- С мой точки зрения, всё прекрасно, - заметил доктор. - Прибыл лёжа, убыл на своих двоих. Мы предпочитаем, чтобы так и было всегда. Мне пора обратно, сержант. У нас тоже предвидится нелёгкая ночка.
Сержант поискала, на ком бы сорвать злость, и выбрала Трева.
- Ты! Трев Вроде. Это теперь твоя забота! Иди и разыщи своего приятеля. И если снова начнутся проблемы, то будут… проблемы. Ты слышал?
- Дважды, сарж! - Трев не смог удержаться от подколки, просто не смог, хотя втайне обливался холодным потом. Но в то же время ощущал счастье… бодрость… облегчение. Некоторые люди не способны уважать откровение, даже когда оно снисходит на вас столь очевидным образом. Откровения просто не входят в обязанности полицейских.
- Для тебя я сержант! Держи!
Трев умудрился налету поймать значок.
- Спасибо, сарж!
- Выметайся!
Он вымелся, и успел уже отойти на приличное расстояние от участка, когда из темноты к нему шагнула неясная тень. Трев не удивился, он этого ожидал. В тёмном воздухе разлился отчётливый запах. Ну, слава богу, это хотя бы не Энди. Без Энди Трев сейчас мог легко обойтись.
- Да, Картер? - спросил он туман.
- Как ты понял, что это я?
Трев вздохнул.
- Догадался.
Он прибавил шагу.
- Энди хочет знать, что ты им сказал.
- Не боись, всё улажено.
- Улажено! Как? - полноватому Картеру приходилось почти бежать, чтобы поспеть за Тревом.
- Не собираюсь тебе объяснять.
О, прелесть момента.
- Но я могу сказать ему, что мы не замазаны?
- Всё улажено! Утрясено, упаковано и завязано ленточкой! Поправлено. Миновало. Никогда не происходило.
- Ты уверен? - переспросил Картер. - Он изрядно на взводе.
- Хей, ну что тебе ещё сказать? - Трев раскинул руки, изобразив танцевальное па. - Я Трев Вроде!
- А, ну тогда ладно. Знаешь, думаю Энди позволит тебе вернуться в Ватагу. Клёво будет, а?
- Ты знаешь, как Орехх услышал название Ватаги, Картер?
- Нет. Как?
Трев ему сказал.
- Ну… - начал Картер, но Трев его перебил.
- Это ж прикольно, Картер. А также немножко жалко и грустно. Действительно так и есть. - Трев неожиданно остановился, Картер даже налетел на него. - Вот тебе совет: перестань быть Картером-Вонятером, это до добра не доведёт. И Воньмейстером тоже. Уж поверь мне.
- Но ведь все зовут меня Картер-Вонятер, - простонал Воньмейстер.
- Следующему, кто попробует, дай в пятак. Сходи к доктору. Жри поменьше мучного. Избегай тесных комнаток. Пользуйся одеколоном, - посоветовал Трев, снова набирая скорость.
- Куда ты идёшь, Трев?
- Прочь из Толкучки! - через плечо бросил Трев.
- Ты что, не слышал Энди? Толкучка повсюду!
* * *
Треву казалось, что он аж светится на ходу. Скоро всё переменится. Как только объявится Смимс, Трев пойдёт к нему и попросит работу получше…
Впереди из тумана вновь возникла смутная фигура.
- Миштер Вроде? - спросил человек.
- Кто ты? - спросил Трев, и добавил: - Или что ты?
Человек вздохнул.
- Нашколько я понимаю, вы друг индивида, недавно доштавленного в больнитшу, - сказал он.
- А тебе-то что?
- Много што, - ответил незнакомец. - Могу я ужнать, доштаточно ли вам ижвештно об этом джентльмене?
- Мне не о чем с тобой болтать, - взъерепенился Трев. - Всё улажено, понял?
- Я шомневаюсь в этом, - ответил человек. - Мне надо поговорить ш вами. Меня жовут Игорь.
- А, припоминаю. Ты тот, кто сделал Орехху сэндвич? - спросил Трев.
- Конешно. Тунец, шпагетти и варенье, с мршипановой крошкой. Моё фирменное блюдо. Што вы знаете о его прошлом?
- Ни шиша, мистер.
