- Хаген, ты… ты вернулся, - Гунтер едва ворочал языком. - Ты не представляешь… какая… это для меня радость. - Он громко икнул и прислонился к стене. Левая щека короля опухла, под глазом наметился темный синяк, - Ты не должен был… уходить, - продолжал Гунтер заплетающимся языком.
Хаген едва понимал его.
- Прости, мой король, - проговорил он, - Я должен…
- Ты должен остаться здесь, со мной, - перебил его Гунтер. Он глупо захихикал: - О Хаген, Хаген, ты не должен был уходить. Нельзя было… оставлять меня одного в эту минуту. И мою сестру тоже. Она никогда тебе этого не простит. - Он опять икнул.
Хаген с отвращением смотрел на короля. Он вспомнил Гунтера, каким его знал и любил, человека, быть может излишне мягкого и добродушного для этого жестокого мира, но тем не менее - мужчину. Зигфрид же превратил его в достойное сожаления посмешище.
Гунтер снова хихикнул и погрозил Хагену пальцем.
- О чем же ты думал, когда сбежал из Вормса без оглядки? Я ведь все равно никому не рассказал бы ни о чем.
Хаген сообразил не сразу:
- Рассказал? Что рассказал?
Гунтер показал на свое заплывшее лицо:
- Об этом, - Он ухмыльнулся: - Ты злой человек, Хаген. Ударил своего короля. Но я заслужил. Да, заслужил эту пощечину, - Внезапно тон его сделался угрюмым: - Но ты опоздал. Нужно было отвесить ее мне два года назад, когда Ксантенец впервые появился в Вормсе.
И тут Хаген понял. Гунтер был уверен, что он сбежал от него после того, как ударил короля по лицу, боясь возмездия.
- Ты ошибаешься, Гунтер, - промолвил он, осторожно прислоняя короля к стенке. Чувство отвращения сменилось глубоким сожалением к этому человеку.
Между тем в дверях зала собралась целая толпа любопытных. Король Вормса на глазах у всех разыгрывал из себя шута горохового - выражение их лиц говорило о многом. Даже во взглядах тех, кто называл себя другом Гунтера, читалось презрение.
- Я ушел не из-за этого, мой король, - промолвил Тронье.
Гунтер изумленно вытаращился на него.
- Не… поэтому? - с трудом выговорил он, - Но тогда почему же?
- Я… потом объясню, - Хаген уклонился от ответа. - Возвращайся к гостям. Или лучше - в свои покои и хорошенько выспись.
И тут Гунтер вдруг разозлился.
- Думаешь, мне стоит проспаться? - заорал он во весь голос. - Ты считаешь, что королю Вормса не пристало напиваться, как конюху, да?
Хаген кивнул:
- Именно так, мой король. А теперь, пожалуйста, иди. Я… очень спешу.
Но Гунтер не унимался. Взгляд его слегка прояснился, глубокий ужас отразился в глазах.
- Так ты ушел не поэтому, - пробормотал он. - Значит, и вернулся тоже по другой причине.
Хаген покачал головой.
- Но что ты здесь делаешь? - Гунтер трезвел на глазах, - Из-за чего ты ушел, Хаген, и из-за чего вернулся?
Хаген жестом подозвал стражника.
- Проводи короля в его покои, - приказал он, - А вы, - повысив голос, обратился к собравшимся зевакам Тронье, - идите и пейте дальше, - Ему даже удалось изобразить на лице улыбку, - Идите. Веселитесь. Позже я к вам присоединюсь.
Однако Гунтер его не послушался. Он гневно оттолкнул стражника - тот чуть было не грохнулся со ступенек.
- Я требую ответа, Хаген! Я немедленно желаю знать, ради чего ты вернулся!
- Не ради тебя, - негромко проговорил Хаген.
Гунтер вытаращил глаза:
- Не… ради меня? Но ради чего же?
- Чтобы выполнить данное кое-кому обещание, - так же спокойно ответил Хаген, - А теперь, пожалуйста, иди. - С этими словами он побежал вверх по лестнице.
Альберих, указывавший дорогу, вскоре свернул в коридор, ведущий к женским покоям. Добежав до конца коридора, он услышал позади чьи-то шаги. За ними следовал Гунтер, правда, он не мог догнать Хагена.
- Быстрее, Хаген, - шепнул Альберих, - Нам не нужны такие свидетели.
