Глава 25
Задумываешь так, а выходит иначе. Уже и торока были собрагы, и Радогор стоял на лестнице, когда в трактире появился старшина, попрежнему хмурый и с низко опущеной головой. Виновато улыбнулся княжне и бочком присел на край лавки.
- На душе мутно, госпожа моя. Вроде и поделом смерть, а все не по - людски.
- Без обиды они ушли, Колот. - Нехотя отозвалась Влада, обшаривая взглядом комнаику. - Зато теперь их уже ни кто не разлучит.
- Руками, ногами надо было отбиваться, если не мила. - Зло проговорил Колот, словно оправдываясь перед ними. - Хотя как против родительской воли пойдешь? Так не хорошо, и этак не ладно. На душе гадко….
Трактирщик вошел с кувшином, который заказал в дорогу Радогор.
- Откушай с нами, сударь Колот.
- Какое там! Кусок в горло не лезет. - Отмахнулся Колот от любезного приглашения Влады. Но к столу, тем не менее, подсел и сразу налил себе объемистую кружку вина. - Поди - ка их уже далеко уволокли.
- Они не увидели своей смерти, Колот. - Такое начало беседы Радогору, да и Владе было неприятно. Но старшина не замечал их хмурых взглядом, или делал вид, что не замечает. - Для себя они все еще живы. И от города не гоните их. Вреда вам они не причинят. Счастливы они сейчас и вокруг себя ни кого не видят. И нет им дала для людей.
- Ну и ладно. - Кивнул головой Колот. Но по его глазам было видно, что думает он иначе. И постарался успокоить себя еще одной кружкой вина. - Но не за тем я пришел к тебе, сударь Радогор, чтобы печалиться. Ты мне лучше добром растолкуй, зачем мне Верхним землям кланяться? Живу в самой середке, богатства, которые бы во все стороны глаз слепили, город не скопил…
Влада по тому, как он зашевелился, удобней устраиваясь на лавке, поняла, что разговор будет долгим и обстоятельным, и вернее всего, затянется до самой ночи, сбросила с ног сапоги и прилегла поверх меховой полости. Слушала, слушала их речи, да и не заметила, как задремала. Проснулась, а в комнате темно. Лишь на столе испуганно трепещет слабыйй язычок пламени в глинянной плошке. И звезды в решетчатое оконце заглядывают.
И Радогор, так же, как и она, в одежде пристроился на край лавки рядом с ней и спит, неловко подвернув руку под голову. Пошевелить не посмел, так и промучился на одном боку.
"Растележилась, колода!" - Выругала она, озлившись, себя. И бережно, чтобы не потревожить, коснулась губамиего щеки. И снова сердце сжалось, в памяти ожили те двое, в лодке. И их сцепленные побелевшие пальцы. Но как не осторожен был ее поцелуй, Радогор тут же открыл глаза, словно и не спал.
- Заболтались мы. Не заметил, как и уснул. Пригрелся…
- Разбудить нельзя было?
Ответа ждать не стала. Осыпала его лицо торопливыми поцелуями, зарылась руками в мягкие пушстые волосы.
- Что с тобой, Лада? Или опять во сне что привиделось?
- Как вспомню тех двоих на реке, так сразу слезы из глазабегут. И мне бы жизни не было, если бы не встретила тебя. Та бы и прожила, промаялась свой век, счастья не изведав.
- Встретила же. - Успокаивая. Провел ладонью по спине. - Спи, Ладушка. Рано подниму.
Притянул ее к себе и она с готовностью укрылась под его широкой ладонью, облегченно вздохнув.
- До сих пор живу, как во сне. И боюсь, кончится сон, а тебя нет. И уревусь вся. Потрогаю, вот он ты. Рядом. И смотрю, смотрю на тебя и насмотреться не могу. И снова реву, но уже от счастья.
От счастья не плачут. - Проговорил Радогор, засыпая.
- Еще как плачут. Даже ревут! И те, двое, смотрели в глаза друг другу, и плакали.
- Это дождь.
- И вовсе даже не дождь. - С обидой возразила Влада, устраиваясь удобнее на его плече. - Или я не знаю, где дождь, а гду слезы.
