* * *
Хкуандув стоял на палубе своего корабля и наблюдал, как судно, принявшее на борт людей, выходит из гавани. Он ждал ночи.
Немало приказов довелось ему получать от Вельмидревнего Отче, но ни один не вызывал таких душевных терзаний. Только этот. На корабле, за которым он должен следовать по пятам, находятся Сгэйльшеллеахэ и Оша, собратья Хкуандува по касте - и они не знают, что он плывет за ними. Такого на памяти Хкуандува еще не случалось.
Он стоял, неотрывно глядя на открытое море за пределами гавани, и тут за край фальшборта рядом с ним ухватилась тонкая рука и негромкий голос произнес:
- Ты сегодня сам не свой.
Денварфи - "Обреченная Музыка" - посмотрела Хкуандуву прямо в глаза. Нос у нее был длинноват, скулы немного шире, чем следовало, зато кожа - чистая, сливочно-смуглая, точно чай, разбавленный козьим молоком. Денварфи была последней ученицей Хкуандува, и все пять лет обучения взгляд ее был неизменно спокоен и честен.
Когда она превзошла наставника в стрельбе из лука, это стало последним свидетельством того, что ее ученичество закончилось и им пора расстаться. Хкуандув формально представил свою ученицу Вельмидревнему Отче, ей было вручено словодрево - в знак того, что она стала полноправным анмаглахком. Когда Денварфи отправилась в свою первую самостоятельную миссию, Хкуандув решил, что больше не станет брать учеников.
Сейчас он ничего не ответил на ее слова. Денварфи слишком хорошо его знала.
- Ты уже видела, где нас разместили? - спросил он.
- Да, - ответила она. - Две небольшие каюты под палубой. Одну могут занять Ахаркнис и Курхкаге, другую - мы с тобой.
Хкуандув кивнул и, отвернувшись от фальшборта, увидел, что двое других его спутников сидят на решетке грузового трюма.
Ахаркнис - "Вечно Изменчивый" - был необычайно молчалив даже для анмаглахка. Лохматый, с дикими глазами, он был искусным следопытом. Хотя он держал при себе анмаглахские стилеты, но предпочитал более грубое оружие. На поясе за спиной он носил пару ножей-косторубов размером с серп; их изогнутые лезвия шириной могли сравниться с людскими мечами. Ахаркнис предпочитал просторную одежду, штаны были ему явно велики, и плащ болтался складками, хотя углы его были затянуты вокруг талии.
Хкуандув перевел взгляд на последнего из тех, кого он выбрал в свой отряд.
Курхкаге - "Кулик-песочник" - внешне был ничем не примечателен, если не считать внушительной стати да того, что у него не было левого глаза. Впрочем, отсутствие глубинного зрения Курхкаге не мешало, а крупного сложения он был потому, что происходил из того же клана, что и Бротандуиве. Он много лет провел в людской области к югу от восточного побережья, известной как Илладонский Альянс. Курхкаге был сметлив, обладал стратегическим мышлением, однако то, что ему довелось пережить в соединенных непрочным союзом пиратских городах-государствах, изрядно его ожесточило.
Илладонские пираты время от времени набирались наглости и устраивали набеги на южную оконечность побережья Ан'Кроан. Вскоре после того, как Курхкаге закончил свое обучение, его вместе с двумя другими анмаглахками отправили в первую миссию - на юг. В ту ночь, когда трое анмаглахков остановились в самом южном приморском поселении Ан'Кроан, на поселение напали пираты. В том бою Курхкаге лишился левого глаза, зато ни один илладонец не ушел живым.
Хкуандув был уверен в правильности своего выбора. Его немного тревожила только Денварфи. Она, безусловно, была весьма умелым и опытным анмаглахком, однако в годы своего наставничества Хкуандув обнаружил, что находит ее общество чрезвычайно… приятным.
После того как они расстались, ему понадобился целый год, чтобы снова прийти в согласие с собой. И сейчас у него не было ни малейшей охоты снова проходить подобное испытание.
Курхкаге подошел к ним. Он не желал прикрывать повязкой пустую глазницу, и на месте потерянного глаза уродливо бугрилась зажившая плоть.
