Принцесса бесшумно опустилась на колени. В этом жесте смешалось все - и нервная дрожь, и внезапно пришедшая усталость, и молчаливое преклонение перед самым прекрасным, что только может существовать в мире.
- Мама, - прошептала принцесса, и лицо статуи расплылось у нее перед глазами. Слезы закапали на мраморный мол. - Мама, мамочка…
Король стоял чуть поодаль и молчал. Не было нужды вмешиваться в разговор между живой и мертвой. Он достаточно говорил с обеими.
Принцесса опустила голову, не в силах удержаться от рыданий. Хотелось ползти вперед, коснуться руки этой женщины, ощутить ее тепло и ласку, но она не смела. Понимала, что лишь коснется камня, и боялась разрушить это сладостное, гнетущее чувство.
Что-то коснулось ее волос. Принцесса замерла. "Папа?" - подумала она. Но рука, гладившая волосы, гораздо меньше руки отца. Меньше и нежнее. А вот и вторая… Затаив дыхание, на грани между жизнью и не-жизнью, принцесса впитывала ощущение ласковых рук, которые ласкали, прикасались к щекам, щекотали подбородок. Принцесса не могла открыть глаза, боялась, что сказка исчезнет, останется холодная статуя.
Родился тихий звук, и принцесса не сдержалась, громко всхлипнув. Стараясь не дышать, слушала мелодию без слов, которую напевала мама. Ту же самую, под которую она танцевала на поляне под луной.
Принцесса подняла голову, не открывая глаз. Протянула руку, и почувствовала, как пальцы переплелись с другими. Легкое дыхание на виске.
- Ты совсем выросла, любовь моя, - угадывались едва слышные слова. - Я рада, что после меня осталась ты.
- Мама, - шептала принцесса. - Мне без тебя так… так…
- Не говори ничего. Не мучь себя. Я знаю о тебе все, даже то, о чем ты не догадываешься. Ты прекрасная девочка, моя дорогая И. Ты красива душой и телом. Мне больно думать о том, что тебе предстоит вынести, но ты справишься. Когда ты любишь и веришь, нет никого сильнее тебя.
Губы коснулись глаз принцессы, запечатлев на веках поцелуи.
- Теперь иди. - Голос почти исчез, но принцесса жадно ловила каждое слово. - Ты живая, так иди и живи. Подари жизнь другим. Не мне. Я отдала тебе свою.
Морок исчез. Принцесса лежала на мраморной плите, не в силах унять бешено бьющееся сердце. Сильные руки отца подняли ее и понесли прочь.
- Это было по-настоящему? - спросила Ирабиль, когда карета ехала обратно.
- Я хочу, чтобы это было по-настоящему, - сказал отец.
Ирабиль подняла взгляд и увидела слезинки в глазах отца. Лицо его стало непривычно старым, морщинистым. Таким принцесса его никогда не видела.
- Папа, не надо, - испуганно шепнула она, и взяла сухую старческую ладонь в свои руки, ощутила толчки крови.
- Я устал, милая, - проговорил старик. - Если бы ты знала, как я устал… Меньше всего хотелось бы свалить на тебя все заботы, но я не знаю, сколько еще продержусь. Знаешь… Беги. Беги, куда глаза глядят, и забудь обо всем. Если впереди вечность, то лучше потратить ее на то, что любишь, чем на то, что должна.
- Папа, перестань! - задрожал голосок принцессы. - Я тебя не брошу!
Он улыбнулся. Пожал ее ладонь.
- Ты так на нее похожа… Маленькая моя И…
Спустя мгновение морщины на лице короля разгладились. Холодный взгляд серо-стальных глаз, который часто пугал принцессу, на этот раз заставил ее улыбнуться.
- Прости, - сказал отец. - Испортил тебе подарок…
- Нет! - Принцесса перебралась к отцу на колени и обняла его, свернувшись калачиком. - Спасибо, папа. Самый лучший подарок. Больше ничего не надо, никогда. Спасибо!
