– Нет!… Подождите!… – крикнул он и захлебнулся.
Град ударов обрушился на него сверху. Вор с золотой серьгой и еще несколько личностей в развевающихся темных плащах накинулись на упавшего. Они били его ногами, пинали и трясли, потом один поднял палку и изо всех сил треснул Илькавара по голове.
Все вокруг потемнело, Илькавар потерял сознание.
* * *
Когда он открыл глаза, свет хлынул на него со всех сторон. Такой яркий, такой невыносимый свет, что Илькавар поскорее снова опустил веки. В темноте было спокойнее.
– Вставай, – произнес рядом с ним низкий повелительный голос.
– Я лучше… полежу, – пробормотал Илькавар.
– Вставай, надо убираться отсюда, – повторил голос. – Ты достаточно здесь належался. Я не понесу тебя на себе, так что вставай и иди.
– Оставь меня, – простонал Илькавар и тут же был награжден ударом в бок.
– Я забью тебя насмерть, если ты не встанешь, – предупредил голос.
Илькавар поднялся на четвереньки, затем ухватился одной рукой за стену, а другой – за незнакомца, и охая принял вертикальное положение.
– А говорил, что не можешь! – насмешливо отреагировал незнакомец. – Теперь идем. Я помогу тебе.
Они сделали несколько шагов, и Илькавар с удивлением понял, что ноги все еще слушаются его. Один глаз у молодого человека заплыл, второй видел кое-как и отчаянно слезился от яркого света.
– Как я выгляжу? – спросил он, едва ворочая языком. Губы его были разбиты, во рту оставался привкус крови.
– Отвратительно, – охотно поведал голос незнакомца. – И если бы я тебя не вытащил, ты бы здесь так и подох. Оглянись.
Илькавар заставил себя открыть здоровый глаз и осторожно повернулся назад. Вор с золотой серьгой лежал в переулке. Он был совершенно неподвижен. Нож торчал у него из груди. Пятна крови были повсюду – на стенах, на мостовой.
– Что здесь произошло? – с трудом пробормотал Илькавар.
– Они били тебя, – охотно поведал незнакомец, как показалось Илькавару, не без удовольствия. – Одного из них пришлось остановить ударом ножа.
– Ты убил его? – со страхом спросил Илькавар.
– Как ты догадался? – теперь незнакомец откровенно потешался. – Разумеется, я его убил. У меня не было времени разбираться с ним в суде. Тем более, что я хорошо его знаю. Надеюсь, теперь воздух в Тарантии станет чище. Но у меня к тебе несколько вопросов. И поскольку я спас тебе жизнь, то, полагаю, ты расскажешь мне все. Ты теперь принадлежишь мне, понял?
– Да… – Илькавар вздохнул и сразу же пожалел об этом: все его тело отозвалось болью.
– Куда пойдем? – спросил незнакомец.
Илькавар внимательно посмотрел на него. Юноша задался целью выяснить, кто же, в конце концов, его спас и теперь так бессовестно им помыкает. Но ничего он толком не разглядел: чужак был облачен в длинный широкий плащ с капюшоном. Виден был только подбородок. Мощный квадратный подбородок с небольшой ямкой.
– Я не знаю… – растерянно сказал Илькавар. – Раньше я предложил бы пойти в "Зеленого медведя" – это такая харчевня, где меня хорошо знают… Но в таком виде…
– Да, с таким лицом лучше не появляться в харчевне,- согласился чужак. – Другого дома у тебя нет, жалкий пропойца?
– Откуда ты знаешь, что я – жалкий пропойца? – удивился Илькавар.
– А кому еще пришла бы в голову счастливая мысль бродить по воровскому кварталу?
– Может быть, я вор? – предположил Илькавар.
Незнакомец расхохотался.
– Ты такой же вор, как я – девственная жрица. У воров совершенно другая походка. И руки другие. Уж поверь мне, воров я на своем веку перевидал целое море…
– У меня есть дом, – решился Илькавар. – Я унаследовал от его дяди. Только там… меня ждут неприятности.
