Ошеломленный, Сгэйль не произнес ни слова, но его невозмутимые черты лица на миг исказились гневом, а это значило, что он вот-вот разразится возмущенным ответом. Винн не дала ему такой возможности - она попросту обошла Сгэйля, как пустое место.
- Пойдем, Малец, - бросила она на ходу, - проведаем Лисила.
Пес потрусил за Винн, вертя головой по сторонам. При виде матросов он неприязненно морщил верхнюю губу. Однако, когда они проходили мимо Оши, Винн легонько провела ладонью по плечу молодого эльфа и вполголоса произнесла:
- Алхтанк ама ар ту.
Оша облегченно заулыбался и склонил голову.
Магьер не составило труда понять, что Винн поблагодарила его.
Сгэйль в последний раз сурово глянул на Магьер и решительно направился к лестнице юта.
Магьер лишь фыркнула и повернулась к борту корабля, твердо решив пока что не возвращаться в каюту и еще немного помозолить глаза матросам. Однако сама она глядела далеко вперед, в открытое море, расстилавшееся перед кораблем, - на юг.
* * *
Ночь за ночью Вельстил гнал по горным перевалам своих диких слуг, и его вконец измотала необходимость постоянно быть начеку, иначе за ними было не уследить. Ничего не поделаешь - необходимо добраться до восточного побережья и при этом - хорошо бы - намного опередить Магьер.
Вельстил истосковался по одиночеству. Приближался рассвет, и он наблюдал за тем, как Чейн готовит палатки, чтобы укрыться от наступающего дня. Стылый каменистый кряж был почти безжизнен, а небо, нависавшее над ним, - безгранично гнетущим и угрюмым даже по ночам.
Всякий раз, когда Вельстил отыскивал местоположение Магьер, выяснялось, что она с невероятной скоростью перемещается на юг, двигаясь почти вровень с тем маршрутом, который наметил для себя Вельстил. Порой она не трогалась с места по нескольку дней. Это подтверждало предположение Вельстила, что Магьер путешествует на корабле, который то и дело останавливается в портах.
Чейн отыскивал скальные карнизы либо рощи тесно растущих деревьев, где можно было поставить палатки и укрыть весь отряд от дневного света. Почти каждую ночь он заваривал чай и в конце концов сумел приучить диких вампиров пить этот напиток, несколько раз показав, что так же поступает сам. Вельстил не мог добиться от своих слуг ничего, если только не отдавал им прямой приказ. При всем этом Чейн становился все угрюмее, и дошло до того, что он почти перестал разговаривать.
Вельстилу на это было наплевать - лишь бы его спутник заботился о том, чтобы дикие вампиры могли идти дальше. А между тем стремительно приближалось то время, когда им снова потребуется свежая кровь.
Двое молодых вампиров беспокойно бродили на четвереньках, принюхиваясь с тщетной надеждой. Пожилая женщина расхаживала среди массивных валунов, окружавших стоянку, и продолжала что-то бесцельно бормотать себе под нос. Ее седовласый приятель, изнуренный до крайности, неотрывно следовал за ней по пятам.
Курчавый мужчина сидел на корточках на краю стоянки, размеренно перекатываясь с пяток на носки. Рот у него был все время разинут, глаза то и дело вертелись в глазницах из стороны в сторону. Один раз, когда Вельстил отвернулся и тут же посмотрел снова, он обнаружил, что курчавый не сводит с него напряженного жадного взгляда.
И лишь молодая темноволосая женщина, та самая, что продолжала существовать только благодаря настойчивости Чейна, сохранила некоторые признаки разумности. Дар связной речи к ней так и не вернулся, но она часто помогала Чейну обустроить стоянку или развести костер - когда им удавалось найти хоть какое-нибудь топливо.
То, что все время приходилось быть начеку, изрядно вымотало Вельстила, и он тоже испытывал необходимость в пище. Обычно после кормления чародейным методом он не чувствовал голода почти месяц. Но сейчас… может, виной тому были регулярно принимаемые снадобья, может, недостаток сна, может, то, что он держал под контролем сразу нескольких слуг, - но Вельстил изнемогал от голода.
Он запустил руку в свой мешок, отыскивая склянки из коричневого стекла, содержавшие жизненную силу убитых монахов. Склянки оказались на самом дне мешка, но при виде их Вельстил окаменел, не решаясь прикоснуться.
Помимо белой глиняной бутыли, в шкатулке с бронзовой чашкой были только две склянки. Между тем их должно быть три. Никто из диких вампиров понятия не имел о том, как кормится Вельстил, - это было известно только Чейну.
Вельстил бросился к ближайшей палатке и рывком отдернул полог.
Чейн был там. Он сидел рядом с молодой темноволосой женщиной и показывал ей какой-то пергамент.
- Ты у меня кое-что взял, - бросил Вельстил.
