Таким же образом еще несколько стрел было послано в деревянный каркас болтающегося моста, и вскоре общими усилиями веревки были натянуты, и деревянный мост, хотя и не полностью, был протянут через пропасть. Теперь уже можно было думать о переправе на другой край расщелины. Однако трудность состояла еще в том, что для успешной переправы необходимо было держать веревки в натянутом состоянии, то есть кто-то должен обязательно оставаться по эту сторону бездны. Вопрос в том, что будет с ним, когда он окажется последним и страховать будет некому… И друзья решили подыскать, с помощью чего можно закрепить веревки. С трудом все вместе они сдвинули огромный, почти в человеческий рост валун, подложили под него натянутые концы веревок, идущих от моста, и водворили эту громаду на свое место. Каменная глыба намертво придавила веревки. Путники, чуть дыша, в страшном волнении, друг за другом, шаг за шагом, осторожно ступали по подвесному мосту. Внизу зияла страшная пропасть. Мост скрипел и раскачивался. При одном взгляде вниз у путников занимался дух, сердца бешено колотились, градом катил пот. Еще несколько шагов, и Дурин первым вступил на землю по ту сторону пропасти. Немного спустя все члены отряда, обессиленные от необычайных волнений, напряжения и страха, в изнеможении сидели на земле, которая простиралась за еще недавно казавшейся непроходимой бездной. Было великим чудом и одновременно результатом почти нечеловеческих усилий то, что путешественники благополучно переправились через бездну. За несколько минут до переправы Балинор принес весть о том, что уже горит лес у входа и что отряд гномов, вероятно, будет вынужден войти в ущелье и может скоро оказаться возле них. Между тем Алланон, Гендель и Меньон, взмахнув мечами, отрезали мост от того берега расщелины, где они находились. И обрубленный мост какое-то время держался на веревках из-под огромного камня на противоположной стороне, потом сорвался и упал в черную бездну. Теперь уже никто не сможет последовать за ними, так как было невозможно перейти зияющую расщелину.
Между тем путникам надо было торопиться и поскорее скрыться из виду. В любой момент могли появиться гномы и послать в них свои ядовитые стрелы. Однако перед тем, как покинуть это злосчастное место, Алланон ласково посмотрел на Флика, улыбнулся и сказал:
- Сегодня, мой друг, ты блестяще подтвердил свое право быть полноправным членом этой необычной экспедиции - и это право много выше, чем просто родство с братом.
Он резко повернулся и дал знак Генделю идти вперед. А Ши посмотрел на счастливое лицо Флика и почувствовал гордость за брата. Флик, действительно, заслужил право идти бок о бок со всеми к общей цели - право, которое случай еще не предоставил Ши, да и предоставит ли вообще…
Глава 11
Шло время. Отряд смелых и мужественных путешественников прошел уже десятки миль по заповедным тропам Волчьих гор. Алланон решил, что уже пора сделать привал. Далеко позади осталось ущелье Ловушка, исчезла опасность нападения гномов, теперь друзья двигались по глухим лесам и гористой местности. Они шли быстро, уверенно ступая по широким и ясным тропам - на их пути не было особенных препятствий. Свежий горный воздух приятно холодил щеки, а ласковые лучи теплого полуденного солнца внушали успокоение и надежду. Гористая местность встречалась редко - в основном, путники шли лесом. И сквозь густой полог зеленых деревьев лишь иногда поблескивали снегом на солнце горные пики, которые были, по всей видимости, еще далеко. И, хотя это была дикая, необжитая земля, ничто здесь не указывало на грозящую путникам опасность. Статные, могучие стволы дубов и вязов величественно раскинули вверх свои роскошные зеленые кроны. Лучи солнца играли в яркой зелени орешника и остролиста. Вверху, в голубом поднебесье, а также высоко на деревьях весело пели птицы, радуясь ясному дню и ласковому солнцу. Дул легкий ветерок. Лес тихо шумел, и было что-то надежное и успокаивающее в этом негромком ровном гуле. В высокой душистой траве раздавалась трескотня насекомых, мелькали в траве и на ветках маленькие безобидные зверьки. Все вокруг жило, пело и радовалось бытию. И друзья, всем своим существом переживая совершенную гармонию окружающего, убедились в правильности выбранного пути в замок Паранор.
- Мы устроимся здесь на ночлег. Нужно поспать хотя бы несколько часов, - произнес великий путешественник. - Рано утром я намерен оставить вас. Хочу проверить, нет ли где в Волчьих горах следов лорда Уорлока и его эмиссаров. Раз мы выбрали путь через эти горы и южную окраину Аннарских лесов, нам неизбежно придется пересечь равнины, которые простираются перед замком Паранор. Если эти дьявольские создания или их пособники блокировали проход в замок, нам придется изменить маршрут. Я должен выяснить это как можно скорее.
