Странно, но картина, которую увидели мальчишки с холма, была очень похожа на голливудские блокбастеры. Рябило в глазах - сражалось не менее ста тысяч человек одновременно. Разобрать какие-то эпизоды было невозможно, только били в глаза тысячи солнечных вспышек на оружии. Заполнивший всё пространство между холмами, лесом и рекой звук больше всего напоминал низкое мрачное "гггууууу…", лишь изредка пронзаемое визгом - не ржанием, а именно визгом, жутким и тонким - коней. Там, где бой уже прокатился, поле шевелилось, как разворошенный муравейник - десятки искалеченных или оглушённых пытались подняться, ползли среди разбросанных тел и целых груд трупов, просто возились на одном месте. Потоками чёрных штрихов летели в воздухе стрелы. До мальчишек доносился тошнотворный, непередаваемый ни в каком кино запах - дикая смесь пота, крови, рвоты и дерьма.
- Господи, - потрясённо сказал Кирилл. Артур промолчал. Он пытался разобраться в том, что происходит на поле, кто побеждает. Флаг Григория Викторовича - алый кулак на белом поле - он нашёл сразу. Но со всех сторон текли реки воинов под золотыми флагами с чёрной птицей, распростёршей крылья и распахнувшей клюв - отряды Сиано Демо. Артур нашёл взглядом группу конных позади атакующих войск Синмейи - и понял, что старый знакомый Григория Викторовича находится именно там, руководит войсками…
А потом он нашёл и самого бывшего гладиатора. Под тем самым флагом с кулаком, тоже в конном отряде. Но этот отряд не стоял на месте, а рубился. Воины Синмейи бросались на него, как рушится морской прибой на скалы - и так же откатывались, брызгами пены оставляя всё новые и новые трупы…
…И как раз по тому, что Григорий Викторович бился сам, Артур понял - всё кончено.
* * *
Самые неприятные предчувствия начали сбываться, когда один из воинов, стоявших слева от ворот - незнакомый - протянув копьё, остановил Олега. Ольга не остановилась - шла, как шла, вполне уверенной походкой, даже не покосившись в сторону мальчишки, которого зачем-то задержали. Олег мог только
107.
искренне поблагодарить её за такое поведение и, с туповатым видом повернувшись к воину, в ответ на его вопрос замычал и показал руками на рот и уши.
Неизвестно, какой приказ получил (и получил ли вообще) насчёт Олега стражник, но "глухонемой" его удивил, он опустил копьё… а в следующую секунду судьба послала Олегу подкрепление в виде буквально вихрем подлетевшим к воротам троих всадников. Передний - в выложенном золотом шлеме, молодой - что-то крикнул высоким голосом, вскинул коня на дыбы и промчался в ворота. Стража разразилась ликующими криками, вскидывая копья и щиты. Про Олега, конечно, и думать забыли, и он - сперва неспешно, осторожно, потом - почти бегом - нагнал Ольгу.
- Я думала тебе крышка, - прошептала та, идя, как шла. - Перепугалась страшно.
- Хорошо, что не остановилась, - Олег оглянулся, не выдержал. Ликование у ворот становилось всё более и более бурным, похоже - перекидывалось в город. - Интересно, чего они так взбесились… Давай-ка свернём с дороги.
- Куда мы пойдём? - Ольга послушно свернула. Она была в платье и в сандалиях, купленных Олегом.
- Устала? - спросил мальчишка.
- Нет, я сколько нужно пройду. Просто спросила…
- Пойдём в лагерь Григория Викторовича. Артур должен быть там.
- А Григорий Викторович… - удивлённо начала Ольга, но Олег прервал её:
- Сейчас я тебе про него расскажу. Идти будет веселей, да и кроме того, он заслуживает, чтобы о нём рассказывали почаще…
* * *
У всех историй есть финал. Бесконечные истории бывают только в детских книжках. Да и то - пока не иссякнет нетребовательный интерес читательской аудитории.
Нечестно, думал Олег, глядя на вечернее небо. Я бы написал по-другому. Я бы написал, что он победил и стал правителем - справедливым и мудрым. И пусть бы это была сказка.