Дорожный мешок Чейна и холщовый тюк лежали тут же.
Не колеблясь, Чейн достал склянку коричневого стекла.
- Забирай, - просипел он и швырнул склянку Вельстилу.
Вельстил поймал ее на лету. Выдергивать пробку нужды не было. Он и по весу сразу понял, что склянка пуста.
- Ты выпил? - спросил он.
- Нет, - ответил Чейн.
И снова принялся подсовывать молодой женщине пергамент, но она лишь посматривала то на этот пергамент, то на Чейна, явно не понимая, чего от нее хотят.
Смятение, охватившее Вельстила, усилилось. Дикие ничего не знали ни о его артефактах, ни о содержимом склянок. Чейн наконец бросил пергамент наземь.
Оттолкнув Вельстила, он выбрался из палатки, выпрямился и с каменным видом указал на пожилую женщину и ее седовласого спутника.
- Я накормил их. Они нуждались в пище.
Вельстил молчал, переваривая эти хладнокровно сказанные слова. Раньше своеволие Чейна, как правило, заключалось в том, что он бессмысленно лез на рожон ради Винн Хигеорт. Нынешний случай был куда более вопиющий - явный признак того, что Чейн забыл свое место.
Ему нужен урок.
Не говоря ни слова, Вельстил широким шагом двинулся через стоянку, над которой в небе на востоке уже розовел краешек зари. Он направлялся прямиком к пожилой женщине.
При виде его она попятилась, вжалась спиной в большой скальный выступ, торчавший из крутого откоса, который нависал над стоянкой. Тощий спутник женщины в испуге обхватил руками ее ноги.
- Не двигаться! - приказал Вельстил. - Всем, не двигаться!
Женщина окаменела, на ее морщинистой шее от напряжения вздулись жилы. Округлившимися глазами она смотрела, как Вельстил выхватил из ножен меч. Тощий старик, скорчившийся у ног женщины, начал бессильно повизгивать.
- Что ты делаешь? - крикнул Чейн.
Вельстил нанес удар.
Клинок врезался в шею пожилой женщины. В предрассветном скудном свете брызнули искры - это меч со скрежетом лязгнул о каменную стену за спиной у женщины. Стена мгновенно почернела от хлынувшей из обрубка шеи черной крови.
Вельстил развернулся спиной к обезглавленной женщине еще до того, как ее голова с глухим стуком запрыгала по земле. Тощий старик пронзительно заверещал. Чуть поодаль стоял Чейн, и в руке у него тоже был меч.
- Еще один шаг, - проговорил Вельстил холодно и ясно, - еще шаг - и я натравлю их на тебя.
Чейн не тронулся с места, но и не отступил. И даже не глянул на диких вампиров, которые так и застыли, кто где, по всей стоянке. Один глаз у него дергался от ярости и неприкрытой ненависти.
Вот на это Вельстилу было плевать. Повиновения он добился и теперь решительно шагнул к Чейну.
- Запомни вот что! - процедил он. - Когда я получу то, к чему стремлюсь, ты все еще будешь дожидаться того, что так жаждешь. Будет ли у меня веская причина вознаградить тебя за службу - зависит только от тебя. Подчиняйся мне или убирайся прочь… если хочешь.
Ярость в глазах Чейна медленно погасла или, быть может, на время отступила. Он отвел взгляд от Вельстила и посмотрел на небо, которое уже начинало светлеть.
- Ступай в укрытие, - сипло бросил он.
Не самый подходящий ответ, но Вельстилу было довольно и такого. Урок стоил ему дорого, зато он наверняка запомнится даже Чейну. Вельстил повернулся к нему спиной.
Седовласый старик все еще завывал. Исполняя приказ Вельстила, он не мог тронуться с места, и пальцы его до сих пор крепко сжимали лодыжку убитой женщины.
- Молчать! - рявкнул Вельстил, и визгливый вой оборвался, застряв в горле старика.
Вельстил нагнулся, ухватил отрубленную голову за седеющие волосы и с силой зашвырнул ее за пределы стоянки. Когда он повернулся назад, Чейн уже нырнул в свою палатку. Из-за полога палатки осторожно выглядывала молодая женщина и одним круглым глазом таращилась на Вельстила.
Вельстил, перед мысленным взором которого все еще стояло разъяренное лицо Чейна, всматривался в этот почти бесцветный глаз и думал…
Вправду ли у него только пять диких спутников? Или их по-прежнему шесть и шестой не скован беспрекословным подчинением его воле?
ГЛАВА 6
Перед рассветом Хкуандув выскользнул из каюты бесшумно, чтобы не побеспокоить Денварфи. И двинулся по корабельным коридорам, пробираясь к "сердцу" корабля на корме. Скоро Авранверд попытается с ним связаться.