Хаген побежал быстрее. Но куда они направлялись? Это нужно было выяснить. Резко остановившись, он схватил Альбериха за рукав:
- Куда ты привел меня, альб? Что мы тут делаем? Мы ведь направляемся вовсе не в покои Зигфрида.
Альберих выдернул руку:
- Это верно. Следуй за мной, и скоро сам все увидишь! - Поправив мешавший бежать плащ, карлик помчался вперед.
Хаген последовал за ним. Теперь он догадался, что альб ведет его в покои Брунгильды.
Две рослые, закованные в золото фигуры охраняли запертую дверь - Брунгильдины стражницы не смыкали глаз ни днем ни ночью. Альберих попятился, когда одна из них шагнула к Хагену. Тронье покосился на карлика. Альберих молча кивнул, на лице его читался неприкрытый испуг.
- Дорогу! - потребовал Хаген.
Стражница не ответила, лишь рука ее крепче сжала рукоять меча. Краем глаза Хаген заметил, что вторая воительница тоже шагнула вперед, в любой момент готовая к нападению.
- Дорогу! - повторил Хаген.
Одна из стражниц попыталась обнажить меч, но Тронье среагировал вовремя: его меч блестящей молнией взметнулся вверх и тупой стороной лезвия опустился на шлем девушки. Не издав ни звука, она осела на пол. Клинок Хагена, описав широкую дугу, замер на расстоянии полупальца от горла второй стражницы. Та замерла. "Неужели, - подумал Хаген, - воительница решится обнажить оружие?" В таком случае ее придется прикончить, как бы ни хотел он этого избежать. Однако женщина медленно опустила меч и отступила назад. Облегченно вздохнув, Хаген наклонился над бесчувственной стражницей и, подняв ее меч, протянул его Альбериху:
- Возьми! Прикроешь сзади, если что.
Шагнув вперед, он решительно рванул дверь на себя. Засов разлетелся в щепки, тяжелая дверь с грохотом врезалась в стену. Одним прыжком Хаген оказался в спальне Брунгильды.
Именно этой картины он и ожидал.
Брунгильда и Зигфрид стояли перед широким, покрытым шелками ложем, панический испуг читался в их взглядах. На мгновение время, казалось, остановилось. Все вокруг Хагена пропало в тумане, лишь маленькая частица реальности осталась перед глазами: Зигфрид и валькирия, крепко обняв друг друга, стояли полуодетые, с лихорадочно раскрасневшимися лицами.
Словно вдруг очнувшись, Ксантенец оттолкнул Брунгильду и бросился к двери: возле нее на стуле лежал Бальмунг. Но Хаген оказался проворнее - одним прыжком оказавшись рядом, он отшвырнул стул, одновременно рукоятью меча ударив Зигфрида так, что тот беспомощно врезался в стену. Пока тот пытался удержать равновесие, Хаген выхватил из ножен волшебный клинок, отбросив свой меч в сторону.
- Нет! - вскрикнула Брунгильда, словно страшный клинок угрожал ее жизни. - Умоляю, Хаген, не делай этого!
Рука Хагена дрогнула. В глазах Зигфрида отражался неприкрытый ужас - ужас, который может испытывать лишь человек, считавший себя бессмертным и вдруг осознавший, что глубоко заблуждался. Жизнь его сейчас полностью зависела от милости Хагена, человека, которого он ненавидел.
"Решайся же! - прошептал внутренний голос. - Нанеси последний удар! Одно твое движение - и этот кошмар наконец закончится, а что будет дальше - не имеет значения…"
Сквозь туман, застлавший ему глаза, Хаген видел, как Брунгильда подбежала к нему, как в комнату ввалился Альберих, а следом за ним - Гунтер.
Единственное движение руки…
Нет.
Он опустил меч, поднял свое оружие и жестом приказал Зигфриду подняться. Все затаили дыхание. Каждый из них словно только теперь начинал осознавать, что здесь произошло. Перед глазами Хагена все стояла туманная пелена, заволакивавшая сцену: Брунгильда, поднявшая руки, словно защищаясь, мигом протрезвевший Гунтер, перекошенное ненавистью лицо Альбериха…
…и неприкрытый страх во взгляде Зигфрида.
- Я убью тебя, Зигфрид, - Хаген не узнал собственного голоса. - Помнишь, что я сказал тебе два дня назад или память твоя слишком коротка?
