* * *
Лишь мать с отцом уснули, Левмир тихонько оделся и выскользнул через окно на улицу. Стемнело, на небе появились звезды и луна, превратили привычный деревенский пейзаж в волшебный, сказочный мир. Левмир прошел мимо колодца, по широкой дуге обогнул несколько дворов и, не без внутреннего содрогания, углубился в лес. Воздух теплый, а в лесу душно от насыщенных запахов.
До последнего Левмир не знал точно, пойдет ли на зов загадочной девчонки. Хотел пойти, очень уж запала она ему в память, но от такой причины можно лишь краснеть - вот еще, побежал к девчонке среди ночи! Лишь после известий, принесенных отцом, Левмир твердо решился. Если девчонка правда фея, как сказал Санат, то, может, она как-нибудь спасет деревню от этой напасти. Кроме того, Левмир, опасаясь грядущей донации, почему-то твердо взял себе в ум, что не переживет ее, и теперь то и дело смахивал слезу, представляя, как будет прощаться с И, а она в ужасе станет умолять его сбежать. Он-то, конечно, откажется - он ведь сильный и смелый.
Ближайшие к деревне участки леса Левмир знал не хуже любого деревенского мальчишки. Ноги сами несли к заветной поляне. Издалека слышалось журчание ручья - значит, направление верное.
Выйдя на полянку, Левмир остановился. Девчонка лежала на бревне, ладони плескались в ручейке. Левмир почувствовал, что краснеет: И была совсем голой. Стройное тельце казалось белым в лунном свете. Да, она лежала так, что ничего нельзя было рассмотреть, но все же… Череда соблазнительно-жутких картинок промелькнула в голове мальчишки, вся смелость истаяла. Ступил назад, надеясь быстро скрыться между деревьями, нога угодила на корень, скользнула, и Левмир с тихим вскриком шлепнулся на землю.
Не успел прийти в себя, как словно порыв ветра взъерошил волосы, а лунный свет что-то заслонило. Вскинув голову, Левмир перестал дышать. Над ним возвышалась И, теперь укутанная в ту же накидку. Зеленые глаза вспыхнули зловещим красноватым светом, ярче звезд и луны. Волосы, всколыхнувшиеся от стремительного броска, невероятно медленно опадали на плечи.
- Ты что, следил? - прошипела И.
- Н-н-нет, - пискнул Левмир. - Ты же сама сказала, чтоб пришел!
- Я тебе в полночь прийти сказала!
- Ночь же ведь!
Девочка моргнула, тряхнула головой, будто осваиваясь с непривычной мыслью. Пламя в глазах потухло.
- Так ты что же - время определять не умеешь? - Голос стал спокойнее.
- Умею, - буркнул Левмир, поднимаясь на ноги. - Когда темно - значит, ночь, а светло - день.
И расхохоталась. От злости не осталось и следа. Тонкая ручка толкнула Левмира в плечо. Развернувшись, И пошла в сторону, противоположную деревне.
- Идем, - бросила через плечо.
Левмир зашагал следом, гадая, что будет дальше. И весело скакала впереди, что-то напевая. До слуха Левмира доносились обрывки деревенских считалок и песенок, а иногда - вовсе незнакомые слова.
Полянка осталась далеко позади, лес стал густым и незнакомым, когда Левмир решился задать вопрос:
- А куда мы идем?
- Отведу тебя в соседнюю деревню, - не оборачиваясь, ответила И. - Будешь там жить. Дня за два-три дойдем. Ты еды-то взял? Вам же есть надо. Эй, ты чего остановился?
Она с упреком смотрела на Левмира.
- Зачем в соседнюю деревню? - спросил мальчик. - Я не хочу!
- Что значит "не хочу"? - Девчонка нахмурилась и топнула ножкой. - Я так сказала! Слушайся меня!
Левмир шагнул назад, потом - еще раз. Глаза И раскрывались все шире и шире. Она будто поверить не могла, что ей осмеливаются перечить.
- Ты! - крикнула она. - Да я тебе… А ну стой! Сейчас как врежу по голове - будешь знать! Дрянной мальчишка!
