- Ты видела его.
- Да, видела. - Мамочка К. прекрасно помнила Азота.
- Достаточно ли он изворотлив, Гвинвера?
Крыс засунул нож за пояс и обыскал Азота. Другого оружия при нем не оказалось. Страх Крыса улетучился, ему на смену пришло торжество.
- Не трогать тебя? - Он нанес Азоту удар слева.
Тот пролетел над землей, приземлился в грязь и медленно встал. На его ладонях и коленях алела кровь. "Мелюзга, - подумал Крыс, мысленно смеясь над самим собой. - И чего я испугался?"
В глазах Азота горел страх. Окутанный тьмой, он лил слезы и хныкал.
- Мне придется тебя наказать, - сказал Крыс. - Ты сам меня вынудил. Я хотел, чтобы все было иначе. Хотел, чтобы ты был со мной добровольно.
Азот вернулся в цех и так совсем убитый. Но Крысу этого было мало. Ему хотелось, чтобы Азотово унижение не проходило никогда.
Он шагнул вперед, схватил Азота за волосы и, дернув за них, заставил его встать на колени. Азот визжал, что доставляло Крысу радость.
Страсть к удовольствию, которым он собирался потешиться, возникла в нем благодаря Нефу. Не то чтобы Крыс предпочитал мальчиков девочкам. Особой разницы между теми и другими он не ощущал. Просто Неф объяснил ему, что для уничтожения чувства чьего-либо собственного достоинства оружия надежнее не существует.
Теперь это издевательство было у Крыса одним из самых любимых. Девчонок мог напугать кто угодно, а мальчишки больше никого не боялись так, как Крыса. Они смотрели на Бима, или Уиза, или Пода, или Джарла и содрогались от ужаса. А Крыс с каждым разом все больше и больше входил во вкус. Один вид стоящего на коленях Азота, с круглыми от страха глазами, действовал на Крыса возбуждающе. Это было самое приятное: наблюдать, как буря протеста в его жертве ночь за ночью сходит на нет, потом вспыхивает вновь и угасает навсегда.
- Идеальный убийца должен уметь забывать обо всем на свете, - сказал Дарзо. - Даже о себе. Чтобы стать мастером нашего дела, нужно быть готовым подстраиваться под каждое отдельное убийство. Ну, ты понимаешь, Гвинвера. Правильно?
Мамочка К. снова положила ногу на ногу.
- Понимание - главное, чем куртизанки отличаются от шлюх. Мне приходится ставить себя на место каждого мужчины, который сюда приходит. Если я понимаю мужчину, тогда знаю, как доставить ему удовольствие, как управлять им, чтобы он стремился еще и еще раз купить мою любовь, чтобы чувствовал себя соперником других моих клиентов и при этом не ревновал меня к ним.
- Убийце точно так же следует понимать своих жертв, - сказал Дарзо.
- Азот, по-твоему, на это не способен?
- Нет, почему же. На это - способен. Но когда ты прекрасно узнаешь человека, когда побываешь в его шкуре, пройдешься в ней милю-другую, непременно прикипаешь к нему душой…
- Это не настоящая любовь, - тихо произнесла Гвинвера.
- В то мгновение, когда убийца влюбляется в жертву, он должен ее убить.
- Вот что не по силам Азоту.
- Он слишком мягок.
- Даже теперь? Даже после того, что случилось с его маленькой подружкой?
- Даже теперь.
- Ты прав, - сквозь слезы сказал Азот, глядя на возвышавшегося над ним, залитого лунным светом Крыса. - Я знал, чего ты хочешь, и сам хотел того же, просто… не решался. Теперь же я готов.
Крыс смотрел на него с легким сомнением во взгляде.
- Я даже подыскал для нас подходящее местечко… - Азот резко умолк. - Это не столь важно. Можно заняться этим и здесь. - Взгляд Крыса оставался напряженным, но угадать его чувства было невозможно. Азот медленно поднялся, не отдаляясь от мучителя ни на шаг. - Давай же, прямо здесь. Пусть нас слышит весь цех. Пускай все-все узнают!
Азота всего трясло, и он не мог ничего с собой поделать. Отвращение пронзало его разрядами молнии, но ему удавалось прикидываться, что эта дрожь всего лишь от неуверенности.
