Сэльви нахмурилась, тронула пальцами скопление "обстоятельств" и снова завизжала, пугая сунувшихся было в трактир гномов. Когда подгорники отдышались и решились заглянуть во второй раз, Орильр уже наливал ведьме наилучший мед. И с любопытством ждал тоста. Он по-прежнему понятия не имел, что можно углядеть в куче крупы. Но в жене не сомневался ни на мгновение. Сэльви весело махнула гномам – присоединяйтесь! Приволокла пирог, заметно ускоривший рассадку гостей у стола, и устроилась в кресле, обняв ладонями кружку.
– Рир, наша Кошка Ли далеко, за восточной пустыней. Она там не скучает. У нее появился приятель, все мило и шумно, как раз в ее вкусе. Он не эльф… – Ведьма подозрительно изучила мусор. – Вообще не пойми кто! Какой-то огонь. И вот еще такой же, но женщина. Рир, ты представляешь? Настоящая рыжая ведьма! – Сэльви тронула мелкую ягоду шиповника. – Капризная, несносная, одаренная и самовлюбленная. Кошка вцепится и все уладит.
– Опять собираешься женить Жаса? – быстро догадался король.
– Сам женится, – наморщила нос ведьма. – Вот он, уже на месте. Странно, как он туда добрался? Если верить гаданию – прилетел.
– Я тебе больше не налью, – рассмеялся Орильр.
– Еще как нальешь! Прилетел, и с ним Бронг… вот еще два гнома… о, это Лильор. Слушай, что там без нас творится? Все дерутся, и всем весело. У них уже вечер. Давай выпьем за помолвку Жаса, в которой я уверена. Налей гномам, кстати, их пармарета нашлась, и она цела.
Подгорники оживились и зашумели, дружно зазвенели кружками. Они тоже не сомневались в словах королевы. Выпив, Сэльви довольно вздохнула, прикрыла глаза, посидела, вслушиваясь то ли в сладость меда, то ли в радость новостей. Снова глянула на горох. Коснулась зернышка и еще раз уверенно пояснила – "Лиль". Проследила пальчиком путь от одной залежи крупы до другой, тряхнула головой – и опять завизжала, метко протыкая ребра короля локтем. Орильр охнул, но не отодвинулся: он заинтересованно ждал продолжения, то есть пояснения.
Новый приступ веселья оказался мощнее предыдущих. Кое-как отдышавшись, розовая от воодушевления королева поманила пальчиком Лаура и чмокнула в щеку.
– Молодец, надоумил. Садись, будем пить всерьез. Рир, наш старший мальчик женился.
Король поперхнулся новостью и даже закашлялся. Показал Лауру кулак, намекая на избыточный успех гадания. Плеснул мед в кружку королевы и в свою собственную. Гномы дружно повторили пиво, засыпав в кружки количество перца, способное поджечь любой желудок.
Сэльви кивнула, поправила рукава и выпрямилась в кресле.
– Рир, вот эта горошина – моя новенькая дочка. А гречка вокруг – гномы. И что это означает, а?
– Не томи, – возмутился Орильр.
– Она едет сюда. Наш мальчик отправил свою жену к маме, вот умничка! – проворковала королева.
Затем она взяла со стола горошину и придирчиво ее изучила со всех сторон. В зале звенела напряженная тишина ожидания. Гномы хрустели ручками кружек, смущенно сгребали обломки в сторонку и продолжали молчать, добавив к черепкам пару медных монет – на обновление запаса посуды.
– Хорошая девочка, – сообщила королева, закончив осмотр горошины. – Умница, красавица и даже чуть-чуть ведьма. Готовить… умеет. Я довольна. – Сэльви пожала плечами и скороговоркой добавила: – Риола уже почти добралась до Рэлло, она была на севере. Нориль дома. Далее… Лоэль. Так, знаешь, он вернется не скоро. Но все, пожалуй, обойдется, хоть и затеял он трудное дело. Давай пока выпьем за старшего, я не заглядываю подробно в грядущее, мне не положено.
– И ты так можешь в любой момент? – восхитился Лаур, широким жестом обводя засыпанный крупами стол.
