Выглянув из бронемашины, я нос к носу столкнулся с Ожеговым.
- Начинаем?! – выкрикнул он.
- Да, Андрей Ефимович!
Ожегов, потомок русских солдат из Дунайской армии, размашисто перекрестился:
- Помоги Господь!
Одновременно с этим кто-то из разведчиков посмотрел на местное светило и сказал:
- Солнце за нас! Слава богам и предкам нашим! На святое дело идем!
И тут же голос кого-то из одриссов, которые были прикомандированы к военным химикам:
- Замолксис смотрит на нас!
"Да уж... – мысленно протянул я. – Люди верят в разных богов. Кто в Христа, кто в Перуна, Святовида и Велеса, а кто-то в Замолксиса, которого на Земле уже и не помнят. А цель у всех одна".
- По машинам! – отдал я приказ разведчикам.
Воины погрузились в "варяги" и, провожаемые взглядами остальных бойцов "Подразделения 84", которые пока оставались при штабе корпуса, мы двинулись к пещерам. Впереди бронетранспортеры, не только моих разведчиков, но и горных пехотинцев Одриссы, а следом автоколонна химиков: пара автобусов, грузовики с оборудованием и бочками, а так же шесть автоцистерн. Причем больше всего мы с Ожеговым волновались за автоцистерны. Если хоть один снаряд, осколок или крупнокалиберная пуля попадут в емкость с отравой, мало никому не покажется. У всех есть ОЗК и противогазы, но состав смеси таков, что произойдет детонация и будет большой бара-бум-бум. А оно нам надо? Так что смотрели в оба глаза, как бы на мину не напороться или на засаду не налететь.
Впрочем, передовые ударные группы свою работу сделали на совесть. Они прошли через ромеев, словно горячий клинок сквозь кусок масла, и оставляли за собой только трупы. К сожалению, не только вражеские, но и свои. Все обочины дорог вдоль горного хребта были завалены убитыми людьми и горящей техникой. Над землей, превращая снег в воду, стелились клубы горячего черного дыма. А когда наша колонна въехала в разрушенный город, то меня едва не стошнило. Много в своей жизни видел. Но трупы валялись прямо на проезжей части, и никто не останавливался. Броневики и машины, раздавливая плоть и кости, продолжали движение, и мне стало не по себе.
Наконец, через два с половиной часа мы добрались до пещер.
- Где капитан Видов?! – сразу услышал я громкий крик седого гвардейского полковника в бронежилете и каске, которого пару раз видел в штабе корпуса на совещаниях.
- Здесь! – приподняв автомат, я спрыгнул наземь. – Кто спрашивает?!
Гвардеец подошел, закинул на плечо ТК-60 и представился:
- Полковник Хлебников, 2-я гвардейская бригада, принял командование частями сводной ударной группировки после гибели комбрига. Мне приказано встретить химиков и капитана Видова.
- Это я. Химики со мной. Вы уже вошли в пещеры?
- Первый ярус зачистили. Ведем бои за второй. Там мои гвардейцы и горная пехота.
- С кем ведется бой? С людьми или…
- С насекомыми. Пока мы их потеснили и вот-вот прорвемся на третий ярус. Цель, насколько я понимаю, на четвертом?
- На пятом.
- Вот блин! – он пнул ботинком покрытый льдом камень. – А мне не сообщили. Ну, ничего, прорвемся. Сил хватит.
- Погоди прорываться, полковник. Дальше третьего яруса пока соваться не стоит.
- Это хорошо. Что от нас требуется?
- На первом уровне должна находиться вентиляционная шахта. Нашли ее?
- Да.
- Проводите к ней химиков и обеспечьте надежное прикрытие.
- Сделаем.
- Средства защиты солдат имеются?
- Да. Выдали всем.
- Тогда начинаем. Как начнем насекомых травить, остановка и удержание позиций. Продвижение вперед по команде. При условии, что насекомые стали подыхать. А если солдаты столкнутся с прямоходящим насекомым, которое начнет подчинять их своей воле, пусть сразу отходят.