"Нет, я этого не вынесу, - думал он. - Не вынесу. Лучше пусть убьет меня. Я вытерплю все, что угодно, только не это…"
Ему вдруг стало ясно, что если он сию секунду не заглушит свои мысли, то пропадет.
Поднявшись на цыпочки, он протянул дрожащую руку к щеке Крыса и поцеловал его.
- Нет! - воскликнул тот, ударяя Азота. - Все будет по-моему.
- Чтобы стать мастером этого дела, надо забыть о каких бы то ни было ценностях, пожертвовать… - Голос Дарзо оборвался.
- Всем? - спросила Гвинвера. - Хочешь сказать, что у тебя это всегда получалось? Моя сестра бы возразила, и многословно.
- Вонда мертва, потому что я не такой, каким должен быть, - произнес Дарзо, не глядя на Гвинверу.
Чернота за окном только-только начала светлеть. Гвинвера посмотрела на грустное щербатое лицо Дарзо, освещенное желтым светом лампы, и ей стало его жаль.
- Ты влюбился, Дарзо. Получается, даже убийцы уязвимы. Любовь - это сумасшествие.
- Любовь - ошибка. Я потерял все, потому что допустил оплошность.
- А что станешь делать, если и Азот оступится? - спросила Гвинвера.
- Позволю ему погибнуть. Или убью его.
- Он тебе нужен, - ласково сказала она. - Ты сам говорил, что благодаря ему получишь ка'кари.
Не успел Дарзо ей ответить, как раздался стук в дверь.
- Войдите! - крикнула Мамочка К.
Из-за двери показалась голова служанки, возможно тоже бывшей жрицы любви, теперь слишком старой для работы в борделе.
- К вам пожаловал мальчик, миледи. Его зовут Азот.
- Пусть войдет, - распорядилась Гвинвера.
Дарзо взглянул на нее.
- Что, черт возьми, он тут делает?
- Понятия не имею. - Гвинвера довольно улыбнулась. - Но полагаю, что если из мальчишки можно сделать настоящего убийцу, значит, он не лишен талантов.
- Проклятье! Я видел его каких-нибудь три часа назад, - сказал Дарзо.
- И что с того?
- И пригрозил, что убью его, если он явится без доказательств. Бросать слова на ветер я не могу, ты знаешь. - Дарзо вздохнул. - Может, ты и права, но у меня нет выбора.
- Он пришел не к тебе, Дарзо. А ко мне. Так что лучше пусти в ход свой трюк с тенью и исчезни.
- Трюк с тенью?
- Не прикидывайся, Дарзо.
Дверь раскрылась, и на пороге появился жалкий окровавленный мальчик. Даже в таком виде - жестоко избитого - Гвинвера узнала бы его из тысячи цеховых крысят. У этого крысенка горел огонь в глазах. Лицо разбито, с губ и с носа капала кровь, но он стоял не горбясь и - то ли потому, что был слишком юным, то ли благодаря редкому уму - смотрел не на полуобнаженную грудь Мамочки К., а прямо ей в глаза.
- В тебе, если сравнивать с остальными, есть что-то особенное, верно я говорю?
Она произнесла эту фразу с утвердительной интонацией.
Азот даже не кивнул. Подстраиваться под нее и отвечать вопросом на вопрос он не мог. В немигающем взгляде горело нечто новое.
Ах да, все понятно, подумала Мамочка К.
- Ты столкнулся с чем-то ужасным?
Азот молча смотрел на нее огромными от ужаса глазами и весь дрожал. Подобные ему невинные создания в Крольчатнике гибли каждый божий день. Вид мальчика пробудил в Мамочке К. что-то давнее, то, что, как ей казалось, навсегда умерло. Она могла не говорить ни слова, просто протянуть Азоту руки, по-матерински тепло обнять его и приютить в своем доме. Скорее всего, этого выросшего в Крольчатнике ребенка никогда в жизни по-настоящему не обнимали. Стоит лишь ласково взглянуть на него, прикоснуться к его щеке, вымолвить слово, и он сам бросится ей на шею и зальется слезами.