Они с Артуром лежали за густыми кустами, ограждавшими неприметную, укромную полянку, на которой отдыхали Кирилл и Ольга. Олег глядел в небо. Артур смотрел перед собой, на равнину между холмов. Последние отзвуки битвы утихли часа два назад, примерно через час после того, как две двойки наших путешественников по пространствам встретились.
Надо было поесть, и еда была - но есть никто не мог. Даже Кирилл и Ольга, которые не знали Григория Викторовича.
- Завтра отправь их на Дорогу, - сказал Артур. - А мы будем дальше искать этого. Мальчишку. Тимка он, да?
- Уходи с ними, - предложил Олег. - Ты тут теперь личность известная, а вокруг уже завтра будет полно разных карательных отрядов. Я вывернусь, меня мало кто знает.
- Ага, около ворот чуть не схватили.
- Ну… всё равно, - Олег перелёг на живот. - Всё равно меньше засвечен, чем ты.
- Не уйду я никуда, отстань.
- А думаешь, они уйдут?
Артур не ответил.
- Ты же знаешь, - тихо сказал Олег, кладя руку ему на плечо. - Ты же знаешь, он не мог выиграть.
Артур ожесточённо мотнул головой. Промолчал. Плечо было горячим и
108.
вздрагивало.
- И он это знал.
- Я бы, может, остался с ним… - тихо ответил Артур. - Не гляди на меня, я плачу.
- Ничего, - сказал Олег. - Я не гляжу… Как бы ты остался? А родные, а наш мир?
Артур снова промолчал. Тогда Олег лёг лицом в сухую траву под кустами и закрыл глаза. Ему хотелось поспать, но уснуть не удалось снова. Артур прикоснулся к его спине.
Олег открыл глаза.
- Всадник, - Артур перекатился на спину и смотрел на Олега. - Один.
Олег чуть приподнялся на локтях, вглядываясь в приближающуюся шагом фигуру. Солнце садилось и светило всаднику в спину, не давая ничего рассмотреть, превращая его в плоский чёрный силуэт. Но он и правда был один. И ехал так, как будто никуда не торопился.
Уцелевший воин из армии Григо Ёллу? Кто-то из воинов Сиано Демо, ошеломлённый побоищем и желающий побыть от него подальше? На гонца не похож… Хотя - не похож и на спасающегося от врагов. Непонятно… А может., просто какой-то человек, едущий куда-то по своим делам - ведь такое бывает и во время войны…
Ну что ж - едет и пусть едет… Мальчишки прилегли к земле. И как раз в этот момент услышали детский плач.
Плакал не маленький ребёнок, но и не подросток - так плачут дети, которые уже научились понимать происходящее, но не в силах как-то на него влиять. Олег и Артур вновь приподнялись.
- По-моему… - начал Артур неуверенно, но тут же почти вскрикнул, хотя и шёпотом: - Это же Григорий Викторович!..
…Ёлохов держался в седле очень прямо и без удивления кивнул выскочившим из кустов мальчишкам. Шлема на нём не было, голова перевязана какой-то тряпкой. Доспехи - от ворота панциря до пластин, защищавших подъём ступни - были забрызганы кровью, конь тоже весь в крови; на нём было видно не меньше десятка ран.
- Он всё-таки меня обманул, - сказал Григорий Викторович - без злости и без гнева, скорее даже уважительно. - Всегда был умным… Я бы мог догадаться об этой повадке дикарей, вместе служили ведь - выводить людей в нужное место в полной скрытности мелкими группами, потом - сбор и удар кулаком… Я разбит. На этот раз окончательно.
- Мы видели, - Артур придержал коня.
- Я бы не бросил своих… но из меня не получилось Спартака вот поэтому, - Григорий Викторович погладил растрепанные волосы сидящего прямо перед ним мальчишки лет 7–8, одетого в драную набедренную повязку, грязного и босого. Мальчишка всё ещё всхлипывал, удивлённо и недоверчиво глядя на стоящих перед конём "больших ребят". Слёзы оставили на лице подтёки грязи и промытые дорожки. На тонкой шее свободно, но плотно сидел металлический ошейник с остатком цепи. - Привезли как раз перед самым боем, нашли на одной брошенной плантации. Все убежали, а его как приковали около выгребной ямы, так и забыли… Когда всё кончалось уже, я с ребятами прорубился к шатру… они погибли, чтобы я мог его увезти. Было так много смерти, что должна остаться хотя бы одна жизнь…
- Тимка? - Олег подошёл ближе. - Ты Тимка Борус?!