– Какие? – властно спросил незнакомец.
Илькавар покачал головой:
– Я и сам пока в этом не разобрался… Если бы эти бандиты не напали на меня, я бы, возможно, узнал побольше…
– Идем, – сказал незнакомец и крепко взял Илькавара под руку, чтобы тот не вздумал сбежать. – Ты приведешь меня в свой дом и расскажешь все, от начала до конца. И не вздумай мне врать или что-то утаивать! Все равно я докопаюсь до истины – и тогда плохо придется лжецу! – а ты, как мне кажется, и вовсе лгать не умеешь.
* * *
Незнакомец ступил в сад, окружавший дом Катабаха, и несколько раз одобрительно хмыкнул. Илькавару подумалось, что он, кажется, тоже узнал экзотические деревья – как и бедняга Кракнор вчера вечером. В воровском квартале Илькавар готов был поклясться, что спасший его незнакомец – такой же обитатель этих трущоб, как и напавшие на него. Но здесь, в респектабельном районе Тарантии, незнакомец держался совершенно иначе: в его манерах появилось спокойное достоинство, осанка сделалась величественной. Перед Илькаваром, несомненно, стоял аристократ.
– Кто ты? – вырвалось у юноши. – Я больше не могу разговаривать с капюшоном.
– Ты уверен, что хочешь видеть мое лицо? – хмыкнул незнакомец.
– Да.
– Смотри, не испугайся. И не говори, что тебя не предупредили. – И он отбросил капюшон.
На Илькавара глядело смуглое синеглазое лицо короля Конана.
Юноша пошатнулся и упал на колени.
* * *
– Старый мерзавец недурно обустроил свою берлогу, – одобрительно произнес король, устраиваясь в самом удобном кресле – очевидно, любимом кресле Катабаха.
Илькавар, все еще оглушенный неожиданностью, сидел напротив на деревянном кресле. Шелковая подушка на сиденье постоянно ерзала. Илькавару было неловко. Он предпочел бы стоять в присутствии короля, но Конан приказал ему успокоиться и не вскакивать каждое мгновение.
– Я сделаю тебе повязку на глаз, иначе опухоль может стать опасной, – сказал король. – Судя по тому, что ты дошел сюда своими ногами, кости у тебя целы. Но отделали тебя знатно, приятель. Не знаю, что бы с тобой было без меня.
– Я бы, наверное, умер, – просто сказал Илькавар.
Конан приложил к его глазу намоченное в холодной воде полотенце.
– Держи так. Будешь отвечать на мои вопросы. И не волнуйся.
– Я не могу не волноваться, ваше величество…
– А ты постарается, – с угрозой в голосе повторил Конан.
– Хорошо, – покорно вздохнул Илькавар, чем, кажется, насмешил короля.
– Что ты делал в воровском квартале?
– Искал одного нищего.
– Зачем?
– Задать вопросы.
– О чем?
– О Катабахе.
– Что этот нищий мог знать о Катабахе?
– Понятия не имею, но когда я в первый раз пришел в дом, нищий выскочил неизвестно откуда и проклял Катабаха.
– Интересно… – пробормотал король. – Что еще в поведении нищего тебе показалось интересным?
– Больше ничего.
– Подумай. Я тебя не тороплю.
Король встал, налил себе вина, нашел ветчину, которую принесли вчера из "Зеленого медведя" Кракнор и Илькавар, и расположился опять в кресле с выпивкой и закуской.
Илькавар молчал.
– Мальчик, я не обвиняю тебя ни в чем. Просто расскажи все как есть, – снова заговорил король.
– Я скажу, но… ваше величество! Я до смерти боюсь тюрьмы.
– Ты ведь тот парень, который взял на себя вину за всю честную компанию и отсидел в застенках пару дней? – сказал Конан.
– Да, это я, ваше величество… И если я в чем-то виновен, прикажите сразу убить меня, потому что я не хочу возвращаться в тюрьму. Заживо гнить… нет!
