Если мальчишку бросить вот так, он истечет кровью и умрет - бессмысленная трата жизни. Впрочем, эта жизнь была обречена, как только Чейн ступил на порог обители. Чейн наклонился ниже, клыки его заныли, удлиняясь. Лицо мальчика было так близко, что он кожей чувствовал его слабое дыхание.
- Что вы здесь изучали? - спросил он.
Ответа не последовало, лишь сомкнутые веки мальчишки на секунду дрогнули.
Кем он стал бы, когда вырос? Уж наверняка не двуногим скотом в обширном человеческом стаде.
Чейн обхватил второй рукой подбородок мальчишки, задрал его вверх. Из ран на истерзанном хрупком горле начала сочиться свежая кровь. Чейн крепко сжал обеими руками голову мальчишки.
И резким движением крутнул ее вбок.
Хрустнули позвонки, и прерывистое дыхание мальчика оборвалось.
Чейн уронил тело на каменный пол и на четвереньках пополз прочь.
Цепляясь ногтями за дверной косяк, он кое-как выпрямился и опрометью выскочил из кельи. На середине лестницы он остановился и прижался лицом к ледяному камню стены, стиснув челюсти и скрежеща удлинившимися клыками.
Мальчик мертв… все, все, кто был здесь, так или иначе мертвы. Остались только их записи, да и те со временем истлеют, потерявшись для мира в этом убогом уединении.
Ногти Чейна заскрежетали по стене.
Снаружи ждал, раздражаясь от нетерпения, Вельстил, но мысли Чейна были заняты другим. Сбежав по лестнице, он бросился в библиотеку, примыкавшую к кабинету. И застыл в дверном проеме, обездвиженный паникой.
Взгляд его метался по книжным полкам. Чейн помотал головой. Все эти книги, свитки, фолианты, рукописи - он просто не в силах бросить их здесь. И унести все тоже не сможет. Как же ему выбрать, что взять с собой, если столько придется оставить?
Впрочем, время не ждет.
Чейн выдернул с полки одну книгу, за ней другую. Он выбирал те, которые уже осмотрел раньше, со смутно знакомыми названиями, а еще те, что потолще и с убористым шрифтом, а стало быть, содержащие больше знаний. Он туго набивал книгами холщовый мешок, позаимствованный в кабинете. Даже когда мешок был уже набит доверху, Чейн все еще лихорадочно обшаривал взглядом оставшиеся сокровища. И наконец, развернувшись, бросился бежать из этого царства мертвой тишины.
Снаружи Вельстил внимательно наблюдал за тем, как шестеро его подопечных, раздевшись донага, обтираются снегом. Затем он велел им надеть чистые рясы и привесить к поясам кухонные ножи либо топорики. Курчавый мужчина вооружился, как дубинкой, железным шкворнем.
- Берите поклажу, - приказал Вельстил, и дикие вампиры пришли в движение, задергавшись, точно марионетки на ниточках.
При виде этого Чейна передернуло - он-то знал, каково им сейчас. Именно так отдавал приказы Торет, его создатель, когда Чейн не спешил повиноваться. Когда Дитя Ночи сотворяет себе подобного, новый вампир обречен вечно покоряться любому приказу своего создателя.
Вечно, вернее, до тех пор, пока создатель не будет уничтожен.
Чейн не сводил глаз с Вельстила, который направился к ведущей вниз тропе, бросив лишь мимолетный взгляд на туго набитый мешок в руках своего младшего спутника.
- Очень скоро в твоем распоряжении будут все книги, какие только пожелаешь, - заметил он и ступил на первый поворот тропы.
Дикие вампиры потрусили вслед за своим повелителем. Чейн дождался, пока они пройдут мимо, и хотел двинуться следом, но в последний раз оглянулся на обитель, высеченную в стене ущелья. Входная дверь так и осталась распахнутой.
Чейн взялся за дверную ручку и, с силой потянув дверь на себя, постарался закрыть ее поплотнее. Если бы только он мог так же легко захлопнуть дверь за всеми воспоминаниями об этом месте… как если бы никогда сюда не приходил.