- Ты пойдешь один? - спросил Балинор.
- Думаю, что это будет разумнее всего. Я не подвергаюсь большой опасности, и для меня гораздо важнее знать, что вам ничего не угрожает. Гномов не так-то легко провести. Наверняка сейчас охотничий отряд гномов рыщет повсюду, желая убедиться: живы мы или нет. Гендель сможет вести вас не хуже, а я догоню вас где-нибудь на пути к равнинам.
- Каким путем ты пойдешь? - В лице Генделя была явная озабоченность.
- Полагаю, что Нефритовое Ущелье надежнее всего. На своем пути я буду оставлять куски материи - точно так же, как мы делали раньше. Красный цвет будет означать опасность. Белый будет говорить о хорошем состоянии дел.
Стояла безлунная ночь. Небо над вершинами сосен стало переливаться холодными огнями. Свет ночных звезд слабо освещал землю. В лесу была тишина. Только в густых кустарниках и перелесках изредка кричали спросонок какие-то птицы. Воздух был свеж и прохладен. Путники устроились на ночлег в небольшой лощине, со всех сторон окруженной скалистыми выступами так, что эти каменные заграждения хорошо защищали их. Им вновь пришлось съесть холодный ужин, поскольку разжигать огонь было рискованно. Гендель устроился на ночлег, заняв позицию наблюдателя и верного стража этого отважного отряда. Спали по очереди - на неприятельской территории это было более чем разумно. Разговор после ужине не клеился, и каждый, кто получал возможность вздремнуть, сейчас же проваливался в глубокий сон. Путешественники изрядно устали.
Ши захотел быть в числе первых наблюдателей, страстно желая поскорее внести ощутимый вклад в общее дело. Он уже не раз был свидетелем того, что члены отряда рисковали своей жизнью, оберегая его, Ши, а у него, между тем, еще не было яркой возможности проявить собственное мужество и бесстрашие. На протяжении двух последних дней изменилось отношение Ши к самому походу в замок Паранор. Только теперь он стал осознанно понимать, насколько это важно - получить легендарный Меч, какая тесная связь между жизнью людей в четырех землях и этим Мечом, какие страшные последствия ожидают человечество, если его, Ши, убьют, а Меч попадет в руки лорда Уорлока. В его воображении всплыли ужасные картины появления дьявольского создания с изображением Черепа. Он содрогнулся лишь при одном воспоминании, сколько раз это исчадие ада, как гигантский коршун, кружило над ним и Фликом. Кровь стыла в жилах, когда это мерзкое чудовище намеревалось камнем упасть на свою жертву. И они с Фликом имели все основания благодарить судьбу за то, что она не раз отводила от них страшный удар. Ши только теперь по-настоящему осознал свое предназначение, свою миссию, свою кровную принадлежность к роду Джерла Шаннара, и это одновременно наполняло его гордостью и тревогой за то, сумеет ли он выполнить возложенную на него миссию. На его пути возникли не только опасные угрозы, испытания и препятствия. Ужаснее всего, что он лицом к лицу столкнулся с силой, могущественной и таинственной, истоки которой лежат за пределами разума и логики простых смертных. И, несмотря на это, Ши ни секунды не сомневался в том, что надо сделать все от него зависящее и получить Меч Шаннара, а отступить на полпути было бы жесточайшим предательством, недостойным ни Эльфа, ни Человека. Он отчетливо сознавал, что, если бы даже ему сказали о тщетности всех прилагаемых усилий, он бы все равно проделал этот трудный и рискованный путь в замок Паранор.
Вскоре вернулся Алланон, не сказав никому ни слова, лег и уснул в течение нескольких секунд. Истекли два часа на наблюдательном посту, и Ши уступил свое место Дурину. После полуночи подошел черед ночного дежурства для Флика, и тот увидел, как решительно и резко поднялась могучая фигура мудрого исполина, как он быстро расправил длинный походный плащ, надвинул на лицо темный капюшон и устрашающе выпрямился во весь свой огромный рост - все это было сделано на одном дыхании, в одном стремительном порыве, как будто наружу вырвался гигантский и мощный сгусток энергии. Все это невольно напомнило Флику ужас первой встречи с Алланоном на лесной тропе в Долине. На какое-то мгновение великан остановился, посмотрел на спящих, на безмолвно застывшего Флика и… не говоря ни слова, стремительно направился к тропе, ведущей на север. И в этот миг его поглотила ночная тьма.