- А успеют они отойти? – гвардеец поморщился.
- Тут уж кому и как повезет. Мы, конечно, подождем, сколько можно. Но недолго. Если все будет плохо, придется подрывать выход.
- Понял.
Полковник направился к майору Ожегову, и они стали отдавать приказы солдатам, а я направился в пещеры.
Вход в подземелья и подходы к нему ромеи укрепили основательно. Дорога простреливалась из дотов и кругом минные поля. Однако остановить словенцев и одриссов охранники не смогли. Сначала позиции противника накрыла тяжелая артиллерия и минометы. Чудом снаряды не завалили вход. А потом подошла бронетехника и штурмовые отряды гвардии, за которыми следовали горные стрелки. Они прорвались внутрь, перебили охрану и столкнулись с солдатами чолкаинов.
Переступая через убитых ромеев, я проник в большую пещеру. Прошел немного дальше, обнаружил пару мертвых чолкаинов и позвал Корнея:
- Сержант!
- Я! – разведчик подошел.
Кивнув на трупы чолкаинов, приказал:
- Отнесите их в машину. На образцы.
- Слушаюсь! Еще приказания будут?
- Найди минеров и установи над входом в пещеру несколько фугасов. С таким расчетом, чтобы при отступлении мы могли их взорвать и уйти, а здесь произошел обвал.
- Сей момент, господин капитан
Тела разумных насекомых утащили на поверхность, и минеры приступили к работе, а я выбрал себе позицию, небольшой скальный уступ рядом с вентиляционной шахтой, которая уходила вниз, и достал защитный комплект. ОЗК положил слева. Противогаз справа.
Тем временем появились химики. Они сноровисто развернули длинный шланг, который воткнули в вентиляцию, и приготовились подать отравляющие вещества. Но перед этим следовало предупредить воинов штурмовых групп, и я вызвал полковника. Пока его искали, попытался связаться с Велимиром. Безрезультатно. Он не отзывался.
Появился полковник Хлебников. По полевой связи он предупредил командиров штурмовых отрядов, которые уже пробились на третий уровень, о начале химической атаки, и они остановились. После чего словенцы натянули ОЗК и противогазы, а майор Ожегов начал сливать в вентиляцию отраву и поначалу все шло просто замечательно. Каждый наш воин имел комплект химической защиты и успел в него облачиться. А насыщенный смертельными для насекомых ядами газ стал проникать на каждый уровень подземного лабиринта. Первую цистерну опорожнили быстро, за десять минут, и пошла вторая. Чолкаины стали подыхать и в этот момент я почувствовал присутствие Высшего. Пока одного. Он понял, откуда ему грозит опасность, и помчался наверх.
"Вот и все, - промелькнула мысль. – Сейчас придет мощный монстр, и мы получим по сопатке, а Велемира до сих пор нет и где он совершенно непонятно. Плохи мои дела, однако".
Высшего чолкаина отрава не брала. Он приближался стремительно и двигался гораздо быстрее любого обычного человека. Пожалуй, этот монстр мог в одиночку перебить всех гвардейцев и горных стрелков, которые спустились в подземелья. Но он не посчитал нужным отвлекаться. Чолкаин локализовал мое местонахождение и определил как основного противника. Поэтому он гнал перед собой ментальную волну подчинения, которая в зародыше давила желание сопротивляться, и никто в него не стрелял. Облаченные в ОЗК и противогазы воины пропускали монстра и продолжали стоять, а я готовился к бою. Уверенности в победе не было – это понятно. Однако я не один и численное преимущество могло дать шанс на выживание.
Автомат в руках. Патрон в стволе. Скобка предохранителя опущена. Клапан кобуры расстегнут. Есть зачарованный нож с Кромки и гранаты. Пока этого достаточно.
"Где ты?! Покажись!" - послал я мысленный зов Высшему чолкаину.
"Здесь!" - из тоннеля показался мощный трехметровый "богомол" в черной хитиновой броне.
По громадной пещере прокатилась волна ментального подчинения и люди замерли. Чолкаин оказался гораздо сильнее, чем я себе представлял. Разведчики и химики, гвардейцы и минеры, майор Ожегов, полковник Хлебников и другие офицеры. Все они, словно окаменели, а вокруг меня моментально сгустился воздух и я почувствовал, что задыхаюсь.
"Ведьмак! – пришел посыл чолкаина. – Встань с нами рядом, и ты получишь все, о чем только может мечтать человек. Твое умение открывать порталы делает тебя ценным экземпляром, и я обещаю - ты обретешь новые знания и небывалую мощь. Подумай об этом. Будь с нами. Не как слуга, а как равный. Мы все знаем о тебе. Давно присматриваемся. Ты одинок и я, Усх-тан-бор-х-фер, даю слово – никто не причинит тебе вреда"…
В послании монстра была убежденность и перед мысленным взором, одна за другой, появлялись образы. Я видел гигантские города-ульи и миллионы готовых к вторжению насекомых. Я видел хранилища знаний, в которых содержалась память сотен народов. Я видел гигантского короля чолкаинов и себя рядом с ним. Я видел портал на пятом ярусе пещер и еще трех Высших, которые его охраняли, но были готовы подняться. Видений множество, они шли потоком, и все сопровождались мысленным диалогом чолкаина.
Как ни крути, он умелый манипулятор, и прекрасно знал, когда и какие мысли внушить другому существу. А я молод и в битвах разума не искушен. Теорию знал, а с практикой туго. Артефакты, которые были на мне, конечно же, блокировали противника. Но только частично. Поэтому я едва не поверил чолкаину и замешкался.
В голове сотни мыслей и все путалось. Появились желания, которые мне не свойственны, и когда "богомол" стал приближаться, я в него не выстрелил. Палец лежал на спусковом крючке. Только надави на него и длинная очередь из пуль повышенной пробиваемости ударит в чолкаина. Но… Я окаменел. Хотел выстрелить и не мог на это решиться, хватал ртом плотный воздух и размышлял над тем, что Высший, возможно, прав. Что мне до людей? Ведь можно покориться и стать частью огромного сообщества из миллиардов разумных. Главное – знания и общность интересов, а раса не важна.
Чушь! Все это чушь и морок! Монстр хотел подчинить меня своей воле, и я уже был готов смириться, когда чолкаин допустил ошибку. Он отвлекся. Всего на мгновение.
"Богомол" отвел от меня взгляд и посмотрел в сторону тоннеля, из которого пришел. Будто уловил нечто подозрительное. И его хватка ослабла.
"Ах, ты, падла!"
Я кинул в него гневный посыл. Злость придала мне сил, и я начал стрелять. Автомат задергался в руках. Десятки пуль устремились в чолкаина, и часть из них попала противнику в грудь. Расстояние плевое, между нами метров десять. Однако хитиновая броня выдержала. Хотя монстр покачнулся и обдал меня злобой:
"Глупец! Не сопротивляйся! Не смей!"
Снова накатила апатия, но я все-таки разрядил в противника магазин. Последние пули уже ушли в сторону. Но это уже не важно, так как в бой вступило мое прикрытие. Разведчики воспользовались заминкой чолкаина. Они получили свободу, и первым был старший Стахоров. У него ручной пулемет и, выпустив длинную очередь, бывалый вояка заставил Высшего отступить. Я недооценил чолкаина, а он, в свою очередь, недооценил людей. Мы оказались немного крепче и на "богомола" обрушился шквал свинца. Стахорова поддержали другие воины, и хитиновая броня чолкаина стала лопаться. Под градом пуль от "богомола" отлетали куски розового мяса, какая-то желтая слизь и мелкие капельки красной крови. Прямо разноцветная радуга.
Тут не до ментальных атак и уговоров. Чолкаин уже не мог меня блокировать и сосредоточился на собственной защите. Вокруг монстра возникло силовое поле, и я уловил его зов к сородичам:
"На помощь!"
Сразу двое Высших, покинув портал, стали подниматься наверх и одновременно с этим я услышал Велемира:
"Олег, ты еще живой?"
"Да, - ответил я. – Ты где?"
"Неподалеку. Уже среди горных пехотинцев".
"Цийя с тобой?"
"Нет. Они с Кабаргой, пробиваются через другой тоннель. Хотят сразу к порталу прорваться".
"Сейчас мимо тебя Высшие побегут. Будь готов".
"Я их чую. Сейчас с ними разберусь. Смотри и учись, молодой".
Перед внутренним взором проявилась картина. Я смотрел глазами Велемира, и видел, что он уже в ОЗК и противогазе, которые снял с мертвого солдата, и готовится к схватке. Ведьмак отобрал у одного из одриссов гранатомет, а затем поправил меч, который висел у него на боку.
Из-за поворота в широкий тоннель, который был набит солдатами, выскочили два Высших чолкаина. Они были немного меньше Усх-тан-бор-х-фера, и двигались медленней.
Велемир выстрелил из гранатомета, и это было страшно, нелепо и против всех правил чести. Как я уже сказал, вокруг много солдат, и боезаряд, пройдя над их головами, попал в чолкаина и разорвал его пополам, а заодно ударная волна и огонь накрыли полсотни одриссов. Кто умер – тому, можно сказать, повезло. Кто получил ранение или контузию – ощутил дикую боль, но не мог пошевелиться. Люди, подобно кеглям, попадали на каменный пол. А ведьмак, который не обратил на убитых и раненых солдат никакого внимания, выхватил клинок и прыгнул на второго чолкаина.
Видение оборвалось. Я снова оказался в своем теле и отметил, что машинально перезарядил оружие и продолжаю стрелять в Усх-тан-бор-х-фера. Силовое поле Высшего уже не выдерживало массированного обстрела, отдельные пули пробивали его, и он ощутил гибель сородичей. При этом между нами все еще была связь, я улавливал отголоски его эмоций, и от переполнявшего монстра бессилия, испытывал глубокое удовлетворение. Знай наших! Получил отпор и умойся, тварь! Сдохни!
"Остановись!" - понимая, что скоро погибнет, наконец, взмолился Усх-тан-бор-х-фер.
Однако останавливаться или давать воинам команду – "отбой", я не собирался. В автомате опустел очередной магазин, и я потянул из кобуры "демидов". После чего, приближаясь к чолкаину, стал стрелять ему в голову. Хотя какой смысл в пистолете, когда монстра обстреливают десятки воинов и шквал огня постоянно усиливается? Наверное, его нет. Но бурливший в крови адреналин требовал действия, ярость выплескивалась из меня потоком, она смывала испытанный страх, и я поступал не по уму. Инстинкты. Вот, что меня вело, и вскоре силовой щит чолкаина не выдержал. Он исчез и Усх-тан-бор-х-фер попытался сбежать.
Монстр отпрыгнул к тоннелю, но выпущенная Корнеем длинная очередь перерубила ему нижние конечности. А потом из снайперской винтовки выстрелил младший Стахоров, и его пуля разбила монстру башку. Мозги разумного насекомого шлепнулись на стену, и я поднял руку:
- Прекратить! Стоп!
В пещере наступила тишина и вот тут бы сказочке конец. По законам жанра, в этом самом месте, после смерти чудовища, звучат фанфары, и добро побеждает зло. Однако в нашем случае все только начиналось. Я стоял над телом мертвого чолкаина, и в душе была пустота, а голова отказывалась думать. Слишком сильное напряжение я испытал и никак не мог собраться, прийти в норму и заставить себя что-то делать.
Сколько времени я простоял без движения сказать трудно. Возможно, пять минут. А может быть, целый час. Важно другое – я прозевал очередную опасность и в реальность меня вернул голос Велемира:
- Отходим! Живее!
Встряхнув головой, я с трудом обернулся и увидел, что в пещере появился ведьмак. Он на ходу срывал противогаз и продолжал кричать:
- Олег! Уходим!
- Что?! - я не понимал его. – Зачем отходить?! В чем дело?! Надо продолжать наступление и спускаться вниз!
Ведьмак приблизился и встряхнул меня за плечи:
- Очнись! Ты не в себе!
- Точно… Меня чолкаин едва не подчинил…
- Ты ничего не чуешь?!
- Нет, - я покачал головой.
- Гора дрожит! Портал включился!
В самом деле, с потолков подземелья сыпался мусор, а стены заметно вибрировали.
- И что теперь? – снова обратился я к Велимиру.
- Последний охранник портала вызвал помощь! Сюда идут сотни Высших! Не выстоим!
- А Кабарга?!
- Он тоже уходит! За собой мины оставляет и драпает! Цийя с ним!
Требовалось быстро принять решение, и я обратился к полковнику Хлебникому:
- Всем штурмовым группам приказ - отступать!
К счастью солдаты, которых парализовал Усх-тан-бор-х-фер, после его гибели очнулись, Хлебников со мной не спорил и связь работала. Поэтому команда прошла, и воины стали отступать. А химики в это самое время продолжали накачивать подземелья отравляющими веществами. Но все это было бесполезно. Рядовых чолкаинов наша химическая атака убивала, а вот Высших нет, и против сотни нам не выстоять. Оставалось отступить и обвалить входы в подземелья. Все это я понимал, но меня в очередной раз охватила апатия, а слабость сковала тело. Ноги и руки дрожали, а голова болела. И когда я попытался двинуться к выходу, в глазах помутилось.
- Что такое… - прошептал я под нос.
- Как не вовремя, - словно издалека донесся голос Велимира и меня подхватили под руки.
Потом мое безвольное тело потащили к выходу. Но я потерял сознание раньше, чем мы покинули пещеру. И последняя мысль, которая промелькнула в моей бедовой голове, была совсем не оптимистичной:
"Кажется, мы проиграли".
36.
Я пришел в себя от резкого рывка, а затем услышал незнакомый женский голос:
- Господин майор, он очнулся.
С трудом открыв глаза, я обнаружил, что нахожусь в просторной палатке и лежу на жестком деревянном настиле. Слева и справа стонущие раненые солдаты, словенцы и одриссы, а в паре метров пожилая медсестра, которая смотрела в сторону выхода. Артефакты при мне, только амулета связи нет, он остался в рюкзаке, куда я его кинул при отходе.
Слава всем пресветлым богам – я не в плену. Велемир меня не бросил, и мое тело все-таки вытащили из пещеры. Теперь бы оклематься побыстрей. А с этим, судя по моему состоянию, возможны проблемы. Руки и ноги тряслись, в груди, словно камень застрял и тяжело дышать, а голова болела так сильно, что я с трудом сдерживался. Хотелось кричать, но ведьмак позволить себе это не может. Нельзя показывать слабость – один из заветов моего учителя Вадима. Особенно если рядом обычные люди, для которых ты пример. Поэтому пришлось стиснуть зубы и задавить готовый вырваться из груди вопль…
Впуская в палатку холодный воздух, в нее вошел майор Ожегов. Голова офицера была перевязана, а на левой руке две примотанные деревянные плашки.
- Как вы, капитан? – Ожегов присел рядом.
- Не очень… - прохрипел я и сам задал вопрос: - А вы, майор?
- Мелочь, - он поморщился. – Когда отходили, вход в пещеру подорвали. Камни разлетались во все стороны и многим досталось. Я еще легко отделался. Контузия и руку зацепило, кость треснула.
- Сколько я без сознания провалялся?
- Двое суток.
- Так долго?
- Ага, - он кивнул и снова поморщился.
- Расскажите, как мы отступали и что за это время произошло.