Зигфрид не ответил, завороженно уставившись на клинок в руке Хагена.
- Так сделай же это, и дело с концом! - не выдержал Ксантенец, - Возьми в руки меч и прикончи меня, если боишься драться как мужчина с мужчиной.
- Не слушай его! - раздался вопль Альбериха. - Он нарочно тебя подзуживает! Убей его, пока есть возможность, Хаген!
Зигфрид с ненавистью покосился на альба:
- И ты! Вот как ты держишь свое слово, несчастный?
- Убей его! - Голос Альбериха дрожал от возбуждения. Единственный из всех, карлик, кажется, начинал догадываться, что Хаген не прикончит Ксантенца, во всяком случае сейчас.
- Что же ты медлишь, Хаген? - продолжал Ксантенец. - Используй свой шанс.
Хаген молчал. Действительность снова ускользала от него. Казалось, он видит кошмарный сон. Он опустил меч и отступил.
- Одевайся. - Тронье швырнул Зигфриду куртку, - Ты тоже, Брунгильда.
Валькирия сидела неподвижно, не отрывая глаз от Хагена. Но не было в ее взгляде ненависти, глубочайшая тайна крылась в бездонных глазах. Да, он мог понять Ксантенца: сложись все иначе, неизвестно, смог ли бы он на месте Зигфрида противостоять чарам Брунгильды.
- Почему, Зигфрид? - Голос Гунтера прозвучал совершенно равнодушно. На лице короля не дрогнул ни один мускул. Скорее всего, он преступил ту грань отчаяния, после которой был не в состоянии что-либо принимать близко к сердцу.
Зигфрид не ответил. Гунтер повернулся к Брунгильде:
- А ты? Ответь хоть ты на мой вопрос. Почему? Зачем именно сегодня, Брунгильда? Не завтра, через неделю или через год? Неужели ты не могла подождать хотя бы день?
- Потому что это должно было произойти этой ночью, мой король, - тихо промолвил Хаген. - В твою первую брачную ночь. Лишь это удовлетворило бы Зигфрида. - Он бросил взгляд на нибелунга: - Разве не так?
Зигфрид презрительно скривил губы.
- Отвечай! - потребовал Гунтер. - Я хочу услышать ответ из твоих уст, Брунгильда! Почему именно сегодня ночью?
- Чего ты хочешь, Гунтер? - Тон валькирии был ледяным. - Чего тебе от меня нужно? Ты напился, а я поступила по справедливости. Я обещала отдаться мужчине, победившему меня в честном поединке.
Медленно опустив меч, Хаген шагнул к валькирии, звонкая пощечина заставила всех вздрогнуть. Брунгильда не уклонилась от удара, даже не повела бровью.
- Если ты еще раз позволишь себе подобное, Хаген, - прозвучал в тишине голос Зигфрида, - я тебя прикончу.
Хаген повернулся к нему, вкладывая Бальмунг в ножны. Зигфрид уже вполне владел собой.
- Да-да, - повторил Ксантенец, - именно так, - Он рассмеялся: - А теперь говори, зачем вернулся. Свою задачу ты выполнил, так что верни мой меч и уходи. Чтобы ноги твоей не было на этой земле!
- Ты прекрасно знаешь, зачем я вернулся, Зигфрид. - Хаген сохранял полное спокойствие. - Или ты забыл то, о чем я говорил тебе дважды: в первый раз - год назад, а во второй - позавчера? Я сказал, что вернусь и убью тебя, если ты сделаешь больно Кримхилд. Каждая ее слеза окупится твоей кровью. Я предупреждал тебя, Зигфрид, но ты не внял моим словам. Теперь расплачивайся.
- И как же? - В голосе Ксантенца звучала насмешка.
- Я вызываю тебя на поединок. Защити свою жизнь с оружием в руке. Это будет честный бой, Зигфрид, но не на жизнь, а на смерть.
Ксантенец громко расхохотался:
- Честный бой? Что ты, Хаген, - неужели ты можешь назвать поединок с калекой честным боем?
- Так принимаешь вызов? - На лице Хагена не дрогнул ни один мускул.
Зигфрид кивнул:
- Где и когда?
- Завтра на рассвете. Ты знаешь небольшую рощу, в часе езды к западу от Вормса?
- Да.