– Никто не собирается бросать тебя в тюрьму, – утешил его Конан, жуя. – Рассказывай же. Помнишь, я обещал тебе помочь?
– Да…
– Говори.
– Этот нищий, – вспомнил вдруг Илькавар, – хорошо знал устройство лома. Он бывал здесь и раньше. Когда я гнался за ним, он ловко уходил от меня через потайные двери.
– Отлично. Это уже кое-что. – Король потер
– В завещании дяди был пункт – я должен дежурить в его гробнице три ночи подряд. Вчера со мной был друг…
– Друг? – Король поднял брови. – Не один ли из тех, кто бросил тебя в беде?
Илькавар похолодел. Вот и мотив для убийства! Месть. Желание расправиться с одним из предателей.
– Нет! – вскричал он с жаром и тут же увял. – То есть… да. Не хочу лгать… Но я не убивал его!
– Убивал? Разве он мертв?
– Да…
И Илькавар рассказал королю все, что произошло в гробнице, включая и собственное решение оставить тело в склепе и скрыть до поры смерть Кракнора.
– Его все равно бы стали искать, -сказал Конан. – Припомнили бы, с кем он уходил. Ты не успел бы закопать тело. Стражники действуют быстро. Из тебя вытрясли бы признание прежде, чем ты сообразил бы, какую ложь изобрести. Так что ты хорошо сделал, что открыл мне правду сразу и без кривляний. А теперь идем.
– Куда?
Илькавар сдвинул мокрое полотенце и глянул на Конана больным глазом. Король уверенно улыбался.
– В гробницу, куда же еще. Ты, кажется, обязан провести там три ночи. Вчера с тобой находился неудачник. Сегодня компанию тебе составит король Конан. Можешь мне поверить, приятель: Конан-киммериец отправил в Серые Миры целую армию магов, демонов и прочей нечисти. Призраком больше – призраком меньше… Для меня сейчас это уже не имеет значения.
* * *
Илькавар был благодарен Конану: в одиночку он, наверное, ни за какие блага мира не вошел бы снова в гробницу. И тогда – прощай мечта о богатстве! К вечеру, когда сгустились сумерки, Илькавару стало ясно: он скорее расстался бы с деньгами дядюшки, чем вновь сунулся в проклятое место.
Но Конан сам отворил дверь, зажег факелы и нырнул в склеп. Стоя на пороге, киммериец обернулся к своему младшему спутнику:
– Ну, что же ты! Входи. Покажешь мне место преступления. Может быть, мы сумеем разобраться, что здесь происходит. И перестань трястись – трусы меня раздражают, я теряю контроль над собой и могу совершить необдуманный поступок.
Илькавар сильно сомневался в том, чтобы король Конан мог совершить что-то необдуманное, но подчинился. Король вызывал у него странную смесь чувств: восхищение и страх были, пожалуй, главными из всей гаммы. Илькавар не понимал Конана. Могущественный король действительно разгуливал по трущобам. И даже снизошел до того, чтобы спасти жизнь какому-то безвестному парню. А теперь забрался вместе с ним в гробницу, потому что поверил в его невиновность и хочет помочь ему расследовать убийство… Все это не вязалось с обликом сурового короля, великого полководца.
И тем не менее Конан был здесь, рядом. Стоял с факелом в руке и торопил Илькавара, чтобы тот входил поскорее.
– Мы должны быть здесь после наступления темноты, иначе завещание может быть оспорено. Ты же не хочешь потерять этот чудесный дом и сад, полный драгоценных деревьев? Поверь мне, Илькавар, многие растения были привезены сюда из далеких стран.
– Вот и Кракнор так говорил, – вздохнул Илькавар, переступая порог и зажмуриваясь: ему почудилось, что он добровольно входит в царство мертвых.
– Кракнор? Это погибший?
Конан сунул Илькавару факел и затворил дверь за его спиной.
– Покажи мне, где ты спрятал его тело.
Илькавар провел короля за надгробие дядюшки.
