Маленькими боязливыми шажками цыганка выскользнула из шатра. На мгновение откинулось покрывало, и Хаген успел рассмотреть лицо короля: он был бледен, глаза лихорадочно блестели.
- Что… что это значит? - начал Хаген, - Зачем ты шпионишь за мной? Что это за таинственность?
- Я должен с тобой поговорить. С глазу на глаз.
- Этого нельзя сделать в твоих покоях?
Гунтер присел на табурет.
- Я не знаю. Я… я больше не отваживаюсь говорить в Вормсе открыто. И у стен есть уши.
- Ты не отваживаешься в собственном замке поговорить с другом?
- В моем замке? Вормс давно уже не мой. Меня, Гизелера и Гернота лишь терпят в этих стенах, и я не знаю, как долго это будет продолжаться.
Хаген попытался возразить, но Гунтер не дал ему сказать ни слова.
- Зигфрид куда-то отправился верхом, - сообщил он. - Перед рассветом. Вместе с Брунгильдой и нибелунгами.
- С Брунгильдой? - удивился Хаген.
Гунтер кивнул:
- Они не очень-то стараются скрыть, что состоят в заговоре. Любой дурак может догадаться, что они затевают - нибелунг и валькирия.
- Брунгильда же твоя невеста! - Хаген не скрывал возмущения, - И она должна быть тебе послушна.
Гунтер зло засмеялся:
- Послушна? Да она не должна мне ничего, решительно ничего. Это я обязан ей ее королевством, потому что я отнял это у Брунгильды. И она вернет его себе. - Он вдруг умолк, - Для этого ей и нужен Зигфрид, - продолжал Гунтер, несколько овладев собой, - На это-то Ксантенец и рассчитывает. Когда будут уничтожены я, Гернот и Гизелер, Вормс будет принадлежать ему, а Брунгильда возвратится в Изенштейн. Все очень просто.
- Изенштейна больше не существует, - возразил Хаген, - Его властительница повержена, сокровищницы пусты, а земли розданы.
- Нет, Хаген. Это не так, - Гунтер ударил кулаком по столу, - Неужели ты забыл Брунгильдиных подданных? Их взгляд, полный ненависти, когда мы стояли в тронном зале? Я думал, что одолел ее, но ошибался. Одно слово валькирии - и с помощью Зигфрида и Альбериха они вернут ей все сполна. Брунгильда не человек, Хаген. Она - богиня. Богиня мрака.
- Ты… странно отзываешься о женщине, на которой хочешь жениться, - пробормотал Хаген.
- Я не хочу этого, - отрезал Гунтер.
- Ты…
- И никогда не хотел. Я только воображал, будто желаю этого брака. Я жаждал Брунгильду подобно тому, как жаждут вечной жизни, власти над всем миром… Это была мечта. Я допустил ошибку, осуществив ее, - не догадываясь, что при этом оказался лишь орудием в руках Зигфрида. Как и Брунгильда, впрочем. Только она об этом не знает.
- И скорее всего, никогда не узнает, - добавил Хаген.
- Это все равно ничего не изменит. Так и так - Зигфрид победил. Он женится на моей сестре и в один прекрасный день завладеет Вормсом - не важно, умру я сейчас или через год. Я хочу уничтожить эту тварь!
Хаген не произнес ни слова.
- Ты молчишь, - пробормотал Гунтер. - Ты предпочитаешь молчать, потому что уже слышал от меня эти слова, так ведь? Тогда ты обвинил меня, что я подстрекаю тебя совершить убийство. Но это не убийство, а необходимость. Ксантенец прикончит нас всех.
- Прекрати… сейчас же… Гунтер. Ты знаешь мой ответ.
- И он остается прежним даже теперь, когда ты сознаешь, что поставлено на карту?
- Да, прежним. И даже если бы я хотел этого - я не смог бы. Я старый человек, Гунтер. Слепой на один глаз.
- Только не рассказывай, будто ты боишься Зигфрида, - взвился Гунтер, - Ты единственный, кто может с ним справиться. Думаешь, я не рассчитывал на других? Твой брат Данкварт с радостью перерезал бы горло этому выродку, так же как Ортвейн и многие другие в Вормсе. Но у них ничего не получится. А ты это сможешь.
- Нет, - твердо заявил Хаген, - На убийство я не пойду.
- А если я увеличу ставку?