– Не-эт, – снова наморщила нос королева. – Только под настроение и когда приходит время. Не хватай ртом воздух! Все, вопросы кончились. Пьем – и на рынок. Надо срочно купить девочке подарок, а лавки закрывают рано. Рир, что бы такое выбрать, а?
– Большую расписную поварешку, – серьезно посоветовал король. – Творец так боится твоих просьб, что реагирует немедленно и даже с опережением. Отдашь мастеру боя Ольви – и вот уже готова тебе новая помощница. Или даже – хозяйка. Отправишь детей жить в Лирро, в новый трактир. Своя семья – и отличный дом, почти готовый.
– Ты ужас какой умный, – искренне восхитилась Сэльви в своей любимой манере. – Пошли за половником.
Орильр кивнул, смиряясь с неизбежным. Двести шестнадцать лет назад семья – точнее, две семьи: Рртых Третий поехал тоже, как и его королева Тафи, – впервые выбралась из пустой и еще не обжитой долины Рэлло ради закупки самого необходимого для обстановки трактира. И он, опытный следопыт, способный неделями сидеть в засаде, осознал, сколь несовершенно его терпение. Сэльви могла два часа вздыхать над ничтожной безделицей, восторженно обсуждая с продавцом оттенок или изгиб, которые хороши весьма, но, увы, недостаточно… Если бы чуть иначе, вот так или так. "А не желаете ли в другом цвете оценить-с?" – почти пел торговец, выкладывая новые образцы. И не отводил от лица покупательницы взгляд, гипнотизирующий удачу – в виде не знающей цен черноволосой деревенской ведьмы и ее богатого безропотного мужа. В конце концов королева откладывала вещь, чтобы вернуться в ту же лавку спустя час и начать бессмысленный разговор заново… изгиб, оттенок, материал, лак. Какая разница? Все равно покупается на время, пока эльфы и гномы не сделают настоящие мебель и посуду. Между прочим, каминный зал, спальню и детские комнаты целиком обставил он сам, и Сэльви не нашла ни единого изъяна в работе. Но это случилось потом. А тогда…
Помнится, он терпел, пока еще мог. Чуть в стороне стояли под присмотром группы норников два возка "хлама" – как определил покупки одним словом стремительно звереющий Рртых.
Еще бы! Купцы передавали весть о лучших покупательницах за день – какое там, за весь сезон! – от лавки к лавке. Из всех дверей выбегали, кланялись, зазывали, пытались впихнуть хоть что-то в руки и тем заинтересовать… Рртых уже к полудню отмахивался от назойливых мастеровых – секирой. Орильр держался до обеда, кое-как урезонивал рычащего гнома, а потом сам стал хвататься за длинный нож.
Король улыбнулся воспоминанию. Чудом тогда никто ни с кем не поссорился. Или не было чуда? К ночи и он, и Рртых успокоились и признали: весьма отрадно смотреть, как женщины радуются мелочам. Тем более любимые женщины. Рынок давно остался позади, возки скрипели и жаловались на перегруз. Сзади охотно стонали, вторя им, две телеги, наспех нанятые прямо на рыночной площади. Орильр пытался представить себе: неужели все купленное можно уместить в одном трактире? И зачем столько вещей?
Возле первого возка шли две королевы и продолжали, не глядя по сторонам, сосредоточенно обсуждать ослепительный день. Счастливая Сэльви сияла, не менее счастливая Тафи светилась. Обе никогда прежде не выбирали вещи так – не думая, сколько стоит и сильно ли нужно. Теперь пытались вспомнить, что именно и с какой целью купили. К утру Орильр с нервным смехом отослал в долину стонущего Рртыха и скрипящий обоз. А сам смиренно согласился немедленно проводить смущенных хозяек назад, в город. Оказывается, купили много не очень полезного и забыли кое-что весьма нужное. Второй визит прошел спокойнее. Мыслями женщины были уже в долине, разбирая и расставляя покупки. Недостающее удалось приобрести в какие-то жалкие три часа…
Со временем король научился находить радость в многочасовых походах по рынкам. Сэльви больше не покупала возами. Первый раз – он и есть первый. Ведьма отличалась практичностью. Но по-прежнему выбирала любой пустяк долго и с удовольствием, по три раза обходя одни и те же лавки, обсуждая с торговым людом погоду, урожай, сплетни. Помогая в каких-то мелочах. Ее быстро признали за свою, и теперь почти любой базар в Рониге или Леснии сразу оживляется, рассмотрев у края торговых рядов королеву эльфов. Она и от крыс колбасную лавку избавит, и тонкий фарфор заговорит, чтобы не бился в пути, и хворь выведет.
