Только после этого она направилась к себе. Её парадный вход выглядел ничуть не лучше, чем дверь дома Столлопов. Не успела она снять свой плащ, как кто-то уже забарабанил по выцветшей от времени древесине. Распахнув дверь, Гленда увидела мистера Столлопа, отца Джульетты. Он так и стоял с занесённым кулаком, в оседающем облачке размолоченной в пыль старой краски.
- Услышал, что ты вернулась, Гленди, - сказал он. - Скажи мне, в чём дело-то?
Он протянул к ней другую руку, сжимавшую конверт из плотной серой бумаги. В Сестричках Долли такие увидишь нечасто.
- Это называется "письмо", - объяснила Гленда.
Столлоп смотрел на неё умоляюще, и только теперь Гленда заметила на письме государственную печать с большой буквой "В", страшный и ужасный знак для тех, кому ещё только предстояло уплатить свои налоги.
- Мне написал сам его светлость! - простонал перепуганный мистер Столлоп. - Почему бы это? Я ничего не сделал!
- Вам не приходило в голову вскрыть конверт? - предложила Гленда. - Обычно именно так мы узнаём, о чём письмо.
Снова этот умоляющий взгляд. В Сестричках Долли чтение считалось лёгкой домашней работой, которую лучше оставить женщинам. Настоящая работа требовала широкой спины, сильных рук и мозолей на ладонях. Мистер Столлоп абсолютно точно подходил под эти требования. Кроме того, он был капитаном футбольной команды Сестричек, и, было дело, за один матч откусил три уха. Гленда вздохнула, забрала письмо из слегка дрожащей руки и вскрыла его ногтем.
- Тут написано "мистеру Столлопу", - сообщила она, и мужчина вздрогнул. - Да, оно адресовано вам, - подтвердила Гленда.
- Там есть что-нибудь про налоги и всё такое? - спросил он.
- Не вижу ничего подобного. Он пишет: "Я буду счастлив насладиться Вашим обществом во время ужина, который состоится в Невидимом Университете, в среду, восемь вечера. Хотелось бы обсудить с Вами светлое будущее знаменитой игры в футбол. Буду рад видеть Вас, как капитана команды Сестричек Долли".
- Почему он хочет видеть именно меня? - удивился Столлоп.
- Тут же написано, - объяснила Гленда. - Потому что вы капитан.
- Да, но почему я?
- Возможно, он пригласил всех капитанов? - предположила Гленда. - Вы запросто можете послать к ним парнишку с белым шарфом мира и проверить, так ли это.
- Ага, но что, если он позвал только меня? - повторил Столлоп, изо всех сил стараясь загнать поглубже собственный ужас.
Гленду посетила светлая идея.
- Ну и отлично, это будет означать, мистер Столлоп, что лишь капитан Сестричек достаточно важная персона, чтобы обсуждать будущее футбола с самим правителем города.
Столлоп не мог расправить плечи, потому что они у него и без того были постоянно широко расправлены, но так напыжился, что стал почти кубическим.
- Ха, тут он прав! - проревел мужчина.
Гленда мысленно вздохнула. Столлоп был силён, но его мускулы уже начали превращаться в жир. Она знала, что у него больные колени. А ещё она знала, что он довольно быстро выдыхается, и в присутствии чего-то, что нельзя было запугать, ударить или пнуть, Столлоп ощущал себя совершенно беспомощным. Его руки плетями повисли вдоль тела, а кулаки судорожно сжимались и разжимались, словно пытались думать вместо мозгов.
- Что он задумал?
- Не знаю, мистер Столлоп.
Он помялся с ноги на ногу.
- Это не насчёт того парнишки из Дурнелла, который покалечился сегодня, как думаешь?
В груди у Гленды расцвёл холодный цветок страха. "Это мог быть кто угодно, - думала она. - Такое случается каждую неделю. Вовсе не обязательно, что это Трев или Орехх. Но это один из них, наверняка, я знаю, хотя мне знать неоткуда, я не могу этого знать, и если повторять "не знаю" достаточно долго, может быть случится так, что ничего ужасного с ними и правда не произошло".
"Покалечился, - в панике думала Гленда. - Скорее всего это означает, что он появился в неподходящем месте в неправильной форме, что, практически, равносильно самоубийству. Кто-то забил сам себя до смерти".
- Мне парни мои рассказали. Просто слухи, разумеется. Кого-то убили, вот что они слышали.
- И они ничего не видели?
- Верно, ничегошеньки.
- Зато они, кажется, много слушают.
Ирония пролетела мимо Столлопа, не задев его даже краем крыла.
- И это был парень из Дурнелла? - уточнила Гленда.