Хаген с удивлением взглянул на короля:
- Что ты имеешь в виду?
- С одной стороны, на карту поставлена жизнь моих братьев и моя собственная, - отвечал Гунтер. - Но этого тебе, кажется, мало. Что, если я присовокуплю к ним мою сестру?
- Кримхилд? - Хаген не верил своим ушам.
Гунтер кивнул:
- Да, Кримхилд. Я наблюдал за вами, вчера утром.
У Хагена загорелись уши. Хорошо, что в шатре царил полумрак.
- Ну и что?
- Стражник на башне сообщил мне о вашем с Данквартом прибытии, и я отправился наверх, чтобы найти тебя. Но меня опередила Кримхилд.
- Вот как? - Хаген едва мог говорить, ладони его вспотели.
- Я видел вас, - продолжал Гунтер, - Ты ее любишь.
- Конечно, люблю. Она ведь дочь Уты и твоя сестра. Я жизнь за нее отдам.
- Нет, Хаген, не пытайся скрыть истину. Ты любишь ее как мужчина женщину. И любил всегда, - Он покачал головой, - Ох, Хаген, неужели мы с тобой не настолько близки, что ты не решился явиться ко мне прежде, чем возник этот нибелунг? Неужели ты думаешь, что я тебя не понял бы? Почему ты молчал, Хаген? Зачем ты дотянул, когда стало уже поздно?
Хаген застонал. Зачем теперь еще сильнее бередить его рану, вместо того чтобы унять боль?
- Почему? - повторил Гунтер.
- Я… ничего не знал.
- Но теперь знаешь.
Хаген кивнул. Говорить он не мог.
- И несмотря ни на что, послезавтра будешь спокойно смотреть, как Ксантенец поведет ее под венец?
- Да.
- Но ты еще можешь получить ее, - тихо сказал Гунтер.
Хаген задохнулся:
- Что ты такое говоришь! Я…
- Ты можешь ее получить, - повторил Гунтер. - Я король Вормса и вправе решать, кому отдать руку сестры.
Вскочив с места, Хаген повернулся и пошел к выходу. Одним прыжком Гунтер оказался рядом.
- Я не шучу, Хаген! Кримхилд будет твоей! Убей Зигфрида - и бери ее в жены.
Хаген ответил ему пощечиной.
Глава 14
Как он добрался обратно, Хаген не помнил. Смутно припоминалась лишь встреча с Гизелером возле двери его комнаты, но говорил ли он с ним и о чем? Захлопнув за собой дверь, Хаген повалился на кровать. Нет, все это происходило не с ним, он не мог совершить такое.
"Ты можешь получить ее, Хаген".
Ни о чем ином он думать не мог.
Как же отчаялся Гунтер, если решился предложить ему такое! Как глубоко проник страх в его душу, если он отваживался помыслить об этом.
Лишь на секунду он попытался себе представить, что было бы, согласись он на предложение Гунтера. Прикончить Зигфрида и заключить Кримхилд в объятия…
Нет, об этом запрещено было и мечтать - не то что думать всерьез. Вскочив, он принялся расхаживать по комнате, остановился у окна. Во дворе ключом кипела жизнь. Гизелер в ярко-красном плаще выделялся из толпы воинов Гунтера, стоявших возле конюшен в ожидании, когда им оседлают лошадей. Гул голосов напоминал жужжание огромного улья.
Он отвернулся - картина всеобщего веселья раздражала - и подошел к столу. Как всегда поутру, чьи-то заботливые руки принесли в комнату кувшин свежего вина. Обычно Хаген не прикасался к нему, но сейчас налил себе полный кубок и в несколько глотков жадно осушил его.
В дверь постучали, негромко, но настойчиво. Хаген и не думал открывать, он лишь вновь наполнил кубок и повернулся к окну. Боль, раздиравшую грудь, даже вино не способно было унять.
Стук не повторялся. Хаген оглянулся на дверь. Перед ним стоял Альберих. Тяжелый засов покоился на месте, дверь была заперта.
- Как… как ты попал сюда, альб?
Ехидная улыбка скользнула по хитрой мордочке:
- Ты, как всегда, любезен, Хаген из Тронье. Так-то ты встречаешь друга, с которым не виделся три месяца!
Боль в груди внезапно сменилась приступом ярости. Хаген замахнулся. Альберих отскочил назад.