- Там есть ручей. Возле него я буду тебя ждать. Приходи один, без свиты. А ты, Гунтер, - он обернулся, - спустись к гостям и объяви, что на завтра назначена охота. Никому не бросится в глаза отсутствие Зигфрида.
- Что за чушь? - Ксантенец нахмурился, - Я и без этого…
- Я не хочу, чтобы дело получило огласку, - перебил его Хаген.
- Боишься, что соберется много зрителей? - Зигфрид скроил ехидную мину.
- И этого тоже, - кивнул Хаген. - Но все дело в Кримхилд. Я не хочу, чтобы она о чем-то узнала. Если ты меня убьешь - никто, конечно, ни о чем не догадается. Я просто не вернусь, и все. Но если я тебя убью…
- Этого не случится, - перебил Зигфрид. - Я принимаю вызов, Хаген из Тронье. Завтра на рассвете. Без свидетелей, не на жизнь, а на смерть. - Он протянул руку: - Верни мой меч!
Но Хаген покачал головой:
- Меч? Нет. Ты сам сказал, Зигфрид, - я старый человек, а ты, наоборот, силен и молод. Оставь мне маленькое преимущество.
В этот момент Хаген был уверен, что Ксантенец сейчас бросится на него, чтобы силой отнять оружие. Но, помедлив, Зигфрид кивнул:
- Как хочешь, Хаген. Мне безразлично, получу я Бальмунг сегодня или завтра. Через час после восхода солнца.
Повернувшись, Хаген быстро вышел из комнаты.
Глава 18
Хагена трясло от холода. Было еще очень рано, солнце не взошло, на земле поблескивал иней. Тщетно пытался Хаген сосредоточиться на предстоящем поединке, отгоняя прочь картины прошлого вечера. Он ощущал себя абсолютно беспомощным и нервничал - впервые в жизни - перед битвой.
Странно, Хаген всегда считал, что не боится смерти. Страх - он часто признавался себе в этом - испытываешь перед умиранием, но не перед смертью. Теперь он понимал, что это одно и то же.
Сзади скрипнула ветка, Хаген вздрогнул от неожиданности. Из зарослей на поляну шагнул Альберих. Судя по всему, от альба не ускользнуло состояние Хагена, но он промолчал. Карлик сам нервничал, он тоже боялся.
- Он идет, - вполголоса промолвил Альберих.
- Уже? - Хаген взглянул на небо, все еще серое, а затем перевел взгляд в направлении Вормса.
- Он торопится. - Альберих криво усмехнулся. Маленькими шажками обежав вокруг озерца, карлик опустился на поваленное дерево, - Так же как и ты, Хаген, он не выносит долгого ожидания, - пробормотал он.
Хаген не ответил. Опустившись на корточки, он погрузил ладони в ледяную воду, надеясь, что холод оживит онемевшие пальцы и прояснит рассудок. Альберих провел с ним всю ночь не сомкнув глаз, и, когда Хаген время от времени просыпался от беспокойного сна, они разговаривали. Хаген не помнил теперь о чем. Они стали ближе этой ночью, ближе, чем два года назад, и теперь Хаген понимал, как похожи они были друг на друга. Он ненавидел карлика лишь из-за того, что он появился вместе с Зигфридом и потому олицетворял собой силы мрака и зла. Сейчас он испытывал к Альбериху глубокую, почти братскую симпатию. Быть может, теперь их сплачивал еще и страх.
- Ты победишь Зигфрида? - Вопрос Альбериха прозвучал неожиданно.
Хаген не поднял взгляда, продолжая растирать ладони в воде, но на поверхности озерца отражалось лицо альба, и, хотя черты его расплывались, сейчас они казались, как никогда, близкими, человечными.
- Не знаю, - промолвил Хаген. Он поднялся, отер руки о плащ и взялся за золотую рукоять Бальмунга. - Этим оружием - вполне возможно. Но почему ты спрашиваешь? Тебе известны мои шансы.
- Это меня и пугает, - Альберих скривился в ухмылке, - Вчера вечером ты выбросил не только свой меч, но и, быть может, собственную жизнь. Ты ведь понимаешь, что в честном бою Зигфрида тебе не одолеть.
- Быть может. Но чего ты боишься, альб? - Я же играю в твою игру.
Глаза Альбериха вспыхнули:
- Да, это так. Но ты самовольно повысил ставку.