Ирабиль держала отца за руку, поднимаясь по ступенькам Западной лестницы к дворцу, когда увидела наверху черную фигуру лорда Эрлота. Девочка нахмурилась. Довольная улыбка на его лице не предвещала ничего хорошего. Лучше было, когда он улыбался заискивающе - тогда отец мог разнести его в клочья, а после рассмеяться. Но сейчас будет иначе.
- Сегодня третий день, как Сатвир молчит, - доложил Эрлот, обменявшись с королем приветствиями. - Если даете разрешение, я бы начал сегодня ночью.
- Хорошо, - кивнул король. - Кого думаешь взять с собой?
- Атсама хочет поразвлечься. Ну, и остальные лорды.
- Никого из молодых?
- Нет, не думаю. Сами справимся.
- Я разрешаю. Отвечать будешь ты. Важно, чтобы люди, несмотря на страх, видели, что свершается суд. Что бунтовщики получили по заслугам. Они могут ненавидеть этот суд, считать его несправедливым, но они должны видеть, что это - именно суд. Ты меня понял?
Лорд Эрлот склонился в раболепном поклоне. Ирабиль заметила, что мерзкая улыбка стала еще шире.
- Иди. Завтра утром жду тебя с отчетом. Послезавтра вечером я жду Паломника и всех лордов на церемонию.
- Да, ваше величество.
- Иди.
Ирабиль проводила взглядом мрачную фигуру лорда.
- Ненавижу его! - вырвалось у нее, когда Эрлот скрылся из виду.
- Знаю, милая. Но когда-нибудь тебе придется его терпеть. Кроме того, ты будешь у него учиться, как бы отвратительно это ни звучало. Он - из первых вампиров, вышедших из Алой Реки. Нас таких осталось всего двое. Когда я уйду, он останется один.
- Что за ерунда, папа? - Ирабиль сжала его руку. - Никуда ты не уйдешь!
* * *
Утро разразилось дождем, и никто не поехал на жатву. Улицы пустовали. Люди, надеявшиеся хотя бы в работе отвлечься от постоянного предчувствия беды, грустно смотрели из окон на затянутое от края до края небо.
- Эх, думала, хоть сегодня, наконец, из дому выйду, - вздохнула мама Левмира.
Мальчик сидел рядом с ней и радовался, что мама начала понемножку оживать. Одна пропущенная донация, и в ее глазах появились огоньки. Если бы лорд Эрлот согласился хотя бы на раз в две недели! Левмир надеялся на такой исход, но понимал в глубине души, что никто, а в особенности лорд Эрлот, не станет спрашивать его мнения.
- Видать, не судьба…
Левмир посмотрел на маму.
- Что "не судьба"? - спросил он.
- А? Да, не знаю. Так, что-то вдруг чувство какое-то нехорошее. - Мама положила руку на сердце и нахмурилась. - Как будто щемит что-то…
- Приляг, мама. Воды принести?
- Не надо, Левмир. Я полежу, а ты погуляй. Вон, вроде перестает дождь-то.
Ливень превратился в мелкую морось, но небо так и осталось затянутым. Левмир вспомнил день, когда в деревне появился Санат, и поежился. Заныло от нехорошего предчувствия сердце. Не то мама внушила тревогу, не то действительно что-то носилось в воздухе.
Выйдя из дома, Левмир направился в гости к Санату. Шлепая ботинками по грязи, мальчик думал, что осталось чуть больше суток до очередной встречи с И… Вспоминал ее лицо и улыбался.
В дверях дома Саната Левмир столкнулся с Исвирью. Девушка не обратила на него внимания, проскользнула мимо и побежала прочь. Левмир проводил ее взглядом.
- О, еще гости, - появился в проходе Санат. - Забегай, чего стоишь. Чай?
- Можно, - пожал плечами мальчик.
Прихлебывая горячий ароматный напиток, Левмир косился на Саната. Тот казался грустным или встревоженным. Задумчивый взгляд устремлялся в пустоту, неподвижная рука подолгу держала чашку на весу.
- Как думаешь, что будет? - спросил Левмир, устав от тишины.
Санат дернулся, будто забыл, что в доме кроме него кто-то есть.