- Я еще раз спрашиваю: как ты сюда попал? - зарычал Хаген.
Альберих вздохнул.
- С каких это пор меня могут остановить запертые двери, Хаген? - все так же насмешливо продолжал он. - Это я могу еще раз задать вопрос: неужели ты всегда так приветствуешь старых друзей? Ты уже целых два дня в Вормсе и ни разу не спросил обо мне. Ты что, меня избегаешь? Или не хочешь встречаться ни с кем вообще? Или, может, избегаешь самого себя?
- С каких это пор мы стали друзьями?
- Я, кажется, спас тебе жизнь или не так? - сказал Альберих. - И твоему брату тоже, если мне не изменяет память. Разве это нельзя назвать дружеской услугой?
От ярости Хаген сжал кулаки:
- Что тебе нужно здесь, альб? Ты опять явился мучить меня?
Альберих покачал головой. Откинув капюшон, он внимательно взглянул на Хагена:
- Я явился затем, чтобы открыть тебе глаза. Что же должно случиться, чтобы ты наконец понял, как нужно действовать?
Хаген уставился на него невидящим взором. В душе его пробуждался к жизни чудовищный демон, с каждым мгновением становясь все сильнее и сильнее, потому что он питался болью - животворным эликсиром.
Альберих кивнул головой:
- Ты должен бороться, Хаген. Бороться так, как никогда еще тебе не доводилось.
- Но… но против кого? - Хаген едва ворочал языком.
- Не прикидывайся, Хаген. - Альберих рассердился. - Ты прекрасно знаешь, о ком я говорю. Как только закончатся свадебные торжества, Зигфрид вызовет тебя на поединок.
- Я… не дал ему повода, - пробормотал Хаген. Он пошатнулся и схватился за край стола, чтобы не упасть.
Альберих будто ничего не замечал.
- Ты отлично знаешь, что он найдет причину для ссоры, Хаген. Так что не прикидывайся дураком - это можешь делать перед Гунтером. Но здесь мы одни.
- Исчезни, - простонал Хаген. - Я… я не хочу.
- Чего ты не хочешь? - фыркнул гном. - Со мной разговаривать? Или выслушать правду? - Он вцепился Хагену в рукав. - Когда же ты наконец поймешь? Зигфрид одержал полную победу, понимаешь? - Альберих дернул его за руку. - И через два дня все здесь будет принадлежать ему.
- Но все и так давно ему принадлежит, - пробормотал Хаген.
- Пока еще нет. Еще не поздно, Хаген! Пока их брак с Кримхилд не заключен, ты еще можешь остановить его.
Хаген прикрыл глаза:
- Как я его остановлю, Альберих? Зигфрид…
- …в десять раз проворнее и в сотню раз сильнее тебя, - перебил Альберих. - Но все равно ты можешь его одолеть. Ты единственный, кто способен с ним справиться. И Зигфрид это знает. Почему, как ты думаешь, он так тебя страшится?
- Страшится? - Хаген усмехнулся. Схватив кувшин, он вновь наполнил кубок и жадно припал к нему, не обращая внимание на капли вина, падающие ему на грудь.
- Да, - сказал Альберих. - Он боится тебя, Хаген. Ты ведь знаешь легенду о битве с драконом. Кожа Зигфрида омыта его кровью, и теперь Ксантенец неуязвим. Лишь маленькое пятнышко между лопаток не ороговело, где случайно прилип липовый листок.
- Чепуха все это, - фыркнул Хаген.
- О нет! - Альберих был серьезен. - И у этого листочка есть имя. Имя ему - Хаген, и Зигфриду это известно. Он дважды пытался убить тебя и не оставит попыток в дальнейшем. А я не знаю, как долго смогу тебя защищать. Моя власть тоже не безгранична.
Хаген отвернулся к окну. Альберих откровенно напомнил ему, что это он спас их с Данквартом от смерти той памятной ночью в Исландии, уведя от лагеря. Хаген подозревал это с самого начала, но никогда не думал, что альб открыто признается в своей измене Зигфриду.
- Чего ты от меня хочешь? - снова Хаген задал тот же вопрос. - Скажи, что тебе нужно, и исчезни наконец. Я устал от бесконечных разговоров.
- Так прекрати болтать и действуй!