Орильр сопровождал жену молча. И не смотрел на товар – от вида одинаковых вещиц, перебираемых раз за разом, можно взвыть! Он глядел на свою Сэльви – счастливую, раскрасневшуюся, ясноглазую, уважаемую и почитаемую.
Когда у короля эльфов подросла младшая дочь, он понял: рынок может быть куда более тяжким испытанием. Лэйли приходила в шелковые ряды возле главного ажарского порта до зари, бесцеремонно будила смуглых торговцев, сама угощала их чаем, чтобы поскорее проснулись. Садилась – и не покидала лавку, пока последний, самый жалкий и истертый, клок тонкого дивного материала не рассмотрен, не ощупан и не оценен. Покупала она мало. Но смотреть, как движется процесс изучения товара, хватало терпения только у Лоэля. Молодой маг брал с собой пару толстых книг, устраивался в уголке и ничуть не мешал Кошке Ли шипеть, визжать и охать. Он даже умудрялся иногда вставить кстати пару слов в разговор и похвалить интересный узор, вроде бы не отвлекаясь от занятий теорией магии.
Покупка половника затянулась до поздних сумерек. Мастера Белояра быстро прознали, что сама королева желает приобрести их роспись, и ни одна дверь посудных лавок не закрылась, иначе как выпуская на улицу Сэльви – с очередным восхитительным половником в руках…
Орильр впервые за много лет сам живо интересовался процессом. И смущенно признался: ему понравилось. Правда, донести покупки до "Медвяного лога" удалось лишь общими усилиями королевской четы и трех торговцев, закрывших лавки последними. В общем зале трактира Сэльви заново распаковала все половники, сложив в кладовку прочие покупки: миски, ложки, ступки, блюда, плошки, подносы… Выложила три дюжины поварешек веером и села на лавку, задумчиво глядя на сияющую золотом красоту.
– В ближайшие сто лет мы будем дарить всем знакомым и даже знатным гостям из Ронига, Ажара и Иллора исключительно половники, – предположил Орильр.
– Осуждаешь? – весело возмутилась ведьма.
– Нет. Сам нахватал больше твоего, как последняя глупая сорока, – признался король. – Ну как будем выбирать лучший?
– Отодвигай те, что не лезут в глаза, – предложила Сэльви. – Вот, и вот, и еще…
– Моя очередь, – сел рядом король. – Так… пестрый, этот похож на тот, вот этот – маловат, золото тусклое, царапинка на рукояти.
– Ручке, это же не клинок!
– Да, – рассмеялся Орильр. – Клинки выбирают быстрее и проще.
– Мужские глупости, – фыркнула королева. – Убивают один раз, а кормят – всю жизнь. Ты плохо выбираешь. По внешнему виду. Они все симпатичные, мы их уже присмотрели. Ты гляди иначе – в каком вкуса больше, а? Чтоб наваристый такой, аппетитный… Ох, я прямо в сомнениях.
– Аппетитный? – удивился новой идее Орильр. – Сэль, ты у меня замечательная! Никогда бы сам не догадался. Зато сразу могу ответить: вот этот – наилучший под ажарское харчо пополам с перцем. А вон тот – под любимую фасолевую похлебку Кошки Ли.
– Рир, ты ужасно умный, – всплеснула руками ведьма. – Ни на волос не ошибаешься. Значит, берем под похлебку.
– А второй подарим Эриль, – охотно поддержал король. – Лоэльви заделался наполовину гномом за последние два века. Он оценит, для него ажарская кухня с обилием перца – любимая.
На следующий день, после полудня, Аста подъехала к воротам Белояра. Она просила гномов гнать коней без передышки, даже ночами трижды не затевали остановок. Увидеть королеву эльфов хотелось немедленно! И от самой опушки княжна задумчиво глядела на белостенный город и пыталась сообразить: как ей искать загадочную Сэльви?
