– Да странного ничего нет. Чем больше мертвяков, одетых в королевские мундиры, извините за мою прямоту, патрулируют страну и пытаются унять беспорядки, тем больше шансов, что где-то что-то в этой магии не сработает. – Сингар захмелел, пока они обсуждали детали перехода до столицы. – Слухи ходят, что каждый двадцатый из возрожденных выходит из-под контроля. Но большую их часть вылавливают сразу после возрождения. А все, кого не вылавливают, сбиваются в стаи и ищут, кого бы разодрать. Хорошо хоть, что они не заразные. Ну вот и сложите одно с другим: чем больше армия, которую король рассылает по всем провинциям, тем больше этих… так сказать… дезертиров. Чем больше дезертиров, тем больше королю нужно рассылать отрядов на их поиски и уничтожение. Замкнутый круг. А живых в армии все меньше, да и те в основном к сборщикам нашей замечательной подати прикреплены.
Сингар встал и, слегка пошатываясь, пошел к лестнице, ведущей к комнатам наверху:
– Забудьте. Не ваша работа – слушать бредни пьяного дворянина. Для этого у короля есть соглядатаи. Что государство, что поместье – ими управлять нужно. Тут одной магией не обойдешься. Это я так, без имен.
Мугре осталось лишь пожелать высокородному спокойной ночи и попросить оставить ему телохранителей "для обсуждения наилучших способов уберечь благородного Сингара от опасностей пути".
А уж за общим столом, когда двое телохранителей остались вместе с семерыми наемниками, выудить из них детали не составило труда.
– Нет, ну вот вы мне скажите, – Мугра наклонился почти к самому лицу наемника постарше по имени Дормуд, – как вы упырей-то прошляпили?
Выдавать себя за абсолютно пьяного у него выходило совсем неплохо. Хотя они и понимали, что спаивать двух бойцов – не самый правильный путь к укреплению обороноспособности отряда в пути, но сейчас им важнее были сведения.
Брентон, оставивший себе прежнее прозвище, сидел в обнимку со вторым телохранителем по имени Вар и раскачивался в такт песне. Пел, в общем-то, только Вар, Брентон лишь бормотал что-то, иногда переходя на подвывание, так как ни единого слова из песни он, очевидно, не знал. Но получалось у них двоих тем не менее хорошо. Пели они что-то весьма героическое, хотя слов было не разобрать. Скорее всего, Вар их знал, но он напирал на громкость, а заодно еще и на пиво с крупными кусками мяса, и это сочетание не добавляло тексту разборчивости.
Трактирщик хмурился, но они оставались чуть ли не единственными посетителями, да еще и за столом, который был щедро оплачен. И не собирались рано укладываться спать.
– Да ты их видел?! – вскинулся Дормуд. – Ты, Моряк, конечно, правильный воин, и я тебя уважаю, но ты аккуратней. Эти упыри стали такими шустрыми, и башка почти как у живых работает. Так что-то в столице придумывают, что-то колдуют… Я вот недавно впервые мертвяка увидел, который говорить умеет. А раньше они внятно и мечом махать не умели. Больше страху, чем опасности. Затворник их все умнее делает. И те, что сбегают, тоже умнее, конечно. Они нас вообще голыми руками взяли. Они же – что сбежавшие, что нет – выглядят одинаково. До последнего думали, что навстречу патруль их мертвячий идет. А когда мы посторонились, чтобы дать им дорогу, тут они и напали. И что теперь? А что нам делать-то – каждый патруль клинками встречать? Так за это быстро в штабель уложат, к остальным, до возрождения.
– И что, они настолько шустрые, что десятерых враз вальнули? – изобразил удивление Мугра.
К песне, во время уже в пятый раз повторяющегося припева, присоединился Рем. И теперь они раскачивались уже втроем. Магу то и дело приходилось отодвигать свою кружку все дальше и дальше, потому что, казалось, движение было неотъемлемой частью героического эпоса.
