- Что именно?
- Что я масочник?
- Нет. А должно?
- Тебе должны были сказать, что все мы по определению монстры.
- Ну, значит, ты мое личное исключение, подтверждающее правило, - легкомысленно отозвался королевич, подошел к нему и протянул руку.
Шельм секунду смотрел на нее, потом принял, крепко пожал и легко поднялся на ноги.
- Ставрас, а ты что по этому поводу думаешь? - повернулся к лекарю Веровек, отпуская, наконец, руку кровного брата.
- Согласен с исключением, но против личного.
- Почему? - изумился королевич, не уловив подвоха.
- Потому что собственник, - пояснил лекарь с усмешкой.
Королевич замер и картинно закатил глаза.
- И когда только вам надоест эта бородатая шутка?
- Позвольте, когда это она обзавелась бородой? - прозвучал рядом с ним веселый голос шута.
- Да, сколько можно парочкой прикидываться! - не унимался Веровек, у которого эта тема, похоже, все же была больной.
- А с чего ты взял, милый братец, что мы прикидываемся? - не унимался шут.
- Да с того, что вы оба нормальные парни, ну, то есть, ты парень, а Ставрас мужик. Так что, нечего тут изображать из себя каких-то ненормальных.
- А ты братец все же редкостный ханжа. Что же, по-твоему, мы тут при тебе обнимашки с лобызаниями должны устраивать, чтобы ты поверил, а?
- Ставрас, ну хоть ты-то скажи ему! - попытался прибегнуть к последнему средству Веровек.
Но тот не внял его просьбам.
- Отпусти их, Шельм, - кивнув в сторону чумриков, мягко произнес лекарь, даже не взглянув на возмущенного королевича.
- А не хочешь какого-нибудь на мех и мясо пустить? Вон из того рыженького получилась бы отличная шубка, - полюбопытствовал шут до отвращения невинным голоском.
И только лекарь, связанный с ним узами запечатления, смог уловить проскользнувшее в голосе легкое напряжение. Убивать беззащитных против его магии зверей шут не желал, но в очередной раз устроил проверку своим спутникам.
- Это не охота, где каждый сам за себя и открыт перед противником. Это всего лишь самозащита. Мы защитили себя, они оказались слабей. Отпусти.
Шут на миг прикрыл глаза ресницами и нити все еще натянутые, обвисли. Веровек с облегчением выдохнул, похоже, ему тоже была неприятна идея так легко убивать беззащитных зверей, опьяненных магией. Чумрики растерянно заозирались, а потом быстро растаяли в ночи, не оставив после себя ни следа, ни даже звука.
- И как они в болото не проваливаются? - неожиданно полюбопытствовал Веровек, возвращаясь к своему отброшенному в сторону одеялу.
- С помощью природной магии, - пояснил лекарь, тоже укладывающийся. - Они умеют уменьшать вес собственного тела, поэтому никогда не проваливаются, даже в самую безнадежную топь. Но, если их убить, магия исчезает, и вес тела становится естественным, вот так-то. Странно, что ты этого не знаешь. Тебя же должны были обучать, в том числе рассказывать о зверях королевства, которым тебе предстоит в будущем править.
- Маменька разогнала всех учителей, - тихо вздохнул Веровек, кутаясь в одеяло.
- За что?
Королевич не ответил. Зато пояснил шут, присевший у костра, чтобы подбросить в него хворост.
- Рано или поздно каждый из них, кто обладал хотя бы зачатками дара, начинал его учить, ненавязчиво, конечно, но как только королева прознавала, что любимое дитятко мерзопакостной магии учат, устраивала дикий скандал. Король сдался быстро. Палтус вообще не любит конфликты в семье и всячески их избегает. Странно, что ты не знал.
- Я перестал следить за отпрысками королевской фамилии еще пару веков назад, - задумчиво произнес Ставрас, глядя ему в спину и совершенно не заботясь о том, что это откровение мог услышать кроме Шельма еще и Веровек, не успевший уснуть.
- Понятно, - тихо прошептал шут и больше не шелохнулся.