"Как поступит Дарзо?" - подумала она. С тех пор как умерла Вонда, не прошло и трех месяцев. Он потерял не просто любимую, а гораздо больше. Гвинвера не знала, суждено ли ему прийти в себя. Неужели он не понимает, что слезы Азота ничуть не ослабят его силы?
Обнять Азота ей хотелось не только ради него самого. Она не могла припомнить, когда в последний раз ласкала кого-нибудь не за деньги.
Что сделает Дарзо, если увидит сейчас проявление настоящей любви? На миг станет обычным человеком или вновь решит, что Азот слишком слаб, и убьет его?
Гвинвера взглянула на мальчика и быстро взвесила все за и против. Нет, рисковать не следовало. Она отказалась от своей затеи, сложила руки под грудью и спросила:
- Итак, Азот, кого же ты убил?
С Азотова лица капала кровь. Он моргнул; в освободившихся от слез глазах отразился зловещий страх.
- Убил впервые в жизни, - добавила Мамочка К. - Молодец.
- Не понимаю, о чем вы, - протараторил Азот.
- Я прекрасно знаю, как выглядят убийцы, - резко произнесла Гвинвера. - Кого ты убил?
- Мне надо поговорить с Дарзо Блинтом. Это важно. Где он?
- Здесь, - сказал Блинт, появляясь за спиной у Азота. Мальчик вздрогнул. - Раз уж мы встретились, кое-кому придется умереть…
- Он… - Азот взглянул на Мамочку К., явно раздумывая, можно ли разговаривать в ее присутствии. - Он мертв.
- А тело? - строго спросил Блинт.
- Оно… оно в реке.
- Значит, доказательств у тебя нет. Очень удобно.
- Вот доказательство! - прокричал Азот, внезапно разъяряясь.
Он бросил Дарзо то, что держал в руке.
- Ты называешь это доказательством? - спросил убийца, разжимая кулак. На его ладони лежало окровавленное ухо. - А по-моему, это всего лишь ухо. Ты когда-нибудь слышала, чтобы кто-нибудь умер, лишившись уха, а, Гвин?
- Только не впутывай меня в это дело, Дарзо Блинт, - ответила Мамочка К.
- Я покажу вам тело, - пообещал Азот.
- Ты сказал, что оно в реке.
- Да, в реке.
Дарзо задумался.
- Черт возьми, Дарзо! - воскликнула Мамочка К. - Иди же с ним. Он этого заслуживает.
Когда они добрались до лодочной мастерской, солнце уже стояло высоко над горизонтом. Дарзо вошел внутрь один, вышел через десять минут, раскатал мокрый рукав и сказал, не глядя на Азота:
- На нем нет одежды. Он что…
- Я накинул ему петлю на ногу, прежде чем… прежде чем… В общем, он не успел.
Азот рассказал обо всем - чужим холодным голосом. Теперь, когда ночь растаяла, будто страшный сон, он не мог поверить в то, что сделал. Казалось, несколько часов назад здесь был кто-то другой. Дарзо, слушая, смотрел на него так, как не смотрел еще никто прежде. И, наверное, жалел его. Впрочем, Азот не мог знать наверняка. Сталкиваться с настоящей жалостью ему не доводилось.
- Кукла выживет? - спросил он.
Дарзо положил руки ему на плечи и заглянул в его глаза.
- Не знаю, мальчик. Она была ужасно плоха. Я разыскал лучшего в городе целителя и надеюсь, что он ей поможет. - Блинт, моргая, отвел взгляд в сторону. - Что ж, я даю тебе последний шанс.
- Еще одно испытание? - Плечи Азота опустились. Говорил он тихим и слабым голосом, даже на гнев у него не хватало сил. - Нет, так нечестно. Я сделал все, что вы велели!
- Испытаний больше не будет. Я даю тебе последний шанс подумать. Да, ты сделал все, что я велел. Но готов ли ты к такой жизни? Может, тебе просто надоело болтаться по улице? Я подарю тебе суму серебреников и отдам в ученики к мастеру по изготовлению луков и стрел или к травнику, что живет на восточном берегу. Если станешь учиться у меня, лишишься всего. Как только ты займешься этим делом, навсегда превратишься в другого человека. В одиночку. И будешь совсем не таким, как теперь. Навсегда. Это еще не самое страшное. Не подумай, будто я хочу запугать тебя. Впрочем, может, и хочу. Но я не преувеличиваю. И не лгу. Самое страшное в том, что общаться тебе будет позволено лишь с веревками, а любить - только арканы. Если ты станешь работать со мной, должен будешь навек отречься от любви. Понимаешь, что это значит?