Левмир пошел обратно. Когда девчонка принялась сыпать угрозами, ему стало легче отделаться от ее чар. Она ведь не подруга и не родная, она даже не взрослая, чтобы выслушивать такое. Спрятавшаяся было гордость всколыхнулась в груди.
И, ругаясь, шла следом. Потом стала забегать вперед, смотреть в глаза. Левмир молчал. На лице девчонки читалось безграничное удивление, смешанное со злостью. Она не могла понять, почему ее не слушаются. Левмир ее пожалел. Глупая девчонка, избалованная. Откуда же она взялась такая?
На полянке И решительно выскочила перед Левмиром, расставив руки в стороны.
- А ну стой! - крикнула. - Подожди, не уходи. Давай поговорим, хорошо? Ну вот, садись сюда, на бревно.
Левмир, подумав, подчинился. В конце концов, ему все еще было интересно, зачем И хотела увести его в чужую деревню. Девочка присела на небольшом расстоянии, зеленые глаза смотрели в лицо мальчику. Тихо журчал ручей, звенели комары. Левмир поежился - холодало.
- Ты что же, жить не хочешь? - голосом, все еще звенящим от обиды, спросила И.
- Хочу, - признался Левмир.
- А почему тогда не слушаешься?
Левмир отвернулся. Эта нелепая угроза ему совсем не понравилась. Как будто внезапно все волшебство рассеялось, и перед ним оказалась самая обычная девчонка, правда, непонятно, как и откуда появившаяся. Может, из соседней деревни и сбежала? Дурная какая-нибудь.
- Ты мне все усложнил, - вздохнула И. - Я же не могу постоянно сюда мотаться и ждать, чтоб ты все увидел и послушался.
- А я, может, не хочу тебя слушаться, - буркнул Левмир.
- Хочу, не хочу… Кто ты такой, чтобы выбирать? Вы должны слушаться нас.
- Кто мы? Кого - вас? - недоумевал Левмир.
- Ну, вы, люди.
Она говорила серьезно, и мальчик снова вспомнил слова Саната: "Она не человек, вот что тебе нужно знать. Люди для нее - забавные игрушки и только. Тебе может показаться, что она с тобой дружит, но это не так. Если повезет - поиграет и бросит. Не повезет - домой ты не вернешься".
- Мне про тебя Санат все рассказал, - заявил Левмир.
- Все рассказал? - Теперь девчонка, кажется, испугалась. - Он дурной, что ли, совсем? Что он рассказал?
- Что ты - фея.
После недолгого молчания девчонка расхохоталась так, что упала с бревна и скатилась почти до самого ручья. Левмир бросился к ней - как бы эта полоумная не утонула! Но И не собиралась тонуть. Вскочила, вытирая слезы, выступившие от смеха, отряхивала накидку. Вернулась на бревно.
- Ну и ладно, - воскликнула И. - Ну и пусть я - фея. А этот твой Санат тогда - черт самый настоящий. Ерунды какой-то наговорил, а я помочь хочу. Спасти тебя.
- От донации?
- Чего? - навострила ушки девчонка. - От какой донации? Тебе же рано еще.
Левмир рассказал об известии, что принес из города отец. Веселье с И как рукой сняло.
- Это опасно для вас? - спросила.
- Что?
- Ну, это. Крови столько отдавать.
Левмир пожал плечами. Захотелось похрабриться перед девчонкой.
- Переживем как-нибудь, - сказал, копируя вальяжные интонации Саквобета. - Вампиры ведь понимают, что делают.
И посмотрела ему в глаза. Теперь она сидела совсем близко, и мальчик ощущал приятное волнение.
- Боишься? - Голос стал почти нежным.
- Боюсь, - прошептал мальчик, разом позабыв все заготовленные высокопарные фразы.
- А почему тогда бежать не хочешь?
- Как так - бежать? - удивился он. - А отец? А мать?
- Их найдут. А тебе одному проще. Тебе ведь не обязательно… Ну, дожидаться до конца. Я бы тебя спрятала.
Левмир смутно ощущал, что девчонка говорит о какой-то другой опасности, может, даже совсем не связанной с повышением кровавого налога. Она ведь, кажется, узнала об этом только сейчас.
- От чего ты хотела меня спрятать?
И не ответила. Отвернулась. По лицу было заметно, как она пытается на что-то решиться. Но в конце концов губы плотно сжались.