- В шамом деле?
- Послушай. В подвале, мы ковыряемся в свечном воске, а не в прошлом, понял? Просто не лезем в чужие дела. Я знаю, что ему приходилось нелегко, и это всё, что я намерен cказать тебе.
- Похоже, - согласился Игорь. - Нашколько я понимаю, он иж Убервальда. В Убервальде обитают многие штранные и опашные сождания.
- Поправь, если я ошибаюсь, но ты вроде тоже из Убервальда? - поинтересовался Трев.
- Да, раж уж вы шпросили.
Трев призадумался. Игори порой встречались в городе. Обыватели знали о них немногое: они могут пришить тебе что хочешь, ловчее, чем Стража, занимаются странными экспериментами в подвалах и любят бродить по улицам в грозу.
- Я считаю, ваш друг может бать вешьма опашен, - заявил Игорь.
Трев попытался вообразить опасного Орехха. Это было непросто, пока он не вспомнил о воротах, разломанных броском мяча через половину длины улицы. Он тут же пожалел об этой мысли.
- С чего я должен тебе доверять? Откуда мне знать, не опасен ли ты? - спросил он.
- О, я опашен, - ответил Игорь. - Поверьте мне. Но в Убервальде водятшя шождания, которых даже я не жахотел бы повштречать.
- Плевать мне, что тут бормочешь, - заявил Трев. - Тем более, что я тебя и без того с трудом понимаю.
- Бывает ли у него штранное наштроение? - настаивал Игорь. - Впадает ли он порой в ярошть? Ижвестно ли вам об ошобенностях его питания?
- Да, известно. Он любит яблочный пирог, - ответил Трев. - Ты на что намекаешь?
- Я вижу, што вы большие дружья, - сказал Игорь. - Ижвините, што потратил ваше время. - "Ижвините" повисло в воздухе, немало добавив к формирующим туман капелькам воды. - Я дам вам один шовет. Когда понадоблюсь, вам доштаточно будет лишь жакричать. Опашаюсь, жакричать будет шовсем легко.
Игорь развернулся им мгновенно исчез в тумане.
А ещё Игори очень странно движутся, припомнил Трев. И он никогда не видел их на футболе…
Последняя мысль удивила его самого. Что он пытался сказать себе? Что тот, кто не ходит на футбол, не является настоящим человеком? Ответа на этот вопрос у Трева не было. Удивительно, что такой вопрос вообще пришёл ему в голову. Что-то менялось…
* * *
Гленда и приведённая к обету молчания Джульетта направились на Ночную Кухню. Милдред и миссис Заборс были великодушно отпущены домой на остаток ночи. Они, как всегда, были очень рады этому обстоятельству, а Гленда добавила в свою копилку ещё одно небольшое одолжение, за которое с них впоследствии можно будет потребовать ответной услуги.
Она сняла плащ и закатала рукава. На Ночной Кухне Гленда была как дома, здесь она ощущала свою власть и значительность. Укрывшись за баррикадой из кухонных столов, она могла противостоять всему миру.
- Итак, - ещё раз напомнила она загрустившей Джульетте. - Нас сегодня там не было. "Сегодня" вообще не было. Ты просто помогала мне чистить духовки. Я прослежу, чтобы ты получила немного сверхурочных, так что твой отец ничего не заподозрит. Ясно? Поняла?
- Да, Гленда.
- Сейчас мы займёмся заготовками для завтрашних пирогов. Никогда не помешает сделать запас, верно?
Джульетта промолчала.
- Скажи "Да, Гленда", - подсказала Гленда.
- Да, Гленда.
- Тогда отправляйся резать свинину. Работа отвлекает от ненужных мыслей, я всегда так говорила.
- Да, Гленда, ты всегда так говорила, - уныло повторила Джульетта.
Гленда уловила что-то в тоне подруги, и это её обеспокоило.
- Я правда так говорила? Когда?
- Каждый день, придя на кухню и надев передник, Гленда.
- Это мамины слова, - пробормотала Гленда и постаралась отогнать прочь неприятные мысли. - И она была права, разумеется! От работы ещё никому хуже не стало!
И тут же постаралась позабыть промелькнувшую предательскую мысль: "Кроме неё самой". "Пироги, - подумала она. - На пироги можно положиться. Они никогда не доставят тебе огорчений".
