– Это выход для всех, – сказал внимательно слушающим людям. – Приравнять юридически, оставив вне племен. Получить действующую на постоянной основе военную организацию, сняв часть тяжкого бремени службы с подразделений федератов. Ведь вспомогательные войска служат не больше года постоянно и нуждаются в замене регулярно. Одним ударом число как минимум удвоится. Иначе, – он сделал хорошо рассчитанную паузу, – множество людей не получат другого выхода, кроме как уйти или сражаться. Первое маловероятно, второе будет стоить крови вам в первую очередь. Кого бы ни убили – уменьшатся войска на границе, и армия ослабеет.
– И спустить сегодняшнее? – возмутился Гюлден.
– Не я начал, и не я убивал людей на улицах. Все это произошло по вашей вине.
– И что скажут родичи убитых?
– Я думаю, точно те же слова, что произнесут родственники погибших в посаде. Полагаю, вы способны рассуждать здраво и понимаете, что в сложившейся ситуации лучше плохой мир, и дать самим в руки недовольным некие важные права, пока они не возьмут их сами.
– Возьмут ли? – спросил Йорвик.
– Если всерьез обложить Верхний город, заблокировав все выходы, как скоро вы начнете есть крыс?
– Запасы пищи вполне достаточны, – серьезно ответил он. – А там подойдут и гарнизоны.
– Бросив крепости и фактически открыв линию соседям с севера. Тцарь горичан давненько дожидается удачного случая.
А вот это уже от Эрлинга. С той стороны власть над самыми разными племенами постепенно уходила в одни руки. Кто не желал подчиняться, уничтожался. Просто, быстро и жестоко. Не знать этого федераты не могли. Контакты торговые и обычные широки, да и беглецов в посаде полным-полно.
– Если еще вспомнить про наличие вспомогательных отрядов… Они сдадут оружие? И пока мы здесь станем рубиться, варвары, – в очередной раз польстить: я вас таковыми не считаю, – с превеликим удовольствием примутся жечь ваши деревни. Право же, я не в курсе – выберут после этого кого или некому будет голосовать. Лишь вопрос времени. И весьма близкого. Кстати! – Блор извлек одну из карт и протянул ее князю. – Займемся подсчетом численности отрядов?
– И ты действительно оказался здесь случайно? – с открытым недоверием спросил Князь, бросив на нее быстрый взгляд.
– Я могу поклясться чем угодно. Требуется всего-навсего внимательно осмотреться, – произнес Блор.
Вот как хотят, так пусть и понимают. Он не врет, а если у кого появятся мысли о давней подготовке к восстанию на основании записей, – лишнее очко миротворцу. Своим предложением я как раз хотел бы удержать обе стороны конфликта от бессмысленного кровопролития.
– Мы не считаем защиту нашей земли от захватчиков бессмысленным занятием.
– Я мог бы сказать – она не только ваша, но и всех живущих на ней. Но я скажу другое: кому земля принадлежит сегодня, тому она и останется принадлежать. Вы получаете войска, поступившись важными правами, но имущества никто не отнимает. Что, собственно, еще требуется?
Умному не нужно подробно объяснять. В будущем юридическое равенство подразумевает право на продажу. И что? На то и равноправие. Но это не случится прямо завтра, и никто не кинется продавать земли или особняки моментально. Но если разрешено, то всем гражданам. Иначе не выйдет.
– Три года проживания на территории и два кончацких, – после долго молчания выдал неожиданно Гюлден.
– Ни в коем случае, – резко отказался Блор. – Я мог потребовать включения всех, и вы при рассуждении в Совете Лучших так и скажите. Год – это серьезнейшая уступка. Здешние на нее пошли крайне неохотно. Они вообще мечтали всех до седьмого колена записать.
Он откровенно врал. Ни с кем еще не обсуждал идею Жанели. Ну и плевать, даже если они об этом в курсе. Завтра сказать при всех – и ведь не отступят. А пока он предлагает выгодный компромисс.
