Глава 5
Большая псовая охота
Я позову Киарана. Он нужен мне. Чтобы поразмыслить. Я не знаю, что друиды должны будут делать завтра. Должна ли я взять их с собой? А когда все кончится, исчезнут ли они также, как, согласно легенде, исчезнет сайман? Если все это должно сгинуть, мне будет не хватать этих мгновений. Этих встреч в мире Джар.
Вот и он. В своем наряде странника. С улыбкой на устах. С видом мечтателя. Кто сегодня знает его так же, как я? Кто знает, что он дает мне, когда мы видимся здесь? Как будут вспоминать об этом друиде, когда он уйдет? Он станет одним из тех молчаливых: существ, вошедших в историю, не требуя взамен почестей. И люди его забудут.
- Видели ли вы мою волчицу, Киаран, в мире Джар?
- Белую волчицу? Нет, я давно ее здесь не видел.
- Может быть, она умерла?
- Возможно. Но возможно и то, что ее сны просто уже не приводят ее сюда. Те существа, которые не могут управлять своим присутствием здесь, иногда могут не показываться годами.
- Я скучаю по ней.
- Она волчица, Алеа. Ей лучше вдали от людей.
- Это правда. И все-таки я скучаю.
Киаран смотрит на меня. В его взгляде есть что-то от Фелима. Я помню его глаза.
- Что происходит в Совете?
- Эрнан убедил остальных братьев, что мы должны присоединиться к вам, все, кроме одного.
- Аэнгуса?
- Да. Он тоже покинул нас. И не сказал, куда отправился. Возможно, он примкнет к королеве.
- Может быть.
Амина. Почему наши судьбы так сложились? Как бы я хотела это понять. Мне хотелось бы повидать тебя, Амина. Посмотреть, что осталось от тех девчонок, которыми мы были когда-то.
- Алеа, сейчас мы уезжаем в Тарнею. Эрнан хочет там с вами встретиться.
- Хорошо. Вы не будете лишними. Будете стеречь город вместе с Воинами Земли и туатаннами.
- А вы?
- Я - нет. Мое дело - дорога, друид, вам это прекрасно известно. Мне тяжело жить с моей армией. Знаю, что без нее нельзя и что она мне нужна, но мне также нужно побыть одной, только среди близких друзей.
- Понимаю. Поразмыслили ли вы над вопросом, который я задал вам в прошлый раз?
Тот вопрос. Да, конечно. Он ни на миг не выходит у меня из головы.
- Какую Гаэлию хотела бы я создать? Конечно, я только об этом и думаю, Киаран. Но я не смогу ответить на него одна. Я знаю, о какой Гаэлии я мечтаю, но я также знаю, что мечты - это не настоящая жизнь и мне никогда не удастся их осуществить.
- Попытайтесь хотя бы приблизиться к ним.
- Я пытаюсь, друид. Я пытаюсь.
Они выступили на рассвете после долгого ночного сна. К людям вернулось хорошее настроение с тех пор, как они вышли из пещер Гор-Драка. Алеа и ее друзья шагали во главе строя, окруженные небольшим эскортом туатаннов и Воинов Земли.
Они были в пути целый день, пока наконец вдали не показалась деревня под названием Клуллиин. Крыши деревенских домов окрасила предвечерняя синева. Теплый осенний ветерок шевелил высокие травы, рисуя на позолоченном горизонте плавные волны. Оставшиеся позади вершины Гор-Драка порозовели. Небо еще не сделалось черным, но на нем уже начали появляться звезды.
- Алеа, ты хочешь, чтобы мы разбили лагерь здесь, или переночуем в деревне? - спросил Эрван.
- Не думаю, что в деревне смогут разместиться пятьсот человек, - улыбнулась девушка.
- Нет, но мы могли бы расположиться неподалеку, - настаивал магистраж.
- Да, наверно, так будет лучше, - согласилась Алеа. - Возможно, нам удастся привлечь новых солдат и разузнать, что нового творится в мире. Может, в этой деревне есть бард.