- Не знаю. - Голос подвел его, и половина вышла шепотом. Санат откашлялся и, глядя в окно, повторил:
- Не знаю.
Беспокойство достигло предела. Никогда еще Санат не позволял себе так говорить. Всегда был прям и честен. Смерть называл смертью и не увиливал. Почему же теперь он прячет глаза?
- Ты со своей красавицей когда встречаешься?
Левмир не сразу понял, о ком говорит Санат. Не привык, чтобы про И говорили вот так буднично, за чашкой чая. Она ведь была ночной сказкой, светом звезд, журчанием ручья…
- Завтра, - сказал он. - А что?
- Так… Завтра, значит… А сегодня, значит, дома будешь?
Левмир не отвечал. Чашка дрожала у него в руках. Как и в тот далекий день, когда Санат пришел к ним знакомиться, он вдруг ощутил страх. Как будто что-то черное и злое вползало в дом, свивалось в клубки по темным углам, тянуло щупальца к нему.
- Ну конечно дома! - сказал Санат и улыбнулся. Вернее, искривил губы в мучительной ухмылке, от которой хотелось бежать. Глаза помутнели, словно затянутые туманом.
- Ты пьяный, что ли? - воскликнул Левмир, вскакивая.
Как же он надеялся, что Санат сейчас виновато потупится и вытащит откуда-нибудь пустую бутылку. Скажет что-нибудь вроде: "Ну да, вот, выпил немного. Не рассчитал".
- Я? - удивился Санат, и взгляд его стал, как прежде, прямым и острым. - С чего ты взял?
Левмир открыл рот, но не смог ничего сказать. Опрометью выскочил из дома, не обращая внимания на окрик Саната. Лужи разлетались под подошвами ботинок. В висках стучала кровь.
"Что происходит? - думал он, несясь неизвестно куда. - Почему мне сейчас так страшно? Ах, если бы увидеть И!"
- Эй, Левмирка, ты куда несешься? - окликнул его девичий голос.
Левмир остановился и увидел Ареку, которая в маминых сапогах вышла из дома.
- А, привет, - сказал он.
- Привет, привет. Куда бежишь, спрашиваю? К этой своей, что ли? - Арека кивнула в сторону леса.
- Нет. Просто бегу.
- Ишь, весь в грязи уделался, - показала девочка на штаны Левмира. - Нашел время носиться.
От этой простой заботы на душе немного потеплело.
- А ты куда собралась? - спросил Левмир.
- Так, погулять. Пойдешь со мной? У колодца посидим.
- Пошли.
Они вернулись к колодцу, сели рядом на сруб. Левмир вдруг подумал, что с самой рыбалки не обменялся с Арекой ни словом. Во всяком случае, наедине.
- Как у тебя дела? - спросил он.
- Пока не родила, - засмеялась Арека. - Чего это ты вдруг такой заботливый стал? Никак эта хвостом крутанула? Где ты ее нашел такую вообще?
- В лесу была, - усмехнулся Левмир, пряча лицо. Боялся, что покраснеет.
- Ну так что? Бросила? - не отставала Арека. Левмир слышал надежду в ее голосе, и хотел соврать, просто чтобы сделать приятное, но сдержался и мужественно мотнул головой.
- А… - Арека не стала скрывать разочарования. - Ну а чего несся-то?
Решившись открыться, Левмир рассказал ей о предчувствии матери, о собственном ноющем сердце, и о странном поведении Саната. Теперь, облекая мысли и наблюдения в слова, со стыдом понимал, как глупо они звучат.
- Ты прямо как бабка наша, - зевнула Арека. - Та тоже весь день за сердце хватается и стонет. Ей-то чего стонать - не пойму. Уж коли придут вампиры, ее-то точно не тронут. Скоро сто лет стукнет, а все беспокоится чего-то.
- А ты разве не боишься? - посмотрел на нее Левмир.
- Не-а. Чего бояться-то? Ну убьют, делов-то.
За деланным равнодушием Левмир видел грусть. Арека прятала взгляд. По навесу над колодцем начали барабанить крупные капли.