Восход встречали уже в седлах.
Вырвавшись из города, Влада повеселела. Вдохнула полной грудью густой лесной воздух и звонко засмеялась.
- Одичала! В лесу, как дома.
- Только коня не торопи. Нам ехать еще не одни сутки. Ратимир с ребятами коней загнали, а в пути были почти седьмицу. Нам же коней менять не где. Долго нужны будут. - Охладил ее пыл Радогор, посмеиваясь.
Придержала свою лошадку, приноравливаясь к бегу его коня и приоткрыла губы в белозубой улыбке.
- И все то тебе, Радо, надо наперед угадать.
- Не в гости едем…
Упрямо тряхнула головой и рассмеялась.
- А вот и в гости. К Смуру едем.
Спорить не стал. В гости, так в гости. Но что - то показалось ей подозрительным в его словах. Наклонилась к нему, свесившись с едла, и заглянула в глаза.
- Но в трактирах больше останавливаться не будем. - Решительно заявила она. - Я еще и ленты ольхе не повязала.
И с этим спорить не стал, чем развеселил ее еще больше. Так и ехали с короткими остановками несколько дней. Останавливались на ночь, сворачивая с дороги, съедали ужин при свете костра и засыпали в густой траве до рассвета. А с рассветом снова садились в седла.
- Радо, а где вран? Или тоже с бэром у Ратимира в Верхнем городе остался?
- Там… - Неопределенно кивнул он головой. И сухо посоветовал. - Одела бы ты, Лада, бронь. Спокойней будет.
- Кого бы нам боятся? - Безбоязненно отмахнулась она, не замечая его озабоченного лица. - Стану я плечи мять…
- Торги близко. От кого бы иначе Ратимир лодии берег? - Пояснил Радогор и настойчиво потребовал. - Одень кольчугу.
Когда он начинал так говорить, в спор с ним было лучше не ввязываться. И Лада, скрывая недовольство, согласилась.
- Остановимся, тогда и одену.
- Сейчас!
Загородил конем дорогу и выпрыгнул из седла. Распустил вязки переметной сумы и достал кольчугу с шеломом.
- Снимай меч!
Лада засопела, не скрывая обиды, сняла перевязь с мечом, пояс с ножом и наклонилась к нему, щекоча лицо волосами. Сам натянул через голову на нее кольчугу и одел шелом.
- Во теперь и впрямь дева - поляница. - Удовлетворенно произнес он, когда она закинула за плечи меч и затянула пояс. - Угадали мастера одежку.
И делая вид, что не замечает обиды на ее лице, сел в седло.
Дорога снова отвернула в сторону и скоро между деревьями показалась река.
- И кого, спрашивается, надо было бояться. - Вытягиваясь на стременах, проворчала она.
Но и в этот раз Радогор предпочел промолчать.
А дорога то прижималась к реке, выползая на самый берег, то снова уползала в лес, путясь между деревьями. Несколько раз Радогор тянулся рукой к рукояти меча, и всякий раз она останавливалась, не дойдя до нее. Видя его беспокойство, начала тревожиться и Влада, спиной чувствуя на себе злые, холодные взгляды.
Дорога снова свернула к реке, когда кусты вдруг разомкнулись и на дорогу выпрыгнуло сразу несколько человек, выставив перед собой копья.
- Жалеть не будете, ребятки? - Спросил Радогор, упредив лесных татей. А что это были именно тати сомнений не возникало.
Спокойный, размеренный голос Радогора немного обескуражил их. Но только немного.
Копье, направленное умелой рукой ему под ребра почему - то полетело в сторону, а сам Радогор выпрыгнул из седла и исчез. Но прежде из его руки вылетела целая горсть золотистых искорок и сразу несколько нападающих повалились на землю, сбитые ударами его метательных ножей.
Еще одно копье со звоном ударилось в нагрудную пластину ее доспеха, но на крепко затвердив уроки Радогора, она успела отклониться и копье, скользнув, ушло в сторону. Зато ее меч обрушился на плечо обидчика и лес огласил дикий вопль, заставив подумать, что Радогор был не так уж и не прав, заставив облачиться в железный наряд. Пока думала, меч поймал новый удар, но ответить на него не успела. Противник с, искаженным болью, лицом валился сам под ноги Буланки. А за его спиной с мечом, подарком Ратимира и боевм ножом в другой, стоял Радогор.
- Подсылы? - Догадливо спросила она.
- Да нет. - Радогор вставил ногу в стремя и сел в седло. - Лодии поджидали. А тут мы… Добыча сама в руки идет. И всего двое. И что обидно, как у людей спрашивал, не пожалеют ли? Так нет же… Правы те, кто говорит, что дураков не сеют, не жнут…
- Так они и пожалеть не успели. Времени не хватило. - лада с удивлением смотрела на свой окровавленный меч. И побледнела. Потом поискала того, кого достала мечом. Радогором проследил за ее взглядом и покачал головой, давая понять, что этот уже не жилец на белом свете. Меч разрубил ключицу и почти отделил руку от туловища. Из глубокой раны потоком лилась кровь. Лицо раненого белело прямо на глазах, а его взгляд затягивался мутной пеленой.
- А жаль, что не прислушались. Совет был не так уж плох. - Сказал Радогор и раздраженно дернул верхней губой. - Ратимиру и эти бы сгодились.
- Сами виноваты. - Проворчала Влада, стараясь унять не понятную дрожь. - Могли бы и послушать.
Радогор тряхнул поводьями, трогая коня и без улыбки спросил.
- Больше не сердешься?
- Когда это я на тебя сердилась? Надо мне на тебя сердиться? - И постаралась, как можно шире открыть глаза, чтобы понял. как плохо подумал о ней.
- Ну и лално. А мне показалось… - И Радогор заглянул в распахнутые, ярко синие глаза.
- А ты поплюй через плечо. Чтобы не казалось. - Совершенно искренне посоветовала она. - Я всегда так делаю.
И показала, как надо плевать.
- Попробую. - Недоверие в его душе все же оставалось.
- Попробуй, попробуй…
Отъехали на сотню - другую шагов, когда она вдруг неожиданно для себя, вспомнила.
- Радо, а эти ночью к нам не придут? Тоже без погребения остались и души неприкаянные… сами до вирия не доберутся.
- Им и так не бывать там. Душегубы. - Холодно отозвался Радогор, после недолгого молчания. - Я их на дорогу с копьями не посылал, сами пошли.
Прошло еще несколько суток и плечи Влады обвисли, она начала горбиться, сжимаясь в комок, чтобы хоть немного ослабить ломоту во всем теле. Ерзола в седле и с тоской смотрела на Радогора, который, было похоже, даже не замечал ее страданий. Не утерпела и, виновато улыбаясь, спросила.
- Долго еще, Радо?
Но улыбка получилась не виноватой, а вымученной.
- Устала? - Участливо спросил Радогор. - А ехать, я думаю, не больше двух дней. Селеньице видел не далеко. Попросим, пустят отдохнуть.
- Не надо селений, Радо. Опять заставят кого - нибудь вилам вести. - Взмолилась она. - Я уж лучше терпеть буду, пока все на свете себе не отобью, если есть еще. что отбивать. Вот если бы кольчугу снять…
- А копья?
Хитрость не помогла. Упоминание о копье заставило смириться со злой участью.
Проехали с версту не тряской рысью, потом еще одну. И Радогор свернул в сторону от реки, круто забирая в лес. И Влада снова забеспокоилась.
- Радо, в селение не поеду. - Решительно заявила она. - А то пока в Смуров город приедем, сколько по дороге народа перетопим.
- Ты ленты к Смуру повезешь? Или как?
- Лучше, чтобы или как! - Встрепенулась Влада, веселея глазами. - … Или как, или как!
- Там озерцо есть. Чуть боьше лужи, но тебе хватит.
- А тебе откуда это известно? - Спросила она, запоздало поняв, что кому бы еще знать, как не волхву.
- А ты разве не слышишь, как воздух водой пахнет?
Остановились на полянке и Влада облегченно вздохнула, увидев на ее краю ольху. Но тут же озабоченно сдвинула брови. Дерево в матери - ольхи, ну не как не годилось. Разве найдешьу такой приют. Хорошо еще, что ленты дальше везти с собой не придется.
Радогор с одного взгляда понял причину ее разочарования, и с еле заметной улыбкой посоветовал.
- А ты попроси, а вдруг откроет?
Нельзя казать, что все понравилось ей в голосе Радогора, но попробовать решилась. Попытка не пытка, а вдруг получится? Стараясь не глядеть в его сторону, прошептала заветное, ей одной известное слово, выждала время, с трудом сдерживая нетерпение, изакружилась вокруг дерева, разгребая траву руками.
Подняла голову и звонко засмеялась.
- Есть, Радо, есть! Услышала она меня. - Завертела головой и огорченно развела руками. - А озера и нет.
- Оно дальше. - Кивнул головой в сторону кустов, за которыми следовало искать озеро. - Сама увидишь.
Но Лада слушала его в пол - уха. Безбоязненно нырнула в темный лаз под ольхой. Сухо и светло. Выпрямилась в рост. Ей впору, а ему будет низко. Так и не стоять его приведет. Выбралась и принялась рвать траву, не обращая внимания на его насмешливую, как показалось, улыбку, Радогора, который снимал изрядно похудевшие мешки и расседлывал лошадей. Смеется тот, решила она, кому есть над чем смеяться. Утром посмотрим, кто смеяться будет.
- А ты на постоялый двор хоел меня заманить. - Вынырнув из норы, победно крикнула она. - Чтобы всякие Колоты к нам лезли в ночь - заполночь. Пошли к озеру…
К озеру не шла, бежала, хотя и ноги плохо слушались от долгого пребывания в седле. Разделась на бегу, разбрасывая дорогой одежду и, озорно сверкая глазами, обернулась.
- А ты почему медлишь? Ни кого же нет.
- Нельзя мне. Мавка здесь живет.
Уже и ногу над водой занесла, да так и застыла, как журавль на одной ноге.
- Ты иди без опасений. Но далеко не заплывай. Начнет печалиться, на людей жаловаться, а надумаешь выходить не дослушав, рассерчать может. Я тебя на берегу подожду.
- Если приманивать будет, тогда лучше не лезть в воду. За кустами схоронись и не показывайся ей на глаза. - И пальцем указала, где ему надежней всего схорониться. - А я быстро. Даже плавать не буду. К тебе и без воды грязь не липнет.
Обвела озерную гладь взглядом, наклонилась к воде и увидела ее, мавку. Совсем близко сидит на, упавшем в воду, дереве и с нее глаз не сводит. Лицо такой красоты, что и у нее, можно сказать, девки, сердце забилось и сознание от тихой зависти помутилось. Тряхнула головой, прогоняя наваждение, и похвалила себя за предусмотрительнось. Вовремя спрятала Радогора в кустах от этих черных, как омут урочливых глаз. А тело! Скажите на милость, у какого мужика хватит сил от такой красы отвести. Волосы, чернее воронова крыла, упали в воду. Закрывая грудь и сверкающий хост.
С усилием отвела взгляд от мавки и незаметно оглянулась на кусты, чтобы проверить, не засмотрелся ли на мавкй Радогор. И торопясь смыть дорожную пыль. Заплескалась в воде. Выскочила на берег, стараясь не видеть, как мавка тянет к ней свои руки и не слышать ее плача, заскочила в кусты и потащила Радогора прочь от озера.
- Не смотри, Радо, в ее сторону. Сама оторопела, как увидела. Так я девка. А где уж вам, мужакам, на такое диво глазеть. - И толко у самой ольхи нашла в себе силы пизнаться. - Такого страха натерпелась! А ну, думаю, разглядит тебя! Надо было дальше ехать.
- Мавка на берег не выходит.
Остановилась, о чем - то размышляя. И с жалостью поделилась горькой мыслью.
- Тоскливо ей здесь одной. А не переберешься туда, где подруги есть.
Радогор заулыбался.
- Пожалела! По глазам понял. Но тут ты ошибаешься. Редко она бывает одна. Место здесь приветливое. Не одни мы остановились, чтобы передохнуть. А кого - то ночь в пути застанет. Подойдет к озеру, да так и останется. Редкий наодит в себе силы устоять, когда она приманивать начинает. Там они все, а сколько их, кто скажет сейчас?