– Я говорю открыто и называю предел уступок. А вы можете выставить это своей заслугой. Посадских заметно больше, даже считая с приписанными деревнями. На выборах должен быть паритет. Три кончацких к трем. Иначе неминуемы новые свары. Равные права! Князю придется быть арбитром в спорах еще достаточно долго.
А вот это хорошая приманка для Йорвика. Он получает дополнительную власть и положение над схваткой. Не может не догадаться.
– И лучше не проявлять откровенного подсуживания старым друзьям. Выборы ведь достаточно скоро?
– Ты в любом случае не сможешь стать, – отрезал Гюлден.
– Я и не претендую, – миролюбиво заверил Блор. У него имелись совсем другие планы. Хотя в данный момент лучше о них помалкивать. Лишняя информация для сидящих напротив. – Не пытаюсь отменить существующие законы, а подстраиваюсь под них.
– Все по правилам?
– Насколько хватает ума. Я не чернильная крыса из адвокатской конторы, а воин.
Свой, ничем от вас не отличаюсь. Не мешает дополнительно напомнить.
– И предложения мои вполне логичны и не выходят за определенные рамки. Я не предлагаю сложить оружие и каяться. Что было, то было. Что сделано, то сделано. Не надо только настаивать на совершенных ошибках и продолжать копать могилы. Мести не будет. Виры тоже. Прошлое останется в прошлом. Для всех. Это должно прозвучать публично.
А чтобы получше думалось, завтра выведу под стены ополчение, решил, не произнося это для переговорщиков. Дополнительный нажим. Все равно требуется правильно организовать выборы и воинские отряды. Три кончацких у меня и без разрешения будет, а вот должности посадника до сегодняшнего дня не изобретали. И как далеко распространяются его (мои) полномочия – сам решу. До вмешательства Верхнего города.
– Неужели вы хотите, чтобы имущество отняли у вас силой, – спросил с досадой, не дождавшись реакции, – а жен и детей убили? Или мечтаете совершить это со старым знакомым, с которым вместе тянули лямку на перевале в крепости и сидели в засаде? А так, вероятнее всего, и случится, поскольку все устои государственной власти обратятся в прах. Нельзя получить все. Здесь не место для колебаний. Можно относиться ко мне не лучшим образом, зато имеет смысл рассмотреть предложение, не позволяющее устроить гражданскую войну.
– Допустим, все это замечательно, – согласно кивнул Йорвик. – Я даже готов принять условия, уточнив разную мелочь, не к спеху. На нынешний час это лучший из возможных вариантов.
Его товарищ без особого воодушевления скривился.
– Детали можно обговорить и позднее. Но еще никто не забыл, с чего все началось! С юга не пришли продукты! Империя на нас плюнула. И вот мы принимаем в ряды дополнительную кучу народа и обратимся за дополнительной дотацией? В среднем выдается полтора пуда продовольствия в месяц на проходящего службу. Откуда возьмем?
– Может, лучше уменьшить количество едоков? – ехидно спросил Гюлден.
– Попутно спалив деревни, – с сарказмом ответил Блор. – В этом году я обеспечу бесплатную доставку необходимого количества, – уверенно заявил, выкладывая кости шестерками вверх. Это козырь неубиваемый. – Не деньги, нет. Именно пищу. Никто не останется внакладе, но я ведь говорил о рангах по имуществу? Пайки будут не одинаковы, но голода не допустим.
– Ты уверен? – с расстановкой переспросил Князь, подобравшись.
– Владетельные фемы, живущие за вашей спиной, совсем не заинтересованы получить голодную вооруженную орду с Каменного пояса. Они уже прислали и еще пришлют. Я гарантирую обязательство и выполню свою часть сделки. Детали уже потом, в случае принципиального согласия на мое предложение.
Собеседники впервые потеряли лицо, переглянувшись. Они смотрели с откровенным подозрением. Теперь их вряд ли кто убедит в случайном появлении фем Грая. Оно и к лучшему. Пусть верят, что за его спиной имеется некая сила. Причем, судя по словам и уверенности, немалая. Они вовсе не горели желанием воевать, иначе бы давно встали и ушли. А здесь такое…
– А на будущий год?
