Официант принёс нам вина, и я, элегантно прикладываясь к своему фужеру (как и положено благородной даме и почти бессознательно подражая этой эльфийке в клёвом брючном костюме), стала наблюдать за развитием событий. Интересно, когда эти шахтёры из местного Норильска дозреют и начнут клеить эту дамочку, и как это будет выглядеть? И как она себя поведёт? Если эти рудокопы-нефтяники здесь шевелят такими же бабками, как у нас, то у них от денег карманы должны лопаться… И тут меня посетила неожиданная мысль (хотя вообще-то не очень неожиданная).
- Послушай, Хрум, а почему ты ни разу не заплатил ни за еду, ни за ночлег?
- Мне не совсем понятен ваш вопрос, леди Активиа.
- А что тут непонятного? Почему ты не платишь деньги за весь этот сервис?
- В нашем мире нет такого понятия - "деньги". И самих денег тоже нет.
- Я реально не догоняю…
- Кого? - не понял рыцарь.
- В смысле, не въезжаю.
- Куда?
Во, блин, дикарь, - нормального языка не понимает! Ладно, попробуем иначе.
- Маркиз, не будете ли вы столь любезны объяснить бестолковой мне, как работает ваша экономика при отсутствии эквивалента всех ценностей, а также товаров и услуг? Или у вас тут коммунизм в полный рост?
- Я знаю, что такое деньги, что такое экономика, и даже, - Хрум усмехнулся в усы, - мне доводилось слышать слово "коммунизм". Я бывал в примитивных мирах.
"Сам ты примитивный! - обиделась я. - У вас тут ни компьютеров, ни самолётов, ни телешоу! Машин, и то нет - скачем по горам на лошадях, скоро мозоль будет на заднице!".
- Но мы, - продолжал маркиз, - не нуждаемся в условных единицах по той простой причине, что любой эхх сам в состоянии создать для себя всё необходимое.
- Каждый сам себе и швец, и жнец, и академик, и плотник? - недоверчиво спросила я. - Типа на все руки мастер?
- Да, - совершенно спокойно подтвердил де Ликатес.
- Слушай, Хрум, - попросила я очень сдержанно. - Я девочка умная - не пудри мне мозги, ладно?
Вместо ответа он взял мой недопитый бокал - вина там оставалось уже на донышке, - поставил его перед собой и уставился на него немигающим взглядом. Пару минут ничего не происходило, а потом… Потом уровень золотистой жидкости медленно пополз вверх, и ещё через пару минут мой фужер снова был полон. Рыцарь смахнул с виска капельку пота.
- Попробуйте, леди Активиа, - это вино.
Да, это действительно было вино - то же самое. Я реально припухла.
- А зачем же тогда… ну, всё вот это? Бар этот, и вон тот как бы мангал?
- Любой маг может создать - структурировать - всё, что угодно. Или почти всё, есть кое-какие ограничения. Творительные возможности зависят от способностей - таланта - и от количества энергии - маны, - которая затрачивается на создание того или иного предмета.
"Тебе бы у нас в универе преподавать, - подумала я. - Хотя нет: посещаемость твоих лекций была бы бешеная, а вот успеваемость… Глядя на твою смазливую физиономию, студентки будут думать о чём угодно, только не о предмете лекции".
- Но у каждого эхха есть свой профиль магии - как у жителей вашего мира имеется склонность к определённой профессии. Например, мой профиль - боевая магия. Помните, я сразил убегавшего серого гоблина метательным ножом?
Да, я помнила взблеск стали в руке рыцаря и покатившегося под гору волосатика.
- Я сотворил клинок. Нож выполнил своё назначение и распался - это называется краткая материализация заданной мыслеформы.
"Так вот почему исчез кинжал, который мне подсунул глюк!" - догадалась я.
- Однако можно создавать и предметы длительного пользования - всё зависит от того, сколько маны затрачено на творение. Так что не торопитесь выпить своё вино, леди, - Хрум снова улыбнулся, - оно никуда не исчезнет и не превратится в воду.