У самых ворот, прижимая к груди какой-то сверток, стояла красивая молодая женщина и смотрела на дорогу. Аста вздохнула и подумала – как же здорово, когда тебя вот так ждут. Глубокие черные глаза женщины были замечательно добрыми и теплыми. Но, вопреки приятному зрелищу, в сознание Асты заползли ядовитыми змеями опасения и страхи… Едва ли королева эльфов, живущих вечно, взглянет так тепло на свою новую подданную. Ее и в жены-то Лиль взял вынужденно, если разобраться, внутренне поежилась княжна. А королю, проговорился однажды муж, восемьдесят с лишним веков от роду… Ужас! Старый, как горы, и холодный, как лед. С высоты своей безмерной жизни он снисходительно смотрит на суету жалких людишек. Не то что вон тот рослый мужчина, бережно придерживающий куртку, сброшенную черноволосой. Ему не надо считать годы и надменничать. При такой-то жене. Замечательная пара.
Аста вздохнула и ощутила, как тяжело и болезненно стонет душа. Лиль прав: не предупредил и не заставил думать и выбирать. Она бы не решилась. Из нищего Эрхоя, без медяка за душой, в последних незалатанных штанах и много раз стиранной кофточке. "Почти новой"… Ну какой из нее эльф?
Великолепная черноволосая женщина оживилась, вышла на середину дороги. Вполне объяснимо, она же ведьма, не понимая, откуда возникла мысль, кивнула Аста. Настоящая ведьма: своих родных издали приметила, душой к ним потянулась.
Гномы засуетились и задвигались, сотник Ктыр неловко спрыгнул из высокого седла и заковылял по дороге, разминая ноги.
– Встречают нас, – подмигнул он княжне, которую опекал охотно, сочтя стоящим человеком. – Искать никого не придется. Королева – она почище Станового знахаря понимает в делах. Ты сразу слезай, так сподручнее знакомиться-то.
– С кем? – шепотом спросила Аста, в отчаянии изучая поле. – Так и знала! Эти эльфы еще и невидимки.
– Солнышко тебе не полезно, – раздумчиво предположил гном. – Или скакали быстро? Чего неслись-то, и не соображу, если по уму.
Аста судорожно кивнула и сползла по конскому боку. Обдернула кофточку, с тоской глядя на испачканный едким конским потом рукав. Ох, беда! Пахнет она после скачки тоже – не розами. Думала: поселится, отмоется – и завтра возьмется искать королеву, чтобы хоть выглядеть достойно.
Черноволосая госпожа шагнула вперед, и обойти ее сделалось невозможно.
– Ну давай знакомиться, – улыбнулась ведьма, с интересом рассматривая прибывшую. – И почему Лиль тебя отослал в этом дурацком кольце? С ума сошел от своей привычки к маскировке. Уродовать такую лапушку!
– Я… – не решилась поверить Аста.
– Идем, – уверенно потянула за руку ведьма. – Баню уже топят. Обед сегодня Рир приготовит. Гномы!
– Все туточки, – сообщил Ктыр.
– Марш в трактир "Бражник", – решительно отослала их красавица. – Я заказала вам комнаты. Где Труженик носит ваших королей?
– В Империю уволок одного и на восток – второго, с Жасом и Лилем, – охотно ответил Ктыр.
– Ага, – довольно кивнула ведьма. – Вам следует переодеться, выбрать посла и спешно удумать подарок от подгорного народа здешнему князю на свадьбу.
– Исполним, – согласно рыкнули подгорники, пугая княжну еще более.
Аста в отчаянии глянула на черноглазую женщину, уже каким-то невозможным способом взявшую на себя роль проводницы и волокущую ее по улице без малейшего, кстати, сопротивления. А ворота? А плата за въезд? Княжна в отчаянии попыталась рассмотреть уши ведьмы. "Неужели эльф? Вот никогда бы не подумала! Наверное, из самых младших", – успокоила себя женщина. Ей ободряюще подмигнул муж госпожи. "И этот, – решила Аста, улыбаясь в ответ, – точно не эльф. Типичный лесниец. Волос светлый, сам широкоплеч".
Княжна резко остановилась и еще раз глянула на своих провожатых, едва не плача.