- Да-а… - тонким, дрожащим голосом ответил мальчишка. - Только меня били,
109.
если я себя так называл… А ты кто?..
- Мы ищем тебя! - Олег протянул руки, но мальчишка отпрянул и прижался к улыбнувшемуся Григорию Викторовичу. Тот погладил волосы мальчика:
- Не бойся. Они хорошие ребята, вернут тебя к маме… - и помог поджимающему ноги мальчишке слезть. Тот, недоверчиво посматривая на Олега и Артура, не спешил отходить от коня. - К маме… домой… - словно во сне повторил Григорий Викторович.
- Но вы ведь живы, - сказал Артур. - Вы сможете начать заново. Всё заново… Это всё равно как уцелевшее знамя - оно есть, и армия не разбита…
- Домой… - повторил Григорий Викторович ещё раз. - Всё было не зря, но… домой…
Он склонился на гриву коня - и мальчишки увидели в его спине - под правой лопаткой - два близко сидящих дротика. Брошенные, очевидно, с близкого расстояния и со страшной силой, они пробили броню насквозь.
- Иду, мама, - неожиданно ясно и чисто сказал бывший гладиатор и пионер. Его глаза расширились, он улыбнулся и мягко соскользнул в руки Олега, который сумел его удержать.
- Нет! - яростно крикнул Артур. - Нет, ну нет же, нет, нет, не-ет!!! Гады!!!
Тонко и жалобно заплакал Тимка. Олег с натугой, но осторожно, положил тело Григория Викторовича на траву и обняв младшего мальчика, прижал к себе.
* * *
Григория Викторовича похоронили на холме над рекой.
Ребята, как могли, отмыли кровь с доспехов и тела полководца, обломили дротики и расстелили в выкопанной мечом и руками могиле плащ, прикреплённый позади седла. Его полой хмурый Кирилл закрыл лицо Григория Викторовича.
Артур держал в руках меч в потёртых ножнах. И вдруг сказал:
- Если я не положу его… возьму себе… он не обидится?
- Не обидится, - сказал Олег. - Ты ведь берёшь его не на стенку вешать.
- Не на стенку, - кивнул Артур.
- Ну и бери…
Они какое-то время стояли возле открытой могилы, из которой тянуло холодком. Пока темнота не скрыла того, кто лежал на дне - и не стала быстро наползать на окрестности. Ребята нехотя, но быстро засыпали могилу. Ясно было, что никаких знаков ставить нельзя - но они всё-таки замерли растерянно. Это и есть - всё?!
- Мальчишки, скажите что-нибудь, - попросила Ольга, пряча руки под платье. - Надо сказать.
- Говори ты, командир, - тихо сказал Артур.
- Я? - Олег огляделся немного беспомощно. - Хорошо, - он поднял голову. - Я скажу. Когда трудно быть человеком - некоторые ломаются. Другие остаются людьми. Но только настоящий человек может и сохранить себя, и повести за собой других. За мечтой. Григорий Викторович, врут те, кто говорит, что мечта - это напрасная ложь. Просто врут. Я не знаю, как сказать, но вы меня поймёте… Вы жили как человек. Как воин. И умерли как человек и как воин. Счастливого вам пути домой, Григорий Викторович. Вы всё сделали правильно.
И, достав револьвер, Олег трижды выстрелил в потемневшее небо…
…Ковыль переливался бесконечными плавными волнами. В каменном жёлобе вдоль рельсовых путей с отчётливым журчанием бежала прозрачная вода. Прямо перед Олегом высилась груда брёвен - некогда бывших стеной какого-то здания вроде склада.
А по другую сторону этой груды таращил глаза Борька - с охапкой щепок.
110.
И ОПЯТЬ ТАМ, ГДЕ СТОЯТ ЧАСЫ.