Хаген обернулся. Он стоял у окна, его тень падала на тщедушную фигурку карлика, и на мгновение ему показалось, будто Альберих растворился в полумраке.
- Это бессмысленно, Альберих.
- Так ты сдаешься? Ты, Хаген из Тронье, сдаешься без борьбы?
Хаген кивнул:
- Если хочешь назвать это так - да, сдаюсь.
Странно, но карлик не ответил. Он долго глядел на Хагена, затем покачал головой и отвел взгляд.
- Значит, он победил, - печально прошептал гном, - Ты был моей последней надеждой, Хаген. Теперь никто не сможет его остановить. Погибнут и Гунтер, и его братья, и ты, и многие, многие другие.
- Разве все мы не умрем рано или поздно?
- Но не так глупо. Не так! - Альберих топнул ногой, - Ты хочешь просто так все бросить? Предоставить воле судьбы жизнь своих друзей? А как же клятва, данная тобой отцу Гунтера: пожертвовать собственной жизнью ради его сыновей и Кримхилд?
- А что твоя клятва? - возмутился Хаген, - Разве ты не клялся в верности Зигфриду? А теперь стоишь здесь и уговариваешь меня его прикончить. Как же так?
- А вот как. Я поклялся ему в верности и сдержу свое слово. Если он прикажет мне уничтожить тебя, я это сделаю. Но все равно я на твоей стороне.
- Не будь тебя, Зигфрид никогда бы сюда не явился. Быть может, следует прикончить не его, а Альбериха.
- Так сделай же это! - завопил карлик. - Обнажи наконец меч и сделай хоть что-нибудь, Хаген!
Тронье беспомощно отмахнулся.
- Оставь меня, альб. - В голосе его было равнодушие. - Я больше не хочу. Я устал.
Альберих кинул на него злобный взгляд:
- Ты лжешь! Ты вовсе не устал. Ты боишься. Боишься совершить ошибку, опять поступить неверно - как недавно, когда ударил Гунтера.
- Тебе и это известно? - В голосе Хагена уже не было ни удивления, ни гнева. Было бы странно, если бы Альберих об этом не знал.
- Он далеко зашел, - продолжал карлик, не отвечая на вопрос Хагена. - Слишком далеко, если ты даже поднял руку на человека, которого поклялся защищать ценой собственной жизни. Что же еще должно произойти? Может, Зигфрид должен сделать больно Кримхилд, чтобы ты наконец обрел рассудок?
- Этого он не сделает, - спокойно возразил Хаген.
Альберих скорчил отвратительную гримасу:
- Ты уверен?
Хаген кивнул:
- Абсолютно. Он любит ее, Альберих.
- Любовь! Ха!
Хаген усмехнулся:
- Вот видишь, Альберих, есть вещи, понять которые ты не способен. Он любит ее. Хоть и по-своему.
- Так же, как ты?
Хаген содрогнулся. Вновь все закружилось перед его взором, Альберих превратился в пляшущую тень. Руки Хагена сжали пустой кубок так, что он треснул.
- Сейчас ты хотел бы придушить меня, да? - послышался голосок альба. Хаген вдруг подумал, что тот прочитал его мысли, - Но на самом деле ты этого не желаешь, Хаген, точно так же, как нанесенная Гунтеру пощечина адресовалась не ему. А тебе самому, Хаген. Ты ненавидишь себя за слабость. - Он рассмеялся: - О Хаген, как же ты будешь страдать, когда в воскресенье нибелунг поведет Кримхилд к алтарю!
- Нет, - твердо заявил Хаген. Он резко повернулся, шагнул к кровати и стянул с себя накидку. Затем быстро облачился в кольчугу, надел сапоги, повесил на пояс меч.
- Значит, уходишь, - Альберих покачал головой.
Не глядя на него, Хаген кивнул, надевая шлем. Отстранив Альбериха, он шагнул к двери.
- Так ты бросаешь Кримхилд на произвол судьбы? Отдаешь ее нибелунгу? В это я не поверю. Твое сердце принадлежит этой женщине.
- Быть может, именно поэтому, - отвечал Хаген, - А теперь прочь с дороги, альб.
Вздохнув, Альберих опять покачал головой:
- Еще не все кончено, Хаген. Мы еще встретимся!