- Хорошо, - сказала девочка, поднимаясь. - Послезавтра твоя первая донация, тут уж мы ничего не сделаем. Но в ночь перед следующей, через неделю, приходи сюда опять. Придешь?
- А ты не будешь пытаться меня увести?
- Нет. Подарю тебе кое-что. Ладно, пока. Не забудь, через неделю!
Легкая, изящная, она не убежала, а упорхнула в чащу леса. Миг - и будто бы не было никогда никакой И, лишь тонкий приятный аромат, постепенно рассеивающийся, напоминал о ней.
Левмир медленно шел домой с глупой улыбкой на губах. Снова и снова ловил себя на том, что перебирает в памяти картинки из этих двух встреч с И. Вот она висит на ветке вниз головой. Вот играет с водой в ручье, думая, что никто ее не видит. Весело прыгает, уводя его в чащу… Левмир уже скучал, только не хотел себе в этом признаться.
Глава 3
Лорд Эрлот
Словно насмехаясь над хмурыми мужчинами, вышедшими с утра в поля, солнце жарило сильнее прежнего. Задолго до полудня даже самые крепкие и привычные женщины предпочли скрыться в тенях повозок, обмахиваясь платками и соломенными шляпами. Десятки пар глаз смотрели на небо в тщетной надежде увидеть хоть облачко. Но предсказанная Санатом буря пришла и ушла, будто единственно для того, чтобы проветрить, освежить ему жилище.
- Ну вот и скажи мне, что этот лорд Эрлот - нормальный человек! - ворчал Саквобет, обращаясь к Санату. - Надо думать-то, а? Вот поедут бабы завтра кровь сдавать, а потом? Что им тут, подыхать, что ли?
- Он не человек, - ответил Санат, выдергивая сорняки. - Он вампир.
- Да какая разница? Голова-то на плечах должна быть, нет? Угробит деревню, откуда потом кормиться будет?
- Ему есть откуда кормиться, - проворчал Санат. - Плевать он хотел на эту деревню.
Саквобет покосился на собеседника, выдернул тоненькую травинку и скрутил между пальцами.
- И что же нам делать?
Санат повернулся к нему. В глазах, обычно спокойных, вспыхнул гнев.
- Подыхать.
Все, кто слышал ответ, промолчали. Один Саквобет не унимался:
- Да ну, брось! - махнул рукой. - Не совсем же там дураки сидят. Наверное, понимают, что к чему. Ну, мало ли. Ну, может, надо так, а? Зубы стиснем, да перетерпим, а потом все вернется…
Когда солнце вошло в зенит, Санат отозвался, и, хотя прошло немало времени, каждый понял, что он отвечает на слова Саквобета:
- Это у нас все возвращается и повторяется. У вампиров нет такого, у них - движение вперед. Если выдержишь сейчас - значит, выдержишь и завтра. А раз так - значит, можно давить дальше. Никто не повернет назад, увидев, сколько крови можно получить с деревни.
- Так если в деревне все передохнут, крови больше не будет!
- Новых заселят. С ними чуть помягче будут - чтоб сразу не передохли.
Работа не клеилась. С похмелья на жаре и так не больно-то приятно, а после мрачных разговоров мужики вовсе загрустили. Вяло ползали между рядами посадок, обливаясь потом, и шепотом материли сорняки, солнце и лорда Эрлота. Наконец, женщины позвали обедать.
Исвирь, то и дело заправляя под платок выбивающиеся прядки волос, отыскала Саната сидящим возле повозки в одиночестве. Вчерашние собутыльники побежали к ручью за водой. Встав неподалеку, девушка покраснела и попыталась откашляться, чтобы привлечь внимание. Вместо кашля вышел странный писк, но Санат повернул голову. Скользнул взглядом по загорелому лицу с облупившимся носом, задержался на черных глазах и вовсе без всякого интереса пробежал глазами по стройной фигурке.
- Хотела чего? - спросил.
- Поздороваться, - пролепетала Исвирь.
- Здравствуй. Да ты садись, чего стоять-то на солнцепеке, - предложил Санат, словно устыдившись нечаянной грубости.
