- Извините, - сказала Гленда, опуская оружие. - У меня в последнее время постоянно ножик в руках. Мы тут свининку режем, видите ли. Очень, говорят, на человечину похожа, свинина эта. - Она обняла его за плечи свободной рукой и добавила: - Мне кажется, вам не стоит повторять глупые слухи, мистер Ухорез. Вы же знаете, как нервно люди на них реагируют. Очень мило, что вы нашли время зайти, и если заглянете завтра, я постараюсь приберечь для вас пирог. А теперь ещё раз извините. Мне много чего надо порезать сегодня.
Ухорез испарился с замечательной скоростью. Гленда с колотящимся сердцем взглянула на Джульетту. Рот её подруги превратился в идеальную "О".
- Что? Что такое?
- Я думала, ты щас его пырнёшь!
- Не говори глупостей, я просто держала нож в руке. У тебя тоже нож в руке. У нас у обеих ножи в руках. Мы же на кухне.
- Думаешь, он станет трепать?
- Он ничего не знает наверняка.
"Восемь дюймов, - подумала Гленда. - Очень удобно одним движением резать пирог. Сколько пирогов можно нарезать из хорька вроде Ухореза? Думаю, при наличии достаточно большой мясорубки это будет несложно. Однако что делать с рёбрами и черепом? Пожалуй, лучше всё-таки ограничиться свининой".
Внезапно промелькнувшая мысль продолжала жить где-то в глубинах мозга. Она никогда не перейдёт в действия, но останется с Глендой, непривычная, будоражащая и странным образом приносящая облегчение.
Что волшебники забыли на футболе? Делали записи? О чём? Загадка, над которой следует поразмыслить получше.
Тем временем, они вернулись в мир пирогов. Джульетта, когда сосредоточится, могла неплохо выполнять монотонную работу. Она исполняла её с тщательностью, часто присущей не слишком сообразительным людям. Время от времени она фыркала, что не очень-то хорошо, когда заполняешь пирог начинкой. Вероятно, думала о Треве, внутри своей не отягощённой мыслями головы подставляя его образ в блестящие мечты, которыми пичкали наивных читателей "Бла-блабл" и ему подобные глянцевые издания. Они утверждали, что прославиться легко: достаточно "быть собой". Ха! Уж Гленда-то точно знала, чего хочет. Она работала долгие часы за низкую зарплату, чтобы получить это, а именно: собственную кухню, власть, и… пироги!
Минуту назад ты размышляла, как бы половчее превратить в пирог человека! Отчего ты постоянно злишься? Что не так? Я скажу тебе, что не так! Когда ты попала сюда, ты на самом деле хотела совсем не "сюда"! Ты мечтала увидеть Квирм из окна собственной кареты, и чтобы юный красавец пил шампанское из твоих шлёпанцев! Но этому не бывать, потому что они в своём Квирме какие-то странные, и вода там вредная для желудка, и вообще, как это возможно - пить шампанское из шлёпанцев? Оно же вытечет! И что случится, если у тебя опять воспалится вросший ноготь..? Поэтому ты так и не попала в Квирм. И никогда не попадёшь.
- Я не говорю, что Трев плохой, - произнесла она вслух. - Он, конечно, не джентльмен, его надо порой бить по рукам, чтобы научить хорошим манерам, и он слишком легко относится к жизни, но он вполне может превратить себя во что-то ст0ящее, если займётся этим всерьёз.
Джульетта, похоже, не слушала, но наверняка никогда не скажешь.
- Всё дело в футболе. Вы болеете за разные команды. Ничего у вас не выйдет, - закончила мысль Гленда.
- А если я, типа, начну болеть за Дурнелл?
Вчера это прозвучало бы просто кощунством, сегодня - лишь как формулировка сложной проблемы.
- Для начала, твой отец перестанет с тобой разговаривать. И братья тоже.
- Они и так не шибко-то говорят, если не считать криков "Где наш ужин?" Ты в курсе, что сегодня я впервые близко увидела мяч? И знаешь, что? Он того не ст0ит. Фигня этот ваш футбол. Хей, завтра в "Заткнисе" выставка мод, слыхала? Может, сходим?
- Никогда о таком не слышала, - проворчала Гленда.
- Это гномский магазин.
- Охотно верю. Человеку и в голову не пришло бы назвать магазин "Заткнис". Станешь жертвой первой же опечатки в газете.
