Но борьба и без того начинала его изматывать. Зигфрид не давал ему расслабиться, то и дело пытаясь наносить удары, а преимущества волшебного клинка Хаген ощущал все меньше и меньше, потому что силы его таяли, он начинал задыхаться. Зигфрид же беспощадно пользовался его слабостью. Он молниеносно бросился вперед, ловко уклонился от удара Бальмунга и прицелился прямо в горло Хагену. Тот увернулся в последний миг, но по инерции пошатнулся, оступился и всем телом навалился на дерево. Зигфрид издал торжествующий вопль и обеими руками обрушил меч на врага.
Словно живое существо, задрожал Бальмунг в руке Хагена. Заколдованный клинок сам взметнулся вверх и отразил удар Зигфрида. Нибелунг упал, отброшенный чудовищной силой. Хаген поднял голову. Его мутило. На мгновение его охватила безумная слабость, фигура Ксантенца расплылась перед взором.
И тут произошло невероятное.
Клинок забился в его руке, словно заколотилось его живое сердце, волна чудовищной силы хлынула из рукояти оружия в ладонь Хагена, прогоняя слабость и страх, оставляя единственную мысль, единственное желание - прикончить Зигфрида.
В ужасе Хаген вонзил Бальмунг в землю прямо перед собой. Невероятного усилия стоило ему это: клинок будто сопротивлялся и не хотел подчиниться. Но нет - так быть не должно! Он не хотел этого. Он не желал, чтобы дьявольское оружие обрело над ним власть. Но оно продолжало кричать ему: "Убей его! Убей!"
Дрожащими руками схватившись за рукоять меча, Хаген посмотрел на врага. Зигфрид уже поднялся на ноги и теперь пристально смотрел ему в лицо. Ненависть, гнев и страх отражались в глазах Ксантенца, но к ним примешивалось нечто вроде ехидного торжества.
- Ну, Хаген? Что ты сейчас чувствуешь, - голос Зигфрида слегка дрожал, - что ты ощущаешь теперь, почувствовав истинную силу Бальмунга?
Он наклонился, чтобы поднять свой меч. Хаген крепче сжал рукоять заколдованного меча, рывком выдернул его обратно. Снова он услышал голос: "Убей его!"
- Сопротивляйся! - продолжал насмехаться Зигфрид, - Борись против него, как это делал я в свое время. Ты все равно проиграешь. Ты развязал его силу, теперь расплачивайся за это. Убей меня - или умри сам! - И с этими словами он, взмахнув мечом, с неудержимой яростью бросился на Хагена.
Тронье среагировал в последний миг. Чудом увернувшись, он нанес нибелунгу удар под колено; Зигфрид пошатнулся, а Хаген вскочил на ноги.
То, что последовало дальше, поединком назвать было уже невозможно - это было словно кошмарный сон. Со всей яростью Ксантенец обрушился на Хагена, и в каждый его удар была вложена неистовая сила не человека, но полубога. Несмотря на волшебный клинок, Хагену приходилось шаг за шагом отступать. Не раз Бальмунг вонзался в тело Зигфрида, заставляя нибелунга вскрикивать от боли, но это лишь сильнее распаляло его ярость.
Хаген бился, как никогда еще до сих пор не бился в своей жизни. Теперь страха он не ведал. Точными, прицельными ударами он наверстывал то, чего Зигфрид достигал быстротой и силой. Это была уже не борьба двух рыцарей, не поединок Хагена из Тронье против Зигфрида из Ксантена, а столкновение двух гигантов.
Только постепенно Хаген начинал понимать, что проиграл. Силы Зигфрида не иссякали. Но каждая атака Ксантенца, каждый удар, отражаемый Бальмунгом, вызывали новую волну боли, пронизывавшую тело Хагена. Все смешалось перед его взором, но он отчаянно продолжал драться - остановиться он уже не мог.