- Хкомас спрашивает, когда нам отчалить, - сообщил он. - Его беспокоит, что это судно уходит все дальше и дальше.
Хкуандув кивнул. Он сочувствовал хкомасу, который должен был выполнять все "просьбы" анмаглахков.
- Скоро, - вслух ответил он. - Я хочу, чтобы наша дичь отошла на приличное расстояние.
Матросы давно уже подготовили корабль к отходу. Сейчас им заняться было нечем, и кое-кто из команды с любопытством поглядывал на Хкуандува и его спутников. Хкуандуву опять стало не по себе.
Все Ан'Кроан безмерно почитали анмаглахков, своих защитников и хранителей. Время от времени суда мореходных кланов доставляли одного или нескольких анмаглахков к берегам людских земель, но в таких случаях анмаглахки всегда были только пассажирами. Четверо анмаглахков под предводительством греймасги, который принимает решения и отдает приказы хкомасу судна, - такого в истории Ан'Кроан еще не бывало.
Хкуандув окинул взглядом укрытую темнотой гавань. Пора было отправляться, и он глянул на Денварфи. Ветер играл ее распущенными волосами, обрамлявшими скуластое удлиненное лицо.
- Я передам, - сказала она, зная Хкуандува так же хорошо, как он сам.
- Скажи хкомасу, что, если он разглядит впереди паруса, пускай сбросит ход. Нас не должны заметить.
Денварфи направилась к корме корабля, где находился руль.
Вскоре белоснежные, радужно переливающиеся паруса развернулись, наполнились ветром - и Хкуандув ощутил под ногами едва слышный размеренный рокот палубы. Корабль бесшумно выскользнул из гавани и, не удаляясь от береговой линии, двинулся на восток.
Вернулась Денварфи.
- Ты по-прежнему сам не свой, - заметила она.
Хкуандув помрачнел. До сих пор он почти ничего не рассказал спутникам о назначенной им миссии. Беспокойно выдохнув, он жестом указал на палубный люк.
- Позови остальных, - велел он, - и ступайте за мной. Я расскажу вам все, что могу рассказать.
* * *
К исходу второго дня пути Лисил валялся на койке в каюте под палубой, не в силах подняться на ноги.
Все это время он ничего не ел, только пил маленькими глотками воду. Опыт предыдущего путешествия показал, что без еды лучше обойтись. Судно мерно раскачивалось, и от этой безостановочной качки у Лисила кружилась голова, а в желудке колыхалась волна муторной тошноты. Свет одинокого фонаря, подвешенного к потолку, плясал на стенах каюты. Полуэльф было зажмурился, но тут же открыл глаза. С закрытыми глазами оказалось еще хуже.
Каюта была небольшая, но удобная. Гладкие стены без малейшего признака досок, в стенах по обе стороны от входа - по паре спальных лежаков. Высоко посаженные иллюминаторы во внешней стене забраны стеклом в бронзовой окантовке.
Низкая овальная дверь каюты приоткрылась, и в щель заглянула Магьер:
- Как ты себя чувствуешь?
- Я бы лучше проскакал полсотни миль на бешеном коньке! - простонал Лисил.
Магьер вошла в каюту, неся тазик с водой и лоскут ткани для примочки.
Единственное, что было хорошего в этом плавании по сравнению с предыдущим, - то, что Магьер ухаживала за ним. Лисил, надо признать, наслаждался ее заботой. Сейчас Магьер присела рядом с ним, окунула тряпку в воду. Перчаток она при этом не сняла. Рука ее чуть заметно дрожала.
Лисил ласково коснулся ее ладони:
- Что с тобой?
В эльфийском лесу Магьер, когда ей доводилось войти в древесное жилище, дрожала всем телом и становилась сама не своя. Никто из них не понимал, отчего это происходит, пока на прогалине, где держали в заточении Нейну, Магьер не потеряла контроль над собой. Во время драки с сопровождавшими их анмаглахками она случайно коснулась голыми руками ствола березы - и на коре остались черные отпечатки ее ладоней.
И вот с той самой минуты, когда они поднялись на борт корабля, с Магьер начало твориться то же, что в эльфийском лесу, хотя они были уже далеко от берега.
- Да ничего страшного, - ответила она. - Наверное, дело в том, что мне все время отчаянно хочется двигаться вперед… поскорей добраться до цели, где бы там она ни находилась.
Магьер наконец-то согласилась расстаться с кожаным доспехом, и сейчас на ней были только облегающие штаны и просторная белая блуза. Волосы она стянула на затылке, чтобы не путались на ветру.
- Пару минут назад случилась одна странность, - сообщила она. - Сгэйль передал нам слова капитана: дескать, нам, когда спускаемся в каюту, лучше держаться в этой части судна. Для нашего же блага.
- Это просьба или угроза? - осведомился Лисил.
- У этих типов первое ничем не отличается от второго.
Полуэльф откинул голову на подушку, чтобы Магьер могла положить ему на лоб смоченную холодной водой тряпку, и уставился в гладкий, без единой трещинки, потолок. После такого предупреждения он только загорелся желанием обшарить здесь каждый угол, но тут корабль ощутимо качнуло, и желудок Лисила совершил очередной курбет.
- А где остальные? - спросил он, хватаясь за любую возможность отвлечься от своих ощущений.
- На палубе. Сгэйль попросту глазеет на море. Оша одолжил у матроса какую-то игру и обучает ей Винн. Малец наблюдает за ними без особого интереса, но я бьюсь об заклад, что он понимает тактику этой игры куда лучше, чем Оша.
Лисил попытался улыбнуться.
- А знаешь, - сказал он, - с тех пор как наша компания поднялась на борт, мы с тобой впервые остались наедине.
Магьер его словно и не услышала. Она неотрывно смотрела на стену каюты… или, может быть, на то, что было по ту сторону стены, неимоверно далеко отсюда.
- Скоро мы повернем к югу, - сказал полуэльф.
Магьер вздрогнула, приходя в себя:
- Что? Да нет, я думала про… наш дом. Про новые столы… очаг, даже про тот обгорелый старый меч что висит над очагом. Мы ведь толком не обжили дом после того, как его отстроили заново.
Лисил перевернулся на бок, придвинулся ближе к ней.
- Да, - сказал он, - дом. Наш дом. Как здорово о нем вспоминать…
- Если только мы когда-нибудь вернемся туда, если только сможем там остаться, если больше не узнаем о себе ничего такого, что нам не хочется знать.
Уютный образ дома, возникший было в мыслях Лисила, рассеялся бесследно. И зачем только Магьер все время вспоминает то, чего ради мать произвела его на свет и выучила, - чтобы он стал орудием в войне с каким-то неведомым врагом, который, по мнению эльфов, непременно вернется.
- Свою судьбу мы творим сами, - отрезал он. - И этого никто не изменит.
Магьер опустила взгляд, и Лисил тут же пожалел о своем резком тоне. Надо бы радоваться и тому, что она так откровенно делится с ним своими тревогами. И все же полуэльф не намерен был отказываться от своих слов.
Они и вправду сами сотворили свою судьбу. Какое бы там имя ни дала ему шайка призрачных эльфов, единственный, кому он всегда был, есть и будет "защитником", - Магьер, и только Магьер.
Она все еще сжимала его пальцы затянутой в перчатку рукой, и Лисил свободной ладонью бережно провел по ее щеке. Как же прекрасно, как совершенно ее лицо! Он сел было, чтобы поцеловать ее, и желудок тотчас отозвался муторной судорогой.
- Прекрати, - сказала Магьер, ладонью другой руки упершись в его грудь. - Ты болен.
- Ну не настолько же, - возразил он.
- Да неужто? Ты зеленый, как чечевичная похлебка Винн, и пахнет у тебя изо рта… просто ужасно.
Лисил возмущенно воззрился на нее:
- Вот это польстила так польстила!
- Ляг! - Магьер с силой толкнула его на койку. - Я побуду с тобой.
Лисил шлепнулся спиной на койку, и снова его желудок скрутило узлом, но он все еще хмурился, оскорбленный до глубины души.
- У нас одна каюта на четверых… и еще неизвестно, когда нам с тобой выпадет случай побыть наедине.
Магьер фыркнула и уже собиралась ответить, но вдруг резко развернулась и напряглась, не сводя взгляда с двери.
- Что та… - начал Лисил.
Магьер одним прыжком вскочила, схватила саблю и распахнула дверь каюты.
Сверху, с палубы, донесся крик Винн.
* * *
В скудном свете фонаря Винн сидела, скрестив ноги, на палубе напротив Оши и пыталась сосредоточиться на партии в дреуган - популярной у эльфов игре, похожей на шашки, которую Оша одолжил у девушки-стюарда. Оша задался целью обучить Винн этой игре, но она, поглощенная своими мыслями, все время отвлекалась.
Палуба под ней все так же загадочно рокотала и вибрировала, и это тоже не давало ей сосредоточиться. Да и Малец недовольно ворчал всякий раз, когда Винн делала ход, что тоже не способствовало игре.
- Хочешь сыграть вместо меня? - вслух осведомилась она.
Малец выразительно облизнул свой нос, но мысленного ответа не дал.
Сгэйль все так же стоял у левого борта, неотрывно глядя в темноту. По правому борту стремительно скользил окаймленный лесом берег.
Винн вздохнула и решительно поднялась:
- Мне надо размяться.
Даже встав на ноги, она оказалась лишь немного выше сидевшего на корточках Оши. Молодой эльф хотел было тоже встать, но Винн махнула рукой:
- Нет-нет, останься здесь. Я далеко не пойду.
Оша нахмурился, зная, что должен присматривать за девушкой, но не желал навязывать ей свое общество.
- Я скоро вернусь, - заверила его Винн и неторопливым шагом направилась к корме.
С самого начала плавания хкомас почти безотлучно пребывал на юте, зато матросы, занимаясь своими делами, сновали по всему кораблю. Понимая, что ее тут едва терпят, Винн остерегалась открыто проявлять любопытство. С наступлением ночи хкомас удалился к себе, и почти все матросы отправились отдыхать, так что палуба оказалась практически пуста. Винн хотелось без помех осмотреть корабль.
Ее по-прежнему изумляла совершенно гладкая, без малейших зазоров, палуба. На бочке, такой же гладкой, как и палуба, хотя и более ветхой на вид, сидел один из матросов. Он трудолюбиво сплетал несколько гладких веревок в прочный канат. Когда Винн проходила мимо, матрос, не вставая с бочки, живо повернулся спиной к девушке, и она поняла, что не стоит и пытаться заводить с ним разговор.
Она, как будто прогуливаясь, двигалась к корме, и размеренный рокот у нее под ногами, казалось, становился все громче. Добравшись до лестницы на ют, Винн обнаружила, что ее ступени, в отличие от палубы, истерты множеством ног, и, поднявшись до середины лестницы, осторожно выглянула наверх.
Ют освещали три больших фонаря. У штурвала, небрежно держась за колесо, стоял эльф. Он был плечист и плотно сложен, по крайней мере в сравнении с большинством его сородичей. Многие матросы коротко стригли волосы, но у этого эльфа светлые рыжеватые пряди доходили до самых плеч, а челка была подрезана над глазами.
При появлении Винн большие глаза кормчего сузились, но он тут же отвернулся и вновь молча вперил взгляд в море. Винн взобралась на ют, в отместку сделав вид, что тоже не замечает его присутствия.
Размеренный рокот стал тише. Интересно, подумала Винн, откуда все-таки доносится звук и не приглушила ли его высота юта? Она держалась у фальшборта, как можно дальше от кормчего. Еще не дойдя до кормы корабля, она уже могла различить в пляшущем свете кормовых фонарей его след на водной глади. Даже быстроходное судно при сильном попутном ветре не могло бы так резать воду.
Вереница пенных волн тянулась за кормой, уходя во тьму, и Винн с подозрением поглядела наверх. Паруса надуты, но не туго, так что ветер сейчас отнюдь не сильный. И все же судно идет на такой скорости, что оставляет за собой внушительный след. Винн перегнулась через ограждение, вгляделась в воду - и громко ахнула. И застыла, что есть сил вцепившись в край фальшборта.
Под кормой эльфийского корабля бурлила вода. В глубине, под колыхавшейся поверхностью моря, Винн разглядела два руля, расположенные широко, совсем не как на людских судах, - и в темной воде между ними что-то двигалось.
Нечто длинное темной лентой извивалось в пенном следе эльфийского корабля.
Винн подняла взгляд выше и обнаружила, что таинственная "лента" за кормой судна длиной превышает два ялика. И извивается, точно хвост неведомой громадной твари, плывущей под корпусом корабля.
- Оша! - отпрянув, пронзительно закричала Винн. - Позови Сгэйля!
Она обернулась, и в этот самый миг на палубу юта с рычанием выпрыгнул Малец. Он окинул грозным взглядом кормчего. И тут же вслед за Мальцом появился Оша.
- Что случилось? - спросил он с тревогой. - Ты ранена?
- Чудовище! - выкрикнула Винн. - Морское чудовище! Оно плывет прямо под нами!
Она едва успела перевести дух, как по ступеням юта что есть духу взбежал Сгэйль. И в тот самый миг, когда Оша подбежал к Винн, из люков за ютом выбрались хкомас, его стюард и двое матросов.
А затем Винн увидела, что от носового люка по палубе бежит Магьер и в шаге за ней - Лисил.
Сгэйль направился прямо к Оше, перед тем что-то бросив хкомасу по-эльфийски, - Винн не расслышала, что именно. Оша заглянул за край фальшборта, но тут же повернулся к ним и, смятенно глянув на Винн, покачал головой.
- Неужели ты его не видишь? - не сдавалась она. - Погляди вниз… вон там, в воде…
Кормчий застопорил штурвальное колесо, отошел и, нагнувшись, поглядел с юта вниз. Затем выпрямился и, побагровев от злости, уставился на хкомаса.
- Эта слабокровка… просто чокнутая, - бросил он по-эльфийски.
"Слабокровные" - легшуил - так эльфы презрительно именовали людей. Винн стиснула кулачок.
- Может, тебе стоило бы подстричь челку покороче, чтобы не закрывала глаза!
Она оттолкнула кормчего и, бросившись к корме, туда, где стоял Оша, выразительно ткнула пальцем в воду:
- Оша, да глянь же туда! Не может быть, чтобы ты ничего не видел!
Молодой эльф тяжело вздохнул и убрал клинок в ножны.
- Все в порядке, - сказал Сгэйль по-эльфийски, едва сдерживая раздражение. - Она приняла за чудовище корнехвост корабля.
- Корнехвост? - повторила Винн.
Она стремительно развернулась и обнаружила, что эти слова Сгэйля предназначались капитану. Хкомас, однако, не собирался уходить и лишь выжидательно посматривал на Сгэйля. Магьер и Лисил наконец добежали до юта, и Магьер с саблей в руке тотчас бросилась к Винн.
- Что случилось? - резко спросила она. - Тебя кто-то хотел… обидеть?
- Магьер… - почти умоляюще проговорил Сгэйль, жестом указывая на саблю.
- Ничего со мной не случилось, - заверила Винн, но тут же вперила сердитый взгляд в Сгэйля. - Что еще за хвост?
- Часть корабельного организма, - сказал Сгэйль. - То, что вы бы назвали… толкателем. Именно благодаря ему мы плывем так быстро, несмотря на слабый ветер.
Малец, встав передними лапами на край фальшборта, глядел вниз, в воду, и Винн снова посмотрела туда же.
В темной воде за кормой все так же извивалась змеей длинная расплывчатая тень, но, хотя и казалось, что она плывет вдогонку за кораблем, на самом деле она не приближалась ни на дюйм. Винн пунцово покраснела от стыда и одарила мрачным взглядом Мальца.
- Почему ты мне об этом не сказал? - шепотом спросила она.
Не знал. В щенячестве я ни разу не видел эльфийского корабля - ни собственными глазами, ни в памяти жителей общины, где я родился.