- Сэр рыцарь, мне хотелось бы получить ответ на заданный мной вопрос: на кой хрен тогда нужны все эти забегаловки, если ты у нас сам себе универмаг? Ты ведь здесь не один такой супер-пупер-разносторонний, я правильно поняла?
- Да, маги-универсалы есть, но всё дело в том, что я затратил на наполнение вашего бокала куда больше сил, времени и маны, чем винодел-профессионал, каким является наш трактирщик, - он сделает это гораздо быстрее. И вы не совсем были правы, когда сказали, что я не платил за еду. Я платил, только не деньгами.
- А чем же?
- Своей маной. Я перекачивал её хозяину гостиницы - отдавал её чуть больше, чем потребовалось ему для творения для нас еды и питья, но куда меньше, чем затратил бы сам на создание всего этого. У нас цены не завышают - кто же будет платить, если может сам сделать для себя требуемое, затратив при этом меньшее количество маны?
Я начала кое-что понимать. Да, это круто…
- А эта, мана твоя… У тебя с собой что, типа аккумулятор, да?
- Я сам себе аккумулятор. Запас маны восстанавливается - это природное свойство наших организмов. Однако у всех эххов ёмкость разная: когда запас маны иссякает, мы уже не можем творить. Это называется усталость - нужно ждать, пока восстановятся силы. Так что все эххи-маги отличаются друг от друга не только талантами, но и энергоёмкостью. Наш трактирщик не сможет сотворить огненный смерч, а я - могу. Зато у него под стойкой стоит бочонок этого прекрасного вина, - маркиз пригубил бокал. - Он наколдовал его заранее, а сейчас продаёт и восстанавливает силы - видите, как он весел и жизнерадостен?
- Значит, вы всё делает с помощью магии?
- Нет, далеко не всё. То есть сделать-то можно всё - почти всё, но очень многое легче получить естественным путём или создать своими руками. Зачем наколдовывать зерно, когда оно само вырастет на полях? Разумные существа всегда выбирают простые пути - тащить легче, чем нести, а катить - легче, чем тащить. Кое-что делается комбинированным способом - лучшие мечи, например, куют мастера-кузнецы, использующие не только секреты плавки и ковки, но и магию. Одно дополняет другое.
Я сидела и тихо балдела - вот это да…
- А ману можно, того, украсть?
- Теоретически - да, а практически - нет.
- Почему? Маги запирают доступ у своей мане?
- Что-то в этом роде, - Хрум кивнул, - но главное - куда деть украденное? Вы ведь не сможете набрать в грудь больше воздуха, чем вмещают ваши лёгкие, или закачать себе в жилы больше крови. Поэтому, кстати, у нас нет богатых людей - в понятиях примитивных миров, - накопивших своё огромное состояние за счёт других. У нас всё зависит только от подлинного природного таланта - и от того, как его развить.
Я вспомнила рынок в Ликатесе - хорошо бы я выглядела, попросив у Верта денег, кранты всей моей легенде! Многое ещё оставалось мне непонятным, но уточнять я не стала - и так уже голова распухла.
- Значит, ничего такого, - я достала из кармана джинсов кошелёк и вытащила из него пятисотрублёвую бумажку, - у вас нет?
- Разрешите, леди?
Де Ликатес взял у меня купюру и повертел её в руках.
- В некоторых ситуациях, - сказал он, возвращая мне мою пятисотку, - деньги как условная единица обмена могут быть полезными - например, если из рук в руки переходит что-то крупное: такое, что нельзя сотворить одним махом и для творения которого требуется много маны, - но ни монеты, ни бумажные купюры, ни даже золото или серебро деньгами служить не могут.
- Это ещё почему?
Маркиз усмехнулся, снова взял у меня пятисотку, положил себе на ладонь и накрыл другой ладонью. Он долго - минут, наверно, десять - сидел неподвижно, а потом жестом фокусника раскрыл сжатые ладони, и на стол упали две пятисотрублёвые бумажки.
Я только рот открыла - вот это ксерокс! Да что там ксерокс - печатный станок, блин! Мне бы такой станочек да в мою комнатку на Земле…
- Поняли? Как может служить деньгами то, что любой мало-мальски опытный маг легко и просто может создавать в любых количествах?