Исвирь села на землю рядом с ним. В руках глиняный кувшин, плотно заткнутый пробкой. Протянула его Санату.
- Вот. Тебе…
- Что это? - Санат принял сосуд и осмотрел его. Обычный кувшин, но с узким горлышком, видимо, специально изготовленный для какой-то цели.
- Это чай. У нас в роду все так готовят. Я с утра заварила, и он весь день лежал на солнце, впитывая его лучи. - Исвирь заговорила бойчее, явно повторяя чужие, заученные слова.
Она покраснела, когда заметила взгляд Саната, направленный уже не на кувшин, а на нее. Взгляд выражал любопытство. Сердце девушки заколотилось сильнее. Неужели так просто? Неужели исполнение мечты так близко?
- Спасибо, - улыбнулся Санат. - Я люблю чай.
- Я знаю! - выпалила Исвирь, и тут же пожалела об этом. Улыбка исчезла.
- Откуда?
- Ну… Я… Мне Левмир сказал, - призналась девушка, чуть не плача.
Она не решалась смотреть в глаза Санату, разглядывала женщин, которые, так же прячась от солнца в тени повозок и навесов, вяло переговаривались, обмахиваясь платками. К еде почти никто не прикасался, зато воду пили как не в себя. Вряд ли вину за подавленное настроение можно было возлагать на одну лишь чудовищную жару. Весть, привезенная старостой минувшей ночью, облетела всю деревню.
- Левмир - парень дельный, - пробормотал Санат, а Исвирь услышала в сказанном извиняющиеся нотки и снова засияла.
Санат легко вынул пробку, которую она в поте лица утрамбовывала утром, и сделал несколько глотков прямо из горлышка. Улыбнулся и протянул кувшин Исвири.
- Очень вкусно. Будешь?
Она, склонив голову, взяла кувшин, глотнула, думая о том, чтобы коснуться губами там, где касался Санат, а потом вернула обратно. Отпив еще немного, Санат спросил:
- Дед твой чай делал? Или бабушка?
- Бабушка, - сказала Исвирь. - Она маму научила. А мама - меня.
Санат помолчал, глядя на девушку, потом задал еще один вопрос, самый странный:
- А как вы себя называете? Ваша семья?
Исвирь забыла о смущении. Изумлению нет предела. Глаза широко раскрылись, девушка долго не могла найтись с ответом.
- Никак, - наконец, сказала она. - А как нужно?
- Никак, - отрезал Санат. - Отец записи ведет?
- Да какие записи ему вести? Он проще так подойдет, да скажет. Читает разве - это да. Ну, когда бумагу какую с города привезут.
- И все?
- Все.
Санат вздохнул, поставил под повозку закрытый кувшин.
- Не принимай близко к сердцу, - сказал. - Просто те люди, что записывают и сохраняют историю семьи, часто уходят к вампирам. Вот я и подумал, когда ты сказала про чай, что ты из этих…
- Никогда бы не ушла! - воскликнула Исвирь. - Вот тоже мне! Сидеть впотьмах и одной кровью питаться!
Санат рассмеялся, пальцы коснулись ладони девушки. Исвирь вздрогнула.
- Прости. - Санат отдернул руку. - Пальцы холодные…
- Ничего, - шепнула девушка.
Со стороны ручья приближались друзья Саната по несчастью. Судя по их топорщащимся волосам, они не только напились и набрали полные бурдюки, но даже искупались. Однако беспощадное солнце полностью высушило их по дороге, от свежести не осталось и следа.
Исвирь заторопилась, явно не желая становиться мишенью для насмешек.
- А вы… Ты… Приходите сегодня на вечорку к нам? Там много народу соберется, будем истории страшные рассказывать. Ну? Придете?
- Как тут откажешься? - улыбнулся Санат. - Может и загляну.
- Буду ждать. Приходите обязательно. У оврага дом, где еще забор синей краской покрасили.
Убежала, ловя на себе завистливые взгляды девушек. Может, и накинулись бы на нее, если б не жара, а так только шипели втихомолку.