- А еще когда-нибудь ты займешь подобающее место среди своих возлюбленных Хранителей! - крикнул Вельстил.
Зверь, живущий внутри Чейна, возбужденно заметался в цепях, словно пытаясь схватить зубами некий лакомый кусочек.
- Исполняй свое обещание, - прибавил Вельстил. Голос его, казалось, поднимался из темноты. - И тогда я исполню свое.
При этих словах внутри Чейна словно что-то с громким хрустом сломалось.
Зверь, живущий в нем, настороженно попятился в угол. Он не увидел в руке своего господина сочной косточки с мясом. То, что ему предлагалось, не могло утолить его неистовый голод. Он услышал только посулы, всего лишь слова.
Содрогнувшись, Чейн резко обернулся и впился взглядом в верхний зигзаг тропы.
Такого с ним никогда прежде не бывало. Он растерялся, даже запаниковал.
* * *
Спустя полмесяца после начала плавания, на рассвете, Авранверд слонялась недалеко от носа корабля. Она наблюдала за Сгэйльшеллеахэ и черноволосой бледной женщиной.
Опершись на фальшборт, Сгэйльшеллеахэ указал вперед и проговорил что-то на уродливом гортанном наречии, из которого Авранверд не понимала ни слова. Впрочем, она и так знала, что говорит анмаглахк. Корабль дошел до полуострова и теперь вдоль восточного побережья поплывет на юг.
Бледное лицо женщины просияло от безмерного ликования. Сгэйльшеллеахэ кивнул, словно и сам радовался, что сумел сообщить ей такую приятную весть.
Его репутация среди Ан'Кроан так чиста и безупречна. Пускай Сгэйльшеллеахэ не так почитаем, как Бротандуиве или великая Эйллеан, все же он немало ходил по чужеземным краям и противостоял людскому коварству, дабы защитить и охранить всех Ан'Кроан. А теперь он стоит бок о бок с женщиной из этих варварских орд… И при этой мысли Авранверд судорожно сглотнула от омерзения.
Быть может, то, что он так старается ублажить эту женщину, - всего лишь притворство, и у Сгэйльшеллеахэ наверняка есть веская причина держаться именно так. Когда Авранверд станет анмаглахком, может быть, она поймет и это.
На горизонте засияли первые золотистые отблески зари. Авранверд глянула на хкомаса - тот стоял у руля, командуя экипажу менять паруса для поворота на юг. Девушка бесшумно проскользнула в ближайший люк за баком и, спустившись в трюм, отправилась подыскать укромное местечко в грузовом трюме. Громадные башмаки зацепились за нижнюю ступеньку, но она сумела удержаться на ногах.
Почти все матросы и кое-кто из "пассажиров" были на палубе. Авранверд задержалась в коридоре, не в силах оторвать взгляд от двери каюты, которую отвели людям и полукровке. Однако шарить там сейчас было бы слишком рискованно, а потому она двинулась по коридору правого борта к грузовому трюму. Оказавшись там, Авранверд забилась между бочек с питьевой водой и прижала к корпусу корабля свое словодрево.
- Ты здесь? - прошептала она.
Докладывай.
Голос, который звучал в мыслях Авранверд, был холоден и бесстрастен. Она даже не знала имени своего собеседника, знала только, что он - греймасга, а значит, она должна подчиняться ему с благоговением. И все же он обращался с ней не как с соратницей по общему делу, а как с нужным, но неодушевленным предметом, не более.
- Мы достигли полуострова и поворачиваем на юг. Команда меняет паруса.
Когда у вас следующая стоянка?
- Самое большее через четыре дня - обмен груза в Энвиройхе.
Что тебе удалось узнать об артефакте, который ищут люди?
Этот вопрос застиг Авранверд врасплох - прежде собеседник его ни разу не задавал.
- Я должна была слушать их разговоры? Но ведь я не знаю их языка.
Не рискуй навлечь на себя подозрения, но если что-то случайно услышишь - сообщай мне.
Авранверд поколебалась.
- Сгэйльшеллеахэ слишком опекает людей, как будто они ему не безразличны.