"Понять-то я поняла, - подумала сообразительная я, - и вот уж этой вашей магией я овладею по-любому! Муж-король - это, конечно, круто, но уметь делать деньги из ничего - это куда круче! Вернусь к себе домой, и…".
- Послушай, Хрум, а где тут у вас получают магическое образование?
- В столице есть Академия Магии, и для супруги правителя Полуденной стороны двери её будут открыты. Я не могу оценить ваши магические способности - я ведь не маг-наставник, - но, - он посмотрел на меня как-то по-особому, - ману вы генерируете.
Ага! Неужели эта способность тоже входит в те самые первичные умения эххийки, которыми меня одарила Окостенелла? Если так, спасибо этой кошке бесхвостой. А может, у меня эта способность и так была, от рождения? Может, я дитё-индиго или там экстрасенка какая, только я об этом не знала - типа способности не проявлялись? Или… я всё-таки эта, Избранная Великой Случайностью? А, неважно, упрёмся - разберёмся.
- А как… - начала было я, но тут меня неожиданно прервали.
Входные двери с треском распахнулись, и в ресторан влетел воин в мокром плаще. Глаза у него были бешеные, лицо в мелких красных точках, как будто его кололи иголками, на кольчуге у него я заметила следы то ли ржавчины, то ли плесени. Не обращая ни на кого внимания, он ринулся к стойке - трое тусовщиков мигом уступили ему место. Вероятно, эти ребята хорошо знали о неприятных свойствах Злого Дождя и не горели желанием подраться.
- Вина, - хрипло выдохнул воин, облокотившись о стойку.
- Это гонец, - проговорил Хрум, - везущий какое-то важное сообщение. Мчаться под Злым Дождём можно только в самом крайнем случае…
Трактирщик поспешно подал мокрому гонцу объёмистую кружку, и тот осушил её в три жадных глотка. Затем воин помотал головой и коротко бросил:
- Коня!
- Что случилось, почтенный? - осторожно осведомился подошедший к нему хозяин гостиницы.
- Я скачу второй день, меняя коней, - гонец смерил хозяина недобрым взглядом, - в столицу, к королю. Ликатес в опасности - на город надвигаются орды Дастар-хана! Коня, и немедленно, Тьма тебя побери!
Хозяин отеля мигом исчез, а я посмотрела на Хрума.
Боевой маг переменился в лице.
* * *
Мы неслись как сумасшедшие. Мне было уже не до разговоров и не до разглядывания пейзажей - де Ликатес скакал как заведённый, и я сосредоточилась на том, чтобы не упасть со спины мчащейся лошади. С непривычки дико болели ноги и спина, и вообще это ралли нравилось мне всё меньше и меньше. Никаких долгих привалов - короткая остановка, ням-ням - и снова вперёд. Когда мы к вечеру добирались до очередной ночлежки, я от усталости думала только лишь о том, как бы поскорее забраться в постель и уснуть - никакие мысли сексуального плана в мою голову даже не забредали.
…Когда я увидела, каким стало лицо Хрума после слов гонца, мне сразу стало кисло. Я прекрасно понимала, о чём он думает: на город, где находится его дама сердца, наступают полчища злых татар, а он, рыцарь ближнего круга властительницы Ликатеса, возится в это время с какой-то взбалмошной девицей, к которой он не испытывает никаких тёплых чувств! Да любой парень из моего ближнего круга в такой ситуации сказал бы: мол, извини, у меня проблемы, вот тебе жетончик на метро, дальше как-нибудь сама доберёшься, пока, бай-бай. И был бы прав, по большому счёту, - кто я ему такая? Я притихла, уныло поглядывая в окно, - перспектива остаться одной мне совсем не улыбалась.
- Я совсем не уверен, что король поможет Окостенелле, - услышала я голос Хрума. - Властительнице надо рассчитывать только на свои силы - на стенах Ликатеса сейчас дорог каждый лишний меч.
- Ты поедешь обратно? - жалобно спросила я.
- Конечно! - ответил маркиз. - И не поеду, а полечу, не теряя ни минуты!
"Ну вот, - подумала я, - вот и приплыли. А как всё хорошо начиналось… Не мог этот Чингисхан подождать недельку-другую, пока я не доберусь до столицы…".