Азот покачал головой.
- Это значит, что иметь женщин ты сможешь без счета, но не должен влюбляться ни в одну из них. Я не позволю тебе погибнуть из-за девчонки. - Голос Дарзо зазвучал жестко. Его руки вцепились в плечи Азота, точно когтистые лапы, глаза сделались звериными. - Понимаешь?
- А как же Кукла? - спросил Азот. Наверное, его подвела усталость. Еще не закончив фразу, он осознал, что не следовало упоминать о подруге.
- Тебе сколько? Десять? Одиннадцать? Думаешь, ты ее любишь?
- Нет. - Ответ прозвучал неубедительно.
- Если она уцелеет, я непременно скажу тебе об этом, но если ты решишь жить так же, как я, тогда должен забыть о ней. Понял? Иди в ученики к изготовителю стрел и луков или к травнику, и можешь видеться с ней, сколько душе угодно. Прошу тебя, мальчик, воспользуйся этой возможностью. Скорее всего, это твоя последняя надежда на счастье.
"Счастье? - подумал Азот. - Я буду счастлив, лишь когда перестану дрожать от страха".
Блинт не боялся никого. Более того - нагонял жуть на других. Его имя везде произносили с благоговейным ужасом.
- Если пойдешь со мной, - сказал Блинт, - то, клянусь ночными ангелами, будешь полностью зависеть от меня. Как только мы начнем, ты станешь убийцей или умрешь. Третьего не дано - Са'каге этого не допустят. Если передумаешь, я разыщу тебя через несколько дней и отвезу к твоему новому хозяину.
Блинт до сих пор потирал все еще влажные руки, будто пытаясь прогнать с них остатки соприкосновения с тем, что произошло накануне ночью. Внезапно развернувшись, он удалился в тень аллеи.
Азот отошел от стены, у которой будто от чего-то прятался, и взглянул туда, где в сотне шагов, в конце улицы, темнела развалина - дом цеховых. Может, не следует идти сейчас с Блинтом? Крыса больше нет. Не вернуться ли к былой жизни?
А что дальше? Возглавить цех он не сможет. Джа'лалиэль умирает. Джарл и Кукла изувечены. Никто не встретит Азота как героя. Во главе цеха теперь встанет Рот или еще кто-нибудь из больших. И Азот будет по-прежнему дрожать от страха.
"Но ведь он пообещал, что определит меня в ученики! Верно, пообещал… Черт, всем известно, что взрослым доверять нельзя…"
Речи Блинта озадачивали. Азоту не понравилось то, что душегуб сказал про Куклу, но вместе с тем он увидел в нем нечто новое. Блинта волновала судьба Азота. Какой-то частью души знаменитый убийца определенно желал для мальчика лучшей доли.
Азот не считал, что Кукла, лишившись привлекательности, стала никчемной. И не был уверен в том, что может снова кого-нибудь убить. Не знал и того, как будет обращаться с ним Блинт. Но то, что мальчик увидел в убийце, показалось ему гораздо более ценным и значимым, чем все его страхи и сомнения.
В конце улицы из дома цеховых вышел Джарл. Увидев Азота, он заулыбался. Его белые зубы засверкали в свете солнца, выделяясь на фоне ладешской кожи. Заметив кровь на заднем крыльце и отсутствие Крыса, все, по-видимому, догадались, что мучитель мертв. Джарл взмахнул рукой и торопливо пошел к Азоту.
Азот повернулся к лучшему другу спиной и шагнул в тенистую прохладу аллеи.
12
- Добро пожаловать домой!
В голосе мастера Блинта звучали нотки сарказма, но Азот, околдованный последним словом, не слышал их. Собственного дома у него никогда в жизни не было.
Обиталище Дарзо Блинта ютилось в самом сердце Крольчатника, рядом с руинами старого храма. Азот рассматривал дом широко раскрытыми от удивления глазами. Снаружи он выглядел обыкновенной лачугой, внутри оказалось несколько немаленьких комнат.