- Ну, Глеенда, давай сходим? Будет весело, - Джульетта помахала изрядно помятым экземпляром "Бла-блабла". - Эта новая микрокольчуга просто чудесна. Тут написано, она мягкая и не трёт! Плюс, рогатые шлемы снова возвращаются из зоб… две… ния. Интересно, где это? И что такое дневной фур… шест.
- Это прекрасно, но мы с тобой не из тех, кто ходит на модные вечеринки, Джул.
- Ты не из тех. А почему я не из тех?
- Потому что… ну… гм. И вообще, я даже не знаю, что мне надеть туда, - Гленда была близка к отчаянию.
- Вот потому тебе и надо сходить на показ мод, - уела её Джульетта.
Гленда уже открыла было рот для резкого ответа, но потом подумала: "Шоу не касается парней и футбола. А значит, безопасно".
- Ладно. Похоже, там и правда будет весело. Слушай, на сегодня мы свою работу, кажется, закончили. Я провожу тебя домой, сделаю у себя всё что нужно и вернусь обратно. Твой отец, наверно, уже волнуется.
- Да нифига. Он в баре, - резонно заметила Джульетта.
- Ну, беспокоился бы, если бы не был в баре, - сказала Гленда.
Ей страшно хотелось дать роздых гудящим ногам. Сегодняшний день выдался не просто длинным, он получился длинным и глубоким. Ей требовалось время, чтобы осмыслить всё, то произошло.
- Давай поедем в паланкине, как тебе? - предложила Гленда.
- Но это ж страшно дорого!
- Да ладно, мы живём лишь раз, я всегда так говорила.
- Никогда прежде не слышала от тебя такого.
Несколько тролльских паланкинов всегда дежурили около Университета. Они были дорогими, по пять пенсов за поездку, зато висящие на шее у тролля сиденья были гораздо удобнее скамеек конёбуса. Конечно, это было слишком шикарно, занавески колыхались, а зрители неодобрительно надували губы. Странная штука выходила с общественным мнением: если ты родилась на определённой улице, соседи не одобряли попыток как-то выделиться из общей массы. Бабушка называла такое "сесть не на свой шесток". Всем начинало казаться, что ты слишком много о себе воображаешь.
Гленда открыла для Джульетты дверь, потому что подруга всегда слишком долго возилась с ключами, а потом проследила, как дверь закрывается.
Только после этого она направилась к себе. Её парадный вход выглядел ничуть не лучше, чем дверь дома Столлопов. Не успела она снять свой плащ, как кто-то уже забарабанил по выцветшей от времени древесине. Распахнув дверь, Гленда увидела мистера Столлопа, отца Джульетты. Он так и стоял с занесённым кулаком, в оседающем облачке размолоченной в пыль старой краски.
- Услышал, что ты вернулась, Гленди, - сказал он. - Скажи мне, в чём дело-то?
Он протянул к ней другую руку, сжимавшую конверт из плотной серой бумаги. В Сестричках Долли такие увидишь нечасто.
- Это называется "письмо", - объяснила Гленда.
Столлоп смотрел на неё умоляюще, и только теперь Гленда заметила на письме государственную печать с большой буквой "В", страшный и ужасный знак для тех, кому ещё только предстояло уплатить свои налоги.
- Мне написал сам его светлость! - простонал перепуганный мистер Столлоп. - Почему бы это? Я ничего не сделал!
- Вам не приходило в голову вскрыть конверт? - предложила Гленда. - Обычно именно так мы узнаём, о чём письмо.
Снова этот умоляющий взгляд. В Сестричках Долли чтение считалось лёгкой домашней работой, которую лучше оставить женщинам. Настоящая работа требовала широкой спины, сильных рук и мозолей на ладонях. Мистер Столлоп абсолютно точно подходил под эти требования. Кроме того, он был капитаном футбольной команды Сестричек, и, было дело, за один матч откусил три уха. Гленда вздохнула, забрала письмо из слегка дрожащей руки и вскрыла его ногтем.
- Тут написано "мистеру Столлопу", - сообщила она, и мужчина вздрогнул. - Да, оно адресовано вам, - подтвердила Гленда.
- Там есть что-нибудь про налоги и всё такое? - спросил он.
- Не вижу ничего подобного. Он пишет: "Я буду счастлив насладиться Вашим обществом во время ужина, который состоится в Невидимом Университете, в среду, восемь вечера. Хотелось бы обсудить с Вами светлое будущее знаменитой игры в футбол. Буду рад видеть Вас, как капитана команды Сестричек Долли".
- Почему он хочет видеть именно меня? - удивился Столлоп.
