Но поцеловала не так, как раньше. Кримхилд уже не была ребенком, она стала женщиной.
И она поцеловала его как женщина.
Губы Кримхилд были мягкими и теплыми, от их прикосновения у него закружилась голова. Он хотел отстраниться, оттолкнуть ее, закричать, что так нельзя, что она переходит границы дозволенного. Но не смог.
Вместо этого он изо всех сил прижал девушку к себе и ответил на ее поцелуй - жарко и страстно, с отчаянием утопающего, цепляющегося за соломинку.
Это продолжалось лишь несколько секунд, несколько сумасшедших ударов сердца, но время словно остановилось, и Хаген чувствовал, что Кримхилд испытывает то же, что и он: девушка не сопротивлялась и лишь все крепче обнимала его.
Наконец они опомнились, одновременно разжали объятия и отпрянули друг от друга. Хаген почувствовал, что Кримхилд испугалась. Он смущенно взглянул на девушку, она стыдливо опустила взгляд.
- Мне… прости меня, Кримхилд. Я поддался эмоциям, но… этого нельзя было допускать.
Кримхилд взглянула на него, в глазах блестели слезы.
- Ты не должен извиняться, - тихо промолвила девушка.
Как красива она была в это мгновение!
- Это мне нужно извиниться, - продолжала она, и улыбка озарила ее лицо, хотя по щекам все еще бежали слезы, - Но о чем мы говорим, Хаген? Разве мы не знаем друг друга достаточно давно? И долгий год разлуки разве не повод для дружеского поцелуя?
Но это не был дружеский поцелуй. Неужели она не поняла, что он ее любит?
Мысль об этом словно кулаком ударила его по голове.
Он любит Кримхилд. Не как ребенка, сестренку Гунтера, которую он когда-то качал на коленях. Не как отец любит дочь и не как брат сестру - но как мужчина женщину.
И любит уже давно.
Все эти годы он обманывал себя, но сейчас он больше этого делать не хотел. Настал конец долгому тоскливому пути к правде, на который он потратил целую жизнь. Теперь он достиг цели, и назад дороги не было.
Он улыбнулся:
- Ничего… страшного, Кримхилд.
- Но ты… ты же плачешь! - прошептала девушка. Она протянула руку, чтобы смахнуть слезу с его щеки, но Хаген остановил ее:
- Ничего, Кримхилд. Я просто рад тебя видеть. И наверное, немного устал. Мы с Данквартом последние три дня и три ночи скакали не останавливаясь. А я уже немолод, - улыбнувшись, добавил он, - Но рассказывай же. Как ты жила все это время?
- Как жила? - Кримхилд пожала плечами, - Год - срок долгий, а без тебя он казался еще длиннее, - Она игриво погрозила ему пальчиком: - Ты не должен был надолго оставлять меня одну, Хаген.
Они оба рассмеялись. Кримхилд схватила Хагена за руку и потянула к лестнице.
- Пойдем разбудим Гунтера. Он будет безумно рад тебя видеть.
- Он еще спит?
- Он и все остальные, - кивнула Кримхилд, нахмурившись, - Они пировали до поздней ночи. И братец мой опять изрядно напился.
Хаген остановился, вопросительно взглянул на нее.
- Да, Хаген. Я очень рада, что ты вернулся. Гунтер слишком пристрастился к вину.
- Он всегда любил выпить.
- Но меня это уже начинает пугать.
- И давно он так?
- С тех пор, как они с Зигфридом возвратились, - не глядя на него, отвечала Кримхилд, - и в Вормсе появилась эта ужасная женщина.
- Брунгильда?
- Да, Брунгильда. А ты еще помог Гунтеру забрать ее из Исландии, - В голосе Кримхилд звучал неприкрытый упрек.
- Ну, мое участие в этом было не так уж значительно. Но чем же она ужасна?
- Всем, - заявила Кримхилд. - Она ведет себя так, будто уже стала королевой Вормса, да и вообще - всего мира. Всеми тут командует, а если кто ее не слушает - тут же бежит к Гунтеру жаловаться или отправляет своих жутких прислужниц наказать виновного. Одного конюха даже забила насмерть.
- Не может быть! - вырвалось у Хагена.