В конце концов Зигфрид оттеснил его к самой кромке леса. Сзади поднималась непроницаемая стена деревьев, с боков Хагена окружали заросли кустарника - отступать было некуда. Взметнувшись с новой силой, меч нибелунга невероятным образом обвился вокруг клинка Бальмунга, пальцы Хагена разжались, чудовищное оружие выскользнуло из руки. Вскрикнув, Тронье начал падать. Правая рука онемела, перед глазами поплыли кровавые круги, каждый вздох вызывал новую вспышку боли. Сейчас Ксантенец нанесет последний удар, и голова его полетит с плеч…
Но удара не последовало. Ксантенец вдруг вздрогнул, глаза его расширились. На куртке начало расплываться кровавое пятно. Выронив меч, он медленно, словно поддерживаемый незримыми узами, упал на колени, руками обхватив окровавленное острие копья, вонзившегося ему между лопаток и насквозь пробившего тело. Выражение неподдельного удивления отразилось на его лице. Издав последний глубокий вздох, нибелунг повалился вперед и затих. Земля вокруг окрасилась кровью.
Хаген замер, не смея сделать и вдоха. Сердце его остановилось. Волна ужаса оглушила его, и это было страшнее, нежели сознание неотвратимости собственной смерти. Он знал, что произошло, но не смел в это поверить. Это было невозможно.
От сплошной стены деревьев отделилась фигура, торжествующе подняв руку, только что метнувшую копье.
С безумным воплем, едва не разорвавшим ему глотку, Хаген вскочил на ноги и бросился на Гунтера. Схватив за грудки, он швырнул его на дерево и принялся бить - не так, как три дня назад, в Вормсе, когда, не сдержавшись, отвесил ему пощечину, - а намеренно целясь, желая причинить боль. "Все было напрасно! - пульсировала мысль в его в мозгу, - Все!" Гунтер одним движением руки перечеркнул все, сделал бессмысленной его жертву.
Гунтер упал после первого же удара, но Хаген снова рванул его на себя, ударил еще раз и еще, даже не пытаясь сдержаться. Скрючившись подле его ног, Гунтер заскулил от боли и страха.
И тут внезапный приступ бешеной ярости словно испарился, занесенная для удара рука бессильно опустилась. Глаза Хагена наполнились слезами, он едва сдерживал душившие его рыдания.
Гунтер посмотрел на него. Нижняя губа короля, куда пришелся удар кулака, была разбита, по подбородку стекала струйка крови, а правый глаз заплыл. Но во взгляде его не было ни боли, ни гнева, лишь мрачный, чудовищный триумф.
- Я убил его, - прошептал Гунтер. - Он мертв, Хаген! Наконец-то собака убита! - Он попытался подняться, поскользнулся на влажной листве и снова повалился на бок, - Зигфрид мертв. Ты что, не понимаешь, Хаген? Мертв! Мы победили. Нибелунг уничтожен!
Хаген взглянул на него. В сердце его закрался холод.
- Не нужно было этого делать, мой король, - с трудом выговорил он. Медленно повернувшись, он поднял Бальмунг, вложил меч в ножны. Затем шагнул к Зигфриду, рывком выдернул из его спины копье и отбросил его далеко в сторону. Опустившись подле нибелунга на колени, Хаген осторожно перевернул его на спину.
Ксантенец был еще жив. Лицо его было смертельно бледно, кровь уже не струилась из единственной раны. Тело его уже не жило, но какая-то сверхчеловеческая сила еще поддерживала его дух.
- Прости, Зигфрид, - прошептал Тронье, - Не знаю, понимаешь ли ты меня сейчас. Но я не хотел этого.
Зигфрид взглянул на него. Глаза нибелунга уже подернулись мутной пеленой, но Хагена он узнал.
- Ты… ты был… достойным соперником, Хаген, - едва слышно прошептал он.
- Но ты победил меня. Ты должен был меня убить.
Зигфрид попытался усмехнуться:
- Ты был… лучше их всех, как… как никто из вас. Мы должны были… уничтожить друг друга. Так… так, как это было предопределено, - Он мучительно кашлянул, попытался поднять голову, но со стоном опустил ее.
- Могу ли я чем-то помочь тебе?
Зигфрид с трудом вздохнул:
- О нет, Хаген, ты… ты сделал куда больше… чем думаешь. О этот проклятый идиот! Я умираю, но… я все-таки победил. Боже, мне… так холодно… так… - Рука его нащупала запястье Хагена. Прикосновение ее было ужасным - скользким и холодным. Но Хаген не отдернул руку, - …Холодно, - шептал Зигфрид. - Мне очень… холодно. Этот болван… он… он лишил меня… Кримхилд. Боже мой, Кримхилд!