На этот раз подзывать его к себе лекарь не стал, сам встал, захватив с собой одеяло, шагнул к костру и закутал в него зябко поежившегося Шельма. Тот вздрогнул, почувствовав, как вместе с шерстяным полотном на плечи легли и руки. Ставрас не спешил нарушать молчание, просто слушал треск хвороста, подложенного шутом в уже потухающий костер, и не шевелился. Точно так же как замер и сам Шельм. А потом Ландышфуки не выдержал. Повернул головы, прижимаясь щекой к его ладони в неосознанном стремлении к сочувствию, и прошептал, не открывая глаз.
- Я ушел после того, как они убили мою сестру. Никогда не прощу…
- Не прощай. Но и мстить не стоит, месть разъедает душу, словно кислота. После неё не приходит успокоение, лишь вечное скитание по отголоскам некогда прекрасной души.
- Я и не замышлял мести. Я просто ушел. И не хочу возвращаться.
- Вот и не возвращайся. Останься со мной.
- Ты так говоришь, словно герой любовник, вознамерившийся сбежать в дальние края с дамой сердца, - фыркнул шут. Получилось печально.
- Ну, извини, дорогой, на даму сердца ты уж никак не тянешь, а вот до друга уже определенно дорос.
- А можно перерасти стадию друга?
- А тебе хочется её перерасти?
- Нет. Но просто интересно.
"Человек, которому я позволил когда-то её перерасти, промучился всю оставшуюся жизнь в бессмысленной погоне за мной", не произнес, подумал Драконий Лекарь. Шут, сидящий к нему спиной, мысленно послал ему грустную улыбку.
- Мне кажется, я совсем на него не похож.
"Не похож", согласился Ставрас так же беззвучно, "Это-то меня и обнадеживает".
- Я не повторю его судьбу, обещаю.
"Мне хочется в это верить, Шельм. Хочется верить".
12.
На следующий день они мчались без привала, стремясь лишь к одному - достичь хотя бы к вечеру Болотных кочек - небольшого села, расположенного почти сразу же, как заканчивалась полоса болот и топкой земли. И все равно не успели.
С самого утра тучи нависали и вот-вот должны были лопнуть дождем. Они надеялись его перегнать, но не смогли, поэтому в Болотные кочки въехали, уже промокнув до нитки. Шельм, правда, порывался накинуть на них магический полог, чтобы не промокнуть, но Ставрас, заметив его манипуляции, коротко цыкнул на него и шут быстренько все свернул.
По-видимому, кроме обучения ратному делу лекарь еще решил заняться и закалкой юного королевича, причем по всем правилам. Тот морщился, кутался в уже не спасающий плащ, но молчал, давно уже поняв, что со Ставрасом спорить себе дороже, и про себя мечтая о том, когда Шельм научит его каким-нибудь магическим штучкам, можно будет не ждать манны небесной, а самому укрыть себя от непогоды, да и друзей тоже.
Село оказалось неожиданно большим и разросшимся и даже имело свою собственную харчевню, по совместительству являющуюся и гостиницей. Но лекарь отчего-то целенаправленно повернул Шелеста в сторону от призывно горящего голубого магического фонаря, которыми издревле отмечались таверны, харчевни и прочие заведения такого толка.
Вот тогда Веровек не выдержал.
- И куда же мы теперь направляемся, а? - вопрос прозвучал обиженно и почти зло.
Лекарь коротко хмыкнул и зачем-то прижал к себе молчавшего Шельма одной рукой. Тот не протестовал, но явно особого восторга от его действий тоже не испытывал, но ему хотя бы хватало выдержки помалкивать.
- К одному человеку. В харчевне я вас обоих селить не намерен.
- Почему?
- Потому что на фоне заговора масочников, мало ли кто может заглянуть на голубой огонек. А раскрывать тебя, да и себя самого, мне бы в ближайшее время не хотелось. Все ясно?
- Ясно, - пробурчал Веровек, чувствуя себя виноватым зато, что оказался столь невоздержанным и повел себя так по-детски. - А долго еще до этого твоего человека?