- Кажись, я Треву по нраву, - пробормотала Джульетта. - Он не глядит на меня сально, как другие парни. Похож на забавного щенка.
- Тебе надо быть поосторожнее с этим "щенком", девочка моя.
- Кажись, я в него втюрилась, Гленди.
"Кабанятина и абрикосы, - размышляла Гленда. - В погребе есть запас. А ещё у нас есть пироги из баранины с травами… они всегда популярны. Так… пироги из свинины. В аквариуме должны были остаться свежие устрицы, сгодятся для пирога с морепродуктами. Точно, сделаю Морской Пирог, анчоусы, кажется, ещё не испортились, и там всегда найдётся место для парочки звездочётов, хотя мне всегда было жаль этих маленьких рыбок. Но для начала я испеку несколько пирожных…"
- Что ты сказала?!
- Я втюрилась.
- Ты не можешь!
- Он спас мне жизнь!
- Это не повод влюбляться! Вежливого "спасибо" вполне достаточно!
- Он мне нравится!
- Это глупо!
- Ну и что? "Глупо" не значит "плохо"!
- А теперь послушай меня, ты, вертихво… О, привет, мистер Ухорез.
Все Ухорезы мира выглядят примерно одинаково. Они крупные, словно созданы из худших частей сразу двух мужчин, но притом обладают нервирующей способностью очень тихо ходить на толстых красных резиновых подошвах, что помогает им подглядывать и подслушивать. И они всегда уверены, что бесплатная чашка чаю является их неотъемлемым правом.
- Ну и денёк сегодня выдался, мисс, ну и денёк! Вы были на игре? - спросил он, хитро поглядывая на Гленду и Джульетту.
- Мы духовки чистили, - резко ответила Гленда.
- Ага, "сегодня" вообще не было, - сказала Джульетта и хихикнула. Гленда ненавидела её хихиканье.
Ухорез не спеша огляделся, без смущения отмечая отсутствие грязи, использованных перчаток, тряпок…
- И мы только что закончили приводить всё в порядок, - прорычала Гленда. - Хотите чашечку чаю, мистер Ухорез? Заодно расскажете нам о матче.
Считается, что толпа глуповата, но на самом деле она обычно просто дезинформирована, потому что наблюдатель из обычного человека, как правило, не лучше, чем спасательный жилет из безе. Судя по тому, что рассказал Ухорез, все были уверены только в одном: кто-то через всю улицу зашвырнул мяч в ворота. Да и то не наверняка.
- Но вот что странно, - вдруг добавил Ухорез, когда Гленда уже вздохнула было с облегчением. - Готов поклясться, что я видел в Толкучке вашу прекрасную ассистентку, болтавшую с парнем в форме Дурнелла…
- Никакими законами это не воспрещается! - заявила Гленда. - И вообще, она была здесь, духовки чистила.
Оправдание прозвучало неуклюже, но она просто ненавидела людей вроде Ухореза, живущих ради толики власти, полученной через третьи руки, и наслаждавшихся каждой крохой этой чужой силы. Очевидно, он видел больше, чем рассказал ей, и просто пытался её помучить. А ещё краешком сознания она понимала, что Ухорез смотрит на их плащи на вешалке. Мокрые плащи.
- Я думала, вы не ходите на футбол, мистер Ухорез.
- А, верно, вы правы. Но острошляпы захотели сходить посмотреть игру, и нам с мистером Ноббсом пришлось отправиться с ними, на случай, если кто-нибудь из простонародья нечаянно слишком сильно дыхнёт на наших драгоценных волшебников. Чёрт, невероятное зрелище! Постоянно возмущались, жаловались и делали записи, словно они там были главные. Они что-то задумали, помяните мои слова.
Гленде не понравились "острошляпы", хотя слово было довольно точным описанием волшебников. В устах Ухореза оно звучало, словно приглашение принять участие в каком-то грязном заговоре. Но, как ни посмотри, волшебники были белой костью, людьми, имевшими значение, теми, кто движет и потрясает мироздание. Когда такие люди начинают интересоваться делами простонародья, тех, кто по определению не имеет никакого значения, маленьких людей определённо ждут потрясения, и они начинают трястись заранее.