Конан посветил факелом. Стилизованное лицо, вырезанное на поверхности гроба, за ночь как будто изменилось, сделалось более похожим на настоящее. Дуги бровей изгибались насмешливо, глаза стали выпуклыми, и в них словно бы затаился недобрый ум. Нос и рот по-прежнему оставались тонкими линиями, процарапанными в камне.
Илькавар вздрогнул, когда понял, что эти изменения ему не почудились. Конан внимательно следил за своим юным спутником. Когда того передернуло при виде гроба, киммериец быстро спросил:
– Что ты увидел?
Все-таки этого не может быть… – пролепетал Илькавар. Он боялся, что король ему не поверит и поднимет на смех. Назовет нервным, пугливым юнцом.
– Мальчик, – назидательно произнес король, – может быть все что угодно. Просто скажи мне, что ты увидел и что тебя напугало, а уж я решу, возможно такое или нет.
– Лицо на крышке гроба изменилось, – заставил себя сказать Илькавар.
Конан еще раз провел факелом над "каменным дядюшкой".
– Понятно, – пробормотал он. – Что ж, это бывает. Я тебе верю и не думаю, чтобы тебе почудилось. Здесь и впрямь творится что-то нехорошее. Какая-то злая магия. Уж эти вещи я чую. У меня от них волосы встают дыбом, как у дикого зверя.
Он повернулся к юноше и отчетливо увидел на его лице выражение неподдельного ужаса. Король засмеялся.
– Не бойся, Илькавар. Показывай мертвеца.
– Здесь. – Илькавар вытянул дрожащую руку.
Конан заглянул за гроб. Некоторое время он стоял согнувшись и светил факелом, а затем выпрямился и повернулся к парню.
– Здесь никого нет.
– Этого не может быть! – вырвалось у Илькавара, – Я сам завернул его в одеяло и уложил за гроб, чтобы с порога его не было видно. Хоть я и был напуган, – добавил он с кислой усмешкой, – но хорошо понимал, что делаю.
– Его нет, – повторил киммериец. – Он исчез. Что скажешь?
– Скажу, что он… пропал. – Илькавар вдруг понял, что силы оставили его. Он опустился на пол, на то самое одеяло, которое принес еще вчера.
– В таком случае, подождем, – решил Конан. – Кто бы ни забрал его, он явно знал, что делает. Вероятно, скоро и нам это станет известно. – Он покосился на Илькавара. – Тебе страшно?
Илькавар молча кивнул. Киммериец устроился рядом, положил меч себе па колени.
– Постарайся заснуть. Когда начнется самое интересное, я тебя разбужу.
* * *
Сперва Конану показалось, что все это ему просто чудится. В полумраке, где горел лишь один дымящий факел, и не такое может привидеться. Но нет, присмотревшись, киммериец понял, что происходящее вполне реально. Над гробом Катабаха медленно стала подниматься тень.
Тень эта была значительно больше самого гроба и тем более существенно больше человека. Она была полупрозрачной и, казалось, состояла из дыма.
Конан подтолкнул под бок Илькавара. Утомленный событиями и переживаниями минувшего дня, не имевший возможности передохнуть после кошмарной ночи, Илькавар действительно заснул. Теперь король разбудил его.
– Смотри, – прошептал Конан. – Кое-что из случившегося вчера не было твоей виной. Ты видел эту тень?
– Кажется… Я не уверен.
– Ну так смотри теперь.
Конан встал и приблизился к тени.
Тень, казалось, заметила его, но не подала виду. Она продолжала расти. Наконец ее макушка достигла потолка склепа. Тогда она спустилась на пол и наклонилась над гробом, производя какие-то странные движения руками – как будто желая задушить кого-то незримого или разорвать его на куски.
Конан поднес факел достаточно близко, чтобы видеть: тень оставалась полупрозрачной. Сквозь нее по-прежнему проглядывали очертания гробницы.
Киммериец ненадолго перевел взгляд на своего товарища. Илькавар сидел, сжавшись, на полу. Он крепко обхватил руками колени и прикладывал все силы к тому, чтобы не слишком громко лязгать зубами.