- Не очень, - бросил лекарь и, наконец, отпустил шута, снова взявшись за поводья обеими руками.
- А что за человек? - полюбопытствовал Шельм, вздохнув свободнее.
- Потомок одного из древних родов драконоборцев.
- Кого? - Веровек и Шельм выдохнули изумленный вопрос одновременно.
- Вам о таких вещах даже не рассказывают, но когда-то драконы и люди были злейшими врагами. Откуда, думаете, все эти сказки про похищенных принцесс и прекрасных рыцарей, отправляющихся их спасать от злобного дракона?
- Злобного? Но в сказках же совсем не так! - запротестовал Шельм и Веровек явно был с ним в этом солидарен. От переизбытка чувств, они даже на дождь перестали обращать внимание.
- Да? И что же рассказывают вам над люльками? - поинтересовался Ставрас, как будто и сам не знал.
Хотя, мелькнуло в голове Шельма, может, и правда, не знал. Сам же сказал, что уже двести лет не следит за потомками королевского рода, а значит, касательства к человеческим, а не драконьим детям вообще не имеет.
- Ну, - шут переглянулся с королевичем и непривычно робко начал: - Обычно в сказках королева сама сбегает к дракону, чтобы тот защитил её от нежеланного жениха. Или, наоборот для того, чтобы жить вольготно, потому что имеет просто до отвращения скверный характер и даром с ним никакому принцу не нужна. Она измывается над бедным драконом, который её к себе в пещеру по доброте душевной впустил, пока не появляется отважный рыцарь, объединяется с драконом и вместе они эту стерву изживают из пещеры и отправляют обратно во дворец к батюшке-царю, а потом вместе отправляются в странствие.
- Как, однако, быстро меняется мир, - пробормотал Ставрас над самым его ухом и тяжело вздохнул.
- А как было когда-то? - взволнованно уточнил Веровек.
- А когда-то сказки были куда как правдивее.
- Например? - поддержал кровного брата шут.
- Вот ты сам мне как-то говорил, зачем дракону принцесса, так? Ведь не будь он бронзовым, он даже надругаться над ней не сможет.
- Ну, говорил, - стушевался шут. - Но это же была шутка!
- Знаешь, как говорится, в каждой шутке есть доля шутки. Дракону, даже бронзовому, в те времена человеческая принцесса уж точно была без надобности. По крайней мере, той, что вы себе вообразить можете.
- А той, что не сможем? - очень тихо уточнил шут.
Лекарь помолчал, но потом все же ответил:
- Сказки времен Августа заканчивались в лучшем случае тем, что рыцарь-драконоборец убивал мерзкое чешуекрылое чудовище и возвращался в родной дом с победой и принцессой на седле перед собой. А в худшем, к тому времени, когда он достигал драконьей пещеры, принцесса оказывалась уже съеденной, и он сам заканчивал свой путь в брюхе дракона костями, устилающими пол его пещеры.
- Как, съедена? - севшим голосом выдавил из себя Веровек.
Шут промолчал, переваривая услышанное. Лекарь тоже не спешил нарушать повисшую тягостную паузу.
- Ставрас? - позвал Шельм, видя, что Шелест притормаживает у чьего-то добротного дома.
- Да?
- А Август, он тоже был драконоборцем?
- А как, по-твоему, мы познакомились?
- Как? - встрял в их разговор, тоже натянувший поводья, Веровек.
- Убивать меня пришел, - лаконично отозвался лекарь и легко спрыгнул на землю, не обратив внимания на вмиг запачканные сапоги.
- Но ведь ты же не дракон! - запротестовал королевич, понятия не имеющий об истинной природе Драконьего Лекаря.
- Сейчас нет, но когда-то был им, - откликнулся тот и открыл калитку, просунув через колышки в заборе руку и подняв удерживающий её засов.
Вошел во двор и сразу же направился к крыльцу. Королевич и шут переглянулись и тоже спешились, но входить не спешили. Ставрасу открыли, он переговорил с хозяином и уже через несколько минут вернулся вместе с мальчишкой лет тринадцати, который помог ему открыть ворота. Веровек с Шельмом ввели во двор коней. Ставрас оставил их с хозяйским то ли внуком, то ли сыном, а сам ушел в дом.
