Балинор подошел к Генделю, и они стали сосредоточенно обсуждать предстоящий маршрут к Нефритовому Ущелью. Гендель полагал, что тропа, расположенная ниже, является кратчайшим путем. Однако неизвестно, какой путь выбрал Алланон, и это намного усложняло дело.
- Мы все хорошо понимаем, что Алланон не мог пройти по этой тропе, не оставив определенные опознавательные знаки, - вмешался в разговор Меньон. - И мы должны отдавать себе отчет в том, что что-то случилось либо с Алланоном, либо с опознавательными метками - кто-то сознательно переместил их. Как бы то ни было, мы не должны бездействовать, а гадать сейчас бесполезно. Алланон сказал, что мы должны встретиться около Нефритового Ущелья. Итак, вперед! Я лично предлагаю выбрать нижнюю, более удобную тропу - это действительно кратчайший путь! А на знаки не будем обращать внимание.
Гендель подтвердил свою уверенность в том, что опознавательные знаки, скорее всего, подменены. Ши согласился с ним, признавшись, что уже давно почувствовал что-то недоброе в этих аккуратно прикрепленных метках. Еще некоторое время Балинор и другие члены отряда горячо обсуждали возможные варианты, и, наконец, все сошлись на том, что решили поддержать Меньона Леа. Путешественники выбрали кратчайший маршрут, но договорились соблюдать крайнюю осторожность, пока не минуют эти опасные и таинственные места.
Было также решено, что во главе отряда пойдет Меньон. И путешественники, вступив на тропу, быстро и осторожно пошли по ней. Каково же было их удивление, когда тропа стала быстро расширяться, а плотно сплетенная стена деревьев и кустарников расступилась, открывая большую, широкую дорогу, которая, казалось, заманивала путников.
Через некоторое время взору путешественников предстала довольно странная конструкция. Размеры её были необъятны. Эта конструкция сурово возвышалась среди деревьев и воспринималась как естественная часть леса. Ее гигантские мачты, покрытые вековой пылью и ржавчиной, наводили на мысль об огромном сооружении, которое некогда располагалось здесь. Все члены отряда, не сговариваясь, остановились, с опаской поглядывая на остатки монументальной конструкции. Но вокруг все было спокойно, разрозненные части конструкции безмолвно громоздились среди вековых деревьев. Вряд ли это была ловушка… Пытаясь успокоить себя, путешественники медленно шли дальше.
Вскоре дорога оборвалась, и перед ними предстали потемневшие от времени, покрытые ржавчиной металлические сооружения. Скорее всего, когда-то на этом месте был большой город, однако это было так давно, что уже все забыли об его существовании, как забыли о долине и горах, которые некогда окружали его. И только громадные металлические исполины, наполовину изуродованные и чудом уцелевшие, являли собой молчаливое напоминание о когда-то существовавшей здесь цивилизации. Серо-коричневые, изъеденные дождем, сыростью и временем металлические конструкции, тем не менее, крепко стояли на своих каменных основаниях. В некоторых местах можно было видеть остатки стен. Смертным холодом веяло от голых мачт; пронзительно, будто взывая к памяти, тянулись к небу балки и металлические прутья. Невозможно было себе представить, что когда-то здесь был город, жили люди, которые любили, страдали, радовались и печалились. Что осталось от них? Кто и где хранит память об этом городе? Что осталось от этой цивилизации? Кругом царила мертвая тишина, и безмолвие этого ушедшего в небытие города, а может быть, и цивилизации, нарушали лишь звук шагов путешественников да мрачное завывание ветра. Друзей охватили тревожные мысли; их сердца сжались от невыразимого страха и сознания ничтожности, бренности человеческого бытия. В благоговейном молчании взирали они на это странное беспощадное свидетельство былой жизни.
- Что это за место? - тихо спросил Ши.
- Остатки какого-то города, - пожал плечами Гендель, повернувшись к юному жителю Долины. - Думаю, здесь никто не бывал уже несколько веков.
Балинор подошел к металлической балке, повел пальцами по ней, и тотчас плотным потоком с ее поверхности посыпались пыль, грязь и ржавчина, обнажив еще крепкий и блестящий металл, указывая на то, что эта безжизненная и изуродованная, никому не нужная теперь конструкция еще хранила скрытые жизненные силы. Балинор нагнулся и стал внимательно рассматривать уцелевший фундамент, пытаясь найти какие-либо метки или указатели времени.
- Неужели этот город существовал еще до Великих Войн? - в изумлении воскликнул Ши. - В это невозможно поверить - должно быть, это самый старый город за всю историю существования человечества!