Всю оставшуюся часть ночи Алланон провел в пути. Его огромная темная фигура с быстротой летящей тени неслась по нехоженым тропам. Казалось, этот мрачный великан парил над землей, лишь изредка касаясь ее ногами. Со стороны можно было подумать, что летит какая-то неземная субстанция, которая фиксирует каждый шорох и стук, видит, как сонно копошатся в норах живые твари, все замечает и анализирует. На самом же деле у Алланона было тяжело на душе. Все вокруг находились в полной уверенности в том, что Алланону известны вещи, о которых они узнают позднее. Все считали его идейным вдохновителем этого похода, верили в его неограниченные силы и возможности. Да, все это так! Но так уж устроен человек, что рядом с гордым осознанием собственных сил и неограниченных познаний живет постоянное сомнение и недовольство собой, которое и заставляет человека постоянно совершенствоваться. Никому не мог признаться Алланон, что в глубине души, как камень на сердце, лежат у него печаль и тревога. И он совсем не был уверен в успешном завершении похода в замок Паранор. Но иного выхода нет. А идти надо только вперед! И снова его огромная мрачная фигура неслась по спящему лесу навстречу новым опасностям.
Золотые лучи предрассветного солнца коснулись верхушек деревьев, когда Алланон миля за милей продвигался по лесным чащам дикого леса. Тропа была едва различима, на дороге то и дело беспорядочно громоздились валуны, завалы из сухих деревьев и кустарников. Алланон сразу заметил, что эта часть леса была объята подозрительной тишиной. Все было погружено в безжизненное молчание; казалось, смерть уже побывала здесь и прикоснулась своим крылом к этой части земли. Между тем на тропе были отчетливо видны метки из белых лоскутков ткани. И, пожалуй, кроме разлитой вокруг зловещей тишины, ничто не предвещало опасность. Только каким-то шестым чувством можно было понять, что стоит за этим странным лесным молчанием. Алланон подошел к развилке тропы. Влево отходила широкая, хорошо протоптанная дорога, которая, по всей видимости, вела к большой долине. Об этом свидетельствовало то, что через несколько сот ярдов две могучие стены по обе стороны тропы расступались и впереди был виден большой просвет. Вторая тропа была еле различима, ее мимолетные просветы были едва видны. Эта узкая тропа вела к горному кряжу.
Внезапно маститый историк всем своим существом ощутил явное присутствие другого живого создания. Это странное существо залегло где-то слева на широкой тропе, ведущей к долине. Кругом было тихо: ни шороха, ни звука. Но Алланон безошибочно чувствовал присутствие создания, которое притаилось и ждало от него последующих действий. Быстрым движением Алланон достал два лоскутка, один - белый, другой - красный, и привязал красный кусочек материи к дереву, стоявшему у широкой дороги, а белый лоскуток прикрепил к ветке дерева, которое росло у узкой тропы, ведущей к горному кряжу. Выполнив эту задачу, он внимательно посмотрел вокруг и прислушался. Ничто не нарушало тишины, ничто не предвещало явной опасности, и все же Алланон явственно ощущал присутствие зловещего существа на широкой тропе. Алланон прекрасно сознавал, что его собственные силы и скрытые возможности не идут ни в какое сравнение с силами этого создания, какое бы оно ни было. Не случайно это существо с самого начала заняло выжидательную позицию. Да, для него это создание, затаившееся поодаль, не представляло опасности, а вот для тех, кто пойдет по этой же тропе после него… Еще раз Алланон внимательно посмотрел на метки и, убедившись в том, что правильно их прикрепил, уверенно ступил на узкую тропу, и через минуту исчез в густых зарослях.
Спустя час странное существо осмелилось пошевелиться, ведь Алланон был уже далеко. Сознавая, что меряться силой с могущественным путешественником вряд ли имело смысл, это хитрое чудище выжидало, когда Алланон уйдет, и теперь, убедившись в собственной безопасности, решило действовать. Бросив пытливый взгляд на развилку тропы, существо довольно усмехнулось. "Как глупы и наивны стремления и действия людей! Вряд ли им помогут эти разноцветные метки… И стоило ли трудиться над тем, чтобы прикрепить их?" - подумало чудовище. И, дьявольски захохотав, оно сделало гигантский бросок вперед и вихрем устремилось вдоль по тропе.
Между тем наступил рассвет. Из-за горных хребтов на востоке величаво поднялось утреннее светило и озарило нежным розовым светом все вокруг. Стояли те трепетные часы утреннего покоя, когда любой громкий звук или резкое движение вступали в грубое противоречие с тихой и прелестной негой, которая была разлита вокруг. С большим сожалением Балинор подошел к своим спящим спутникам и осторожно разбудил их. Путешественники проснулись быстро и, наскоро перекусив, были готовы отправиться в путь. В утреннем воздухе стояла прохлада, и все члены отряда ежились и потирали руки, безуспешно пытаясь согреться под первыми ласковыми, но еще холодными лучами солнца. Кто-то обнаружил отсутствие Алланона, на что Флик ответил, что после полуночи знаменитый историк исчез, ничего не сказав. Его неожиданный уход теперь уже мало кого удивлял, и спустя несколько минут об исчезновении Алланона забыли совсем.