Глава 15
Хаген кубарем скатился по лестнице, пересек зал и, выскочив из дома, помчался к конюшням. Его провожали удивленные взгляды: каждому в Вормсе была знакома фигура в черном плаще и массивном шлеме с орлиными крыльями. Но теперь ему было все равно. Он стремился прочь отсюда, прямо сейчас, пока у него еще были силы. Гунтер огорчится, почувствует себя преданным, и Кримхилд прольет горькие слезы, узнав о его бегстве, но теперь все это не имело значения. Попытка Альбериха настроить его против Зигфрида оказалась напрасной, но зато он убедился окончательно - ему не вынести картины венчания Кримхилд и Ксантенца и он прикончит его на глазах у всех.
Хаген ворвался в конюшню, отшвырнул с дороги замешкавшегося кнехта, схватил за руку какого-то конюха:
- Коня! Срочно седлай моего коня!
Тот хотел что-то возразить, но Хаген отвесил ему такого пинка, что бедолага едва не полетел на пол. Суетливо засновав между денниками, парень принялся выполнять приказание. Не в силах стоять на месте, Хаген бросился ему помогать. Едва была затянута последняя подпруга, как Тронье уже сидел в седле. Конюх испуганно отскочил в сторону - Хаген стремглав вылетел из конюшни. У ворот он невольно оглянулся, взгляд отыскал узкое окошко женских покоев на самом верху башни. В маленьком прямоугольнике возникли смутные контуры лица, обрамленного золотыми локонами, - видимо, шум во дворе привлек чье-то внимание. Хаген резко отвернулся. Он не хотел знать, была это Кримхилд или Ута. Единственный взгляд в глаза Кримхилд - и он не сможет уйти.
Миновав ворота и ров, Хаген пришпорил коня. Дорогу перегородила откуда ни возьмись появившаяся телега, груженная фруктами. Не останавливаясь, Хаген сильнее вонзил шпоры в бока жеребцу - безумным скачком конь перемахнул через препятствие, но Тронье едва не вылетел из седла. Плохо затянутая в спешке подпруга развязалась, Хаген чудом удержался, однако, не обращая на это внимания, сломя голову помчался дальше.
Широкой дугой обогнув Вормс и лагерь цыган, он поскакал вниз по Рейну, а затем повернул на север. Постепенно голова прояснялась, буря в мозгу уступала место здравому рассудку.
Он проиграл. Кримхилд возненавидела бы его, убей он Зигфрида. Она любила Ксантенца, и, несмотря на то что одна лишь мысль об этом сводила Хагена с ума, иного выхода, кроме бегства, у него не было. Быть может, она обретет с нибелунгом свое счастье. Она будет задета, наверное, даже разозлится на Хагена - ведь он удалился без прощания, ничего не сказав. Но ей не за что будет его ненавидеть.
Притормозив коня, он еще раз оглянулся на крепость, оставшуюся уже далеко позади. Яркий солнечный свет слепил глаза. Нет, он должен гнать коня все дальше, чтобы не оставлять пути назад. Быть может, где-нибудь он обретет покой - в каком-нибудь городе, в чужой стране, где он никому не знаком.
Странно, мысли о будущем теперь не волновали его. Прежде он заглядывал вперед с любопытством - каждый миг нес новое, и хорошее и плохое. Но теперь он не ощущал ничего. Впереди была пустота.
Конь между тем спустился к реке и остановился, чтобы утолить жажду. Хаген вдруг почувствовал, как он голоден и как много выпил вина, но легкая тошнота была даже приятной, напоминая, что жизнь продолжается, раз организм требовал положенного ему. Терпеливо дождавшись, пока верный скакун напьется досыта, Хаген потрепал его по шее и слегка пришпорил. Теперь можно было не торопиться, времени у него было хоть отбавляй.
Миновав кустарник, Хаген увидел приближающегося галопом всадника, плащ незнакомца развевался на ветру. Тронье встрепенулся - неужели кто-то пустился за ним вслед, может, даже сам Гунтер. Но всадник скакал не из Вормса, а с противоположной стороны. Через несколько мгновений Хаген узнал брата. Данкварт несся сломя голову, словно преследуемый стаей волков, конь был взмылен, покрыт клочьями пены, на боках сочились кровью следы от шпор.
- Хаген, ты здесь! - удивленно воскликнул Данкварт, еще не остановив коня. Лицо его блестело от пота, руки слегка дрожали.
- А тебя каким ветром сюда занесло? - резко спросил Хаген.