- Хорошо. Я велю солдатам остановиться возле деревни, а мы вшестером сходим повидать местных жителей. Они наверняка почтут за честь увидеть тебя так близко.
Алеа со вздохом кивнула. Молодой Аль'Даман подмигнул ей и пошел передать приказ командирам.
- Говоришь, в этой деревне может быть бард? - переспросил Мьолльн, подходя к Алее. - Ахум, вот кто сумел бы помочь мне, это уж точно. А то наш приятель друид наобещал всякого, а сам пока ничему меня не научил! Слово друида! Зря я ему поверил!
- Я приходил к вам вчера вечером, мой друг, - оправдывался друид за его спиной, - как раз хотел поговорить с вами об этом, но вы уже спали, как младенец.
- И что вам от меня было нужно?
- Я хотел научить вас нескольким бардовским триадам, господин Аббак. Потому что тому, кто хочет стать бардом, нужно их знать. Просто играть на волынке недостаточно, тем более что, между нами говоря, вы и без того уже прекрасно ею владеете…
- Вы по правде хотели научить меня триадам? - обрадовался гном. - Так за чем же дело стало, до деревни рукой подать, может, вы по пути меня и обучите, дружочек друид? Ахум?
- Договорились, - ответил Фингин.
Друид отвел Мьолльна в сторону, они зашагали впереди, и по дороге то и дело слышались стихи, которые Фингин заставлял повторять гнома. "Три непреложных обязанности у человека - страдать - меняться - выбирать. Три вечных спутника - Человек - Книга-Судия - Свет. Три пути к мудрости - не проживать каждую жизнь - помнить о каждой жизни и ее событиях - суметь прожить любую жизнь по своей воле". Гном точно повторял каждое трехстишие, и, как тогда, когда Фейт учила его играть, его глаза сияли от радости.
К вечеру они добрались до деревни. Им навстречу высыпала ребятня. Дети не могли отвести глаз от чудных одеяний туатаннов и красно-белых знамен Воинов Земли. Но за их спинами несколько стражей порядка настороженно наблюдали за пришельцами.
Пока Тагор отдавал приказ разбить лагерь возле деревни, Эрван в одиночку направился к стражам деревни. Дети расступились перед ним, завороженно глядя на его кольчугу и широкие плечи.
- Приветствую вас, галатийцы, я - Эрван Аль'Даман, сын Галиада, магистраж друида Фингина и генерал Воинов Земли. Это армия Алеи Катфад, той, которую друиды называют Самильданахом.
- Здравствуйте, - просто ответил один из стражей.
Дети прыснули, глядя, как ему неуютно. Когда он разговаривал с жителями деревни, он выглядел куда увереннее.
- Мы двигаемся в Тарнею, - продолжал Эрван, - и собираемся провести ночь рядом с вашей деревней. Надеемся, что это не потревожит вас.
- Добро… добро пожаловать, - пробормотал молодой страж порядка, протягивая магистражу руку.
- Не найдется ли в вашей харчевне место для Самильданаха и ее пятерых друзей, где они смогли бы поужинать?
- Конечно. Мы приготовим вам столик, генерал.
Эрван поблагодарил и вернулся к остальным, которые уже начали устраиваться на ночлег.
Самая крупная в стране охота на волков была организована на юге Фенданнена, в угодьях помещика Жермена Горбона. Его замок, - типичный для восточной Гаэлии - внешне был прост, но надежен, и жизнь округи кипела вокруг него.
Ограда замка, выстроенная из камня, такого же желтого, как земля в этой части королевства, насчитывала шесть больших башен одинаковой высоты. Внутри основное здание окружали хозяйственные постройки: дома челяди, конюшни, псарня, овчарня и соколятня. В центральном строении располагалась пекарня, кухня и большая столовая, где на широких столбах красовался герб Горбона - четыре деревянных колеса на голубом фоне. Далее следовал зал правосудия, где Горбон разбирал тяжбы и судил преступников - воров, насильников, убийц или просто тех, кто не уплатил оброка пшеницей сенешалю или баранами - старшему егерю. Рядом находилась оружейная, бесспорно считавшаяся самой красивой комнатой в замке Горбон. Здесь хозяин принимал гостей и выставлял напоказ все лучшее, что имел. Второй этаж занимали многочисленные спальни.