Хкуандуву не давало покоя то, что у нее в руках оказалось словодрево от этого судна. Подобные предметы, как правило, принадлежали только хкомасу корабля или хкеда - "попечителю-ведущему", ваятелю, который находился при корабле все время его существования. Чтобы поговорить с Авранверд, Хкуандув вынужден был приходить в то место, где хкеда этого корабля вырастил словодрево.
Коридор повернул направо поперек корпуса, и размеренный рокот заметно усилился, когда Хкуандув остановился перед тремя овальными дверями на корме. Двери слева и справа вели к парным рулям судна; Хкуандув же без колебаний шагнул к центральной двери.
Он много лет служил касте и прожил долгую, очень долгую жизнь, но и сейчас мало что могло вызвать у него такое безмерное изумление, как это живое чудо - корабли, Первенеан, "Летящие-по-волнам". Он легонько, двумя пальцами, постучал по двери, которая вела в "сердце" корабля, и стал ждать ответа.
- Можешь войти… Хкуандув, - отозвался из-за двери негромкий голос.
Анмаглахк осторожно приоткрыл дверь и заглянул в комнату. Взгляд его остановился на том, что составляло главную особенность "сердца".
От стен к середине комнаты пол плавно вздымался золотисто-коричневым древесным куполом, словно шаловливый китенок, резвясь под днищем корабля, выгнул доски своей могучей спиной. Поверхность купола, гладкая и блестящая, едва заметно подрагивала - точь-в-точь корень великого дерева. Отсюда, из этого места, уходил глубоко под воду корнехвост судна. Непрерывно извиваясь в воде, он мог придать кораблю скорость, которая была недоступна самым быстроходным людским судам.
Вдоль боковых стен комнаты протянулись выращенные из корпуса лежаки, но больше в комнате не было ничего заслуживающего внимания, кроме ее обитательницы.
На одном из лежаков сидела женщина в простой холщовой рубахе и штанах, босая. Ее волнистые волосы были аккуратно зачесаны назад, открывая бледное лицо - куда более бледное, чем у большинства Ан'Кроан. Женщина сидела, привалившись спиной к стене.
- Эасалле, - промолвил Хкуандув, усаживаясь рядом с ней, - ты не поёшь для своего корабля?
- Он сейчас спит, - ответила женщина, - и сны его кочуют в морских глубинах.
- Я опять вынужден просить разрешения остаться здесь одному, - сказал он, - но я постараюсь не потревожить сон корабля.
Корабельные хкеда редко позволяли кому-нибудь остаться в "сердце" без их присмотра, и то, что Хкуандув так часто просил об этом, было непростительным нарушением традиций. Однако Эасалле лишь развела руками и, пожав плечами, улыбнулась.
- Опять тайные переговоры с другим хкеда? - поддразнила она. - Или с другой - той, которую ты так скрытно обхаживаешь?
- Для такого я староват, - возразил Хкуандув. - Да и к чему бы мне обхаживать другую хкеда, если я прихожу сюда?
Эасалле выразительно закатила глаза, услышав эту неуклюжую попытку отразить ее заигрывания. Затем похлопала его по колену и, поднявшись, бесшумно вышла.
Оставшись один, Хкуандув встал и невесомо положил ладони на изгиб огромного основания корнехвоста. Водя пальцами по гладкой, чуть заметно подрагивающей поверхности, он пытался представить себе, каково это - быть хкеда… грезить в морских глубинах и в снах Первенеана.
В его сознание ворвался мысленный голос Авранверд:
Ты здесь?
Вместо облегчения или нетерпеливого предвкушения новостей Хкуандув испытал только злость.
- Докладывай.
Мой хкомас очень обеспокоен. Завтра нам предстоит стать на якорь в месте, где не была предусмотрена стоянка, и хкомас сердится, что его об этом не предупредили заранее.
Хкуандув нахмурился:
- Чье это желание?
Сгэйльшеллеахэ… но он не объяснил, в чем дело, просто сказал, что это необходимо.
Хкуандув задумался, ломая голову над этим неожиданным известием:
- Собирается он сходить на берег?
Этого я тоже не знаю. Он ни словом не обмолвился о своей миссии… даже хкомасу.
В мысленном голосе Авранверд прозвучала вздорная обида, а непочтительность, которую она проявляла прежде, отбила у Хкуандува всякую охоту сочувствовать ее трудностям. И почему только Вельмидревний Отче доверил обязанности соглядатая сопливой девчонке со стороны?
- Свяжешься со мной завтра в полдень и после ужина, - бросил Хкуандув.
И, не дожидаясь подтверждения, отнял руки от основания корнехвоста.
Изменение в планах, о котором сообщила Авранверд, означало, что хкомас его корабля будет вынужден остановиться и ждать, когда другое судно снова выйдет в море. Выйдя из "сердца", Хкуандув увидел, что по правому кормовому трапу спускается Эасалле. В ответ на ее обольстительную улыбку он кивнул и торопливо зашагал назад, к своей каюте.