– Да у нас половина до мечей не дотянулась, как они уже налетели. Ну – его милость-то живы? И мы живы. Их там тоже с дюжину было, так мы всем бошки сняли в конце концов. И знаешь что? Я тебе не хвастаться, но только ты никому. – Дормуд наклонился к самому уху Мугры и горячим шепотом продолжил: – Наш все-таки настоящий благородный. Все трупы приказал сжечь. Хотя все знают, что за это сейчас бывает. Но только ты никому, он с нас обещание взял. Я бы тебе ни в жизнь не сказал, но тебе завтра его на дороге от беды беречь, так что тебе говорю. Ты не смотри, что ему постель то жена, то любовник греет, это ж за закрытой дверью происходит. Главное, что когда до дела дойдет, он нас не бросит. Ты это помни, это важно. Потому что хороший ты воин, правильный, и ватага у вас хорошая, таких сейчас вообще не сыскать. Если дойдем, вы меня потом не забывайте. Может, и я вам сгожусь.
Этот вечер закончился только тогда, когда песня Вара медленно превратилась в храп, хотя он продолжал качаться из стороны в сторону, поддерживаемый Гномом и Ремом. Дормуд к тому моменту уже уронил голову на стол, опрокинув кружку с остатками эля.
Лошадей у Сингара было недостаточно, так что они продолжали двигаться пешком. Запряженная четверка везла дорожную карету, в которой ехали сам Сингар, его жена и, если Дормуд спьяну не выдумал, любовник.
Еще двое слуг и Вар тоже были верхом. Дормуд шел справа от телеги, пытаясь сделать вид, что болтает с возничим, но на самом деле всего лишь пытаясь придумать, как пристроиться рядом. Судя по его виду, выпитое вчера до сих пор давало о себе знать.
За полдня пути они не встретили ни одного живого и столкнулись с одним патрулем, состоящим сплошь из возрожденных. Трупы не обратили на путников никакого внимания, лишь самый рослый из мертвецов, с уже привычным красным пером, прикрепленным к голове, проводил отряд равнодушным взглядом единственного невытекшего глаза.
Фантом и Ким, как всегда, шли где-то, скрытые деревьями, незаметные с дороги. Брентон двигался впереди всех остальных, на десяток-другой шагов опережая запряженных лошадей. Больше всего им мешали слуги, которые постоянно то отставали, то пытались пришпорить лошадей и ускакать вперед.
Виктор старался идти позади кареты и не высовываться. Магию применять нельзя было ни в коем случае: судя по всему, обычных магов в Сунаре не осталось вовсе – либо были обращены в новую веру, либо уничтожены. Хотя насчет уничтожения он не был так уверен. Вернее, очень хотел бы, чтобы живущие здесь когда-то маги были просто уничтожены. Но боялся худшего.
Он мог полагаться только на меч или на те заклинания, которые простой смертный даже не увидит.
Первую проблему, с которой им пришлось столкнуться, они разрешили достаточно быстро. Это был упырь-одиночка, то ли отбившийся от своей стаи, то ли так ее и не нашедший. Он вылетел на дорогу прямиком на Брентона. К тому моменту Гном был предупрежден. Конечно, Фантом очень хорошо изображал пение трещотки, но за годы, проведенные вместе, Брентон легко отличал настоящую трещотку от имитации. И даже мог определить, кто именно из отряда изображает пение птицы. Сейчас это был Фантом.
Брентон чуть отступил в сторону, пропустил несущегося во весь опор мертвеца мимо себя и наискосок ударил секирой, перерубив упырю позвоночник. Потом подошел и на всякий случай отрубил у мгновенно переставшего шевелиться трупа голову.
– Останавливаться будем? – буднично спросил Мугра у высунувшегося было из кареты Сингара.
– Нет, – решил дворянин, – не будем. Только сбросьте труп в кусты, чтобы уж совсем на виду не валялся. – И, уже прячась обратно в карету, добавил: – К слову, я рад, что не ошибся в своем решении.
К концу третьего дня пути они увидели дым на горизонте. Сингар, как раз решивший размять ноги, покачал головой:
– Я собирался остановиться в городке в часе пути. Но что-то мне подсказывает, что нам с вами придется искать новое место для ночлега, а то и вовсе ночевать в лесу.