С этими словами он испустил дух. Глаза его закатились, прежде чем тело вздрогнуло в последней судороге.
Зигфрид Ксантенский, победитель дракона, король нибелунгов, был мертв.
Тень смерти опустилась на лик Зигфрида. Хаген стоял опустив глаза.
- Не нужно было этого делать, - прошептал он, - Ты разрушил все. Все было напрасно.
Гунтер не ответил.
И тут Хаген сделал нечто, поразившее его самого: вынув из ножен Бальмунг, он положил его на грудь Зигфрида. Кожа нибелунга все еще была теплой и мягкой, словно у живого, когда Тронье сомкнул его руки на рукояти меча.
- Никто не должен узнать об этом, - внезапно раздался чей-то голос рядом. Это был Альберих.
Хаген кивнул:
- Никто его не найдет. Все будет так, как я сказал вчера, - он просто не вернется. И я тоже.
- Ты уходишь?
- В Тронье. Я должен был никогда не покидать свой замок.
Альберих погрузился в тягостное раздумье.
- Ты прав, - промолвил он наконец. - Пусть Гунтер скажет твоему брату, чтобы он последовал за тобой, как только уляжется переполох из-за исчезновения Зигфрида. А я тоже поеду с вами.
Хаген удивленно взглянул на альба:
- Ты?
Альберих кивнул:
- Мне здесь делать больше нечего.
- Это верно, - Хаген горько усмехнулся: - Твоя задача выполнена. Надеюсь, что успешно.
Альберих даже не улыбнулся:
- Будущее покажет.
- Тебе… нельзя уйти, - внезапно вмешался Гунтер.
Хаген вопросительно посмотрел на короля.
- Кримхилд обо всем знает.
Хаген побледнел:
- Зна… знает?..
Гунтер кивнул на труп Ксантенца:
- Этот болван разболтал ей обо всем. Почему, как ты думаешь, здесь оказался я? Не успел Зигфрид выехать за ворота, ко мне примчалась Кримхилд и принялась осыпать упреками. Рыдая и вопя, она заявила, что я буду виновен, если с тобой что-то случится.
- Кому еще об этом известно?
- Да всему двору! Кримхилд не старалась скрыть эмоции. Она так громко причитала, что разбудила ползамка.
Хаген задумался. Боль и отчаяние исчезли. Он снова стал самим собой. Быть может, это и было новой ловушкой, которую Зигфрид уже после смерти приготовил ему и Гунтеру. Но теперь он знал, что делать. Он вернется. Пусть Гунтер все испортил, он займется этим потом.
- Тогда мы возвращаемся, - решил он. - Пусть будет так, как хотел Зигфрид. А ты, Гунтер, все подтвердишь. Что мы дрались с Ксантенцем и я его прикончил.
- Ты? - ужаснулся Гунтер, - Я… я не понимаю. Почему ты хочешь отвечать за меня?
- Ты убил Зигфрида ударом в спину. И хочешь этим прославиться?
Гунтер вздрогнул. Упрямство промелькнуло в его взгляде.
- Но ты, мой друг, не должен расплачиваться за мои поступки. Кримхилд возненавидит тебя!
- Несчастный глупец! - простонал Альберих, - Неужели ты думаешь, что обретешь уважение, если все узнают об этом? Если ты жаждал славы, нужно было с мечом в руках биться с ним и погибнуть! Но ты не более чем трусливый убийца, и именно так тебя назовут!
- Нет, - молвил Хаген, - не назовут. Никто не будет знать, что произошло на самом деле. Никто, кроме Гунтера и меня, - С этими словами он осторожно вынул меч из окоченевших пальцев Зигфрида.
Альберих обернулся. Но понял он слишком поздно.
Бальмунг перерезал ему горло легким прикосновением, и голова карлика покатилась с плеч.
Глава 19
Был почти полдень, когда они наконец достигли Вормса. Обратный путь оказался очень долгим: Хаген настоял на том, чтобы в город они въехали никем не замеченными. И поэтому пришлось пробираться окольными путями - Вормс населяло много народу, и далеко не все соблюдали королевский запрет покидать город и его ближайшие окрестности.
Они ехали рядом, посередине - конь Зигфрида с трупом нибелунга. Лошадь Альбериха расседлали и отпустили на все четыре стороны, а самого повелителя альбов похоронили неподалеку от лесной поляны. "Никто не вспомнит о бедном карлике", - со странной горечью думал Хаген.