- Да, я припоминаю, что Алланон рассказывал нам о былой цивилизации, - задумчиво проговорил Меньон Леа. - Это действительно была великая эпоха. И просто непостижимо, что от всей этой жизни теперь осталась только груда ржавого металла…
- Может быть, нам стоит немного отдохнуть, прежде чем мы снова отправимся в путь? - предложил Ши. - Кроме того, я бы с удовольствием осмотрел здесь все. Это так интересно…
Балинор и Гендель не были склонны делать остановку, но тут же согласились при условии, что все будут держаться вместе, не теряя друг друга из поля зрения. Ши в сопровождении Флика тотчас же направился осматривать то, что осталось от бывших сооружений. Гендель сел и стал молчаливо ожидать той минуты, когда они, наконец, покинут эти металлические джунгли, находиться в которых для него было крайне неприятно - ему сразу представлялись его родные лесистые места… Гендель еще раз внимательно окинул взглядом всех своих спутников. На первый взгляд ничто не внушало опасений, все были заняты пытливым рассматриванием мертвого города и поиском каких-либо свидетельств ушедшей цивилизации. Но в самом воздухе, в этих застывших неживых останках было нечто зловещее, что напрямую ассоциировалось со смертью. От покосившихся металлических балок веяло смертным унынием, в напряженном воздухе застыло кладбищенское отчаяние. Не было ни одной живой птицы или следа насекомых. Генделю показалось, что с каждой минутой атмосфера вокруг сгущается: становилось все трудней и трудней дышать. Голоса стали хриплыми.
- Что-то здесь неладное, - проговорил Гендель и не расслышал собственный голос.
И как раз в это же время Флик заметил, как из-за фундамента стало выползать нечто огромное и белое, невероятных размеров и неописуемой формы. Флик застыл в ужасе и потерял дар речи. Неподалеку от него Ши с упоением обследовал разрушенные фундаменты и ничего не замечал. Между тем белое существо выпустило вперед свои многочисленные конечности разного размера, которые напоминали огромные отростки. Флик отважился подойти ближе. К горлу подступила тошнота. Недавнее благостное настроение сменилось удушающим отчаянием. Чем дальше, тем сильнее била его необоримая дрожь, а сердце сначала заныло, а потом бешено застучало, предчувствуя страшную опасность. Трепет пробежал по жилам Флика, когда в свете дня он увидел, что странные отростки представляют собой не что иное, как кости. Еще больше повеяло могильным холодом и обреченностью…
И через минуту из своего укрытия выползло белое многоногое чудовище устрашающих размеров, похожее на кошмарное видение. Это жуткое создание, по всей видимости, являлось мутацией или симбиозом живого и механического организмов и могло привидеться лишь не иначе, как в страшном сне. Скрюченные конечности поддерживали тело, представляющее собой металлический каркас, на котором каким-то чудом росло мясо, покрытое густой шерстью. Голова, напоминавшая диковинное насекомое, судорожно болталась на металлической шее. Под огромными, как светофоры, глазами росли отвратительные щупальца, заканчивающиеся жалом. Гигантские челюсти лязгали от голода. Это чудище, созданное людьми другого времени и предназначенное служить их нуждам, выжило, пережило гибель своей цивилизации. В процессе выживания за много веков оно подверглось мутациям и эволюционировало в монстра, питающегося человеческим мясом, полностью утратив те свойства, которыми наделили его создатели. По-видимому, монстр считал Флика беззащитной жертвой и приготовился к нападению. Бросившись вперед, существо нанесло ему лапой мощный удар и повалило на землю. Ближе всех к нему в этот момент находился Ши. С диким криком он бросился на помощь Флику, выхватив охотничий нож и размахивая им перед мордой разъяренного монстра. Страшное существо, очевидно, не ожидало такого поворота событий, оставило свою жертву, находившуюся в бессознательном состоянии, и полностью переключилось на нового противника.
С неведомой ему самому и невероятной для его хрупкой фигурки яростью и отвагой Ши ударил острым ножом по одному из отростков монстра.