– Я умею делать прекрасные шалаши, ваша милость, – откликнулся Мугра.
С полчаса они шли в полном молчании, пока наконец не наткнулись на очередной патруль. Два десятка скелетов, ведомых единственным живым воином, стояли на развилке дорог, перегородив путь к городу.
– Что случилось, благородный гвардеец? – Сингар сразу взял инициативу в свои руки.
"Гвардеец" жизнерадостно улыбнулся:
– Да тут местные, ваш мил, взбунтовались. – Мечник настолько коверкал обращение к дворянину, как будто специально вызывал в нем раздражение. Судя по всему, к дворянам у подданных некроманта не оставалось ни капли уважения. – Они тут налоги спрятали, ну все как обычно. Уничтожили ценности, принадлежащие его величеству. Ну что ж, дело житейское, сборщики, как всегда, выбрали полсотни живых, раз такое дело. Городок-то немаленький был, ваш мил. Ну а дальше – больше. Странные людишки, не понравилось им, что живых забирают, взбунтовались. А чего бунтовать? Не надо было мертвых тогда прятать, правда ведь, ваш мил?
Стражник внимательно и чрезвычайно доброжелательно взглянул в глаза высокородного. Так доброжелательно, что Сингар отвел взгляд:
– Конечно, гвардеец, конечно. Подать – это святое. Я вот всегда плачу ее вовремя, сборщики еще ни разу не жаловались.
– Это вы молодец, ваш мил. – Казалось, что простой стражник сейчас покровительственно похлопает по плечу дворянина. Но тот сделал другое. – А то ведь знаете, как бывает. Сначала подать прячут, потом бунтуют, потом мои скелетики приходят. – Стражник неожиданно выдернул меч из ножен и тряхнул им высоко над головой.
Все скелеты, как один, тут же подняли оружие и сделали шаг в сторону отряда.
Сингара просто отнесло назад от испуга, прямо за спину Мугры. Но стражник уже поднял другую руку с открытой ладонью, останавливая свое воинство. И снова разулыбался:
– Они у меня ребята послушные, но резвые. Знаете, сколько я с ними бунтов видел? Наверное, кто-то из тех бунтовщиков сейчас в городе, остатки живых вылавливают.
– И что с городом? – из-за спины Мугры спросил дворянин.
– А, – беспечно махнул рукой стражник, заодно отправляя скелетов обратно на пост. – Как всегда. Всех, кого возьмут живьем, – так живьем через ворота и прогонят. Остальных – в штабеля, до поры до времени. Хорошие времена настают! Скоро моих скелетиков обратно в могилы положат, пожалуй. Вы бы видели высоту штабелей вокруг дворца! Скелетики – ребята хорошие, а мои еще и сделаны добротно, но все же неповоротливые они. А вот дадут мне нормальную мертвечинку, вот тогда другое дело.
Мугра видел, что рвение к службе со стороны стражника вызывает все более яркие багровые пятна на шее у Брентона, поэтому быстро перевел разговор в другую плоскость:
– А нам как же? Мы там переночевать собирались.
– Переночуете в Залесках. Они поменьше, но тоже с трактиром. Я всех туда отправляю. Хотя что я говорю – вы же первые, кого я сегодня вижу.
Стражник осклабился.
Сингар после пережитого поспешил забраться в карету. Но как только они двинулись в путь, гвардеец снова махнул рукой, и скелеты снова шагнули вперед.
– А грамоту дорожную не покажете? Куда это вы так спешите?
Сингар высунулся из окна, выпучив глаза:
– Какую грамоту? Опять новый закон?
– Да, – важно кивнул стражник. – Надыть и вышел. Как же вы без грамоты, а еще высокородный? – И сокрушенно покачал головой: – Даже и не знаю, что же с вами делать. Люди вы вроде законопослушные, а тут такое…
Сингар вздохнул и махнул рукой слуге. Слуга тут же спешился, отцепил от пояса кошель и, заботливо взяв стражника под руку, начал что-то ему втолковывать. Судя по всему, и брать, и давать мзду в Сунаре умели виртуозно.