Склеп как будто увеличился в размерах. Дверь теперь находилась где-то в неизмеримой дали.
Внезапно тень почувствовала близкое присутствие человека. Она резко повернулась и без предупреждения набросилась на киммерийца.
Две крепкие руки стиснули горло короля. Конан не ожидал подобного. Он считал, что вся тень состоит из бестелесной материи. Возможно, так оно и обстояло, но только не в том, что касалось рук. Ручищи эти обладали чудовищной мощью. Они сдавливали шею жертвы с такой яростью, что не обладай киммериец столь крепкими мышцами, тень уже переломила бы ему шейные позвонки.
Конан нанес удар мечом. Тщетно! Клинок прошел сквозь тень. Но руки, вырастающие из ниоткуда, по-прежнему душили Конана.
Киммериец захрипел. В том положении, в котором он оказался, у него был только один удар в запасе, и этот удар он израсходовал впустую.
Казалось, Илькавар тоже понял это. Хоть юноша и не принимал участия в кабацких драках, сообразительности у него хватало. И собрав остатки своего мужества, Илькавар накинулся на тень.
Выдернув из-за пояса небольшой кинжал – скорее, украшение, чем серьезное оружие, – Илькавар вонзил его в ладонь, обхватившую горло короля.
Раздался оглушительный скрежет – как будто лезвие ударило о камень. Тем не менее руки тени разжались, и король, кашляя и задыхаясь, повалился на пол.
Тень опять нависла над гробом Катабаха.
– По-моему, ты спас мне жизнь, – хрипло произнес король.
Илькавар покачал головой.
– Я бил сдуру. Мог и не попасть.
– Все равно, ты храбрее, чем кажешься. – Конан сел на иолу, подобрал свой меч. – Проклятье, что нужно этой твари? Не люблю привидений с руками.
Он еще раз откашлялся, выплюнул кровь и покачал головой.
– Шея болит… У тебя, кажется, тоже остались следы от удушья, – добавил он, дотронувшись до горла Илькавара. – Я прежде не обращал внимания. Думал, это разбойники тебя покалечили.
– Нет, эти синяки у меня с утра, – признал Илькавар. – И горло болело… Должно быть, призрак душил и меня, но потом нашел более лакомую жертву – Кракнора.
– Теперь я не сомневаюсь в том, кто убил Кракнора, если только бедный Кракнор действительно мертв, – проговорил король, и у Илькавара от ужаса подкосились ноги.
– А до сих пор вы, ваше величество, подозревали, что я лгу?… – пролепетал он.
– Да какая разница, что я подозревал! – отмахнулся Конан. – Главное – теперь я убедился в твоей честности. Так что темница тебе не грозит. Ну, если мы сумеем выбраться отсюда.
Он встал, опираясь на меч. Внимательно посмотрел на тень.
– Не нравится мне то, что он тут вытворяет, – пробормотал киммериец. – Не следует позволять демону доводить до конца то, что он начал. Я еще ни разу не встречал выходцев с того света, которые хотели бы добра живым людям. Все ожившие мертвецы – мстительные злобные твари, и моя задача – загонять их обратно под землю.
И он снова ударил тень мечом, целясь на сей раз в руки.
Тень взвыла и набросилась на киммерийца. Это был странный поединок, развивавшийся в почти полной темноте, рядом с гробом умершего негодяя. Конан уклонялся от рук, которые налетали на него, казалось, сразу отовсюду, приседал, перекатывался по иолу и снова вскакивал на ноги. Тень преследовала свою жертву по всей гробнице, которая сделалась бесконечно огромной.
Илькавар удирал от бойцов, как умел, перемещаясь преимущественно на четвереньках. Несколько раз Конан наступал ему на руки, на ноги, а однажды чуть не упал, споткнувшись о своего младшего приятеля; и крепко обругал его.
Илькавару уже начало казаться, что ночь никогда не пройдет, что он обречен вечно метаться но склепу и спасать свою никчемную жизнь сразу от двух убийц.