- Не делай этого, Ши… - умоляюще закричал Меньон, но было уже поздно. Дикое бешенство овладело монстром. Его громадное уродливое тело содрогнулось, и с ужасным скрежетом выдвинулась длинная лапа, нога или кость - независимо от названия, это было леденящее душу зрелище, - и казалось, через мгновение эта конечность прижмет Ши к земле. С невероятной ловкостью Ши увернулся от занесенной над ним конечности и несколько раз ударил ножом по вытянутым отросткам чудовища. Все это произошло так стремительно, что путешественники, находящиеся на некотором расстоянии, не сразу включились в ответную борьбу. А между тем разъяренный монстр, изрыгая чудовищные звуки, в неистовстве выбросил вперед свои заостренные смертоносные конечности и, вытянув мерзкую голову, приготовился схватить Ши, который как раз в этот момент пытался оттащить Флика в сторону. Еще секунду, и чудовище резким взмахом костяной, лапы прижало Ши к земле. Все вокруг смешалось в едином пылевом вихре, прежде чем все остальные успели подключиться к этому отчаянному поединку. Гендель никогда прежде не видел столь яростного и гигантского, как мамонт, создания, которое веками вынашивало планы, как нападать на беззащитную жертву и уничтожать ее. Карлик дальше всех находился от места, где разыгрывались устрашающие события, и стремительно бросился на помощь юному жителю Долины. Все остальные поступили таким же образом. И в следующее мгновение три стрелы с резким свистом пролетели в воздухе и одновременно вошли в тело извивающегося монстра. Судороги сотрясли тело чудовищного создания, его лапы-отростки конвульсивно сжимались, готовые схватить новую жертву. Из пасти вырывались языки пламени и жуткий скрежет. Чудовище выдвинулось вперед и на мгновение застыло в ожидании рокового поединка. И его вызов не остался без ответа. Меньон Леа, держа в руках огромный фамильный меч, стремительно ринулся навстречу взбешенному монстру. "Леа! Леа!" - звучал в ушах Меньона боевой клич тысячелетий, когда он бежал, перепрыгивая через разрушенные стены и фундаменты, чтобы сразиться с кошмарным чудовищем. Балинор тоже выхватил свой меч и устремился на помощь жителю высокогорья. Дурин и Дэйел направили длинные стрелы в голову гигантской бестии, после чего она взвыла, но, перевернувшись на бок, изловчилась и вынула, вернее каким-то образом вытряхнула эти стрелы из своей толстой кожи Меньон, приблизившись к дьявольскому созданию, со всей силой ударил мечом по ноге монстра, которая находилась ближе всего к нему, и почувствовал, как металл со звоном ударился о толстую кость. Едва не обезумевшее от ярости мерзкое создание повернулось, чтобы напасть на Меньона, но неожиданно получило сильный удар в голову - это Гендель использовал свою недюжинную силу. И через мгновение перед чудовищем уже стоял Балинор, бесстрашно раскрыв обтянутую кольчугой грудь и обнажив меч. Нанеся серию страшных и сокрушительных ударов, принц Каллахорна повредил чудовищу вторую ногу. Мерзкая бестия в неистовстве извивалась, пытаясь кошмарными челюстями и устрашающими конечностями схватить кого-либо из нападающих и в мгновение ока лишить его жизни. Все вокруг оглашалось отчаянными криками нападавших и шумными ударами мечей. Эти мощные удары сыпались один за другим, ибо было необходимо если не прикончить чудовище, то заставить его сдвинуться с места и освободить почти бездыханные тела Ши и Флика. Дурин и Дэйел безостановочно направляли длинные стрелы в мощное тело монстра. Многие из них ударялись и отскакивали от металлического каркаса, другие же со свистом вонзались в мясистые участки туловища, приводя это дьявольское создание в жуткое состояние, близкое к помешательству. Тем не менее, отвратительная бестия отвешивала направо и налево страшные удары своими тяжелыми костяными отростками, и один из таких ударов настиг Генделя, в результате чего карлик на несколько мгновений потерял сознание. Однако Балинор продолжал наносить один за другим сокрушительные удары по всем конечностям монстра, тем самым не давая ему возможности обратить внимание на упавшую жертву.
Наконец, град стрел, которые посылали Дурин и Дэйел, почти полностью лишил зрения правый глаз монстра. Страшная красно-черная вязкая жидкость ручьем полилась из поврежденного глаза. Истекая кровью и корчась в страшных муках от многочисленных ран, чудовище, видимо, сознавало, что битва проиграна, и для того, чтобы сохранить жизнь, надо было немедленно исчезнуть. Сделав немыслимый изворотливый прыжок назад, чудовище, все в крови, издавая жуткие, душераздирающие звуки, стало медленно отползать в лес. Несколько минут Меньон и Балинор яростно размахивали мечами перед носом жуткого чудовища, заставляя его побыстрее уползти прочь, но потом бросились к лежащим на земле Ши и Флику. Оба жителя Долины лежали без движения на сырой земле и казались совершенно бездыханными. Все путешественники в волнении склонились над юношами. Гендель тщательно обследовал их, обнаружив несколько легких ран и сильные ушибы, однако все кости были целы. Трудно было сделать какие-либо заключения относительно внутренних повреждений. Оба получили сильнейшие удары монстра: Флик - в шею, Ши - в область плеча; в этих местах были разорваны кожные покровы и запеклась кровь. И вдруг всех осенило! Яд! Яд проник в кровь, поэтому оба жителя Долины находились в бессознательном состоянии, кожа их была мертвенно-бледная, дыхание и пульс едва прослушивались.