Они отошли в сторону Залесков на полтысячи шагов, и стражник со своими скелетами уже скрылся за поворотом, когда Брентон приостановился:
– Мне тут задержаться надо ненадолго. Я вас догоню.
– Да, – кивнул Виктор, – я тоже с тобой задержусь. Чтобы ты побыстрее все дела решил.
Мугра обернулся и прошипел так, чтобы слышали только свои:
– Сдурели? За нами и так след от самых гор. Вы хотите, чтобы на нас всех собак спустили? Таких идиотов здесь толпы, со всеми не поквитаетесь.
– Тоже верно, – вздохнул Брентон. – Я бы, конечно, под ограбление все подвел, но лучше не рисковать.
Виктор вздохнул вместе с Гномом.
Залески не встретили их ничем примечательным, кроме глашатая. Первого глашатая, которого они увидели в Сунаре.
Сам глашатай не представлял из себя ничего особенного, но вот то, что именно он озвучивал, не могло не вызвать интереса у отряда.
Пока мальчишка, присланный трактирщиком, распрягал лошадей и уводил их в стойло, они стояли на небольшой площади городка и слушали новые приказы короля-затворника.
Слушали они не с начала, но потеряли от этого немного – похоже, глашатай надрывался по кругу. Наверное, поэтому они оказались чуть ли не единственными слушателями на окутываемой сумерками площади. Судя по всему, жители успели вдоволь насладиться сведениями о нововведениях в королевстве.
– …несанкционированные дуэли, драки с холодным оружием и другие подобные схватки между жителями запрещены. Все участники дуэли будут наказаны проходом через ворота, включая всех свидетелей, не доложивших страже о нарушении. Санкционированные дуэли должны проходить в присутствии стражи и только после того, как дуэлянты получат печать бессмертия…
– …арена ждет настоящих героев! За первый выигранный бой вы получаете десять серебряных! За второй – двадцать! После пяти боев вы получаете по золотому за каждый следующий бой и можете претендовать на место в личной гвардии короля – и станете бессмертным героем нашего королевства!
– …смутьяны и недовольные мешают процветанию нашего королевства! Хотя на дорогах стало спокойней и верные подданные живут в процветании и довольстве, не всем нравится то, как жизнь в королевстве меняется к лучшему. Мы вынуждены незначительно повысить подати. К ряду текущих требований, простых и справедливых, добавляется подать живыми. Мы рекомендуем выбирать преступников или людей, от которых поселение хочет избавиться. Живые попадут в элитные отряды короля и смогут обеспечивать еще большую безопасность наших граждан…
– Чего?!
Восклицание Сингара прозвучало на пустынной площади так громко, что глашатай слегка вздрогнул и на мгновение запнулся. Но лишь на мгновение. Похоже, он привык к некоторому неудовольствию населения и к не совсем спокойной реакции на отдельные части провозглашаемых им приказов. Поэтому считал, что его дело – читать бумагу, а другие, например стражники, сумеют разобраться и учесть все пожелания подданных к государю.
– …текущая подать живыми установлена в одну душу на сто подданных, по весне и после сбора урожая.
– Да вы представляете, что тут скоро будет? – Сингар говорил уже тише, а слуги понемногу утягивали его внутрь трактира, чтобы не привлекать дополнительного внимания.
Сингар повернулся к Моряку, единственному, кто сейчас прислушивался к тому, что говорил дворянин. Остальные были больше озабочены тем, как поскорее уйти с улицы.
– Вы вот представляете? Я два года удерживаю крестьян от бунта, да и то только потому, что сам не шибко верю во всяких там богов, вечный покой для душ на том берегу и подобную чушь. Уважаю, но не верю. Подданных я уговорил, что лучше отдавать тела мертвых, чем расплачиваться множеством новых смертей. А сейчас? Что я им скажу сейчас? Их же не на службу забирают! Двух в год из сотни! Да мне весной понадобится сразу двадцать душ на плаху положить!