* * *
Покуда корабль замедлял ход и становился на якорь, Малец смотрел на безлюдный берег - сероватый песок, груды выброшенных на берег водорослей, а за ними сплошная полоса леса.
Никакого порта, ни даже убогого селения. Только вдалеке, над гранитными предгорьями, поднимаются в небо изломанные очертания высоких гор.
Малец сидел на сундуке с вещами - за спиной у него стояла Винн - и зорко следил за яликом, который спускали на воду. С каждой секундой им все сильнее овладевали непонимание и беспокойство. Об этой стоянке, которой не было в расписании, объявил вчера Сгэйль.
- Что он задумал? - спросила Винн.
Не знаю.
Из люка под ютом поднялись на палубу Сгэйль, Оша, Лисил и Магьер. Они вели оживленный разговор, причем, судя по всему, говорили все одновременно. Оша пребывал в непритворном смятении, а Магьер откровенно злилась.
- Что ты скрываешь? - гневно спросила она. - Лисил просто-напросто должен сойти с тобой на берег, и ты не хочешь нам сказать почему?
Лисил стоял за ней, ожидая ответа. И он, и Магьер были одеты явно в расчете на холод - новые куртки поверх доспехов; за спиной у них было приторочено оружие. Сгэйль нес на плече дорожный мешок, к которому сбоку был привязан виток веревки. Вид у анмаглахка был самый что ни на есть страдальческий, и это удивило Мальца.
- Ты не должна была идти с нами! - огрызнулся Сгэйль на реплику Магьер.
- Это уже решено, - отпарировала она, - и спорить тут не о чем.
Полуэльф, зажатый между этой парочкой, испустил тяжелый вздох.
- Я уже рассказал все, что мне дозволено рассказать, - буркнул Сгэйль. - Этот поход был задуман Бротандуиве… и Куиринейной, матерью Лиишила. Мне мало что известно об их замыслах, но я поклялся Бротандуиве, что выполню его приказ.
Малец уловил в голосе Сгэйля надрыв, который явно был порожден не только назойливыми расспросами Магьер, и удивился тому, что поручение Бротана вызывает у анмаглахка такое неприятие. Сгэйлю не впервой было терпеть то, что Магьер - и не только Магьер - оказывается втянутой в дела его соплеменников.
- Говорить об этом я не могу, - прибавил Сгэйль. - И не только потому, что здесь люди. До нынешнего дня этим делом занимались только анмаглахки. Даже участие в нем Лиишила - случай совершенно неслыханный.
- Да ну? - отозвалась Магьер. - Что ж, еще одна причина для меня пойти с вами.
- Да ладно вам, - вздохнул Лисил. - Все уже обговорено, так что уймитесь.
Сгэйль медленно покачал головой:
- Отсюда мы двинемся вглубь суши.
- Сколько нам предстоит идти? - спросила Магьер.
- Несколько дней.
- Сгэйль! - предостерегающе процедила она.
Эльф поджал губы.
- Три дня туда, три дня назад, учитывая, что из-за твоего присутствия придется принять дополнительные меры предосторожности. Хкомас и экипаж корабля будут ждать нас на борту.
- Шесть дней, - прошептала Магьер и отвернулась.
Малец понял, что оказался свидетелем окончания долгого спора, и попытался проникнуть в память Сгэйля. Мелькнул образ какого-то места, где глубокую темноту озаряло лишь мерцание, словно свет фонаря отражался от диковинной гладкой серебристой стены. За ним последовала еще одна мимолетная картинка: смуглая рука эльфа держит крупный матово-черный камень - гладкий, словно обточенный за многие годы прибрежными волнами. На долю секунды Мальцу почудилось, что на камне выцарапаны какие-то знаки.
Затем эти обрывки воспоминаний исчезли из сознания Сгэйля, ушли в подсознание, куда Мальцу доступа не было.
За время, которое отряд провел среди Ан'Кроан, изменились не только спутники Мальца. Сгэйль тоже стал другим. В сознании опытного анмаглахка не может быть - почти не может быть - случайных воспоминаний. То, что Мальцу удалось кое-что уловить, показывало, что Сгэйль теряет самообладание. И это был недобрый знак.
Винн подошла к Магьер, и Малец оглядел их обеих с ног до головы. Винн никто не предложил подготовиться к этому походу.
Минувшие полгода закалили юную Хранительницу изрядно, но все же недостаточно. Быть может, когда-нибудь ее снова возьмут с собой - и не на шесть дней, а на более долгий срок. Хотя Малец прежде всего присматривал за Магьер и Лисилом, мысль о том, что Винн может остаться одна и без всякой защиты, тревожила его все чаще.