- Ага, - подтвердил он. - Парни слышали, он умер, вроде бы, но вы ж знаете, какие жулики эти Дурнеллы.
- А где сейчас ваши сыновья?
На секунду глаза старика блеснули.
- Они будут сидеть дома, или я из них отбивные сделаю! Вы же знаете, когда творятся такие дела, по городу начинают шарить очень опасные шайки.
- Ну и славно, одной шайкой меньше будет, - сказал Гленда.
На лице Столлопа отобразились страдание и страх.
- Вы же знаете, мисс Гленда, они неплохие мальчики. В глубине души добрые. Люди на них наговаривают.
"Ага, особенно в Доме Стражи, - подумала Гленда. - Когда очередной потерпевший начинает орать: это они, вон те здоровяки, я их отлично запомнил!"
Гленда оставила печально качающего головой старика, и бросилась бежать вдоль улицы. Конечно, тролль не ожидает найти здесь платежеспособных пассажиров, поэтому не станет болтаться в округе, постепенно покрываясь граффити. Но у Гленды оставался шанс перехватить его по пути к центру города. Спустя пару минут, она поняла, что за ней кто-то гонится. Преследует её в темноте. Как жаль, что она не догадалась прихватить с кухни нож. Гленда спряталась в тёмном уголке, подождала, пока кровожадный маньяк поравняется с ней, выскочила из своей засады и закричала:
- Не смей бегать за мной!
Джульетта вскрикнула от страха. А потом начала всхлипывать.
- Они добрались до Трева, - рыдала она в объятиях Гленды. - Я знаю!
- Не говори глупостей, - возразила Гленда. - После матча всегда бывают драки. Нет повода для беспокойства.
- А почему ты тогда бежала? - резко спросила Джульетта.
На это у Гленды ответа не было.
* * *
Дежурный бледл кивнул и проворчал приветствие, когда Трев миновал служебный вход и направился прямиком в свечной подвал. Парни, как всегда, были заняты тщательным и очень медленным оплыванием свечей, но Орехха среди них не было. Трев рискнул своим носом и душевным здоровьем, заглянув в общую спальню. Там он и обнаружил Орехха, мирно спавшего на своей постели, обхватив руками живот. Чрезвычайно большой живот. Учитывая худощавое телосложение Орехха, тот слегка походил на удава, только что проглотившего здоровенного козла. Перед мысленным взором Трева появилось озадаченное лицо Игоря, в ушах зазвучал его обеспокоенный голос. Трев осмотрел пол около кровати, заметив пирожную корку и несколько крошек. Пахло очень вкусным пирогом. Собственно, ему была известна лишь одна повариха, способная приготовить столь заманчивое кушанье. Переполнявшее Трева чудесное вдохновение, от которого он почти танцевал, когда вышел из Дома Стражи, тут же покинуло его.
Он отправился по коридорам на Ночную Кухню. Ещё остававшийся в нём оптимизм уменьшался с каждым шагом вдоль следа из пирожных крошек, однако радостное чувство вернулось снова, когда он увидел Джульетту и, - о, да, - Гленду, стоявших посреди разгромленной Ночной Кухни, в хаосе распахнутых кухонных шкафчиков и многочисленных валявшихся на полу кусочков пирожной корки.
- А, мистер Трев Вроде, - сказала Гленда, скрестив руки на груди. - Один вопрос: кто слопал все пироги?
Просветление снова нахлынуло на Трева, заполнив его изнутри серебристым светом. Миновало три ночи с тех пор, как он спал в нормальной кровати, и день сегодня тоже выдался очень нелёгким. Трев широко улыбнулся и повалился на бок. Джульетта успела подхватить его прежде чем он рухнул на пол.
* * *
Трев проснулся через полчаса, когда Гленда принесла ему чашку чаю.
- Я решила, что лучше тебя не будить, - сказала она. - Джульетта сказала, ты выглядел просто ужасно, а это значит, она, наконец, пришла в чувство.
- Он был мёртв, - пробормотал Трев. - Мертвее мёртвого, а потом вдруг ожил. Что происходит?
Он с трудом сел и увидел, что его перенесли на одну из грязных постелей в свечном подвале. Орехх спал рядом.
- Ладно, - заявила Гленда. - Расскажи, что случилось, если сможешь воздержаться от вранья.
Она села и смотрела на спящего Орехха, пока Трев пытался связно изложить события сегодняшнего вечера.
- Повтори-ка, что было в том сэндвиче? Ну, который Игорь ему дал?
- Тунец, спагетти, и варенье. С марципановой крошкой, - зевая, ответил Трев.
- Ты уверен?
- Такое не вдруг забудешь, поверь мне.
- Какое именно варенье? - допытывалась Гленда.
- Зачем тебе?