* * *
Караван повозок тронулся с рассветом. Левмир не раз выбирался в город с родителями, но все равно вертел головой, будто впервые видел пустующие поля, рощицы, где по осени можно насобирать грибов, узкую извилистую речку, где купались дети и взрослые, собираясь небольшими группками - все же далековато от деревни. Смотрел и чувствовал, что на обратном пути все это изменится. Будто в последний раз так искрится на солнце вода, в последний раз так переливается на ветру пшеница.
Санат, сидевший на повозке рядом с Левмиром, похлопал его по плечу и улыбнулся.
- Не кисни, паренек. Переживем.
Отец с утра все еще на себя не походил, ехать с Левмиром собиралась мать, но рано утром зашел Санат и решительно отверг эту идею. "Ни к чему вам это, - сказал он. - Работайте или отдыхайте - все лучше, чем без толку себя изматывать. А за Левмиром я прослежу". Не сразу, но мать согласилась.
- Как это делают? - спросил мальчик. Воображение рисовало тускло освещенное помещение с каменными стенами, где стоит зловещего вида устройство с кучей игл, трубочек и баночек, поблескивающих в свете черных свечей…
Санат пожал плечами:
- Скучно. В очереди дольше сидишь.
Левмир вздрогнул от неожиданности. Голос Саната звучал спокойно и уверенно, как будто и правда ничего страшного не будет.
- А потом? - шепнул мальчик.
- Ну зайдешь ты в комнату, ляжешь на кушетку. Вот сюда, - Санат коснулся пальцами венки на руке мальчика, - воткнут иглу. Будет больно немножко, но это ерунда. Потом кровь начнет по трубочке сливаться в банку. И все. Получишь денег, поедем домой.
- И все?
- Все. Можно, если хочешь, по городу пройтись. А что? Мысль! Купим тебе ботинки. Хочешь? Хорошие, крепкие ботинки - сносу не будет!
Мысль, что после донации не обязательно падать в повозку и ползти домой, чувствуя себя наполовину мертвым, подняла мальчику настроение. Оказывается, жизнь будет продолжаться!
- Страх - это ерунда, - сказал вдруг Санат. - У страха множество видов: ужас, лень, отвращение. Когда доходит до дела, все это нужно послать подальше. Какая разница, страшно или нет? Если нужно что-то сделать, ты берешь и делаешь. Потом можно плакать и плеваться, но дело будет сделано.
- Разве лень - это страх? - озадачился Левмир.
- А то нет? Страх взяться за работу, страх перед усталостью. Запомни, паренек: сначала - дело, потом - страх.
Левмир улыбнулся, и как будто мир стал ярче, веселее. Рядом человек, которому можно доверять, и который, что еще важнее, знает, что к чему в этом мире. Мальчик поглядел на соседние повозки. Сегодня многие поехали на донацию впервые. На детских лицах застыло мрачное, торжественное выражение. Только Арека, младшая сестра Саквобета, поймав взгляд Левмира, улыбнулась и махнула рукой.
Вскоре рощи и поля сменились пустынной местностью. Как будто нейтральная полоса, разделяющая город и деревню, чтобы одно не мешалось с другим. Позади оставался мир людей, а впереди - таинственный и непонятный мир вампиров.
И вот начался город. Повозки поползли по булыжным мостовым. Со всех сторон доносится гомон. Люди снуют туда-сюда, словно безо всякой цели. Что-то кричат, над чем-то смеются. Деревянных домиков мало - все больше высятся монолитные каменные постройки. В воздухе разносятся приятные запахи - неподалеку рынок, где можно купить всяких невиданных и очень вкусных вещей.
Караван, извиваясь, прополз несколькими улочками и оказался возле ряда приземистых бревенчатых строений.
- Приехали, - спрыгнул на землю Санат. - Пойдем? Раньше сдадим - больше времени будет.
Левмир, скрепя сердце, слез с повозки. Изо всех сил старался преодолеть страх, как советовал Санат, но когда переступал порог, колени дрожали.
В комнате ожидания, полутемной и кисло пахнущей, не меньше двадцати человек. Левмир понял, что это - люди из других деревень, и с любопытством разглядывал чужаков. Хотелось найти в их внешности что-то, сразу же отличающее от привычных односельчан. Но нет - те же самые мужики и бабы, парни и девушки. Просто лица незнакомые. Они хмуро покосились на вошедших, и тут же отвернулись, потеряв интерес.