– Ничего не понимаю! – честно призналась она. – Вы меня с кем-то перепутали.
– Ха, – возмутилась ведьма. – Я никого не путаю случайно. Только когда желаю довести. То есть вывести из себя. Наказать. В общем, поделом мерзавцам. А ты такая… – черные глаза вспыхнули огнем, – славненькая. Как мой наивный Лиль тебя рассмотрел? Вот молодец, может, когда постарается!
– Вы его мама? – догадалась Аста. Глянула на зеленоглазого воина. – И папа… Ох, нехорошо получилось. Меня зовут Аста. Он не сказал, что здесь его родные, – извинилась княжна. – Только про королеву эльфов что-то твердил. Все было очень поспешно, Лиль опасался за сестру, которую называл Кошкой. Он улетел к ней.
– Вот! – гордо подбоченилась ведьма. – Эх, надо было поспорить с Лауром на удачу гадания.
– Ты всегда права, Единственная, – возгласил воин. – Аста, а как наш малыш улетел?
– На "поплавке", – пояснила княжна, чувствуя себя очень уютно с новыми родичами. – Он почему-то звал его "пармашаром". Из парусины изготовлен особой, наполненной теплым воздухом, внизу корзина сплетена. Это я придумала, – тихо добавила она.
– Ой! – восхищенно всплеснула руками ведьма. – Придумала! Рир, деточка еще и умница. Слушай, можно их бросать хоть на год. И – того, опять в бега.
– Тебя теперь из долины силой не выпихнуть, – с сомнением прищурился воин. – Как же! Свадьба сына.
Ведьма еще раз охнула, подпрыгнула и гордо тряхнула свертком. Важно вручила его Асте. Та развернула красивую вышитую ткань и с интересом рассмотрела огромную деревянную ложку на длинной ручке, черную и расписанную в два цвета – красной краской и настоящим золотом. Такую прелесть делали только в Поморье. Дома, в чулане, лежали с незапамятных богатых времен два обломка похожих чудесных вещиц. Княжна пыталась их клеить – бесполезно. Зато было здорово рассматривать красивый узор. И мечтать, что однажды такие будут висеть в княжеской кухне. Новенькие, ладные. Сейчас в руках оказалось чудо, далеко превосходящее красотой самые отчаянные надежды.
– Мне? – обрадовалась княжна.
– Да, – решительно кивнула ведьма. – Рир купил вам с Лилем трактир. Мой стоит в южной долине, а ваш будет в северной, если захотите. В Лирро, это рядом с Эрхоем. Ты ведь из Эрхоя?
Аста кивнула, поражаясь осведомленности удивительной ведьмы. Кстати, длинноухой, женщина рассмотрела это совершенно точно. И почти разочаровалась. Ей казалось, у эльфов уши куда крупнее! А тут и разницу приметить непросто. У воина, названного Риром, уши совсем короткие – обрезанные, словно ножом. Княжна охнула и вцепилась в половник. Ей сто раз рассказывал старый князь, названый отец. Король эльфов – воин, и однажды он был в плену. Вроде бы страшно давно. Там его пытали и укоротили уши.
– Мой сын, мерзавец, тебе ничего не объяснил? – возмутилась ведьма.
– Не-эт, – кое-как выдавила Аста.
– Похоже на него, – снова подмигнул названный Риром. – Ничего, разберемся. Ты, главное, не переживай. Меня тут считают магом Нисием, а еще и каким-то гномьим партнером. Дурацкое словцо! Имя жены учат до сих пор. Две недели назад она была рыжая и звалась Висой. У нас семейка неспокойная, но веселая.
– Вы – король? – зажмурилась княжна.
– Ты так не нервничай, – посоветовала ведьма. – Он давно король, привык. А тебе пора задуматься: ты теперь старшая принцесса эльфов.
– Как старшая? – охнула Аста, чуть не роняя половник.
– Лиль – мой старший сын, – довольно сообщила королева. – Пошли, баня готова, штаны-кофты-платья закуплены, полотенец ворох. Эй, величество! Приготовь нам ореховый торт.
– Будет исполнено, Единственная, – поклонился король и ушел, уводя заодно и коня княжны.