Тело Зигфрида Хаген отнес к источнику и обмыл, как полагается, водой. Одежда Ксантенца была залита кровью, и отмыть ее было не так-то просто. Быть может, Хагена подтолкнуло к этому непреодолимое желание очиститься самому, смыв вместе с кровью и грязью и вину со своих рук.
За все это время они перекинулись лишь несколькими фразами; молчали они и по дороге в Вормс. Хагена бесконечно мучило это безмолвие, да и Гунтера, впрочем, тоже. Но слова были теперь бесполезны - с их помощью ничего нельзя было исправить, а все беды, которые можно было нанести словами, уже свершились.
Несмотря на ранний час, праздник в городе был в полном разгаре. Смех и музыка встретили их, не успели они свернуть на мощеную улицу. Орава чумазых ребятишек с криками выбежала навстречу, но бросилась врассыпную, увидев двух всадников, а между ними - мертвеца.
Гробовое молчание, словно невидимая вуаль, распространялось вслед за ними - куда бы они ни повернули, смех и музыка стихали, бурлящее веселье точно задыхалось. Люди, завидев Гунтера, Хагена и убитого Зигфрида, застывали на месте, то и дело раздавался приглушенный шепот, произносивший имя Зигфрида или Хагена. Во взглядах затаился ужас, смешанный с любопытством.
И вдруг Хагена озарило - поступок Гунтера на самом деле не имел никакого значения. Этих людей мало заботило, жив Зигфрид Ксантенский или мертв, побежден он в честном бою или предательски убит. Скорее всего, он лишь первый из многих: гибель Зигфрида послужит поводом к началу войны, после которой Вормс вновь станет пылью, из которой и был рожден. Но и это не играло большой роли. Как же незначительны были они все! Даже сама Урд, и ее смертные божества, и христианский Бог тоже, чьи проповедники рассуждали о бессмертии и его власти над миром и остальными богами. И они тоже когда-нибудь будут забыты.
- Что с тобой, мой друг? - негромко спросил Гунтер, когда они миновали лагерь цыган. Хаген понял, что его мысли были написаны у него на лице.
- Ничего, - Он улыбнулся. - Я… просто пытался успокоить самого себя.
Гунтер натянул поводья. Взглянув на неподвижное тело Зигфрида, он покачал головой:
- Ты меня ненавидишь.
- Ненавижу? - Хаген на секунду задумался, - Нет. С чего ты это взял?
- Потому что я слабак, - прошептал Гунтер. - Проклят богами тот день, когда я взошел на престол Вормса!
Хаген не ответил. Что он мог сказать еще, кроме того, что было повторено уже сотню раз? Он понимал, что Гунтер страдает так же, как и сам он, если не сильнее. Ему было жаль короля.
Ворота крепости были широко распахнуты, решетка поднята. Их, должно быть, уже заметили, гробовая тишина, казалось, охватила весь Вормс. Даже из лагеря странствующих цыган не доносилось ни звука, и, хотя Хаген заставлял себя отводить взор от пестрых шатров, он чувствовал, что взгляды сотен глаз обращены на них с Гунтером. Наверное, Кримхилд уже известно об их возвращении. Как бы ни было больно, он сам поведает ей обо всем, пусть это будет именно он, и никто другой.
Гунтер вмешался в ход его мыслей:
- Я скажу им всю правду.
Хаген резко остановил коня:
- Что-о?
- Правду, - повторил Гунтер, - О том, что это я предательски убил Зигфрида.
- Ты с ума сошел, Гунтер?
Король вздохнул:
- Нет, мой друг. Я никогда не был так рассудителен, как сейчас. Ты… ты мой единственный настоящий друг. И я не допущу, чтобы ты жертвовал собой ради меня.
- Я делаю это ради Вормса! - воскликнул Тронье, но Гунтер решительным жестом перебил его:
- Нет, Хаген. Я знаю, что ты хочешь мне сказать. Сегодня утром я выслушал тебя, но у меня было достаточно времени обо всем подумать. И я больше не хочу.
- Чего? - разозлился Хаген, - Жить?