Греймасга молчал так долго, что Авранверд уже начала сомневаться, слушает ли он ее вообще. Но вот его голос снова прозвучал в ее мыслях, только на сей раз он был гораздо холоднее:
Тебе не должно отзываться о Сгэйльшеллеахэ с неуважением. Если не случится ничего непредвиденного, следующий доклад - через четыре дня.
Авранверд промолчала, не рискуя подавать голос после такого жесткого выговора. И молчала до тех пор, пока не поняла, что собеседник ушел.
Она прогневала греймасгу, а это было в высшей степени нежелательно. Когда для нее настанет время предстать перед Вельмидревним Отче, неудовольствие греймасги может ей повредить. Авранверд выпрямилась, сделала глубокий вдох.
Вельмидревний Отче дал слово. Если Авранверд преуспеет, ее примут в ученики… и эта мысль развеяла тревогу. В конце концов, ей уже поручили миссию во благо анмаглахков. Она отчитывается напрямую перед греймасгой, одним из самых высокопоставленных анмаглахков. Насколько было известно Авранверд, такой чести никогда прежде не удостаивался ни один ученик.
С этой мыслью она поспешила вернуться на палубу, прежде чем хкомас мог заметить ее отсутствие. Когда она выбралась из-под бака, солнце уже наполовину поднялось на востоке, и море под его лучами искрилось слепящим светом. Шагнув на палубу, Авранверд глянула вверх и столкнулась с ровным, немигающим взглядом Сгэйльшеллеахэ.
На миг она замерла, не в силах отвести взгляда, а затем побежала к корме, где ее с нетерпением ждал хкомас. Но Авранверд еще долго казалось, что ее преследует пристальный взгляд Сгэйльшеллеахэ.
* * *
Прошло двенадцать дней после того, как корабль повернул на юг. Магьер нетерпеливо расхаживала по палубе. На ней была новая куртка, и она старательно избегала подходить к фальшборту.
Ей бы следовало радоваться тому, что они путешествуют морем, а не сушей. Вот только здесь, на живом корабле, в памяти Магьер слишком часто всплывали мертвенные отметины, которые ее ладони оставили на стволе березы в эльфийском лесу. При этих мыслях внутренняя дрожь, изводившая Магьер, ощутимо усиливалась.
Зима подходила к концу, но в открытом море, да еще за пределами Края Эльфов было ощутимо холоднее.
Винн сидела на палубе, тихонько разговаривая с Мальцом, - в последнее время они беседовали чаще обычного. Лисил и Оша пока еще оставались в каюте, хотя Лисил чувствовал себя гораздо лучше. Его аппетит стал лишь немногим хуже обычного, и он, как предсказывал Сгэйль, постепенно свыкался с качкой. Правда, это не мешало Лисилу то и дело ворчать и жаловаться на жизнь.
Да, подумала Магьер, надо радоваться, что они плывут морем. Кинжальный кряж, отделяющий Белашкию и Древинку от восточного побережья, непроходим. На суше ей пришлось бы пройти через всю Древинку, охваченную гражданской войной, затем пересечь обширные заболоченные пространства Топи, перевалить Щербатые Пики и лишь тогда достигнуть восточного побережья. Такое путешествие заняло бы добрых три месяца, если не все полгода.
И все же Магьер не могла ускорить их нынешнее продвижение.
Еще дважды ей снилось, как она летит, подхваченная неведомой силой, по ночному небу, снился замок о шести башнях посреди укрытой снегом долины. С каждым таким сном притяжение таинственной цели на юге усиливалось и крепло. И только одно изменилось в двух последних снах Магьер: вокруг нее в темноте не вздымались, как раньше, черные чешуйчатые кольца.
Хкомас приказывал бросать якорь у каждого берегового селения, а Сгэйль неустанно напоминал о том, как важен рейс этого судна для эльфийского побережья. Портовые рабочие выгружали товары в большие ялики и переправляли их на барки, направлявшиеся вглубь суши. Всякая такая стоянка продолжалась сутки, а то и больше.