- Я думала, туда лучше добавить айву. Или, может, чили. Марципановая крошка явно не к месту. В ней нет ни капли смысла.
- Чё? Это ж Игорь. Они вообще со смыслом не дружат!
- Но он предупредил тебя начёт Орехха?
- Верно, но вряд ли он имел в виду, что нужно получше спрятать пироги, как тебе кажется? У тебя будут из-за них проблемы?
- Нет, там ещё есть. Дозревают в холодной комнате. Они гораздо вкуснее, когда полежат. Пироги всегда надо делать с запасом.
Она снова взглянула на Орехха и спросила:
- Значит, ты утверждаешь, что его измолотили до смерти братья Столлоп, а потом он вышел на своих ногах из больницы Леди Сибил?
- Он был мертвее мёртвого. Даже старина Пикша заметил это.
На этот раз они уставились на Орехха вдвоём.
- Теперь он жив, - обвиняющим тоном произнесла Гленда.
- Послушай, - сказал Трев, - о людях из Убервальда мне известно лишь то, что некоторые из них вампиры, а некоторые - оборотни. Вряд ли вампиры интересуются пирогами. Полнолуние было на прошлой неделе, и он вовсе не вёл себя странно, во всяком случае, не более странно, чем всегда.
Гленда понизила голос до шёпота.
- Может, он зомби… Нет, они тоже не едят пирогов. - Она продолжала глядеть на Орехха, но какая-то её часть произнесла вслух: - В среду вечером будет банкет. Ветинари и волшебники что-то затеяли. Насчёт футбола, я уверена.
- Что?
- Какой-то план, наверное. Что-то мерзкое. Волшебники сегодня были на игре, и они делали записи! Не говори мне, что это нормально. Мне кажется, они хотят запретить футбол!
- Отлично!
- Тревор Вроде, как ты смеешь! Твой отец…
- Умер, потому что был глупцом! - закончил за неё Трев. - И не говори мне, что он этого хотел. Никто не желает такой смерти.
- Но он любил футбол!
- И что? Какой в этом смысл? Столлопы любят футбол. Энди Шэнк любит футбол! А толку-то? Сколько раз ты видела мяч в игре, не считая сегодняшнего дня? Готов поспорить, нисколько.
- Ну, ты прав, но причём здесь сама игра?
- Ты хочешь сказать, будто футбол не имеет отношения к футболу?
Гленде захотелось, чтобы у неё было приличное образование, или, за неимением такового, хотя бы какое-то образование. Но она не собиралась сдаваться.
- Дело в общности, - сказала она. - В том, как ты становишься частью толпы. В общих речёвках. Во всём вместе. Целиком.
- Полагаю, мисс Гленда, - сказал Орехх со своей постели, - данные явления описаны в книге Троузенблерта "Der Selbst uberschritten durch das Ganze".
Они снова взглянули на него, разинув рты. Орехх открыл глаза и уставился в потолок.
- Одинокая душа, которая пытается стать частью целого, и даже, вероятно, более того. Перевод В.Е.Г. Доброноча, озаглавленный "В поисках целого", очевидным образом неточен, он допустил вполне понятную ошибку, переведя bewußtseinsschwelle как "стрижка".
Трев и Гленда посмотрели друг на друга. Трев пожал плечами. С чего им начать?
Гленда кашлянула.
- Мистер Орехх, ты жив, мёртв, или как?
- Жив, спасибо большое, что спросили.
- Я видел, как тебя убили! - воскликнул Трев. - Мы бежали всю дорогу до больницы!
- Ох, - ответил Орехх. - Я ничего не помню, извините. Кажется, диагноз оказался ошибочным. Я прав?
Они снова переглянулись. Трев пострадал сильнее. Когда Гленда сердилась, её взглядом можно было резать стекло. Но Орехх действительно был прав. Трудно спорить с человеком, который утверждает, что не умер.
- Гм, а потом ты вернулся сюда и слопал девять пирогов, - сказала Гленда.
- И они, похоже, пошли тебе на пользу, - добавил Трев с нервозной весёлостью в голосе.
- Но я не могу понять, куда они поместились, - закончила Гленда. - Они очень сытные.
- Вы сердитесь на меня, - перепугался Орехх.
- Эй, эй, остыньте, - вмешался Трев. - Слушай, я страшно перенервничал, уж поверь. Но никто не злится, понял? Мы твои друзья.
- Я должен вести себя прилично! Я должен всем помогать! - Орехх твердил это, словно мантру.
Гленда взяла его за руки.
- Слушай, я не злюсь из-за пирогов, правда. Мне нравятся мужчины с хорошим аппетитом. Но ты должен рассказать нам, что не так. Ты сделал что-то, чего нельзя было делать?