- Тебя как звать-то? - спросил у мальчишки шут, когда тот помогал им разместить коней в конюшне, где как раз оказалось ровно два не занятых стойла.
- Миколай, но все Миком кличут. А тебя как?
- Шельмом, а это Век. Ты, кстати, хозяевам кем приходишься?
- Внуком. Мамка меня к деду завсегда на лето отправляет.
- А сам ты откуда?
- Да из Драконьего Бастиона.
- Из города, значит, - покивал шут, расседлывая Шелеста и вовремя вспомнив, как назывался город, расположившийся прямо у подножия Драконьих Гор.
В свете всего рассказанного Ставрасом о былых временах, его название стало казаться ему куда понятнее, чем раньше, но и куда зловещее. Что могло понадобиться Драконьему Лекарю, а по совместительству Радужному Дракону у потомков драконоборцев, хотелось бы ему знать?
- А вы откуда? - тем временем вопросил любопытный, как и все дети, Мик.
- Из Столицы, - вместо погрузившегося в свои мысли шута, ответил Веровек.
- Правда? - восторженно выдохнул мальчишка.
- Правда, - подтвердил королевич, покосившись в его сторону.
- Ну, ничего себе! А к нам вы зачем?
- Вот и нам бы хотелось это знать, - очнулся от раздумий Шельм. - Кстати, ты не слышал, что там Ставрас, то есть наш третий спутник, твоему деду сказал, когда пришел?
- Нет, - отрицательно замотал головой Мик. - Я блины с брусничным вареньем трескал, когда в дверь постучали, а пока дожевал и выскочил в сени, они говорить уже закончили, и дед меня к вам отправил, показать что да как.
- Ясно. Значит, придется выпытывать, - пробормотал шут, словно для себя самого.
Веровек, услышавший его, коротко фыркнул:
- Так он тебе все и скажет!
- О, дорогой братец, главное, правильно попросить, - лукаво улыбнулся ему шут, потрепал по гриве уже вовсю хрумкающего свежим овсом Шелеста и пошел к выходу из конюшни.
Веровек и Мик поспешили за ним.
- Ну, что, бежим? - осведомился мальчишка, глядя на завесу дождя, который, пока они с лошадями возились, только усилился.
- Зачем? - демонстративно пожал плечами Шельм. - Веровек, ну-ка иди сюда.
- Зачем? - тут же насторожился тот, но подошел и встал по левую руку от него.
- Учить тебя буду, вот зачем, - учительским тоном отозвался шут, скорчив смешную мордашку. Королевич недоверчиво фыркнул, но явно подобрался и приготовился внимать. А Шельм тем временем начал вещать: - Вот смотри. Протягиваешь руку под дождь…
- Угу, - в точности стараясь повторить его жест, прогудел сосредоточенный королевич.
- Чувствуешь, как по ладони барабанят дождевые капли?
- Ну.
- А теперь представь, что такие вот ладони у тебя над головой, над плечами и вообще полностью закрывают тебя, словно зонт.
- Представил. И что дальше?
- Как-то ты плохо представляешь, - проворчал шут, проведя у него над головой ладонью, в которой уже успела скопиться дождевая вода.
- Почему? - поинтересовался Веровек, задрав голову.
- А вот почему, - объявил шут и перевернул ладонь. На лицо королевича полился дождь из капель.
- Ты нарочно, да? - обиженно засопел тот, вытирая лицо и без того мокрым рукавом.
- Нет. Если бы ты представил все правильно и немного силы пустил, над головой у тебя был бы щит.
- Но ты не сказал мне заклинание!
- А зачем оно?
- Как это зачем?! Все магистры читают заклинания, что я не видел, как наш придворный волшебник работает?
- То магистры, а я… - начал Шельм, непроницаемым взглядом глядя на светящиеся теплым огнем окна дома, отделенного от них небольшим участком двора и сплошной стеной дождя.