Кримхилд поджала губы:
- Тогда иди и спроси у Гунтера, если не веришь. Бедный парнишка плохо оседлал лошадь, и Брунгильда едва не свалилась с нее. Гунтер приказал его выпороть, но Брунгильде этого было мало. На следующее утро его нашли в конюшне с проломленным черепом.
- В это… трудно поверить, - ошарашенно произнес Хаген, - Брунгильда…
- Она злая, властная и хитрая, - взволнованно перебила его Кримхилд. - Все в Вормсе ее боятся, даже Гунтер.
А как только она станет королевой, будет еще хуже. Но дело не только в этом!
Хаген пристально взглянул на нее.
Девушка отвела взгляд, затем упрямо тряхнула головой - белокурые локоны разлетелись в разные стороны.
- Я… я ненавижу ее, Хаген. Она строит глазки Зигфриду.
- И это все?
Кримхилд возмущенно фыркнула:
- Все! Будто этого недостаточно! Через три дня состоится свадьба, наша с Зигфридом и ее с моим братом. Но ты увидишь ее раньше, сегодня за ужином. Как она таращится на Зигфрида! А Гунтер делает вид, что ничего не замечает, - Она в ярости сжала кулачки, - Я очень рада, что сразу после свадьбы мы покидаем Вормс.
- Вы… хотите уехать? - растерялся Хаген. Мысль о том, что Кримхилд после свадьбы покинет город, до сих пор не приходила ему в голову.
Кримхилд кивнула:
- Мы отправимся в Ксантен. Родители Зигфрида пригласили нас провести лето в их замке. А потом мы поедем в крепость Зигфрида, в страну нибелунгов, - Она улыбнулась, заметив, как нахмурился Хаген, - О, я забыла, ты ведь не веришь, что она существует.
- Это верно.
- Но ведь Зигфрид не станет собираться в место, которого не существует вообще, как ты думаешь?
- Пойдем вниз будить Гунтера, - уклонился он от ответа.
Глава 12
Встреча с Гунтером и остальными оставила у Хагена горький привкус в душе. Быть может, из-за усталости он не мог разделить всеобщий чрезмерный восторг и ответить на все вопросы, с которыми на него набросились. Его не покидало чувство, что Гунтер и его братья, как, впрочем, и почти все их приближенные, вином и бурным весельем пытались заглушить свои неразрешимые проблемы. Так что он был рад, когда наконец остался один. Хаген пытался заснуть, но сон не шел к нему. Он лежал на кровати, не смыкая глаз, стараясь отогнать мысли и картины, одолевавшие его.
Кримхилд…
Он тихо шептал в темноте ее имя: Кримхилд, Кримхилд. Может, это была его судьба, его тайна, всю жизнь скрывавшаяся в самой глубине души?
Может, это и было причиной всему?
Мысль об этом словно громом поразила его. Если так, значит, ненависть к Зигфриду была не чем иным, как ревностью. В глубине души он давно это сознавал. Он чувствовал, что Зигфрид из Ксантена представлял собой опасность не только для Гунтера и Вормса. Он сам, Хаген из Тронье, человек, сделанный из стали, беспощадный легендарный воин, в глубине души страшился Зигфрида - он, о котором говорили, что слово "чувства" ему незнакомо.
Неужели он ревновал?
Он не мог найти ответа, да, скорее всего, и не хотел, так как знал, что лишится рассудка, отыскав его.
Уже давно наступило утро, когда он наконец поднялся с кровати и вышел из своих покоев, собираясь отправиться в город. Ноги и спина гудели, напоминая о восьмидневной скачке. Но в эти минуты он почти приветствовал боль - врага, которого он мог обнаружить и победить.
На улицах Вормса царила сутолока. Город заметно вырос с тех пор, как он был здесь в последний раз: там, где год назад громоздилась куча камней, теперь возвышался деревянный домик; пестрая вывеска при входе поясняла, что это постоялый двор. Без сомнения, он был построен специально к свадьбе, и Гунтеру пришлось выложить немало денег. С площади доносились удары молотков - там сооружали трибуны для гостей. Улыбнувшись, Хаген пошел дальше, к собору. Он остановился у края площади - на ступеньках перед открытыми воротами храма стояло множество священнослужителей и духовных лиц, а ни с кем из них Хагену сталкиваться не хотелось. Гизелер поведал ему, что Гунтер специально пригласил епископа - его имени Тронье не запомнил, - чтобы совершить двойной обряд венчания.