Когда рыцарь Ультан подъехал к замку, он увидел, как крестьяне, вооружившись шестами, лупят по воде рва, окружавшего стены замка. Их госпожа рожала, и Жермен Горбон приказал убить лягушек, которые своим кваканьем мешали ей отдыхать.
Слуга встретил гостя и повел через двор замка. Когда они добрались до конюшен, Ультан снял шлем и спешился. Слуге открылось суровое лицо рыцаря. Жесткие черты, мрачный взгляд, множество шрамов, но самое поразительное - его зачесанные назад белые волосы, густой волной лежавшие на затылке.
- Господин Горбон ждет вас в оружейной зале, - сказал слуга.
- Я знаю дорогу, - ответил Ультан и направился к главному строению замка.
Войдя внутрь, он прошел по длинному коридору, ведшему в широкую залу. Там слуга помоложе распахнул перед ним дверь.
Оружейная была украшена гораздо богаче всего остального замка. Стены по большей части были обтянуты бархатом и гобеленами. На больших деревянных сундуках, украшенных резьбой, стояла расписная посуда и яркие безделушки. Высокие столбы поддерживали потолочные арки, на них было развешано оружие и доспехи, знамена и флажки с гербами. Стена напротив входной двери была выбелена известью и украшена лепными розетками и цветами. Посередине висел вертикальный гобелен, изображавший битву с Харкуром. У подножия этой стены стоял высокий дубовый трон в окружении множества кресел, накрытых тканями.
- Добро пожаловать в Горбон, господин, - приветствовал Ультана хозяин замка, выходя навстречу гостю.
- Богато вы украсили эту комнату, - ответил Ультан, не обращая внимания на руку, протянугую Горбоном.
- Сюда мои вассалы приходят воздать мне почести. Я предпочитаю принимать их в зале, которая показывает процветание моих владений.
- Процветание? Сколько волков вы убили за этот месяц?
- Господин, мои охотники - лучшие на всем острове и…
- Сколько? - перебил Ультан, подходя к хозяину замка.
Жермен Горбон в страхе потер руки.
- Около сотни, - ответил он, отступая.
Ультан с размаху ударил его по лицу. Горбон опрокинулся на пол. Стальная перчатка рыцаря рассекла ему щеку. По шее потекла кровь. Весь дрожа, он поднялся на ноги.
Ультан не торопясь прошелся по комнате. В тишине слышался скрежет его доспехов. Потом он уселся на трон Горбона, который, замерев на другом конце залы, держался за щеку.
- Вы мне так и не ответили, Горбон. Сколько именно?
- Девяносто двух, - пробормотал тот.
- Подойдите.
Жермен Горбон мгновение колебался, потом покорно приблизился. Он не мог поверить, что подвергся такому унижению в собственном замке. К счастью, ни один слуга этого не видел. Однако скрыть рану на щеке вряд ли удастся.
- Вы знаете, что Он велел вам в первый же месяц убить втрое больше, Жермен?
- Мы и так убиваем в два раза больше зверей, чем другие охотники.
- Хозяин ждет от своих стражей только одного - повиновения. Я не спрашиваю у вас, сколько волков убили ваши соседи, я требую исполнить Его приказ.
Горбон сделал несколько шагов к трону и, склонив голову, жалобно промямлил:
- Ультан, должен вам признаться… я могу вызвать этим ваш гнев… но я не думаю, что всего за один месяц можно убить триста волков.
Рыцарь встал, подошел к Горбону и, ухватив за подбородок, заставил поднять голову. Большим пальцем в перчатке он сдавил рану, из которой потекла кровь.
- Горбон, я видел там мужиков. Они гоняют лягушек, которыми кишит твой ров, верно?
- Да, - еле слышно отозвался Горбон.
- Твоя жена должна родить?
Горбон кивнул, глаза его наполнились ужасом.
- Как это мило, - усмехнулся рыцарь. - Надо мне повидать твою жену, Жермен. И что-то мне подсказывает, что ты будешь думать иначе.