- Ветинари не одобряет футбол, - напомнила она.
- Ну, тут они явно заодно с патрицием, - заметил Ухорез, многозначительно постукивая себя пальцем по носу. В результате таких действий кое-что выпало из его другой ноздри и плюхнулось в чай. Гленда вступила в краткую схватку с совестью, побуждавшей её сообщить об этом событии вслух, и победила.
- Я подумал, вам надо бы знать об этом, вы же должны заботиться о своей репутации в Сестричках Долли, - продолжал Ухорез. - Я помню вашу матушку. Святая была женщина. Всегда протягивала руку помощи нуждающимся.
"Ага, и "нуждающиеся" весьма охотно хватались, - сказала себе Гленда. - Маме повезло, что она умерла, не лишившись обеих рук".
Ухорез осушил свою кружку и, с глубоким вздохом удовлетворения, звучно поставил её на стол.
- Не могу просидеть тут весь день, да?
- Да, я уверена, у вас есть масса других мест, где можно посидеть.
Ухорез остановился у выхода из кухни и с улыбкой повернулся к Джульетте.
- Та девушка была точь-в-точь, как ты, готов поспорить. С парнем из Дурнелла. Потрясающе. У тебя, наверное, есть этот, как его, вдупель-гангер. Ну что ж, пусть это останется покрыто мраком тайны, как сказал парень, увидевший то, что должно быть покрыто. Пака-пакааа…
Он замер на месте, чуть не наткнувшись на серебристый нож в руках Гленды, который она почти совсем не угрожающе держала весьма близко к его горлу. Она с глубоким удовлетворением заметила, как нервно запрыгало вверх-вниз адамово яблоко Ухореза, словно обезьянка на резинке.
- Извините, - сказала Гленда, опуская оружие. - У меня в последнее время постоянно ножик в руках. Мы тут свининку режем, видите ли. Очень, говорят, на человечину похожа, свинина эта. - Она обняла его за плечи свободной рукой и добавила: - Мне кажется, вам не стоит повторять глупые слухи, мистер Ухорез. Вы же знаете, как нервно люди на них реагируют. Очень мило, что вы нашли время зайти, и если заглянете завтра, я постараюсь приберечь для вас пирог. А теперь ещё раз извините. Мне много чего надо порезать сегодня.
Ухорез испарился с замечательной скоростью. Гленда с колотящимся сердцем взглянула на Джульетту. Рот её подруги превратился в идеальную "О".
- Что? Что такое?
- Я думала, ты щас его пырнёшь!
- Не говори глупостей, я просто держала нож в руке. У тебя тоже нож в руке. У нас у обеих ножи в руках. Мы же на кухне.
- Думаешь, он станет трепать?
- Он ничего не знает наверняка.
"Восемь дюймов, - подумала Гленда. - Очень удобно одним движением резать пирог. Сколько пирогов можно нарезать из хорька вроде Ухореза? Думаю, при наличии достаточно большой мясорубки это будет несложно. Однако что делать с рёбрами и черепом? Пожалуй, лучше всё-таки ограничиться свининой".
Внезапно промелькнувшая мысль продолжала жить где-то в глубинах мозга. Она никогда не перейдёт в действия, но останется с Глендой, непривычная, будоражащая и странным образом приносящая облегчение.
Что волшебники забыли на футболе? Делали записи? О чём? Загадка, над которой следует поразмыслить получше.
Тем временем, они вернулись в мир пирогов. Джульетта, когда сосредоточится, могла неплохо выполнять монотонную работу. Она исполняла её с тщательностью, часто присущей не слишком сообразительным людям. Время от времени она фыркала, что не очень-то хорошо, когда заполняешь пирог начинкой. Вероятно, думала о Треве, внутри своей не отягощённой мыслями головы подставляя его образ в блестящие мечты, которыми пичкали наивных читателей "Бла-блабл" и ему подобные глянцевые издания. Они утверждали, что прославиться легко: достаточно "быть собой". Ха! Уж Гленда-то точно знала, чего хочет. Она работала долгие часы за низкую зарплату, чтобы получить это, а именно: собственную кухню, власть, и… пироги!