- Дождь кончается, - сказал рыцарь. - Будьте готовы, леди, мы скоро выезжаем.
- А при чём здесь я? Мне не надо в Ликатес, мне надо…
- А при чём здесь Ликатес? Мы с вами едем в столицу, и я поверну коня не раньше, чем вы встретитесь с Шумву-шахом. Просто нам придётся поторопиться.
Хрум произнёс это очень естественно, без всякой рисовки. "Как вы могли подумать, леди Активиа, что я вас брошу?" - яснее ясного читалось в его серых глазах. Мне даже стало стыдно, хотя вообще-то я считаю стыд дурацким пережитком и помехой карьерному росту.
И мы выехали, как только перестал крапать Злой Дождь, и мчались, горяча коней. До столицы, по словам де Ликатеса, оставалась ещё неделя пути, но рыцарь надеялся выиграть хотя бы один день, и поэтому мы не тратили время на светские беседы и долгие остановки. К счастью, нам никто не мешал, только вечером второго дня наскочила шайка мародёров. Эти ребята здорово лопухнулись - не разобрались, с кем имеют дело. Думаю, они даже не успели пожалеть о своей промашке - рыцарь мигом положил всех пятерых; я даже арбалет зарядить не успела. А жаль - хороший был случай пострелять по настоящей живой мишени. После этого я заранее взводила арбалет, как только замечала всяких там встречных-поперечных - очень мне не хотелось упустить следующую такую возможность. Однако на четвёртый день я сама сделала промашку.
Местность становилась всё населённее, по пути то и дело попадались типа хуторки, деревни и даже небольшие города, и дорога превратилась в оживлённую трассу. Пробок не было, но всадники, пешеходы и повозки сновали по ней туда-сюда только так. Я злилась на неудобства нашей безостановочной скачки, на де Ликатеса, на весь этот мир с его дурацким средневековьем, и поэтому, увидев на дороге громадного мужика с дубиной, я лихо вскинула арбалет и выстрелила в него.
Но стрела с гудением ушла в небо: в самый последний момент Хрум резким ударом задрал мой арбалет вверх, чуть не выбив его у меня из рук. Мужик разинул рот и боком-боком поспешил удалиться от опасной меня на возможно большее расстояние, а маркиз заговорил со мной таким тоном, какого я раньше от него никогда не слышала.
- Зачем вы это сделали, леди? Это же безобидный крестьянин!
- Подумаешь, - я окончательно разозлилась, - делов-то… Ну, ошиблась, - вон у него какая дубина! У нас так бывает - грохнут кого-нибудь по ошибке, потом извиняются. Было бы о чём говорить - о каком-то крестьянине, вон их сколько бегает…
- Это живой эхх, - голос Хрума был настолько холодным, что я невольно поёжилась, - и он не сделал вам ничего плохого. И вы не ошиблись - вам просто захотелось убить. Разве можно убивать себе подобных только потому, что…
- А ты сам, - окрысилась я, - разве не убиваешь направо и налево? Я помню, как ты хладнокровно добил раненого гоблина!
- Это другое дело. Свет и Тьма непримиримы - если бы тогда в пыли лежал я или вы, серые сделали бы то же самое. Гоблина нельзя было оставлять в живых - он залечил бы раны и навёл на нас других врагов. А убивать просто так, походя…
- Какие вы добренькие, - не унималась я, - прямо ангелы, только без крылышек! А твоя ненаглядная Окостенелла - тоже ангел во плоти? Видела я развалины одного замка, где по её приказу перерезали всех - и женщин, и детей!
- А вы знаете, кем был барон Занозилло, и как всё началось? В степи сражаются за власть, но делают это честно, а он призвал на помощь легионы Вам-Кир-Дыка. И знаете, чем он заплатил Чёрному Владыке? Он отдал ему души всех своих подданных и пообещал отдать души всех тех, кого ему удастся покорить! Это был не просто мятеж - ослеплённый жаждой власти, Занозилло мостил Тьме дорогу на Полуденную сторону. Предатель хуже врага, леди Активиа, - дочь Эрма Отданона должна это знать. А гнездо Тьмы нужно выжигать дотла, не оставляя семени, и поэтому мы вынуждены были убить в замке барона всех, никого не щадя.