На глазах хозяина замка выступили слезы.
- Да, что-то мне говорит, что скоро охота станет для тебя более важным делом, - добавил Ультан, сильнее сжимая подбородок Горбона. - Что ты пошлешь больше людей, устроишь больше облав, расставишь больше силков, увеличишь вознаграждение… Не так ли?
Горбон, дрожа, кивнул.
- И тогда ты увидишь, что можно убить даже больше волков, чем Он требует.
Ультан с силой оттолкнул Горбона. Тот снова упал. Не говоря больше ни слова, рыцарь пересек залу, и Горбон услышал, что он направился на верхний этаж.
Фингин провел вечер подле Кейтлин. Он устал, и ему не хотелось разговаривать, а потому он, сидя в уголке, просто слушал остальных и с нежностью смотрел на актрису.
Он ловил каждое ее слово, любовался ее грацией и улыбкой. Она принимала участие в каждой беседе, и было видно, как ее задор передается остальным.
Как непринужденно она держится! Кейтлин - единственная среди нас, у кого нет никаких обязательств ни перед кем, и оттого ее речи столь искренни. Теперь я лучше понимаю бродячих актеров.
Мы все узники нашей истории, а они - нет: я принадлежу Совету, я должен и хочу вернуться в Сай-Мину, еще раз поговорить с Эрнаном. Мьолльн часто говорит, что хотел бы однажды вернуться к своим холмам, а теперь еще он мечтает стать бардом. Тагор отвечает за судьбу туатаннов. Алеа - за судьбу всего острова. А Кейтлин свободна. Однако и это нелегкая доля. Я бы вряд ли выбрал себе такую.
Фингин взял под столом руку Кейтлин и сжал ее в своих ладонях. Актриса улыбнулась ему. Потом снова повернулась к друзьям и продолжила беседу.
Харчевня в Клуллиине была большая, но без особых изысков. Там подавали простую пищу - пирог с печенью трески и рубленой рыбой или маленькие пирожки с начинкой из мяса и изюма. Хозяин также прекрасно готовил разное изысканное жаркое - от говядины до лебедя, салаты из вареных овощей, ножек, печени или мозгов домашней птицы. На сладкое друзья поели печеных груш и подсели ближе к огню, где собрались и другие жители деревни.
Уставший Фингин с трудом встал и переместился в высокое кресло за спиной Кейтлин.
Вряд ли в этой харчевне бывало столько посетителей за один вечер. Все обитатели деревни явились поглядеть на девушку, о которой гремела молва.
Как и надеялась Алеа, в деревне нашелся бард по имени Авендаль. Он разделил с ними трапезу и сейчас участвовал в общей беседе у очага. Это был человек уже пожилой, но проницательный и острый на язык. Он всем очень понравился.
Знает ли он про раскол в Сай-Мине? Что станет со всеми бардами и друидами из маленьких деревень, вдали от смуты Совета? Ведь именно потеряв с ними связь, Великие Друиды привели Сай-Мину в упадок.
- Местные стражи только что передали нам, что вы направляетесь в Сарр. Это правда?
Фингин улыбнулся про себя.
Вот он, настоящий бард. Сразу проверяет, верные ли у него сведения. Скоро он передаст их своим собратьям, и новость облетит все королевство.
- Да, мы идем в Тарнею, - подтвердил Эрван.
- Но ведь это единственное место на острове, где ничего не происходит! - удивился бард. - Тогда как в Галатии, Темной Земле и Харкуре события просто кипят!
Он пытается разузнать, не кроется ли какая-то тайна в нашем намерении, или боится новых войн?
- Это не совсем так, - возразила Алеа. - В графстве Сарр происходит достаточно событий, о которых вы и не подозреваете. Но главное - сейчас это единственная свободная земля на острове. После раскола Сай-Мины друиды уже не имеют над Сарром былой власти. Христианам пока не удалось обратить его в свою веру. Что до Амины, она занята Галатией и не трогает графство, в котором появилась на свет. Жители Сарра пользуются свободой, которой могли бы позавидовать многие гаэлийцы. Но я иду в Сарр не только за тем, чтобы защитить его свободу, но для того, чтобы эта свобода воссияла над всем островом.