- Ты с ней целовался хоть?
Теперь настал черед Левмира смотреть в сторону.
- Тебе-то что? - буркнул он.
- Значит, нет, - хихикнула Арека. - А умеешь?
- Отстань!
- Да ладно тебе, чего смущаешься! Давай научу?
Как он ни отмахивался, все же вдруг оказался в объятиях этой назойливой девчонки. Когда их губы соединились, Левмир почувствовал, что она дрожит. Дрожь передалась ему. Стена ливня скрыла их от посторонних глаз, и они целовались, медленно и сладко. Левмир отстранился первым.
- А сам все равно ее вспоминал, - с горечью сказала Арека.
Он кивнул.
- Прости…
- Не за что, - махнула рукой Арека. - Думала, может… Ну да ладно.
Они сидели, болтая ногами, пока не закончился дождь. Говорить было не о чем. Внезапно Левмир понял, что рядом с ним посторонний человек. Заботливая, добрая, симпатичная Арека, тем не менее, оставалась чужой. С ней не хотелось танцевать под луной и любоваться звездами. Зато ее легко можно представить дома, за стиркой и готовкой. А вот И могла быть только там, на полянке у ручья. Больше ей нет места в мире. "Наверное, я просто не люблю Ареку, - думал Левмир. - Наверное, я люблю И. Вот она какая, любовь! Любовь - это когда хочешь танцевать под луной, и даже без поцелуев". Ему стало легко и приятно от этой мысли, даже недавняя тревога куда-то ушла.
Дождь унялся. Арека коснулась руки Левмира.
- Пойду я, - глухо сказала она. - Увидимся.
- Пока, - сказал Левмир.
Арека сделала движение к нему, будто собираясь поцеловать на прощание, но Левмир не подался навстречу, не успел. Наверное, такие мысли должны приходить в головы одновременно. Арека поспешно отвернулась и соскочила с колодца. Левмир смотрел ей вслед, пока она не скрылась за поворотом. Арека не обернулась.
Вечером дома зажгли лампу, закрыли ставни. В уютном свете огня мать суетилась, собирая на стол поужинать. Левмир сидел напротив отца, оба молчали, слушая пение матери:
Пусть бурлит твоя волна
Нет ни отдыха, ни сна
Ты уносишь наши жизни
Ниоткуда в никуда
Особенно грустно звучала сегодня песня-молитва. Левмир снова почувствовал, как защемило сердце. Должно быть, отец разделял его чувства, потому что решился перебить мать:
- Ну хватит, Юдера. И так тоскливо на душе. Давай лучше веселое что-нибудь спой.
Мать покосилась на него.
- Споем, когда все на места вернется и как раньше станет, - отозвалась она. - А до тех пор - пой не пой, а все равно сиди, да трясись.
Отец замолчал. Мать не стала больше петь и села за стол. За ужином никто не проронил ни слова. В тишине поели, затушили огонь и разошлись спать. Засыпая, Левмир вспоминал еще один куплет песни-молитвы:
Что тебе моя судьба?
Лишь плеснет твоя волна
А быть может, просто рябью
Гладь подернется твоя
Глава 9
Не бросай меня
- Левмир! - Голос во тьме.
Сквозь сон мальчик ощущал, что его трясут, но только ворчал и пытался завернуться в одеяло. Одеяло полетело на пол, маленькие руки трясли сильнее.
- Левмир, проснись!
Открыл глаза. В тусклом свете блестят пуговицы матерчатой куртки. Простой покрой одежды навел Левмира на мысль, что к нему зачем-то пожаловала Арека. Поднял голову и ахнул. Ладошка И быстро зажала ему рот.
- Тихо! - прошептала она. - Одевайся. Быстрее! Только молчи, прошу! Там, на улице спросишь.
Левмир окончательно проснулся. Соскользнув с кровати, принялся натягивать одежду, смущаясь присутствия при этом девчонки. Впрочем, И не смотрела - она выглядывала в окно. Разожженный ею звездный огонек чуть теплился на кончиках пальцев.