– Я был честен с вами и не стану говорить: "А, ерунда!" Нельзя полагаться на авось. И с Империей придется налаживать отношения, и с фемами. И кроме богов никто не подскажет, сколько вообще доживет до следующей весны. Я не собираюсь полагаться на случайность и постараюсь сделать все возможное. Но и вам придется трудиться всерьез, а не заниматься отниманием у остальных. Когда нет еды, очень быстро всплывают старые дрязги.
– Боги завистливы к чужим успехам, – после долгого молчания произнес Йорвик. – Ты осторожен и умен. Постарайся не испортить впечатления о себе. У людей и всемогущих.
– Чист перед богами, – торжественно сказал Блор, – клятвы все исполняю и никому не должен.
– Пора, – пробурчал Гюлден, тоже поднимаясь. – Хе, – усмехнулся, – смотрю и вижу себя в молодости. Далеко пойдешь, коли не убьют.
– Похвала от поднявшегося своими силами вдвойне приятна, – ответил Блор без промедления. И это были не просто слова. Он смог убедить. Конечно, проблем впереди море и вылезут абсолютно неожиданные, но он выиграл! Меньше всего хотелось возвращаться в Кнаут, потеряв чужое добро и ожидая где-то на волоках стрелы в спину. Уж желающие его смерти после случившегося нашлись бы в огромном количестве. И купленные, и по личным побуждениям.
– Ну вот, – обращаясь к Князю и точно специально не понижая голоса, воскликнул Гюлден. – Справки о нас навел заранее. Тот еще крендель.
Глава 16. Глупцов жалеть не стоит
Блор посидел уже в одиночестве, вознаграждая себя за предыдущее воздержание полной чашей неразбавленного вина. Он сделал максимально много и для всех. Недовольные появятся непременно, причем с обеих сторон, но совершенное им – лучший из лежащих под носом вариантов будущего. Он абсолютно не лукавил, предостерегая от последствий внутренней войны, когда соседи убивают бывших товарищей и друзей. Но и правду не всю изложил.
Впрочем, вряд ли этого не понимали недавно ушедшие переговорщики. Сбить накал противостояния и страх перед грядущим голодом пришедшим продовольствием удастся, а вот что делать с остальным? Пехотинец вспомогательных войск помимо муки или зерна для семьи на время его отсутствия получал 75 "орлов" в год, кавалерист из вспомогательных – 150.
И совсем другие суммы идут федератам. Пехотинец получает 225 серебряных монет, старший сотни и знаменосец – 500, командир пограничной линии (всего их трое) или полевой командир войска – 3750. То есть и количество денежных выплат заметно возрастает. Империя вовсе не обрадуется такому интересному предложению, а рудники вряд ли способны обеспечить дополнительный доход.
Ну не суть важно, всему свой срок, решил, с сожалением окидывая взглядом блюда на столе. Уносить их в сумке крайне неприлично. Не воровство, конечно, даже увидев ничего не скажут, но это уровень нищих. Не скажут вслух тебе, зато разнесут по всему городу моментально. Позорище. А оставлять все равно жалко. Живот полон, и больше туда не засунешь.
Сидеть, дожидаясь Велье, вроде как правильно, но можно ведь дом посмотреть попутно. Он решительно встал и высунулся за дверь. Судя по обстановке, маг тщательно соблюдал чужие интересы и убрал всех слуг, дабы не подслушивали. Никто не появлялся во время разговоров, и даже за дверьми отсутствовали часовые. Предусмотрительно.
Надо быть непроходимым идиотом, чтобы заблудиться в обычном доме. Но Блору требовался не выход, а кухня, где должны располагаться его люди. Это где-то в противоположном конце. На втором этаже ее не располагают. Поэтому он направился в сторону лестницы. Попутно, убедившись в отсутствии свидетелей, сунул нос в непонятную комнату возле ступеней. Уж очень надпись прямо на дереве золотыми буквами, мимоходом прочитанная, занимала: "Не мочись и не гадь где попало, а то накажут тебя не боги, а лично хозяин дома!"