- На твою жизнь, я знаю.
- Не только на мою! - возмутился Альберих. - Но еще на жизнь Гунтера и его братьев. Ты действительно думаешь, что Зигфрид оставит их в живых, прикончив тебя?
Хаген вздрогнул. Об этом он не думал. Альберих был прав: не важно, каков будет исход битвы, - потеряна будет не единственная жизнь. Если погибнет Хаген, Ксантенец не пощадит ни Гунтера, ни его братьев, а если будет убит Зигфрид - его нибелунги отомстят за жизнь своего господина.
И понадобился Альберих, чтобы осознать это.
Но Хаген все равно промолчал, лишь упрямо покачав головой.
Аккуратно сложив плащ, он вынул из ножен Бальмунг и сделал несколько выпадов против воображаемого соперника, чтобы привыкнуть к весу клинка. Как и в первый раз, когда он взял Бальмунг в руки в маленькой хижине посреди леса, он не ощутил тяжести оружия; клинок словно стал продолжением его руки, подчиняясь не усилию, но воле хозяина. Какие же чудеса было способно творить это оружие в руке Зигфрида?
Вложив меч в ножны, Хаген прошелся по поляне. Взгляд придирчиво ощупал каждую ветку, каждый корешок, скрывавшийся под опавшей листвой, - Хаген вновь стал самим собой, опытным воином, способным трезво оценить обстановку. В нем проснулся бывалый вояка, чутко контролирующий движения тела и четкость мысли. Только вот силы его были уже не те.
- Он идет! - встрепенулся Альберих.
Хаген прислушался - ни шагов, ни подозрительного шороха. Но Альбериху можно было верить - он не один раз доказал, насколько его чутье превосходило человеческое.
- Он один?
Альберих кивнул:
- Да. И приближается очень быстро.
Хаген взглянул на карлика. Лицо Альбериха было перекошено от страха.
- Почему ты не уходишь? Если Зигфрид обнаружит тебя здесь - ты погиб.
- Если не обнаружит, все равно погиб, - Альберих покачал головой. - Ты ведь будешь драться и за мою жизнь тоже, Хаген из Тронье. Если ты умрешь, мне тоже не жить.
- Ерунда! - вспылил Хаген, - Ты можешь оказаться за сотню миль отсюда, прежде чем решится исход битвы.
- Бежать? От Зигфрида? - Альберих горько усмехнулся, - Кажется, ты все еще не понял, с кем имеешь дело, Хаген. Никому не дано скрыться от победителя дракона. И мне - тоже.
Теперь и Хаген заметил мелькнувшую в кустах тень. На поляну выступил нибелунг.
Хаген изумленно взглянул на Ксантенца. Он не очень об этом думал, но полагал, что Ксантенец явится в роскошном боевом облаченье из серебра и золота. Но на Зигфриде была лишь простая кожаная куртка, кожаные брюки и высокие ботфорты. Ни шлема, ни кольчуги, ни даже перчаток. И тут Хаген понял: причиной был Бальмунг. Против чудо-клинка не спасла бы никакая броня. Так что Зигфриду оставалось полагаться лишь на собственную ловкость.
- Ты рано явился, - промолвил Хаген.
Зигфрид насмешливо вскинул брови:
- А я не ожидал тебя вновь увидеть, Хаген.
Вместо ответа Тронье обнажил меч, тупой стороной лезвия коснулся лба и слегка поклонился. Глаза Зигфрида заблестели.
И бой начался. Без подготовки, без игры, предназначенной для зрителей. Они дрались один на один - насмерть.
Огромным прыжком Хаген бросился на Зигфрида, обрушив меч ему на голову, но в последний момент едва успел увернуться от удара нибелунга. Клинок скользнул по кольчуге, лишь разорвав куртку, но сила удара едва не сбила его с ног. Зигфрид тоже пошатнулся. Едва придя в себя после первой атаки, противники вновь ринулись друг на друга.
Хаген никогда не видел, чтобы Зигфрид дрался так осторожно. Впервые он не полагался на свою сверхчеловеческую силу, а проворно двигался вокруг Хагена, то и дело перехватывая меч из одной руки в другую и оставаясь вне досягаемости Бальмунга. Тем не менее его атаки сильно теснили Хагена - не надень он кольчуги и шлема, он был бы не раз уже ранен.