Солнечный зайчик на миг ослепил его, и он посмотрел в ту сторону. В пестрой толпе блеснул золотой шлем, затем Хаген увидел и вторую воительницу в сверкающих латах, а между ними - Брунгильду, разодетую в роскошные, сверкающие драгоценностями шелка. Он решил уйти - видеть Брунгильду, так же как и Зигфрида, желания не было. Но любопытство все же победило, и Хаген остался.
Валькирия и ее спутницы стояли на нижней ступени лестницы храма, и, хотя Тронье находился довольно далеко, по выражению лица Брунгильды было видно, что она с кем-то оживленно спорит. Хаген вспомнил слова Кримхилд. Немного помедлив, он решительно шагнул вперед, расталкивая толпу. Подойдя ближе, он увидел, с кем затеяла ссору валькирия, - это была Кримхилд; чуть поодаль стояли ее мать и две испуганные прислужницы. Хаген подошел к женщинам.
Глаза Брунгильды полыхнули гневом. Небрежно поклонившись валькирии, Хаген пристально взглянул на Кримхилд и Уту. Девушка умолкла, стоило ему появиться из толпы.
- Что случилось? - спокойно спросил Хаген.
- Она меня оскорбила! - Голос Кримхилд дрожал от негодования, - Она…
- Оскорбила? - удивился Хаген, - Не могу в это поверить!
- Но это так! - Кримхилд была сейчас похожа на маленькую обиженную девочку, - Она хочет войти в церковь прежде меня!
Хаген вопросительно взглянул на Брунгильду:
- И это… все? - В нем начала закипать ярость, - И на глазах у всех вы ссоритесь из-за такой мелочи?
На самом деле это вовсе не было мелочью. Он не сомневался в том, что Кримхилд сама спровоцировала ссору, и именно здесь, где любой мог стать ее свидетелем. И теперь он начал понимать, с какой целью.
- Кто она такая? - Кримхилд кипела от негодования, - Почему это я должна следовать за ней, будто ее служанка?
Брунгильда все еще молчала, но в глазах ее горел зловещий огонек. Она была раздражена не меньше Кримхилд, только умела держать себя в руках. Но в отличие от юной принцессы появление Хагена огорчило валькирию: она знала - он ей не союзник.
Хаген перевел взгляд на Уту, но лицо королевы-матери словно окаменело. Он опять повернулся к Брунгильде:
- Это правда?
- А если и так? - спокойно промолвила валькирия, - Зачем ты вмешиваешься, Хаген из Тронье? Тебя это ни в коей мере не касается.
- Это точно, - кивнул Хаген. - До тех пор, пока вы не выносите сор из избы, - В голосе его послышались металлические нотки, - Не пристало королевам спорить, как базарным торговкам, при всем честном народе.
Брунгильда побледнела, а Кримхилд, к которой этот упрек тоже имел отношение, довольно ухмыльнулась. Хаген испытывал неловкость. Хотя все окружающие делали вид, будто ничего не замечают, было совершенно ясно, что он, Брунгильда и Кримхилд находились в центре всеобщего внимания.
- Почему бы вам не войти в храм одновременно, если уж вы никак не можете договориться? - предложил он.
Брунгильда расхохоталась:
- Удивительно, Хаген! Ведь именно такого дурацкого совета я от тебя и ждала.
Она поднялась еще на одну ступеньку, встав выше Хагена и теперь глядя на него сверху.
- Наверное, и правда хорошо, что ты вернулся, Хаген из Тронье, - промолвила она спокойно, но, пожалуй, громче, чем следовало. Она одарила Кримхилд презрительным взглядом: - Эта девочка с самого первого дня не скрывала, что ненавидит меня. Я не знаю почему, но это не имеет значения. И пора бы ей понять, кто здесь королева Вормса! Если собственная мать и ее рассудок ничего ей не говорят - придется это сделать тебе, Хаген из Тронье.
- Королева Вормса! - фыркнула Кримхилд, - Ну, насмешила. Не забывай, кто ты такая, Брунгильда!