Я угрюмо молчала, стараясь не смотреть на де Ликатеса.
- У нас нет времени для долгой беседы о добре и зле, нам надо спешить, - закончил рыцарь и протянул ко мне руку. - Отдайте мне арбалет, леди.
- Но ты же мне его подарил! - захныкала я, прижимая к себе самострел.
Чуть поколебавшись, Хрум опустил руку.
- Хорошо, - сказал он, - пусть оружие останется у вас - оно ваше. Но обещайте мне не стрелять из него в каждого прохожего.
- Ладно, - буркнула я. - Я больше не буду.
Мы поскакали дальше, но я поняла, что нашей с Хрумом дружбе конец - между нами выросла стеночка отчуждённости. Маркиз выполнял свои обязанности сопровождающего, но делал это так, как мы работаем с неприятными заказчиками - вежливо, но без души. Будь у меня время, я постаралась бы растопить эту ледяную стенку (и может быть, растопила бы), но времени у меня не было - мы слишком спешили.
* * *
На пятый день пути, когда до столицы нам осталось всего ничего - день-полтора, не больше, - мы повстречали конный отряд королевской армии. Воины Шувму-шаха поначалу дружно ощетинились копьями, однако быстро разобрались, что к чему. И от них мы узнали, что скакать в столицу нам уже нет никакого смысла: король во главе своего войска выступил в поход и движется к Восточным горам, собирая по пути ополчение.
- Но вы можете его встретить, - посоветовал нам командир всадников, узнав о цели нашего визита к его величеству, - он идёт со своей гвардией по соседней дороге. Доедете до развилки, свернёте, и…
- Спасибо, - сказал де Ликатес, и мы пришпорили коней.
Через час мы добрались до искомого тракта и встретились там с другим отрядом. Де Ликатеса вновь узнали, но почему-то нас не спешили пропустить, а наоборот - задержали. И я вскоре догадалась, почему: рыцарь, командовавший этим отрядом - у него на щите была нарисована голова какого-то тигромедведя, - скорее всего состоял в ближнем круге Шумву-шаха и не испытывал особой приязни к рыцарям магессы. Шумву-шах и Окостенелла друг друга не любят, и пацаны их, похоже, ладят между собой примерно так же, как мушкетёры французского короля и гвардейцы кардинала из фильма с Боярским. Блин, вот только чужих разборок мне и не хватает! Однако до драки дело не дошло, хотя нас дотошно проверили, и даже магией (я ощутила неприятное покалывание по всему телу) - а вдруг мы какие-нибудь чёрные глюки замаскированные?
- Ждите, - холодно приказал "тигромедведь", узнав, зачем нам - то есть мне - нужен король. Но на нахохлившуюся меня он посмотрел с интересом, и я приободрилась. В конце концов, ваши тёрки - это ваши тёрки, при чём здесь нездешняя я? Мы отъехали на обочину и под охраной неулыбчивых коллег "тигромедведя" стали ждать моего как бы жениха.
Мы ждали, а по дороге шли и шли войска: конница, пехота, снова конница и снова пехота. У меня рябило в глазах от всех этих пик, топоров на длинных ручках, блестящих лат, щитов с разными картинками, разноцветных знамён и разномастных коней. В воздухе висела густая пыль, и я прикрыла лицо платком, заботливо поданным нехило припудренной мне моим верным - несмотря ни что - паладином.
А потом - я не поверила своим глазам, даже протерла их на всякий случай, - мимо нас стройными рядами замаршировали эльфы! Стройные красавцы в серебряных кольчугах, в зелёных плащах, с длинными луками. Ушей я, правда, не разглядела - все парни были в шлемах с кольчужными сетками до плеч, - но и без ушей ясно: эльфы, кто же ещё! И Хрум это подтвердил.
- Эльфы, - негромко сказал он, заметив мой интерес к этим ребятам с луками, - элита королевских войск, стрелки. Непревзойдённые лучники - их стрел боятся даже драконы.