Минуту назад ты размышляла, как бы половчее превратить человека в пирог! Отчего ты постоянно злишься? Что не так? Я скажу тебе, что не так! Когда ты попала сюда, ты на самом деле хотела совсем не "сюда"! Ты мечтала увидеть Квирм из окна собственной кареты, и чтобы юный красавец пил шампанское из твоих шлёпанцев! Но этому не бывать, потому что они в своём Квирме какие-то странные, и вода там вредная для желудка, и вообще, как это возможно - пить шампанское из шлёпанцев? Оно же вытечет! И что случится, если у тебя опять воспалится вросший ноготь..? Поэтому ты так и не попала в Квирм. И никогда не попадёшь.
- Я не говорю, что Трев плохой, - произнесла она вслух. - Он, конечно, не джентльмен, его надо порой бить по рукам, чтобы научить хорошим манерам, и он слишком легко относится к жизни, но он вполне может превратить себя во что-то стóящее, если займётся этим всерьёз.
Джульетта, похоже, не слушала, но наверняка никогда не скажешь.
- Всё дело в футболе. Вы болеете за разные команды. Ничего у вас не выйдет, - закончила мысль Гленда.
- А если я, типа, начну болеть за Дурнелл?
Вчера это прозвучало бы просто кощунством, сегодня - лишь как формулировка сложной проблемы.
- Для начала, твой отец перестанет с тобой разговаривать. И братья тоже.
- Они и так не шибко-то говорят, если не считать криков "Где наш ужин?". Ты в курсе, что сегодня я впервые близко увидела мяч? И знаешь, что? Он того не стóит. Фигня этот ваш футбол. Хей, завтра в "Заткнисе" выставка мод, слыхала? Может, сходим?
- Никогда о таком не слышала, - проворчала Гленда.
- Это гномский магазин.
- Охотно верю. Человеку и в голову не пришло бы назвать магазин "Заткнис". Станешь жертвой первой же опечатки в газете.
- Ну, Глеенда, давай сходим? Будет весело, - Джульетта помахала изрядно помятым экземпляром "Бла-блабла". - Эта новая микрокольчуга просто чудесна. Тут написано, она мягкая и не трёт! Плюс, рогатые шлемы снова возвращаются из зоб… две… ния. Интересно, где это? И что такое дневной фур… шест.
- Это прекрасно, но мы с тобой не из тех, кто ходит на модные вечеринки, Джул.
- Ты не из тех. А почему я не из тех?
- Потому что… ну… гм. И вообще, я даже не знаю, что мне надеть туда, - Гленда была близка к отчаянию.
- Вот потому тебе и надо сходить на показ мод, - уела её Джульетта.
Гленда уже открыла было рот для резкого ответа, но потом подумала: "Шоу не касается парней и футбола. А значит, безопасно".
- Ладно. Похоже, там и правда будет весело. Слушай, на сегодня мы свою работу, кажется, закончили. Я провожу тебя домой, сделаю у себя всё что нужно и вернусь обратно. Твой отец, наверно, уже волнуется.
- Да нифига. Он в баре, - резонно заметила Джульетта.
- Ну, беспокоился бы, если бы не был в баре, - сказала Гленда.
Ей страшно хотелось дать роздых гудящим ногам. Сегодняшний день выдался не просто длинным, он получился длинным и глубоким. Ей требовалось время, чтобы осмыслить всё, то произошло.
- Давай поедем в паланкине, как тебе? - предложила Гленда.
- Но это ж страшно дорого!
- Да ладно, мы живём лишь раз, я всегда так говорила.
- Никогда прежде не слышала от тебя такого.
Несколько тролльских паланкинов всегда дежурили около Университета. Они были дорогими, по пять пенсов за поездку, зато висящие на шее у тролля сиденья были гораздо удобнее скамеек конёбуса. Конечно, это было слишком шикарно, занавески колыхались, а зрители неодобрительно надували губы. Странная штука выходила с общественным мнением: если ты родилась на определённой улице, соседи не одобряли попыток как-то выделиться из общей массы. Бабушка называла такое "сесть не на свой шесток". Всем начинало казаться, что ты слишком много о себе воображаешь.
Гленда открыла для Джульетты дверь, потому что подруга всегда слишком долго возилась с ключами, а потом проследила, как дверь закрывается.