Завязывая шнурки ботинок, Левмир обратил внимание, как оделась сегодня И. Куртка, брюки, изящные ботиночки. Куда же делись ее платья? Должно быть, не хотела запачкать в грязи.
- Готов? - прошелестел ее голос.
Левмир кивнул.
- Тогда пошли!
Перемахнула через подоконник, Левмир последовал за ней. Не успев приземлиться на чесночную грядку, почувствовал ладонь И. Она потянула за собой, пришлось бежать. Огонь девочка погасила, но в этот момент в просвет между тучами выглянула луна.
- Поздно! - прошептала И. - Сядь!
Левмир понял, где они находятся, и покраснел, вспомнив дневное происшествие с Арекой. Но от кого прятаться за колодцем?
Девочка, привстав, следила за кем-то, едва выглядывая из-за сруба. Потом повернулась к Левмиру. Судя по лицу, готова была заплакать.
- Пожалуйста, не бойся, - шепнула. - Ничего не делай, ничего не говори. Не испугаешься?
Левмир даже рассердился. Чего это он вдруг должен бояться? Но прежде чем успел раскрыть рот, И обняла его одной рукой и прыгнула. Свистнул воздух в ушах, голова закружилась. Левмир не сразу понял, что произошло и где они оказались.
- Обними меня крепко. - Голос щекотал ему ухо. И прижалась щекой к его щеке. Левмир обхватил девочку, ожидая почувствовать тепло, но ощутил холод.
- Еще крепче. И не отпускай.
И отпустила его. Левмир решился посмотреть по сторонам. Черные влажные бревна, свисающая веревка… И затащила его в колодец, и теперь они непостижимым образом висели. Левмир держался потому, что обнимал И. Но на чем держалась она? Присмотревшись, Левмир увидел, что девочка вцепилась в бревна сруба обеими руками. Вцепилась так крепко, что пальцы, проткнули дерево. Левмир задохнулся от удивления, хотел что-то сказать, но И закрыла ему рот. Так уж случилось, что единственный способ, которым она могла это сделать, оказался поцелуем. Холодные губы заставили его содрогнуться.
- Не говори. Не двигайся, - снова попросила И. Левмир не ощутил ее дыхания.
Ногами нащупал бревно. Жесткие подошвы ботинок вгрызлись в дерево, удалось приподняться. Если уж надо прятаться в колодце, то имеет он право хотя бы узнать, от чего!
- Пожалуйста! - Голос И не колыхнул воздуха. Левмир ощутил это, потому что губы ее прижимались к его шее.
Наконец, он выглянул из колодца. Дрожали от напряжения ноги, рукам тяжело.
Левмир увидел дом, открытые ставни и чей-то силуэт. Человек стоял, заглядывая внутрь!
Мальчик перестал дышать. Если бы не И, лежал бы сейчас там один, под взглядом незнакомца. Но незнакомец не стал задерживаться. Он отвернулся от окна, пошел к колодцу. Левмир вздрогнул, ботинки скользнули по дереву, и он рухнул бы вниз, бестолково взмахнув руками, но его подхватила И. Как ей это удалось? Левмир завертел головой. Девочка висела на одной руке. Левмир услышал, как она скрипит зубами от усилий, и торопливо обнял ее. И снова перенесла вес на обе руки, мальчик почувствовал ее облегчение. Но почему же она так холодна?
Шаги слышались близко. Левмир старался дышать как можно тише, стиснул зубы, чтоб не стучали. Он узнал этого человека. Санат.
Шаги затихли. Санат не дошел до колодца. Левмир услышал его тихий голос:
- Слишком поздно.
Потом он добавил:
- Ни звука. Ни шороха. Если захотят - разорвут обоих.
Один за другим послышались шесть порывов ветра, и Левмир услышал голос, который надеялся никогда больше не слышать. Голос того, кто, не раздумывая, убил младенца. Голос лорда Эрлота:
- Ну что тут у нас? Кажется, маленькое восстание?
Вампир расхохотался, его поддержали несколько голосов. Левмир отчетливо расслышал женский смех.