И через полчаса все путешественники уже стояли на тропе и стали осторожно продвигаться к северу через густые дебри Волчьих гор. Шли медленно, почти молча, в том же порядке, что и прежде. Вел друзей по-прежнему Гендель. В мастерстве охотника и ловкости следопыта с ним мог соперничать только Меньон Леа, который с особой бесшумной грацией и ловкостью, присущей прирожденному охотнику, скользил по тропе и в мгновение ока преодолевал препятствия, которые неожиданно возникали перед ним. В глубине души Гендель испытывал истинное почтение к принцу Леа. Однако это не мешало ему сознавать, что Меньон Леа при всех его искусных навыках излишне горяч и недостаточно опытен, а здесь - в этих трудных условиях - нужны холодный ум, крепкая воля, осторожность и знание этих мест. Только в этом случае человек может остаться живым в этих лесах. Однако понимая, что практика иногда ценнее любой теории, Гендель уступал свою роль ведущего Меньону Леа и тщательно следил за тропой, где в любую минуту могли появиться нежелательные сюрпризы.
Одна деталь не замедлила привлечь внимание Генделя. Даже не бросившись в глаза остальным путешественникам, она сразу насторожила его. С особой тщательностью осматривая тропу на всем протяжении их пути, Гендель окончательно убедился в том, что на ней совершенно отсутствовали чьи бы то ни было следы, а следов Алланона вообще не было видно. Белые лоскутки исправно появлялись через определенные интервалы - внешне все выглядело спокойно и в полном соответствии с намерениями Алланона. Но все-таки чрезвычайно странным было то, что отсутствовали всякие, даже малейшие отпечатки следов! Генделю не раз приходилось слышать об экстраординарных способностях загадочного странника, но ему даже не приходило в голову, что человек может столь мастерски скрывать свои следы. Это весьма озадачило Генделя, но, решив не говорить о своих догадках, он молча шел дальше…
По странному совпадению Балинор, замыкавший процессию, тоже в эти минуты думал о великом историке и мыслителе из Паранора, чьи познания были столь велики и обширны, что подчас казалось невероятным, как мог человеческий мозг вместить такой громадный объем информации. Великий путешественник побывал всюду, во всех странах и на всех землях, и приходилось только удивляться тому, как мало знали о нем до сих пор все окружающие. Сам Балинор слышал об Алланоне с самого детства, не раз видел его, но каждый раз его поражала загадочность облика этого человека. Казалось, он всегда был окружен таинственно-мистическим ореолом, проникнуть сквозь который было вне пределов досягаемости для смертного человека. Ученые мужи всех стран и народов почитали Алланона как величайшего ученого и философа, которому до сих пор не было равных, а его редкие способности путешественника, молодой азарт, невиданная сила и ловкость внушали неподдельное восхищение каждому, кто имел счастье встретиться с ним. Балинор неожиданно поймал себя на мысли о том, что на всем немалом протяжении знакомства с Алланоном в этом человеке ему никогда не удавалось заметить какие-либо возрастные изменения. Алланон всегда был в одном и том же возрасте! Балинор сознавал, сколь парадоксальный характер носит его наблюдение, но самое главное заключалось в том, что это действительно было так.
Между тем тропа, по которой шли путешественники, стала заметно сужаться, и густые деревья справа и слева сомкнулись вверху в один сплошной монолитный лиственный полог. Меньон придирчиво посматривал на заботливо укрепленные белые метки, но в душе у него - несмотря на эти белые отметины благополучия - бродили сомнения. Он с особой осторожностью поглядывал вокруг. Был уже полдень, когда путники подошли к тому месту, где тропа неожиданно раздвоилась. Меньон застыл в немом удивлении.
- Это более чем странно. Тропа раздвоилась, и на развилке нет ни одного опознавательного знака - не может быть, чтобы Алланон забыл об этом. Тут что-то не так… - тихим голосом произнес Леа. И тут Гендель все-таки заметил прикрепленные в странном месте полоски белой и красной материи.
- Да, определенно что-то случилось, - с тяжелым вздохом сказал Ши. - По какой же тропе нам следует идти?
Гендель стал внимательно обследовать почву. Недавно опавшие и еще совсем свежие листья и примятые сучья на тропе, ведущей к горному кряжу, свидетельствовали о том, что кто-то прошел по ней. Тропа ниже была гораздо шире и хорошо протоптана. И на ней Генделю удалось заметить едва различимые отпечатки следов.
Более того, у него пока не было доказательств, но его не покидало ощущение того, что нечто опасное находится возле одной из троп.
- Не нравится мне это - что-то здесь неладно, - недовольно пробурчал Гендель. - Знаки перепутаны; не исключено, что это сделано намеренно.