Дверь, как и ожидалось, оказалась незапертой. М-да, действительно, у кого денег много – несчастные люди. Не знают на что потратить. Удобный деревянный стул с подлокотниками и вырезом в сиденье. А под ним расположен изящный хорошо узнаваемый сосуд с широким горлом. Просто в него или в дыру ну никак нельзя. Следует удобно расположиться и предаваться размышлениям. А затем помыть руки из соответствующего кувшина. И вытереть готовой для данной процедуры тканью.
Почему-то вопреки фрескам на стенах комнаты, наглядно показывающим, как именно необходимо справлять нужду: садиться вот так, а не иначе, не творить залезая с ногами по старой привычке или стоя, у Блора создалось стойкое ощущение, что слуги и посетители рангом пониже сюда не заходят. Для них имеется обычное заведение во дворе. С ямой и доской без кружевных вырезов. Уж очень горшок выглядел красивым. Не из драгоценных металлов, но расписной. Лезть разглядывать подробно не тянуло. Не с медом же внутри, даже если прямо сейчас пустой. Но раз удостоился попасть сюда, почему не испробовать? И он совершил предлагаемое, оставшись довольным. Всегда приятно освободиться от лишних жидкостей в организме.
– Господин Грай уже уходит? – очень любезно спросила появившаяся неизвестно откуда на лестнице девушка.
Невысокая, вблизи ей пришлось задрать голову, чтобы посмотреть мужчине в лицо. Совсем молоденькая, с чистой и гладкой кожей. Светлые волосы разметались по плечам в полном беспорядке, и чувственный ротик округлился в наивном удивлении. Не красавица, без сомнений, и все же очень симпатична и волнительна.
– Глядя на тебя, мне уже расхотелось, – браво ответил он. – Такое изумительное сладкое блюдо на ужин.
– Ах, – наивно хлопая ресницами, удивилась она, – говорят, вы в самой столице Империи побывали, где же мне сравниться.
При этом вроде бы случайно слегка повернулась, показывая в разрезе простого платья длинную загорелую ногу и становясь от этого меньше всего похожей на миленькую девочку, а скорее на прекрасно все понимающую взрослую женщину.
– Тощие, – обнимая ее за тонкую талию и притягивая к себе, сказал Блор, – костлявые, смуглые, горбоносые. Куда им до настоящей красоты.
Если вспомнить, как давно он имел дело с женщиной, практически и не соврал. Воспоминания изрядно потускнели за давностью, а после долгих морских переходов все особы противоположного пола вокруг прекрасны. Включая старух. Особенно если выпить достаточно, чтобы не различать лиц.
– Ах, вы так меня смущаете, – прошептала она, вполне сознательно прижимаясь и вроде не замечая блуждающих по телу мужских рук. – Непременно хотелось бы услышать подробнее и о нарядах.
– Лучший наряд для женщины – это ее кожа. Она нежнее шелка на ощупь и восхитительна пахнет. Ее так приятно покрывать поцелуями, – не задерживаясь с действием, продолжал Блор. – Более чем достаточно роскошных волос, падающих плащом на тело. Ткань не идет в сравнение с их естественной прелестью.
Сейчас не имеет значения, что ее волосы чуть ниже лопаток. Главное – правильно звучащие комплименты.
– Ни одна скульптура не сравнится с тобой. У них пропорции неправильные. Задница, грудь, – уже откровенно лапая, восклицал он.
– Лучше все же не в коридорах заниматься изучением, – деловито сказала она и, гибко извернувшись под руками, твердо повлекла за собой назад по коридору. Толкнула дверь в одну из комнат, и когда они остались в полутьме, наклонилась, упираясь в какую-то мебель.