- Лгать, - спокойно промолвил король, - Я слишком долго обманывал, Хаген. Я лгал самому себе, друзьям, моему народу. Вся моя жизнь была сплошным обманом.
- Так обмани еще раз. Иначе ты разрушишь все!
- Нет! - Гунтер сжал кулаки, - Нет, Хаген. Я скажу правду, в первый раз, чего бы это мне ни стоило!
- В таком случае ты заставишь меня впервые в жизни принудить тебя ко лжи, - ледяным тоном отвечал Хаген.
Гунтер пристально взглянул на него:
- Ты…
- Я сделаю так, как было решено. Иди и говори, что ты убил Зигфрида Ксантенского. Я буду утверждать, что это моих рук дело.
- Тебе не поверят, Хаген. - Гунтер был ошеломлен. - Я король Вормса, и мое слово не подлежит сомнениям.
- А я скажу, что ты придумал такой план, чтобы спасти мне жизнь, - невозмутимо продолжал Хаген. - Что ты, полагаясь на свое всемогущество и королевскую неприкосновенность, решил оказать мне дружескую услугу. И мне поверит каждый.
Гунтер застонал, словно мучимый тяжкой болью.
- Почему ты так жесток, Хаген? - едва слышно прошептал он, - Почему еще и ты? Зачем ты отнимаешь последнее, что у меня оставалось?
- Чтобы спасти тебя. Тебя и Вормс. Да и себя самого - тоже. Как ты думаешь, долго ли я проживу после того, как они прикончат тебя? Час? Два? Вперед, Гунтер, нас ждет твоя сестра. - И Хаген пришпорил коня.
Во дворе уже собралась любопытная толпа, а люди из окрестных улиц все шли бесконечным потоком на площадь.
Каждому в крепости было уже известно, почему Зигфрид Ксантенский и Хаген покинули перед рассветом Вормс; такие новости долго утаивать было невозможно. На лицах людей отражалось недоверие - ведь живым возвращался Хаген.
Пробравшись сквозь толпу, Хаген остановился возле лестницы и спешился. Ропот пробежал по нестройным рядам собравшихся. Кто-то выкрикнул имя Зигфрида. Раздался пронзительный женский вопль.
И в это мгновение из дверей навстречу ему шагнула Кримхилд.
Хаген замер.
Страх сковал его тело, горло пересохло. Остановившись на секунду, Кримхилд с облегченным вскриком сбежала по ступенькам вниз. Едва не сбив Хагена с ног, она схватила его за руку:
- Хаген! Живой! Хвала Богу, ты жив!
- Да, - пробормотал Хаген. - Жив.
Лицо Кримхилд начало расплываться перед его взором, словно отражение в воде, когда туда бросили камень.
- Значит… значит, вы не дрались? - взволнованно продолжала Кримхилд. - Зигфрид рассказал мне все, и я так боялась за тебя… - Она запнулась, взглянула через плечо Хагена во двор, но, очевидно из-за огромного скопления народа, не увидела ни Гунтера, ни Зигфрида, - Ты не представляешь, как я счастлива, что ты жив и невредим! Я много часов молилась, чтобы ты остался цел, Хаген, - Она хитро улыбнулась: - И языческим богам - тоже. Видишь, мои мольбы были услышаны.
Сердце Хагена билось так сильно, что казалось, его стук слышат все. Кровь из разбитой губы капала на бороду. Он этого не замечал.
- Ты… ты ошибаешься, Кримхилд, - прошептал он едва слышно.
Девушка взглянула на него в замешательстве. Словно что-то в ней оборвалось.
- Что ты хочешь сказать этим, Хаген?
- Твои молитвы были… напрасны, - Язык не слушался его, - Мы дрались.
- Вы… - Кримхилд запнулась, снова взглянула на двор, а затем внимательно посмотрела на Хагена, - О Боже! - прошептала девушка, - Ведь ты ранен! Я была так рада, что сразу ничего не заметила. Но ты жив - это самое главное. Что же произошло? Зигфрид даровал тебе жизнь или оба вы, горячие головы, вовремя одумались? - Она рассмеялась.
"Почему она не понимает? - в ужасе думал Хаген, - Почему она до сих пор не понимает, что случилось?"
- Что с тобой, Хаген? Почему ты так на меня смотришь? Что-то случилось? Отвечай же наконец. Почему вы прекратили поединок и где Зиг…