- Я должен стать полезным, - сказал Орехх, осторожно освободив свои руки и не глядя ей в глаза. - Я должен быть приличным. Я не должен лгать. Я должен увеличивать свою ценность. Спасибо за вашу доброту.
Он встал на ноги, прошёл в дальний конец подвала, взял корзинку свечей, вернулся обратно, включил свой оплывательный вентилятор и начал работать, не обращая больше внимания на Трева и Гленду.
- Ты понимаешь, что творится у него в голове? - шёпотом спросила Гленда.
- В молодости он семь лет был прикован к наковальне, - ответил Трев.
- Что? Это ужасно! Кто-то очень жестоко поступил с ним!
- Или очень сильно не хотел, чтобы он вырвался на свободу.
- Порой всё не так, как выглядит, мистер Трев, - сказал Орехх, не отрываясь от своей лихорадочной работы. - Акустика здесь очень хорошая, кстати. Ваш отец любил вас, правда?
- Чё? - лицо Трева покраснело.
- Он любил вас, брал на футбол, делился пирогом, научил болеть за Дурнелл. Он, наверное, сажал вас к себе на плечи, чтобы вы лучше видели игру?
- А ну перестань так говорить о моём отце!
Гленда взяла Трева за руку.
- Всё в порядке Трев, всё нормально. Он же задал вполне обычный вопрос, никаких гадостей.
- Но вы ненавидите его, потому что он оказался обычным смертным, когда скончался, лёжа на мостовой, - продолжал Орехх, вынимая из корзинки очередную свечу.
- А вот это было действительно гадко, - сказал Гленда.
Орехх её проигнорировал.
- Он подвёл вас, мистер Трев. Умерев, он оказался для маленького мальчика не богом, а всего лишь простым человеком. Но на самом деле это не так. Каждый, кто хоть раз ходил на футбол в этом городе, слышал о Дэйве Вроде. Если он глупец, тогда каждый мужчина, взобравшийся на высокую гору или переплывший стремительный поток, тоже глупец. Если он глупец, тогда глупец и тот, кто впервые попытался приручить для людей огонь. Если он глупец, тогда глупец и тот, кто первым попробовал устрицу… хотя, должен заметить, учитывая разделение труда в обществе охотников и собирателей, это, скорее всего, была женщина. Можно сказать, что лишь глупец согласится по своей воле вылезти из кровати. Однако после смерти некоторые "глупцы" начинают сиять, словно звёзды, и ваш отец, несомненно, таков. После их смерти люди забывают о глупости и помнят лишь яркое сияние. Вы ничего не могли поделать. Вы не могли остановить его. А если бы могли, он не был бы Дэйвом Вроде, человеком, чьё имя стало синонимом футбола для тысяч других людей. - Орехх очень осторожно опустил в корзину аккуратнейшим образом оплывшую свечу и продолжал: - Подумайте об этом, мистер Трев. Не будьте столь упрямы, упрямство это лишь слегка замаскированная глупость. Используйте свой интеллект. Я уверен, что мои слова помогут вам.
- Это всего лишь слова! - горячо заспорил Трев, но Гленда заметила слёзы на его щеках.
- Пожалуйста, обдумайте их, мистер Трев, - сказал Орехх и добавил: - Я оплыл целую корзину свечей. Вот это ценность.
Он явно успокоился. Десять минут назад Орехх нервничал, буквально дрожал от волнения, без конца повторяя свои мантры, словно твердил урок для учителя. И вдруг все изменилось, он стал собран и хладнокровен.
Гленда переводила взгляд с Орехха на Трева и обратно. У Трева отвисла челюсть. Она его за это не винила. То, что Орехх сказал своим тихим спокойным голосом, звучало не как мнение, но как истинная правда, поднятая из каких-то чистых глубин, словно прозрачная вода из колодца.
Молчание нарушил Трев. Он говорил хрипло, словно загипнотизированный.
- Когда мне было пять, он подарил мне свою старую куртку. Она была, как плащ, такая засаленная, что не пропускала воду… - он замолчал.
Через минуту Гленда слегка толкнула его.
- Он застыл, - сказала она. - Твёрдый стал, словно деревяшка.
- Кататония, - констатировал Орехх. - Он ошеломлён чувствами. Надо его уложить.
- Здешние матрасы просто хлам! - заявила Гленда, озираясь в поисках альтернативы холодному каменному полу.
- Я знаю, что нужно! - воскликнул внезапно оживившийся Орехх, и бегом бросился в один из коридоров.
Гленда всё ещё сжимала в объятиях застывшего Трева, когда со стороны кухонь явилась Джульетта. Увидев их, она замерла на месте и разрыдалась.
- Он помер, да?
- В общем, нет… - начала Гленда.