- Кримхилд! - прикрикнул Хаген, - Я прошу тебя…
Но девушка его не слушала. Сердито подобрав юбки, она взбежала по ступенькам и остановилась перед валькирией с горящими от ярости глазами.
- Может, мне стоит напомнить, как ты здесь появилась, Брунгильда? Я, конечно, не претендую на божественное происхождение, но меня не притащили сюда в качестве добычи. Может, через два дня ты и станешь супругой моего брата, но королевой тебе не быть никогда! Ты ничтожество, Брунгильда! И времена твоего могущества завершились, - Брунгильда побледнела. Кримхилд же не унималась: - Так кто ты такая, Брунгильда? Оглянись вокруг! Неужели ты думаешь, что тебя полюбит здесь хоть один-единственный человек? А твоя легендарная красота увянет через несколько лет!
- Довольно, Кримхилд! - Хаген резко схватил ее за руку, - Прекрати сейчас же!
Девушка вырвала руку:
- Ты не имеешь права указывать мне, Хаген из Тронье! Если хочешь защищать эту змею - пожалуйста!
- Я никого не собираюсь защищать. Но ты должна прекратить вести себя как невоспитанный ребенок. И ты тоже, Брунгильда, - добавил он. - Я что, должен напомнить, кто вы такие? Ты, Кримхилд, принцесса бургундская, а ты, Брунгильда, будущая королева! Приказываю вам немедленно прекратить ссору!
- А если нет? - Слова Хагена только распалили ярость Кримхилд. Она надеялась на его поддержку и теперь злилась, что не получила ее, - Что ты будешь делать, если я не послушаюсь? Пойдешь к моему брату и нажалуешься?
- Довольно, Кримхилд, - вмешалась Ута, и это наконец подействовало.
Поджав губы, девушка одарила валькирию полным ненависти взглядом и резко отвернулась. Хаген смотрел ей вслед, пока они с Утой и обеими служанками не смешались с толпой. Брунгильда тоже проводила ее взглядом, но, к удивлению Хагена, ее лицо выражало полную безмятежность.
- Что на тебя нашло, Брунгильда? Теперь пойдут сплетни о двух королевах Вормса, которые спорили на площади, будто торговки.
- В Вормсе только одна королева! - гордо заявила Брунгильда.
- Знаю, - кивнул Хаген, - И зовут ее пока что не Брунгильдой.
- Это она затеяла ссору.
- А у тебя хватило ума ее поддержать! Ты же сама сказала - она еще дитя и не умеет себя вести. А от тебя я такого не ожидал.
Брунгильда окинула его ледяным взором.
- Я от тебя - тоже, Хаген, - негромко молвила она.
- То есть?
- Ты не понимаешь? Разве ты забыл, что произошло в Изенштейне? Я тогда спросила тебя, на чьей ты стороне, помнишь?
Хаген кивнул.
- И ты тогда ответил мне. Я удовольствовалась ответом, но не приняла его. Так же, как и теперь. Тогда ты служил этому слабаку Гунтеру, но ты не должен был этого делать.
Хаген с шумом выдохнул:
- Думай, что говоришь, Брунгильда! Гунтер - мой король.
- Нет. Он никогда им не был и не станет. Ты слишком похож на меня, чтобы признать власть над собой другого человека. Еще не поздно, Хаген. Я знаю, что мучает тебя. Я не жду сейчас ответа, но предлагаю поразмыслить. Ты и я, мы оба северные люди, и кровь наша похожа. Пойдем со мной!
Хаген уставился на валькирию:
- Ты понимаешь, что ты говоришь?
- Да, - спокойно ответила Брунгильда.
- Я… я должен убить тебя на месте за такие слова.
- Ты этого не сделаешь. И не пойдешь к Гунтеру рассказывать. Подумай хорошенько, Хаген.
Не ответив, Тронье повернулся и быстро зашагал к замку.
Глава 13
Хаген проспал почти восемнадцать часов кряду. Теперь до Троицы оставалось всего два дня. До того часа, когда Гунтер сочетается браком с Брунгильдой.
И Зигфрид женится на Кримхилд.
Эта мысль вселяла в него панику.