Несколько раз Магьер спрашивала разрешения сойти на берег. Было бы так приятно хоть ненадолго покинуть корабль, пускай даже это означало вновь ступить на эльфийскую землю. Всякий раз Сгэйль отвечал отказом, поясняя, что появление людей в любом селении Ан'Кроан неизбежно вызовет беспорядки. Магьер знала, что он прав, но ей от этого не было легче.
В раздражении она забылась и едва не схватилась за край фальшборта. И хотя на руках у нее были перчатки, она испугалась и в последний момент отдернула руку. Неприятное ощущение, которое порождал в ней живой эльфийский корабль, было слабее, чем то, которое Магьер довелось испытать в древесных жилищах эльфов. Зато теперь она точно знала, что может натворить ее прикосновение. Менее всего ей хотелось неумышленно вытянуть из этого корабля жизненную силу или причинить ему еще какой-нибудь вред.
Порой Магьер приходилось до боли кусать себе губы, чтобы не заорать на хкомаса: "Быстрей плыви, скотина! Быстрей!"
- Да, именно так! - громко заявила Винн, - Ну почему ты вечно со мной споришь? Я же вижу - у тебя на ляжках шерсть уже сбивается в колтуны.
Магьер обеспокоенно глянула на Мальца и Винн. Юная Хранительница выудила из своего мешка гребень, но Малец заворчал, отодвигая подальше от нее свои драгоценные ляжки.
- Здесь полным-полно веревок, и мне ничего не стоит тебя привязать, - пригрозила Винн. - Как любого обыкновенного пса.
Малец крутнулся и бросился было наутек.
- Вернись!
Винн успела ухватить его за хвост. При этом она выронила гребень, и тот со стуком упал на палубу. Взвизгнув не столько от боли, сколько от возмущения, Малец оглянулся через плечо и оскалил зубы.
- Посмей только! - огрызнулась Винн.
Малец облизнул свой нос, уперся всеми четырьмя лапами в палубу и со всей силы рванулся прочь.
- Стой! - пискнула Винн.
Она шлепнулась на живот, так и не выпустив из рук добычу, а Малец лихорадочно заскреб лапами по палубе, набирая ускорение. Винн с округлившимися глазами поехала на животе вслед за ним.
Тяжело вздохнув, Магьер пустилась вдогонку за этой парочкой.
- А ну, прекратите! Оба!
И тут Малец, обегая крышку грузового люка, совершил резкий поворот.
Винн, по-прежнему цеплявшаяся за хвост Мальца, перевернулась на спину. Ее хрупкое тело взвилось на повороте и откачнулось вбок, к корме. Пес отчаянно затормозил, потеряв равновесие от этого неожиданного рывка, и с размаху, с глухим рыком шлепнулся на брюхо, растопырив все четыре лапы.
Пес и девушка завертелись на палубе. Раздался жалобный визг Мальца, и оба наискось покатились к стенке юта. Магьер ужаснулась, увидев, как они со всей силы врезались в груду парусины и свернутых кольцами канатов.
Винн тотчас же села, торопливо выпутываясь из обвивших ее канатов. Малец поднялся на три лапы, безуспешно стараясь выдернуть четвертую из канатной петли.
- Вы… вы… - гневно выдохнула Магьер. - Прекратите вести себя как последние…
- Это он начал! - возмутилась Винн.
Малец коротко рыкнул ей в лицо.
- Да-да, это ты начал! - процедила Винн сквозь стиснутые зубы. - А ведь я тебя не расчесывала с самого отплытия… Свинтус!
Она ухватила Мальца за лапу и принялась дергать канат, чтобы освободить его.
С юта свесился, глядя на них, один из матросов.
Магьер заметила его в тот самый миг, когда он перемахнул через ограждение. Тяжело стукнув сапогами о палубу, он приземлился прямо перед Винн. Девушка замерла, сдавленно ахнув. Прежде чем она успела шевельнуться, эльф схватил ее за запястье.
Гневно сверкая янтарными глазами, он рывком дернул Винн вверх, так что она едва не повисла на цыпочках. И прошипел ей в лицо что-то по-эльфийски. Магьер сумела разобрать только "маджай-хи".
Малец, щелкнул челюстями, норовя цапнуть эльфа за лодыжку, но его все еще сдерживал канат, обвившийся вокруг лапы.