- Здесь ты будешь тренироваться, - сказал Блинт, задвигая, отодвигая и вновь задвигая каждый из трех дверных засовов.
Комната была просторная и изобиловала мишенями, набитыми соломой подушками, всевозможным тренировочным оружием, подвешенными над полом балками, диковинными треногами с деревянными приспособлениями, канатами, веревками, крюками и лестницами.
- И научишься пользоваться всем этим.
Блинт указал на расставленное вдоль стен четко выделявшееся на белом фоне оружие разнообразной формы и размеров. Тут были простенькие кинжалы, громадные мясницкие топоры, ножи с кривыми и прямыми клинками, мечи обычные и обоюдоострые, одноручные и двуручные, всевозможных цветов, изготовленные из разных видов стали. На клинках мечей скалили пасти шипы, крюки и зазубрины. С кинжалами и ножами соседствовали булавы, цепы, топоры, боевые молоты, дубинки, шесты, опоры, серпы, копья, стрелы, гарроты, цепи, большие и малые луки, арбалеты.
Следующая комната производила не менее сильное впечатление. Вдоль таких же белоснежных стен здесь висели разного рода маскировочные принадлежности и высились этажерки с книгами и пузырьками. Книжки пестрели хвостиками закладок. Огромный стол был заставлен посудой, наполненной цветками, семенами, листьями, грибами, жидкостями и порошками.
- Это основные компоненты для большинства известных ядов. Как только Мамочка К. научит тебя читать, ты прочтешь и выучишь многое, что написано в моих книгах. Отравление - искусство. Необходимо развивать его в себе.
- Да, сэр.
- Через пару лет, когда твой талант окрепнет, я научу тебя применять магию.
- Магию?
На Азота наваливалась усталость.
- Думаешь, я принял тебя из-за красивых глаз? Волшебство в нашем деле - одно из главных орудий. Нет таланта, нет и убийцы.
Азота затрясло, и он чуть не упал. Мастер Блинт подхватил его за спину, прикрытую ветхой рубахой, и повел в следующую комнату. Тут лежал единственный соломенный тюфяк, но Блинт прошел мимо него и остановился лишь перед крошечным камином.
- Первые убийства самые тяжелые, - сказал он. Его голос прозвучал будто издалека. - Быть может, на этой неделе ты не раз поплачешь. Но лей слезы, лишь когда меня не будет рядом. Понял?
- Я не стану плакать.
- Конечно. А теперь ложись и поспи.
- Жизнь бессмысленна. Когда мы у кого-нибудь ее отнимаем, мы не берем ничего ценного. Мы убийцы. Вот в чем наша задача. Вот кто мы такие. Поэзии в нашем горьком деле нет ни капли, - сказал Блинт.
Очевидно, пока Азот спал, Блинт куда-то уходил, потому что сейчас он вручил ученику небольшой меч, которого среди оружия не было, - вполне подходящий размерами для одиннадцатилетнего мальчика. Азоту сделалось не по себе.
- Напади на меня, - велел Блинт.
- Что?
Мастер ударил Азота по голове плоской стороной клинка.
- Я приказываю, ты подчиняешься. Без промедлений. Ясно?
- Да, сэр.
Азот встал на ноги и, потирая висок, поднял с пола меч.
- Нападай, - распорядился Блинт.
Азот яростно рванул вперед. Но всякий раз, когда он бросался на Блинта, тот ловко отражал удары или увертывался, и Азот падал, ибо атаковал противника изо всех сил. Блинт все это время давал указания:
- Мы не красуемся, мы убиваем. - Он блокировал удар, и меч Азота с грохотом полетел на пол. - Поднимай. - Блинт снова приблизился к Азоту, и бой продолжился. - Не играй в глупые игры. Не стремись убивать красиво, единственным ударом. Нанеси жертве двадцать ранений, пусть она ослабнет и упадет от кровопотери. Тогда прикончи ее. Не думай о красоте. Наше дело - не выставляться, а умерщвлять.
Так началось обучение. На каждом уроке мастер и ученик сражались, занятия сопровождались бесконечными монологами, а в самом конце подводились итоги.
В кабинете Блинт говорил о другом: