- Я многого не знаю. Но если по факту, то наши дела плохи и мы потерпели поражение. Почти триста бойцов, в основном горные стрелки одриссов, из пещер выбраться не смогли. Просто не успели. Чолкаины приближались, все растерялись, даже полковник Хлебников. Вот тут ваш друг Велемир выхватил у минера подрывную машинку и активировал фугасы. Насекомые отстали и, собрав раненых, мы отошли. Велемир исчез. В горячке его едва не расстреляли и он скрылся. После чего генерал Урмантов и князь Бравлин приняли решение отходить и спасать воинов. Собирались до вечера. Думали, прорываться под покровом темноты, но не вышло. Ромеи насели со всех сторон, и пришлось отбиваться. К утру сдвинулись с места, начали движение, и тут снова появились чолкаины. Не Высшие, с которыми столкнулись в подземельях, а солдаты. Их было много. По самым скромным подсчетам, тысяч тридцать, и как мы отбились одному богу известно. Наверное, только за счет моих ребят, которые сделали все правильно. Они подорвали отраву, которая была у нас в цистернах, и это чолкаинов задержало. Пришлось бросить все тяжелые орудия и поломанную технику. Солдат посадили на броню и в автомобили. Короче говоря, оторвались. Три часа назад добрались до расположения 2-й дивизии одриссов. Теперь отдыхаем и готовимся драпать дальше. Сначала на Кадиополь, а потом к границе.
- Где мои вещи?
- В штабе.
- А штаб где?
- В двух километрах от этого госпиталя.
- Понятно.
- Вам что-то нужно, капитан?
- Нужен мой рюкзак.
- Я пошлю в штаб солдата. Заодно он сообщит князю, что вы пришли в себя.
- Только быстрее.
Ожегов кивнул и вышел, а я закрыл глаза и попытался проанализировать ситуацию. Но голова продолжала болеть, поэтому я сосредоточился на самолечении – это приоритетная задача.
Насколько это возможно, постарался расслабиться, а затем определить источники боли и причину. Погрузился в легкий транс и отделил часть своего сознания. После чего посмотрел на себя снаружи и сразу увидел несколько кроваво-красных энергетических узелков. От перенапряжения в сосудах образовались тромбы. Именно от них боль и если все оставить как есть, довериться врачам, которых в отступающей группировке, наверняка, не хватает, на ноги я встану не скоро. А время, как обычно, дорого, и шестое чувство подсказывало – опасность близка и она приближается. Следовательно, необходимо применить один из приемов моих предков.
Я попытался активизировать внутренние источники энергии и это у меня получилось. Обмен веществ резко усилился, организм начал сжигать жир, и я перераспределил полученную энергию на регенерацию лопнувших вен. Выглядело все это странно и непривычно. Однако результат был достигнут. За полчаса я добился частичного восстановления организма. Боль отступила, и захотелось есть.
- Сестричка! – обратился я к санитарке.
- Да-да, - она подошла.
- Мне бы перекусить, - я сел на топчан.
- Лежите, господин капитан, вам надо отдыхать. Скоро кто-нибудь из врачей освободится, проведет осмотр и даст вам лекарства.
- Все потом, и врачи, и лекарства. Еда нужна и питье.
Я добавил в голос командный тон, женщина прекратила спорить и согласно мотнула головой:
- Есть теплая каша с тушенкой и чай. Подойдет?
- Вполне. Только в чай сахара побольше добавьте.
Спустя пять минут я получил, что хотел, тарелку перловой каши с говяжьей тушенкой, несколько сухарей и большую металлическую кружку сладкого чая.
Обед был недолгим. Я закинул в топку кашу и сухари, запил еду чаем и покинул топчан. Встал и обнаружил, что на мне теплая больничная пижама с разрезами на штанах. А вы как думали? Двое суток в беспамятстве и организм не требует похода в туалет? Нет. Так не бывает и хорошо еще, что за мной присматривали, а то бы обгадился и валялся бы в собственном дерьме.
- Одежда нужна, - снова озадачил я санитарку.
К счастью, с этим проблем не было. Она подобрала мне более-менее чистый камуфляж, ботинки, куртку и вязаную шапочку горного стрелка. Видимо, одежда других пациентов военно-полевого госпиталя.
Я переоделся и вышел наружу. Только покинул санитарную палатку и в этот момент перед ней остановился пробитый в нескольких местах пулями армейский внедорожник, из которого вышел князь Бравлин собственной персоной.
- А говорили, что ты долго подняться не сможешь, - сказал он.
Махнув рукой, я ответил:
- Ничего. Организм молодой, быстро в норму входит.
- Это замечательно. Здравствуй, ведьмак.
- Здравствуй, князь.
Он указал на машину:
- Садись, поедем в штаб. Ты нам нужен.
Два раза повторять не нужно. Я забрался в теплый салон, осмотрелся и нашел в нем свое оружие, а так же рюкзак. Отыскал амулет связи и сразу соединился с Велимиром:
"Ты где?"
"Невдалеке от вашего лагеря. Говорить не могу".
"Почему?"
"Бегу!"
Амулет отключился, и я посмотрел на Бравлина, который велел водителю трогаться, а потом спросил:
- Ты в курсе, в каком мы положении?
- Да. В общих чертах. Наша затея потерпела крах, и теперь мы улепетываем. Верно?
- Так и есть. Какие-то идеи имеются?
- Насчет чего?
- Вообще. Как выжить, людей сохранить и новую операцию против чолкаинов придумать.
- Пока нет. Надо из окружения выйти, а потом уже думать. Правда, что чолкаины выбрались из подземелья?
- Правда.
- А что ромеи? Как они отреагировали?
- Пленные говорят - это мы во всем виноваты. Специально к горам прорывались, чтобы древнее зло выпустить. Так им объявили, и они ведут бои с насекомыми. Отходят к югу, но и нас попутно пытаются задержать.
- Значит, чолкаинам плевать, кто перед ними, словенец, ромей или одрисс. С одной стороны это неплохо, а с другой свидетельство того, что наш главный враг начал полномасштабное вторжение. Гораздо раньше намеченного срока. До Кадиополя далеко?
- Около ста километров.
- Какими силами мы располагаем?
- Двадцать пять тысяч солдат у нас есть. Вот только техники мало и топлива осталось всего ничего. На полсотни километров хватит, если на всех распределить, а потом конец. А еще раненых много, и мы их не бросим.
- Чолкаины далеко?
- Моторизованная разведка доложила, что передовые группы насекомых продвигаются вперед и замечены в пятнадцати километрах от нашего лагеря. Они с цийя сцепились и гнали по тундре один из их отрядов.
- Возможно, там мои братья.
- Ведьмаки?
- Они самые. Есть возможность им помочь?
- Я отдам приказ разведгруппам. Если их заметят, помогут. Хотя твой "брат", - князь саркастически усмехнулся, - натворил дел.
- Без приказа пещеру подорвал? Об этом речь?
- Да. Там ведь наши воины оставались, а он их на смерть обрек.
- А разве он был не прав? Если бы не завалил вход, что было бы? Вы об этом думали?
- Конечно, думали и признаем, что он поступил правильно. Но как это было сделано? С равнодушием и каким-то презрением к простым воинам. Многие, кто находился рядом, обратили на это внимание.
- И потому захотели его пристрелить?
- Верно.
- Надеюсь, если Велимир снова появится, в него не станут стрелять?
- Нет.
- Вот и ладно.
Обсуждая неудачную операцию, мы добрались до штаба. После чего я сразу начал обрабатывать поступающую информацию и интуитивно искать наиболее безопасные пути для отступления. Кое-что прорисовалось, и наши вожди собрали военный совет. Но пока мы строили планы и рисовали на картах тактические схемы, обстановка резко изменилась.
Сначала появился Велимир, один, без своего ученика, который остался с цийя. А потом разведка доложила о приближении огромной орды чолкаинов. Через час она доберется до наших позиций и нам не выстоять, так что надо уходить. Чем быстрее, тем лучше.
Что тут началось, не передать словами, ибо многие опытные военачальники растерялись. Одни говорили – бросаем все, разделяемся и драпаем. Другие – примем бой и умрем все до последнего как герои. Третьи – оставим отряд смертников и под его прикрытием отступим. А четвертые додумались до того, что с насекомыми надо вступить в переговоры.
В общем, разброд. Но генерал-лейтенант Урмантов, который успел пообщаться с Велимиром, пару раз гаркнул и заставил военачальников успокоиться. А затем он принял решение – группировка отступает, но не по дорогам в сторону Кадиополя, которые густо заминированы ромеями, а по тундре на север, к границе с цийя. Неизвестно, последуют разумные насекомые за нами или нет. Однако пока у нас есть топливо, которого хватит на один рывок, мы быстрее и мобильнее. Еще сутки выиграем, а дальше посмотрим. В конце концов, Кадиополь не так уж и далеко, а рядом с ним полевой аэродром одрисской и словенской авиации, которая может сбрасывать нам грузы.
37.
Вспышка! Взрыв разогнал ночную темноту. Вверх взметнулись камни и куски замерзшего грунта. Потом все это обрушилось на головной дозор группы, и мы сразу потеряли трех воинов. Как я и Велимир не почуяли засаду? Да очень просто. Устали и вымотались. Двигались вперед автоматически и старались экономить силы.
Ударная волна от подрыва мощного фугаса, который заложили ромеи, прошлась над землей. Каменные осколки и начинка мины прожгли воздух. Они калечили и убивали воинов, а я не мог их прикрыть. Все, на что меня хватило, позаботиться о себе, резко упасть и вжаться лицом в чахлый лишайник.
Спустя минуту все затихло, и снова окрестности окутала тьма. Если есть фугас, скорее всего, рядом ромеи. Наверняка, егеря или спецназ. Вот-вот они начнут стрелять. Но перед этим я успел приподнять голову, выплюнул набившийся в рот мох и закричал:
- К бою!!! Занять круговую оборону!!! Велемир!!! Где ты?! Живой?!
Ведьмак отозвался откуда-то слева:
- Я живой!
- Держи левый фланг!
- Понял!
- Кто справа?!
Голос Корнея:
- Саватеев! Со мной Стахоровы!
- Держать правый фланг!
- Есть!
Тем временем над полем боя, в очередной раз разгоняя тьму, повисли три солнышка. Ромеи, которые прятались за невысоким холмиком, выпустили осветительные ракеты. Они хоть и небольшие, но яркие и гореть будут пару минут. От них не спрятаться и не скрыться. Моя группа, точнее, ее остатки и прибившиеся к разведчикам словенские солдаты, в низине, а враг на господствующей высоте. Плохи наши дела и пока не поздно, необходимо ломиться вперед и вышибать из врагов дух.
Над головой засвистели пули. Противник открыл огонь из ручного пулемета, а спустя пару секунд к нему присоединились автоматчики, пять или шесть человек. Не так уж и много. С флангов пока тишина, но это временно. Я уловил приближение новых противников, которые вскоре выйдут на огневой рубеж.
- Корней! – я окликнул Саватеева.
- Здесь!
- Прикрой!
- Давай, командир!
На ходу снимая автомат с предохранителя, я поднялся и метнулся навстречу свинцовым трассерам. Казалось, что каждая вражеская пуля летит именно в меня. Однако это не так. Я сразу шмыгнул в темноту и двигался быстро. Гораздо быстрее, чем успевали среагировать ромеи, и они меня не достали.
Выкладываясь по полной, я все-таки поднялся на высотку, обошел вражескую позицию и оказался рядом с неглубоким окопчиком пулеметчика. Ромейский спецназовец как раз менял ленту. От волнения его руки подрагивали, но он делал свое дело и почувствовал мой взгляд. После чего попытался обернуться, но не успел. Я выпустил в него короткую очередь, в три-четыре патрона, и пули разнесли врагу череп. А затем спрыгнул в окоп и поменял в пулемете, стандартном ромейском "орле", ленту.
Взгляд вперед, в сторону моих бойцов. Назад. Вправо. Влево. Все понятно. На высотке еще пять автоматчиков. Они должны прикрывать пулеметчика, который по совместительству еще и подрывник - в стороне полевка валяется и рядом подрывная машинка. Но ромеи совершили ошибку, рассредоточились. Поэтому до сих пор не заметили, что пулеметчик погиб. Очень хорошо. А еще неплохо, что сигнальные ракеты почти погасли и часть врагов пытается обойти словенских разведчиков. Кстати, мои бойцы держатся правильно, отстреливаются и прячутся за редкими камнями в низине. Знают, что я своего добьюсь, и ждут приказов.
"Пора действовать. Не спи!" - подстегнул я себя и, перекинув пулемет на другую сторону окопчика, начал выбивать автоматчиков.
Очередь за очередью. Враги, словно на ладони и пулемет не подвел. Одного свалил. Второго заткнул. Третьего и четвертого. А пятый попытался затаиться и притворился мертвым. Но я-то чувствовал биение его сердца и выпустил в недобитка остаток ленты.
В этот момент осветительные ракеты окончательно погасли, а новых никто не запускал. Враги, кто на флангах, пока себя никак не проявили, и я мысленно позвал старшего ведьмака:
"Велемир! Веди группу на высотку".
"Сейчас".