Магьер одним прыжком перемахнула через крышку люка.
- Отпусти ее! - рявкнула она.
Рослый эльф повернул к ней дубленое морщинистое лицо, и тогда она нанесла удар.
Ее правый кулак врезался в лицо матроса, и тут же она вогнала левый кулак в его живот. Эльф сложился вдвое и, теряя равновесие, откачнулся к фальшборту.
При этом он выпустил запястье Винн, но внезапный толчок бросил ее в сторону Магьер. Та успела обхватить девушку одной рукой за плечи. Солнечный свет, проливавшийся на палубу, стал сильнее.
Мир вокруг Магьер сделался вдруг нестерпимо ярким. На глаза ее навернулись слезы, радужку заливала чернота.
- Магьер!
К ней подбежал Сгэйль, за ним мчался Оша, который тут же ухватил разъяренного матроса. С юта, хватаясь за поручни, соскользнул хкомас.
- Он тронул Винн! - прорычала Магьер и ткнула пальцем в матроса, стараясь овладеть собой, прежде чем ее дампирская натура выплеснется наружу.
- Да, я видел, - быстро ответил Сгэйль, - но ты должна это прекратить!
Матрос пытался вырваться, ругая Ошу последними словами. От удара кожа у него на скуле лопнула и текла струйка крови.
Винн схватила Магьер за плечо, со всей силы вцепилась в нее обеими руками.
Малец, освободившись, вымахнул на крышку люка и зарычал на матроса. Ярость схлынула с лица эльфа, уступив место потрясению. Даже Оша на всякий случай попятился от Мальца, да и хкомас, уже оказавшийся на палубе, не спешил подбегать к ним.
- Хватит! - крикнул Сгэйль и прибавил длинную фразу на эльфийском языке.
- Что он говорит? - шепотом спросила Магьер у Винн.
Хкомас разразился не менее стремительной речью. Другие матросы побросали свои дела и подступили ближе, прислушиваясь.
Винн отстранилась от Магьер и встала рядом с ней.
- Матрос посчитал, что я неуважительно обошлась с маджай-хи, - прошептала она. - Сгэйль говорит им, что мы с Мальцом просто играли.
- Вот как, значит, он это объясняет? - процедила Магьер, и в ней опять начал подниматься гнев.
Эльфы зашумели сильнее, но Сгэйль, не дрогнув, стоял между ними и Винн с Магьер, а Оша замер рядом с матросом, напавшим на Винн. Малец следил за происходящим молча, но не отступил ни на шаг.
- Еще Сгэйль сказал им, что нас никто не смеет трогать, - продолжала Винн, - и что всякий подобный случай он сочтет неуважением лично к нему и к его обету защиты. Такое больше не должно повториться.
Магьер немного расслабилась, и, когда Сгэйль искоса глянул на нее, она едва заметно кивнула.
Хкомас явно был в бешенстве, однако схватил разъяренного матроса за плечо и уволок прочь, прикрикнув на остальных. Эльфы начали нехотя возвращаться к брошенным делам. Несмотря на заявление Сгэйля, матросы, проходя мимо, озадаченно косились на Мальца и с неприкрытой враждебностью - на Магьер.
Ей на это было наплевать. Пусть только сунутся…
Сгэйль повернулся к ней:
- Такие проблемы оставь мне!
- Не будет никаких "таких" проблем, - огрызнулась Магьер, - если они не станут распускать руки!
- Сколько раз, - не уступал Сгэйль, - сколько раз я должен повторять и тебе, и всем вам, что вы совершенно не знаете наших обычаев и традиций! Ваше невежество и постоянное пренебрежение моими…
- А они нас и вовсе не знают! - перебила его Винн.
Магьер не ожидала от девушки такого резкого тона.
- Вы так долго шныряли среди нас, - продолжала Винн, - так долго тайком изучали нашу жизнь и обычаи, что пора бы уже тебе и твоим соплеменникам научиться быть хоть немного терпимее, прежде чем делать поспешные выводы. Вы нетерпимы - и одно это доказывает вашу невежественность.