- Ты? - напомнил Веровек, шагая к нему ближе.
- Я врожденный, Век, меня никто этому не учил, то есть учили, но совсем не этому, я не умею заклинаниями. Я просто представляю то, что хочу получить на выходе и добавляю толику сосредоточенности и все, остальное получается само собой.
- А дедушка говорит, - неожиданно вмешался притихший Мик, - что все эти заклинания нужны лишь для того, чтобы помочь сосредоточиться, но если мастер магии может это сделать и без лишних слов, то и не нужны они ему вовсе.
- Дедушка тебя магии учит?
- Не-а. Рано еще. Меня только после первого совершеннолетия ей учить начнут.
- А пока только меч?
- Угу. И дракот еще.
- Дракот?
- Ну, копье, - замявшись, отозвался мальчишка, отведя взгляд.
- Копье драконоборцев? - очень тихо уточнил Веровек.
Мик вскинул на них глаза и так же полушепотом уточнил:
- Значит, вы знаете?
- Мы дружим с драконами, но это не значит, что презираем и осуждаем драконоборцев, - мягко произнес Шельм, встречая настороженный взгляд темных глаз мальчишки прямо и твердо. Тот кивнул.
- Я - драконоборец, но это не значит, что я считаю всех драконов плохими, так дедушка говорит.
- Мудрый у тебя дедушка, - одобрительно произнес шут, протянул руку и потрепал мальчишку по мокрым от дождя волосам, а потом снова повернулся в Веровеку. - Ну, что, попробуешь еще раз или мне самому вас отсюда выводить?
- Попробую, - решился тот и снова протянул ладонь под дождь.
И у него получилось. Шельм, внимательно наблюдавший за ним, даже сам не ожидал, что со второго раза у королевича получится так хорошо. Он сумел накрыть пологом не только себя, но и их с Миком, и они спокойно добрались до дома. Правда, в сенях Веровек обмяк и безвольной тушкой осел на пол. Ставрас, стоящий в проеме двери ведущей в основные помещения дома, укоризненно посмотрел на взволнованного шута. Тот ответил виноватым взглядом.
- Мальчишка! - фыркнул лекарь, взвалил королевича на плечо и пошел с ним куда-то на второй этаж дома, не забыв бросить притихшим Шельму и Мику. - На кухню идите, стол накрывать помогайте.
Те, отмерев, сразу же кинулись выполнять его поручение, даже строптивый шут. Почему-то после всех открытий этого вечера со Ставрасом особенно не хотелось спорить. И дело было вовсе не в страхе, а в сочувствии и желании понять.
- Как тебе удалось выпросить для нас отдельную комнату? - спросил шут, переодеваясь ко сну.
- Сказал, что мы связаны драконьими узами, - пожал плечам Ставрас уже успевший принять ванну, впрочем, как и Шельм, и с наслаждением вытянувшийся на чистых простынях.
- И как отреагировал старик?
- Этот старик еще тебе фору даст, - ворчливо отозвался Ставрас, не питая иллюзий по поводу преклонного возраста и седых висков хозяина дома. - А как, по-твоему, он должен был отреагировать?
- Не знаю, - оставшись в одной тонкой и длиной, светло-голубой тунике, извлеченной все из того де кулона, отозвался Шельм. - Он же драконоборец, наверно, ему должны быть неприятны люди, связавшие себя с драконами.
- Он родился много позже, поэтому слышал лишь отголоски той дальней войны. Поэтому не комплексует на этот счет, уж поверь мне.
- Угу. Зато Веровек, по-моему, комплексует и еще как.
- С чего вдруг? - полюбопытствовал Ставрас, видя, как шут усаживается напротив него, спиной к изножью кровати.
- Ему не нравится, что мы с тобой любовники.
- Мы не любовники, - отрезал Ставрас так же непреклонно, как в первый день их путешествия, когда шут пришел уговаривать его отправиться на поиски Радужного Дракона.
И точно так же, как тогда Шельм вопросил с неизменной улыбкой, полной лукавства и замаскированного ехидства:
- А кто об этом знает?
- Мы оба знаем.