Фингин взглянул на Алею.
Она впервые делится своими истинными желаниями. Она понимает, чего хочет. По мере того как она говорит, ее мысль становится более ясной. До сих пор она ни разу не говорила об этом. И однако, теперь это сказано. Все так просто. Простая свобода Сарра. Именно эту свободу Алеа хочет подарить острову. Конечно!
- Не думаю, что в Сарре люди чувствуют себя такими уж свободными и счастливыми, как вы полагаете, - усомнился бард.
- Конечно, их положение могло бы быть лучше, но пока им никто ничего грубо не навязывает.
Она немного несправедлива к моим собратьям. Я не считаю, что друиды кому-то что-либо грубо навязывали. И все же, вероятно, мне стоит взглянуть на нашу историю по-иному. Заново научиться, по-новому истолковать. Сомнения Алеи заставят меня пересмотреть все знания, которыми я владел. Это совсем не просто. Но, наверно, в этом и есть смысл появления Алеи. Она вынуждает нас по-новому взглянуть на жизнь.
- Однако, дорогой бард, - снова заговорила Алеа, - не расскажете ли вы о том, что происходит в мире?
- На свете столько всего творится! - отвечал Авендаль.
- А в Галатии?
- Наша королева, без сомнения, самый хитрый властитель на острове! - воскликнул бард.
В его голосе насмешка. Но он знает, кому это говорит. С одной стороны, его слушают крестьяне, которых нельзя пугать и тревожить, а с другой - Алеа, и он знает, что она понимает смысл его слов.
- После того как она позволила друидам, покинувшим Сай-Мину, обосноваться в башне Лорильена, ей удалось убедить их не только принять ее в братство, но и назначить Архидруидом. Не правда ли, восхитительно?
- Не знаю, - ответила Алеа, - но должна признаться, она над ними хорошо посмеялась.
В ней говорит женщина. Та девчушка, что хотела научиться читать и подслушивала у дверей Совета. Да, это верно. Королева хорошо посмеялась над нами, и, по сути дела, она права. Не мы ли так долго не допускали женщин к своим знаниям, тогда как Алеа и Амина доказали, что и сайман и козни могут быть им подвластны? Посвящение в сан Амины может гибельно сказаться на состоянии власти в стране, зато благотворно повлияет на умы. Ясно, что Алеа мечтает о такой Гаэлии, где мужчины и женщины будут пользоваться одинаковой властью. Только возможно ли это?
- Говорят, что Хенон посвятил ее в сан против своей воли, - добавил бард. - Вам известно, что у нас, у бардов, все менее сложно устроено. Каста бардов всегда была одинаково открыта мужчинам и женщинам. И я всегда думал, что однажды какая-нибудь ученица достигнет положения друида.
- Тогда вы просто провидец! - заметила Кейтлин. - И что говорит вам ваш дар ясновидения сегодня? Получится ли из Амины хорошая королева?
Кейтлин заманивает его в ловушку. Он не станет открыто поносить Амину, даже невзирая на то, что, как и большинству галатийцев, она ему не по душе, я уверен. Этим вопросом Кейтлин вынуждает его высказаться. Странники это любят. Вынуждать говорить правду. Но бард обязательно выкрутится.
- Думаю, сейчас ее главная забота - стать хорошей друидессой! - не без улыбки парировал Авендаль.
Кейтлин не даст ему отвертеться.
- Вы хотите сказать, что она пренебрегает своими королевскими обязанностями? - не отставала актриса.
Бард поморщился. Окинул взглядом харчевню. Здесь были стражники да и другие жители.
- Нет, если ее деятельность в Совете служит королевству.
- А она ему служит? - не сдавалась Кейтлин.
Она не отстанет. Бедный бард, не на такую напал!
- Как государыня, она уже сделала многое. Никогда еще в королевстве не было столько перемен, как с тех пор, что им правит Амина. А что до того, пойдет ли на пользу стране ее союз с Советом, не слишком ли рано об этом судить?