В этот момент слуга поднес ему бутылку вина, видимо, самого дорогого, что нашлось в заведении, и бокал. Сингар отпихнул бокал в сторону и схватился за бутылку. В последний момент слуга успел избавить бокал от падения, а высокородный уже пил прямо из бутылки, захлебываясь, глоток за глотком, и не успокоился, пока не осушил ее почти полностью.
– Поесть готово? – уже спокойнее спросил он. – Давай, хозяин, сильно не выдумывай, тащи что есть, с твоей изысканной кухней мы позже разберемся.
Сингар сел, подперев щеки ладонями, и уставился на Моряка. Немного помолчав, спросил:
– Как думаешь, наемник, что мне делать? Бросить все это, пока меня самого через ворота не повели? Или лобызать сапоги мертвых властителей, – Сингар опустил голос до шепота, – лишь бы самому жить припеваючи. Но тут, видишь, это же мои подданные. Я за них перед старым королем клятву давал. А новый никаких клятв и не брал, кстати. Так и не сподобился дворян собрать, чтобы присягнули на верность. Не нужна ему, видать, наша верность.
– А что вы сами думаете, уважаемый? – Мугре не слишком хотелось подталкивать дворянина на тот путь, который для себя самого он считал единственно правильным. Потому что правильный путь в текущей ситуации почти наверняка привел бы Сингара к смерти. – Что сейчас лучше и для вас, и для ваших подданных?
– Да ничего! Провалиться сквозь землю и не высовываться оттуда лет сто, пока не сдохнет… кто-нибудь. Не знаю я, что делать. Остается только осесть где-нибудь на границе, а подданным негласно разрешить уходить.
– Куда уходить? На запад в болота?
– Ну или на восток, в степи. Среди кочевников, кажется, им сейчас будет спокойней, чем на собственной земле.
Сингар на глазах хмелел, выпитое вино быстро ударило ему в голову. Опьянение, как ни странно, заставило его замолчать. Весь оставшийся вечер он так и просидел, жуя все, что приносили служанки, и продолжая щедро разбавлять съеденное следующей бутылкой вина. На этот раз он пил уже из бокала. Только в конце вечера, уходя в приготовленную для него постель, Сингар спросил, как будто и не прерывал разговор:
– Да вот только сколько из них дойдет до сабель кочевников? Когда скелеты на каждом перекрестке?
Им оставалось два дня пути, когда они встретили патруль. Вообще, чем ближе подходили к столице, тем больше солдат встречали, и мертвых, и еще живых. Но все предыдущие патрули велись либо красноперыми, либо обычными людьми. И все они не шибко обращали внимание на путников, двигающихся в сторону столицы. Похоже, что основной задачей патрулей стало даже не обеспечение безопасности дорог или предотвращение проникновения лазутчиков, которым неоткуда было взяться, а как раз наоборот – удержание населения от миграции куда-нибудь подальше от столицы.
Пару раз они видели горящие деревни. Показательных казней не было нигде – в этом смысле король берег и ценил своих подданных. Если смутьянов можно было захватить живыми, то их брали живыми, если они умирали, то и в этом случае они по-прежнему были ценны для своего правителя.
Но этот патруль был другой. Его вел некромант. Виктор спрятался за каретой, что он, впрочем, делал всегда при приближении встречных, и постарался заглушить все мысли. Если некромант слаб или недостаточно опытен, то он мог и пропустить искру магии, находящуюся неподалеку.
Как вообще Затворник набрал последователей и обучил их, магу пока было непонятно, но в любом случае он не думал, что за некромантом пошли опытные маги. Скорее всего, он нахватал всех, кто обладал хоть каким-то даром, и обратил в свою веру. Как ни прискорбно было думать об этом, но после невольного изучения некромагии Виктор мог сказать, что обучить новичков азам в ней значительно легче, чем в тех дисциплинах, в которых развивались обычные маги.
Более того, на базовом уровне это даже не требовало магических сил, а заклинания не требовали маны – лишь правильного соблюдения зловещих ритуалов. Зачем Затворнику было выпускать такое зло наружу, оставалось только догадываться. Виктор подозревал, что одно неотделимо от другого: как только Затворник начал заниматься запрещенной магией, она потребовала от него кое-что взамен.