Лада зябко передернула плечами. И нырнув в укрытие, потащила его за собой.
Теперь не выпущу тебя отсюда, пока не поедем, чтобы не высмотрела она тебя. И не спорь. Знаю теперь, какие они, мавки. Своими глазами высмотрела.
Радогор тихо улыбнулся, глядя на ее озабоченное лицо.
- Ты моя мавка. - Сказал он, и попросил. А теперь раздевайся и ложись…
Договорить не успела. Круто повернулась к нему и всплеснула рукамию
- Диво дивное! Сам сказал.
Радогор смутился и побагровел.
- Лечить буду. - Пояснил он и увел взгляд в сторону. - Чтобы в седле не горбилась и не елозила. Красоту испортишь.
Наклонился к ней, пальцы теплые и послушные побежали по ее телу. От затылка до самых розовых пят волной разлился жар и она, не вытерпев, повернулась к нему и руки обвились вокруг его шеи…
- Лада! Не буди лихо…
- Вот уж не знала, где оно это лихо. Хорошо, что глаза раскрыл. А то так бы и пржила дура дурой. - Засмеялась она, дразня лукавым взглядом.
…Проснулась, а он уже затягивает поясной ремень.
- Так скоро? - Разочарованно сказала, потягиваясь. - Или сладкое все зубы отбило?
И поднялась на одной руке, игриво выгибая тело. Чтобы подразнить его.
- Не отбило, Лада. Загостились. Время подгоняет.
Спорить не стала. Сбросила рубашку и потянулась за портками. А он уже, не прячась, следит за ней жарким взглядом.
- Как посмотрю на тебя, словно крутым кипятком обольют. И глаза мутит. - будто извиняясь, сознался он.
- Это хорошо. Так и должно быть. - Удвлетворенно проговорила она. И засмеялась. - Ноги не держат. А доспех одевать больше не стану. Убережешь, если нужна тебе.
Кони встретили их нетерпеливым ржанием. А поодаль от них лежал Ягодка, с укоризной поглядывая в их сторону.
Усадил ее в седло. И с грустью оглянулся на дерево.
- Попрощайся, милая. Последний раз нам такое счастье выпало.
Влада вздрогнула и с тревогой повернулась к нему.
- За Смуровым городом в пол - глаза спать будем.
И с укоризной покачав головой, посмотрел на бэра.
- А ты, дурень, зачем сбежал от Ратимира? В родные края потянуло?
Бэр, повизгивая и порыкивая, запрыгал на всех четырех лапах, выражая крайнюю радость… и желание отведать долгожданного и вполне заслуженного угощения. И Радогор вытряхнул из мешка остаток окорока, который уже изрядно попахивал. И бэр, поворчав еще немного для приличия, сразу успокоился.
- Ты поэтому и надуумал остановиться здесь?
- А кто жаловался. Сто всю красоту о седло расхлестал? - Отшутился он, улыбаясь
И больше он уже не улыбался.
Остановились на ночь. Снова не далеко отвернув от дороги. Доели все, что оставалось в мешке и Радогор, отступив от дерева, под которым Влада набросала кучу травы, на несколько шагов прочертил оберегом круг, шепча заклинание.
- От кого отгородился, Радо? - Забеспокоилась она, с опаской оглядываясь вокруг.
- Лес тревожится. - Скупо тветил он.
Привалился спиной к дереву и закрыл глаза. Влда больше с распросами лезть не стала. Больше, чем сказал, все равно не скажет, сколько бы не допытывался. Легла, устроив голову на его бедре и укрылась под его ладонью.
- Спи…
Но сколько не старалась, уснуть не могла. Лежала, прислушиваясь к шороху листвы, к поскрипыванию и вздохам старых. Отживших свой век, деревьев и храпу лошадей и тоже начиналао казаться. Что тревожится лес. И листья не так шумят, и филин, гоняясь за мышью, не так проухал. А вот волчья стая вышла на ночную охоту и вспугнула оленье стадо. Взвизгнул олений дитеныш под безжалостным волчьим зубом и стадо понеслось через лес, ломая кусты.
Шумит расстревоженный лес.