Костёр развели со старанием - до самых небес, чтобы стало жарко здешней холодновато-голубой луне, благо - в топливе недостатка не предвиделось. Олег и опомниться не успел, как у костра оказались какие-то всадники, оставившие неподалёку рассёдланных лошадей и снявшие лёгкие доспехи, парочка ну совершенно первобытного вида джентльменов, какие-то мальчишки и девчонки, солдаты в непонятной форме - и в форме начала ХХ века… Короче, всего - человек тридцать, не считая его собственных подопечных. Над огнём оказался вертел с тушей оленя и отчётливо запахло виноградным вином из притащенного кем-то меха.
В руках у Кирилла оказалась гитара, и он аккомпанировал, а Олег, плюнув на смущение и условности, пел, видя, что его все понимают - и радуясь тому, что его понимают все:
- Как уезжал я - не вспомнится…
Будто мне с неба что крикнули!
Ночью подкралась бессонница -
А утром лишь досочки скрипнули…
Может, я ветреный - может быть
Все вы окажетесь правыми…
Да я бы остался, я пожил бы,
Если б не ветер над травами!
А что душа моя? Да пылинка в пространстве.
Я вернусь, как и исчез - на рассвете!
Ведь хозяин мой один - ветер странствий,
Богом посланный с небес странный ветер…
Артур, кивая песне, оттачивал меч у кого-то одолженным бруском. Тимка с Олькой-младшей спали неподалёку, накрытые одеялами - торчали только макушки. Сидели рядом, приобнявшись, Саша и старшая Ольга. Борька, подбрасывая ветки в огонь, что-то объяснял мальчишке своих лет - белокожему, с длинной медной гривой, одетому в ребристый переливчатый комбинезон. Усатый воин весело взмахивал рогом с вином в такт песне Олега:
- А чтобы душою не маяться -
Надо порой лишь проветриться!
Ветер - он тоже меняется!
Шарик-то крутится-вертится!
И вот эта улочка пыльная,
Домик наш с крышей покатою…
А я не узнал тебя, милая -
Стало быть, будешь богатою!(1.)…
…Встретили их руганью - Борька даже сбился на мат. Оказывается, они ушли четыре (а не два) дня назад, и всё это время оставшиеся не знали, что и подумать. Но ругань быстро утихла, даже Сашка простила Артура, когда Олег быстро, но подробно рассказал о том, что они видели и что с ними было. А вечером как-то сама собой вдруг собралась вся эта компания.
Но в какой-то момент Олег устал от шума, от пламени костра - ото всего. Он поднялся (благо, Кирилл уже аккомпанировал одному из первобытных товарищей, певшему нечто, звучавшее в "автоматическом переводе" как не очень приличная песенка о проделках дикого кролика) и пошёл в темноту.
Ну как - в темноту? Она быстро превратилась в серебристую ночь, и Олег не удивился, когда вышел на берег знакомой реки.
1. Стихи В. Третьякова
111.
Далеко внизу, на берегу, тоже горел костёр, двигались тени, и Олег хотел было туда спуститься, но обнаружил, что берег обрывистый - и просто остался стоять над откосом, скрестив на груди руки и глядя за реку. Позади катился в ковылях тёплый, упругий ночной ветер. Почему-то вспомнился Женька. Как он там, сделал ли то, на что надеялись его друзья? И ещё - а ведь этот Женька был кадетом авиационки…
- Артур, - окликнул Олег. И не удивился, когда Артур возник рядом, хотя позвал-то он негромко. - Ты случайно не знал такого у вас в авиационке - Женьку Баруздина?
- Баруздина? - Артур удивился. - Знал. Вернее, почему знал, знаю. Хороший парень, упёртый. Но он старше меня. Три года назад спасал мальчишку маленького, чуть сам не погиб, и учиться у нас ему врачи запретили. Из-за травмы - что-то там с давлением у него стало… А прошлый год явился и потребовал восстановить. Его так-сяк покрутили - и руками развели. Ремиссия, абсолютно здоров. Необъяснимо, но факт… А что это ты?
- Да так, - Олег засмеялся. - Так просто. Всё правильно.
Тут тоже был какой-то временной закидон. Однозначно. Но главным было другое - у Женьки получилось.
- Возьмёшь меня дальше? - Артур положил руку на плечо Олегу. Олег медленно повернул голову.