Все, что произошло после встречи с Кримхилд, было забыто. Встреча с Гунтером и остальными, разговоры, тысячи вопросов, на которые ему пришлось отвечать, наконец, усталость и долгий сон - все это было лишь бегством - бегством от образов, таившихся в самых сокровенных уголках его души.
Кримхилд. Почему же все-таки она?
Вопрос был бессмысленным. С тем же успехом он мог спрашивать себя, почему он вернулся живым, почему не погиб в Изенштейне или на пути в Тронье. На какой-то момент старый разумный Хаген взял верх. Он находился в Вормсе, и все, что произошло, повернуть вспять уже невозможно.
Он встал, оделся, вышел из покоев. Но на улице тоже не обрел душевного равновесия. Издалека доносились звуки оживленной суеты, на широком поле между крепостным рвом и городом скоморохи разбили свой лагерь. Хаген остановился в нерешительности. Может, спуститься к реке? Нет, это было слишком далеко, да к тому же вполне вероятно, что по дороге он столкнется с Гунтером или Зигфридом. Но и в городе тоже можно было встретить знакомых. Да остался ли в Вормсе хоть один человек, чье присутствие не вызывало бы у него раздражения? Разве что Ута и юный Гизелер.
Миновав откидной мост, Хаген направился к лагерю цыган. Поле пестрело цветными шатрами, повсюду стояли повозки. Целое море звуков встретило Хагена: смех, возгласы на чужом языке, конское ржание - никогда раньше он не любил подобной балаганной суеты. Но теперь он чувствовал здесь себя защищенным. Шум, гам, пестрая суета опьяняли его, подобно вину, он ощутил наконец спокойствие и раскрепощенность. Может, потому, что никто его здесь не знал. Он был одет в простой плащ с капюшоном, без оружия и шлема, и даже черную повязку для глаза оставил дома. Его незрячий глаз не привлекал ничьего внимания здесь, среди толпы калек и убогих.
Кто-то схватил его за руку. Это была беззубая старуха в ужасных лохмотьях, столь же грязных, как лицо и волосы, спадающие на плечи сальными сосульками.
- Будущее, господин, - проскрипела она, - Хотите заглянуть в свое будущее? Дайте мне руку, господин, и я все вам скажу. - И, прежде чем Хаген успел что-либо сообразить, она схватила его ладонь и принялась водить по ней скрюченным пальцем.
Хаген рассерженно выдернул руку:
- Исчезни, старуха! Будущее меня не интересует.
Но гадалка оказалась упрямой. Как он ни сопротивлялся, цыганка не оставляла попыток затащить его в свой убогий шатер.
- Не бойтесь, господин. Я предсказываю только добрые события. - Она усмехнулась: - И это недорого.
- Все равно денег у меня нет, - отрезал Хаген.
- Ничего страшного, - не унималась старуха, - Для вас это будет бесплатно, - Она кивнула на замок, возвышавшийся над лагерем каменным колоссом: - Вы ведь один из благородных господ, правда? - Она хихикнула: - Вы только расскажите всем, как хорошо я вам нагадала, и тогда я получу хороших клиентов.
Хаген невольно улыбнулся. Ему начинала нравиться крестьянская хитрость гадалки. Что ж, небольшое безобидное развлечение, пожалуй, сможет развеять его тоску.
В палатке оказалось темно и прохладно. Все убранство составляли развешанные повсюду пестрые тряпицы и занавески. Старуха шагнула в глубь шатра, делая Хагену знак следовать за ней.
- Пойдем, Хаген из Тронье. Все уже готово.
Хаген удивленно вскинул брови. Откуда она знала его имя?
Нерешительно он шагнул вслед за цыганкой. Перевернутый ящик, служащий столом, да пара трехногих табуреток - вот и вся мебель в этом убогом шатре.
- Садись, Хаген из Тронье, - Старуха примостилась на одном из сидений, знаком показав Хагену, что он тоже должен сесть.
Тронье повиновался. Лицо прорицательницы в полумраке шатра разглядеть было трудно.
- Откуда ты знаешь мое имя? - спросил он.
- От меня, - отвечал голос из темноты.
Хаген изумленно вздрогнул:
- Гунтер?
За спиной старухи выросла еще одна фигура. В жадно протянутой ладони зазвенели монеты.
- Все в порядке, старуха, - молвил Гунтер, - А теперь оставь нас одних.