- Я не смогу вылечить их, - обеспокоено заявил Гендель. - Надо поскорее доставить их к Алланону. Он здорово разбирается в этом и, вероятно, сможет им помочь.
- Но они не умирают? На самом деле это только яд? - в отчаянной мольбе прошептал Меньон Леа.
Гендель кивнул в подтверждение этого, и воцарилось гнетущее молчание. Через несколько минут Балинор решил, что пора действовать. Он приказал Дурину и Меньону приготовить прочные носилки для Ши и Флика. Дэйелу было поручено наблюдать за окрестностями на тот случай, если израненный монстр надумает вернуться. Прошло минут пятнадцать-двадцать, когда носилки были сколочены и тела юношей бережно положили на эти носилки, закрыв их одеялами, чтобы защитить от холода приближающейся ночи. Вскоре все путешественники были готовы идти дальше. Впереди по-прежнему шел Гендель, все остальные осторожно следовали за ним. Они быстро миновали руины мертвого города и вскоре вышли на тропу, которая вела к долине. На мрачных лицах путников застыло выражение боли, досады и глубокого огорчения. Они начинали путь все вместе, в полном здравии, а теперь, несмотря на яростное сопротивление, получили жестокий удар. Двое юных жителей Долины были почти бездыханны, и всех путешественников не покидало чувство вины за то, что они не уберегли их. Путников мучили тревожные опасения и мрачные предчувствия. Сумеет ли Алланон вылечить юношей? Судя по из состоянию яд обладал громадной токсической силой. Как долго будет продолжаться действие этого ядовитого вещества? В сознании путешественников то и дело возникали подобные вопросы, и они шли вперед, охваченные горьким ожиданием и безумной тревогой.
Они довольно быстро прошли через долину и продолжали путь дальше по ровной широкой тропе, над которой молчаливо склоняли свои пышные, раскидистые ветви высокие деревья. Их мысли были всецело сосредоточены на раненых юношах. А вокруг все вернулось на круги своя, и путники услышали знакомый шум леса, приветное пение птиц, жужжание насекомых - все те обычные и вместе с тем радостные признаки живой природы, которые вселяют уверенность и дают надежду. Гендель был глубоко погружен в размышления. Его острый глаз, ясное сознание и чутье охотника четко фиксировали любое изменение ландшафта. Одно он не мог понять до сих пор: почему Алланон дал им знак идти этой дорогой. Однако он отчетливо сознавал, что великий историк оставил им правильные ориентиры и это либо силы провидения, либо коварство того страшного существа направили их по ложному пути. Он с досадой покачал головой, бесконечно виня себя за то, что не разгадал сразу хитрые происки дьявольской бестии. Как жестоко поплатились они за эту ошибку! И карлик затопал ногами, обрушивая на себя яростный гнев.
Между тем время шло. Путешественники все еще шли по расхожей лесной тропе. Вокруг стояли могучие деревья и гулко, как океан, шумели своими зелеными раскидистыми кронами. Яркие лучи полуденного солнца нежно золотили всю верхнюю часть леса, и, казалось, над головами путников было волшебное золотое свечение. Стоял чудесный день. Солнце щедро разливало свои благодатные лучи на прекрасную спокойную землю. И путники шли вперед, испытывая лишь единственное и глубокое огорчение по поводу того, что не уберегли двух юных участников похода. Было пройдено довольно большое расстояние, когда день начал медленно угасать. Окрашенные ярким багрянцем, длинной грядой пламенели облака. В лесу на деревьях лежали розовые и красные тени. Вечерело. И внезапно предзакатное буйство красок кончилось: небеса потемнели, и солнце не спеша закатилось. Стал густеть сумрак. Повеяло ночной прохладой. Однако в планы путешественников не входило останавливаться на ночлег. Они должны были спасать жизни двух юных жителей Долины и как можно скорее доставить их к Алланону. Медлить было нельзя. Все как один прекрасно понимали это.
Перед наступлением ночи путники все же решили немного передохнуть. Устали и онемели руки тех, кто нес носилки с Ши и Фликом, ведь дорога была отнюдь не гладкая. Гендель решил переложить обязанности ведущего на Дэйела, который до этого нес носилки с Фликом и изрядно выдохся. Оба жителя Долины были все еще без сознания; завернутые для тепла в одеяла, они лежали с померкшими серыми лицами, и жизнь едва-едва теплилась в них. Гендель пощупал их пульс и обнаружил его слабое биение. Разгоряченный Меньон до сих пор не мог успокоиться и простить себе допущенные просчеты и ошибки. Все внутри у него кипело, он страстно мечтал взять реванш.