- Опять рисковать? - спросил он. Артур шевельнул бровями неопределённо: - Ну зачем?
- Слушай, - в голосе кадета не было ни сердитости, ни недовольства, - если бы я гонялся за адреналином, ты бы мог спросить: "Ну зачем?" Но я не гоняюсь за ним. Уверяю тебя. Ты ошейник на Тимке помнишь?
Олег кивнул. Ошейник с мальчишки снял один из подошедших к костру офицеров начала ХХ века - покрутил, пощёлкал, потом сунул в замок проволочку, повертел - и, брезгливо отбросив туго щёлкнувшую металлическую полоску в ковыль, потрепал мальчишку по голове. И Тимку тут же как будто "отпустило" - до этого натянутый, словно струна, он обмяк и почти сразу завалился спать.
Олег вспомнил всё это и сказал:
- Возьму. На этот раз не обману.
- А помнишь, как Тимка пропал? - неожиданно спросил Артур.
Олег опять кивнул. Тимку похитили не "неожиданно" - его классически запихнули в машину под аркой собственного двора, увезли куда-то на окраину и там втолкнули во двор заброшенного дома… И всё.
- Он говорит, что одного похитителя точно запомнил, - задумчиво продолжал Артур. - Вот если бы его там, у нас найти и…
- Давай сначала здесь закончим, - предложил Олег. - Смотри, Саша идёт.
Девчонка появилась рядом, выйдя из ковыля, как серебристая тень. Посмотрела на одного мальчишку. На другого. И приоткрыла губы, чтобы попросить - Олег даже знал, о чём. Но Артур опередил её:
- Пошли, - он взял Сашу за руку. - Пошли пройдёмся.
И увёл её - так и не сказавшую ни слова - за собой.
Олег посмотрел им вслед. Присел в траву. Около костра на речном берегу громко засмеялись, послышался плеск. А ещё - музыка, музыка не с берега, а из воздуха. Олег узнал её - "Hotel California" Вентуры. И, прикрыв глаза, стал слушать. Слушал, пока рядом не зашуршали шаги и не засопел присевший рядом человек.
- Борь, - не открывая глаз, спросил Олег, - тебе какая музыка нравится?
- Да так вообще никакая, - немного удивлённо отозвался Борька. - А откуда ты
112.
узнал, что это я?
- У рыжих особый запах, - Олег со вздохом открыл глаза и повернулся. Борька сидел рядом, обняв поднятые колени. Смотрел печально. Потом спросил:
- Не возьмёшь?
Олег покачал головой.
- Не возьму.
И ничего не стал объяснять. А Борька больше не стал ничего спрашивать. Помолчал и добавил:
- Я своё ружьё Кирке дам.
- Зачем? - удивился Олег. Борька удивился тоже:
- А как же? Он с тобой идёт.
Олег усмехнулся:
- Вот так?
- Ты его возьми, - серьёзно сказал Борька. - Вдвоём - это мало. А там кто его знает, как. Ты же не знаешь, куда попадёшь… Лучше втроём. И с ружьями.
- И ещё два меча, револьвер и нож, - добавил Олег. - Возьму. Ладно. А ты больше не матерись, когда мы вернёмся.
- Не, я случайно… А кто на берегу? - он вытянул шею. Олег пожал плечами:
- Не знаю. Люди.
- Какие?
- Хорошие, - Олег встал. - Тут не бывает плохих людей… Пошли?
- Не, я ещё посижу… - Борька поставил подбородок на колени…
…Около костра остались только Кирилл с Генкой. Старшая Ольга спала, Артур с Сашей ещё не вернулись, "гости" разошлись, оставив какую-то одежду (Кирилл уже был переодет в грубую балахонистую куртку с капюшоном, плотные штаны и тяжёлые ботинки на ремнях) и что-то из еды. Да ещё неподалёку сидел на седле и перебирал струны всё той же гитары молодой рыцарь в вытертой коже - не смотрел по сторонам, напевал для себя о белой ночи и серебряной воде. Тихо, как будто опять пел воздух…
- Пойдёшь со мной? - кивнул Олег, садясь к огню. Кирилл вскинул голову - пряди волос отлетели с глаз:
- Возьмёшь?!
- Возьму.