Блор был уже достаточно возбужден и мало обращал внимания на окружающую обстановку. Поспешно содрал с себя штаны, задрал платье и приступил к делу. В конце концов странно было бы отказываться от столь явного приглашения.
– Я бы хотел сделать тебе подарок, – сказал он через некоторое время, отдышавшись.
– Пару монет? – весело рассмеялась она. – Ты, видать, принял меня за одну из служанок или за рабыню.
А за кого я еще мог принять, запросилось на язык. Платье из простой ткани, да еще на шею вешаешься. Хозяин прислал. Еще и опыт имеется явно приличный. Действительно хорошо было.
– Я – Морин, дочь Велье.
– Ага, – глубокомысленно произнес Блор, торопливо подбирая пояс с пола.
Злюка под рукой очень даже пригодится, пока не удеру отсюда со всей возможной скоростью. Муж, заставший жену с любовником, по любым законам может сделать с ним что угодно. Убить, оскопить. Правда, приятного для обоих мало. Неминуемо позор выйдет наружу, да в подобных происшествиях слишком часто теряют голову и не думают о последствиях. Незамужняя дочь проходит по той же категории.
Что там Док советовал в свое время при опасении нападения со стороны мага? Бить первым не рассуждая. Все смертны. Эти тоже, если застать врасплох, не очень-то хорошо будет выглядеть. Пришел в гости и хозяина прикончил. Надо быстро делать ноги.
– Я вдова, – хихикнув, сообщила она, прекрасно сообразив по действиям о мыслях.
Подошла, белея в полумраке обнаженным телом.
– Ну, ну, не порть приятного впечатления. Обычно я не ошибаюсь в людях.
– А не слишком ли молода для вдовы?
– В четырнадцать лет замуж выдали. Крепить связи, – в голосе присутствовала откровенная злость, – денежные и политические.
Маг стоит отдельно, но он может иметь кучу аристократических должников, груды золота, и его не допустят к власти. Нигде и никогда. Деньги в этом мире не главное. Право убивать всегда стоит выше умения торговать. Даже если продает услуги маг. Уважения это не добавит. А вот войти через детей в воинский клан, стать в нем своим…
– За мой счет. Он тысяцким был из известной семьи. Совсем захудалой и безденежной, зато стариной. Папа немало в приданое отвалил, да специально оговорил невозможность использования имущества без моего согласия. Герой! Нет бы с варварами силу применять – на мне отыгрывался за унижение.
"…У мужа будь в послушании, покорно выноси гнев его, ежели он за какую-нибудь вину поучит тебя рукой, кулаком или иным предметом – терпи. Он глава в доме", – вспомнил Блор невольно.
– Сам знал – продался, вот и бесился, срывая на мне.
Интересно, что было сначала – кулаки или измена? Не в первый же раз происходит. Я бы поспорил на побои и действия назло. Ребенком замуж выходила, и вряд ли в голове заранее имелось желание пристроить рога на башке супруга.
– К счастью, очень вовремя отправился с очередной инспекцией дальнего гарнизона и сверзился с коня, сломав шею в пьяном виде. Сын остался в семье, а я свободна, – обнимая Блора за шею, прошептала в лицо, – и богата.
– Все же не стоит нарываться на проблемы, – сказал он торопливо. – Меня скоро искать начнут. Нехорошо, если застанут наедине.
– Эти мужчины, – разводя руками, сказала, – они так пекутся о женской репутации.
Вот и понимай как хочешь. То ли издевается, то ли всерьез. Но не обиделась.
– Надеюсь, следующий визит ты нанесешь не из деловых соображений, – радушно говорил спустя немного у выхода Велье.
Интересно, он о развлечениях доченьки догадывается? Ну не в первый раз такое происходит. Уж очень все быстро разыграно, и опять же ни служанки рядом, ни случайных слуг.
– Заходи просто так, дружески.
– В ближайшее время, к сожалению, сложно. Уж очень много разнообразных проблем навалилось, – столь же благожелательно ответил Блор, мечтая убраться поскорее и не появляться здесь в дальнейшем.