Прихрамывая, ведьмак поднялся, обошел разведчиков и они стали приближаться. Непосредственная опасность нам пока не грозила и, отставив пулемет в сторону, я сменил в автомате магазин, передернул затвор и пролистнул в голове события последних двух суток…
Итак, сводная армейская группировка одриссов и словенцев стала отходить на север. От чолкаинов, количество которых постоянно увеличивалось, мы оторвались. Солдаты-насекомые, сметая с пути любые препятствия и пожирая любую органику, продолжали движение в сторону Кадиополя. Но оставались еще ромеи и они насели на нас так, что мало никому не показалось. Удары артиллерии. Рейды бронегрупп. Налеты спецназа и егерей. Все это не давало нам возможности перевести дух и оклематься. А потом появилась вражеская авиация. Ромеи бросили против нас почти триста самолетов, все силы имперских ВВС, которые они смогли стянуть на север, и начался ад. Горело и взрывалось все, что могло гореть и взрываться. Мы теряли грузовые автомашины, бронетранспортеры, последние минометы и орудия, мотоциклы и госпитальные транспорты. А отбиться нечем. ПЗРК в мире Вейхар на стадии разработок. Авиация союзников и приданные 1-му Экспедиционному корпусу истребительные авиаполки далеко. Практически все ЗСУ мы потеряли. А из винтовок и автоматов по ромейским бомбардировщикам стрелять, только боеприпасы тратить. Тем более что они предпочитали не снижаться. По этой причине генерал Урмантов решился на крайние меры. Он отдал приказ о рассредоточении войсковых частей и соединений. Отныне каждый сам за себя и пробивается к Кадиополю, который продолжал держаться, самостоятельно.
Мне проще всего. Я взял свою группу и нескольких солдат из гвардейской бригады, нагрузился продовольствием и боеприпасами, а потом вместе с Велемиром продолжил бегство на север. Драпали сутки, с короткими привалами, и выдохлись. Однако рядом Кен Кабарга с дикарями, и мы надеялись соединиться с ним раньше, чем нас накроют ромеи. А вышло не так, как нам хотелось. Противник нас засек и смог устроить ловушку. Впрочем, возможно, спецназовцы охотились не на нас. Просто караулили тропу. Вот это вероятнее всего. Потому что встретили нас крайне неорганизованно…
В окоп рядом со мной приземлился Велемир и, кивнув на его ногу, я спросил:
- Ты в порядке?
- Нет! – прохрипел он и добавил: - На колено булыжник упал. Кости вроде бы целы, но ушиб серьезный. Придется лечиться.
- От Кабарги новостей нет?
- Он там! – ведьмак указал на северо-восток. – В пяти-шести километрах. Ориентир – гора.
- К нам подойти не может?
Ведьмак не ответил, но отрицательно покачал головой. Понятно – Кабарга и дикари не хотят рисковать. Придется самим к ним идти. Расстояние плевое, за час можно одолеть. Это при обычном раскладе, а сейчас бойцы измотаны, есть раненые и если доберемся до утра, то уже отличный результат.
- Ромеи! – я услышал вопль одного из гвардейцев.
Выглянув из окопчика, подстроил зрение под темноту и обнаружил противника. Вражеские спецназовцы, поняв, что операция сорвалась, и уничтожить нас не удалось, попытались вернуться на высотку. Ну-ну… Глупо, однако.
Словенские разведчики и гвардейцы открыли огонь. Снайпера свалили двух или трех врагов, а остальные воины создали огневой заслон и, понеся потери, ромеи отступили.
- Только бы у них рации не оказалось, - прижимая к поврежденной ноге ладони, сказал Велимир. – А то вызовут бронетранспортеры, зажмут нас в чистом поле и конец. Супостаты, мать их так и разэдак. Хорошо еще, что парочку РПГ с собой прихватили. Может, огрызнуться успеем.
В этот раз уже я промолчал и когда ведьмак немного подлечился, заставил группу подняться и продолжить марш.
Шли максимально быстро, выжимая из организма последние резервы, и за пару часов добрались до горы, где нас ожидали цийя. Только соединились с ними и за спиной заурчали моторы. Как и предполагал Велемир, ромеи вызвали бронегруппу. Но она опоздала. Дикари знали потайные тропы, и мы отступили без потерь.
38.
Сами себя неандертальцы называли ниш-оро, что в переводе означало – первые люди. Понятное дело, что никакие они не первые, даже не вторые и не третьи. Но спорить с ними никто не собирался. Как хотят, так пусть себя и называют.
Ростом ниш-оро не вышли. Средний самец не выше ста шестидесяти сантиметров. Крайне редко, в порядке исключения, сто семьдесят. Головы больше чем у представителей нашего вида. Телосложение массивное. Мощные надбровные дуги. Широкий нос. Крохотный подбородок. Скелет тяжелый. Шея короткая. Впрочем, так же как руки и ноги. Средняя продолжительность жизни – тридцать шесть лет. Это при условии, что дикарь обеспечен пищей и не болел. Вследствие плотного телосложения и укороченной берцовой кости, сокращающей шаг, энергетические затраты на передвижение у неандертальцев гораздо выше, чем у современного человека. Рождаемость, как я уже упоминал, невысокая.
Как ни крути, Хомо Сапиенс круче ниш-оро. Он быстрее, сильнее, сообразительней и обладает более высокой приспособляемостью. И если бы не знания, которые дикари получили от древнего существа, мы давно бы их истребили.