снова с вопросом.
- Так что, сударь Ратимир, искать ли мне иную дружину?
Старшина отвернулся, чтобы не встречаться с его взглядом. И взгляд холодный, требовательный. И неохотно, скрепя сердце, ответил.
- Не завтра уходим. Время есть. Думать буду. А ты все же с мечом в городе не светись. Я худого не поссовету. Не все знают, каков ты есть. Могут и позариться.
Ягодка, до поры до времени молчавший, что - то расслышал в его голосе и тут же вмешался, огласив площадь громовым рычанием. А ворон с плеча Радогора пытается заглянуть в опущенные глаза Ратимира. И тот, не выдержав, рассмеялся.
- Нет уж, уволь. Поищи кого другого, а я и так проживу. - И уже мягче повторил. - Думать буду, Радогор. А что надумаю, пока и сам не знаю. Еще седьмицы три проживем здесь, не меньше, пока лодии опростают и снова до верху заполнят. Ленивые торги ныне.
Радко помрачнел, зато Смур не скрывал своей радости. И потащил его в трактир, приговаривая дорогой.
- Вот и славно, Радогор, вот и славно. Пойдем к столу, а там и поговорим не торопясь да по порядку.
Поискал глазами кого - то в толпе и, не найдя, поманил рукой Старшину.
- Ратимир, и ты с нами. Помянет старосту Остромысла, пока волхвы в его последний путь снаряжают. Не всегда такой был. Добрым хозяином начинал. Рачительным. Заботливым.
Невзгода только того и ждал. Зашумел вокруг стола, засуетился. Смахнул со стола серебро исчез, оставив на нем блюда и тарели с угощениями.
- Я что тебе хочу сказать, Радогор. - Смур опрокинул чарку в рот и подхватил из блюда изрядный кусок соленой рыбы. - Отговаривать не буду. Раз надумал идти. Сколько не уговаривай, все равно уйдешь. Но верю, не хочу не верить, вернешься. Сам по молодости таким был. Готов был с закрытыми глазами бежать на все четыре ветра. Стрась, как охота было увидеть, что там за виднокраем делается, кто там живет. И бегал… Как Ратимир с дружиной ходил. И под набольшими людьми в чужих землях ратился. А как набегался, домой потянуло. Так и ты. Говорил уже и еще раз скажу… врата города всегда будут тебя ждать, Радогор, открытыми. Вот!
Наполнил ковшом чарки по другому разу, себе и Ратимиру.
- Вот Ратимир еще не набегался. Так ли говорю, старшина?
Ратимир чуть заметно кивнул головой.
- Но и он скоро набегается. А может и скорее, чем сам думает. - Задумался и потеребил бороду. - О чем это я?
Хмельной напиток сбил воеводу с мысли. Перебрал их по одной и выскреб нужную.
- Так вот я и говорю.
Кажется удалось таки выбраться на торную дорогу.
- Пока Рратимир думает да гадает, подучил бы ты моих толстолпятых, Радогор. может, и запомнят чего….
Радогор давно заблудился в его путанной речи, а поэтому слушал в пол - уха, всецело занятый окороком, которого в прошлый раз так и не удалось поесть до сыты. Покойный староста помешал. А еще и рыба, которая в их озерце не водится. Белая. Мясистая и нежная. Сама во рту тает. Торопливо проглотил все, что во рту было и немного виновато, проговорил.
Меня дедко, сколько себя помню, всю жизнь шпиговал. А всему так и не успел обучить. Как же мне успеть.
Смур повеселел.
- Так я и не прошу, чтобы ты их научил так же с мечом и копьем управляться. Да и что - то они сами умеют. А я тебя серебром отблагодарю. У тебя поди карман пуст? И одежонка у тебя не как у воя. Ладная, но не как у воя.
- Я железо на себя не одену. - Решительно, хоть и не внятно, проговорил радогор. И для убедительности помотал головой. - в ней не поворотишься и долго не набегаешь. Если меч не оборонит, так и железо не спасет.
Смур, не смог скрыть удивления, и переглянулся с Ратимир. Два десятка лет меч на поясе носит, а такого слышать не доводилось. Но Ратимир не отозвался, занятый тем, что разглядывал лук, прислоненный ко краю стола.
- Не нашей работы. - Определил он. - тоже от деда остался? Я такие только по ту сторону моря видел. Но те послабее будут. И рог иной. С козьим схожий. Что в горах живу. А этот турий.
- Сам собирал, как дедко сказывал. И рога парил сам. А потом прямил и гнул. И стрелы сам клеил. Но до времени растянуть не мог. А как грянула беда, так и растянул. - Радко добросовестно, со всем прилежанием, очищал рыбину, которая растянулась на блюде чуть не в пол - стола. - как увидел Врана мертвым, так и поддался лук. только стрел почти не осталось. Говорил, дедко, что стоящий волхв все знать должен.
Теперь черед пришел удивляться Ратимиру.
Редко встретишь волхва, который во всяком деле горазд. А в ратном и тем паче.
Смур начал подниматься с лавки, но вдруг вспомнил.
- А те слова, которые на стене шептал, тоже от волхва слышал.
Радко смутился и еще ниже наклонил голову. И словно оправдываясь, сказал.
- Не он учил. - Тихо проговорил он. - Сами на язык легли, когда набег увидел и злоба захлестнула. Как в беспамятстве был. Недобрые это слова были, темные. Беречься от тех слов дедко велел. И уж за вихор бы потаскал! Теперь и сам их стыжусь.
Взгляд воеводы стал зорким, пярмо в душу заглядывал.