- Тут же написано, - объяснила Гленда. - Потому что вы капитан.
- Да, но почему я?
- Возможно, он пригласил всех капитанов? - предположила Гленда. - Вы запросто можете послать к ним парнишку с белым шарфом мира и проверить, так ли это.
- Ага, но что, если он позвал только меня? - повторил Столлоп, изо всех сил стараясь загнать поглубже собственный ужас.
Гленду посетила светлая идея.
- Ну и отлично, это будет означать, мистер Столлоп, что лишь капитан Сестричек достаточно важная персона, чтобы обсуждать будущее футбола с самим правителем города.
Столлоп не мог расправить плечи, потому что они у него и без того были постоянно широко расправлены, но так напыжился, что стал почти кубическим.
- Ха, тут он прав! - проревел мужчина.
Гленда мысленно вздохнула. Столлоп был силён, но его мускулы уже начали превращаться в жир. Она знала, что у него больные колени. А ещё она знала, что он довольно быстро выдыхается, и в присутствии чего-то, что нельзя было запугать, ударить или пнуть, Столлоп ощущал себя совершенно беспомощным. Его руки плетями повисли вдоль тела, а кулаки судорожно сжимались и разжимались, словно пытались думать вместо мозгов.
- Что он задумал?
- Не знаю, мистер Столлоп.
Он помялся с ноги на ногу.
- Это не насчёт того парнишки из Дурнелла, который покалечился сегодня, как думаешь?
В груди у Гленды расцвёл холодный цветок страха. "Это мог быть кто угодно, - думала она. - Такое случается каждую неделю. Вовсе не обязательно, что это Трев или Орехх. Но это один из них, наверняка, я знаю, хотя мне знать неоткуда, я не могу этого знать, и если повторять "не знаю" достаточно долго, может быть случится так, что ничего ужасного с ними и правда не произошло".
"Покалечился, - в панике думала Гленда. - Скорее всего это означает, что он появился в неподходящем месте в неправильной форме, что, практически, равносильно самоубийству. Кто-то забил сам себя до смерти".
- Мне парни мои рассказали. Просто слухи, разумеется. Кого-то убили, вот что они слышали.
- И они ничего не видели?
- Верно, ничегошеньки.
- Зато они, кажется, много слушают.
Ирония пролетела мимо Столлопа, не задев его даже краем крыла.
- И это был парень из Дурнелла? - уточнила Гленда.
- Ага, - подтвердил он. - Парни слышали, он умер, вроде бы, но вы ж знаете, какие жулики эти Дурнеллы.
- А где сейчас ваши сыновья?
На секунду глаза старика блеснули.
- Они будут сидеть дома, или я из них отбивные сделаю! Вы же знаете, когда творятся такие дела, по городу начинают шарить очень опасные шайки.
- Ну и славно, одной шайкой меньше будет, - сказал Гленда.
На лице Столлопа отобразились страдание и страх.
- Вы же знаете, мисс Гленда, они неплохие мальчики. В глубине души добрые. Люди на них наговаривают.
"Ага, особенно в Доме Стражи, - подумала Гленда. - Когда очередной потерпевший начинает орать: это они, вон те здоровяки, я их отлично запомнил!"
Гленда оставила печально качающего головой старика, и бросилась бежать вдоль улицы. Конечно, тролль не ожидает найти здесь платежеспособных пассажиров, поэтому не станет болтаться в округе, постепенно покрываясь граффити. Но у Гленды оставался шанс перехватить его по пути к центру города. Спустя пару минут, она поняла, что за неё кто-то гонится. Преследует её в темноте. Как жаль, что она не догадалась прихватить с кухни нож. Гленда спряталась в тёмном уголке, подождала, пока кровожадный маньяк поравняется с ней, выскочила из своей засады и закричала:
- Не смей бегать за мной!
Джульетта вскрикнула от страха. А потом начала всхлипывать.
- Они добрались до Трева, - рыдала она в объятиях Гленды. - Я знаю!
- Не говори глупостей, - возразила Гленда. - После матча всегда бывают драки. Нет повода для беспокойства.
- А почему ты тогда бежала? - резко спросила Джульетта.
На это у Гленды ответа не было.
Дежурный бледл кивнул и проворчал приветствие, когда Трев миновал служебный вход и направился прямиком в свечной подвал. Парни, как всегда, были заняты тщательным и очень медленным оплыванием свечей, но Орехха среди них не было. Трев рискнул своим носом и душевным здоровьем, заглянув в общую спальню. Там он и обнаружил Орехха, мирно спавшего на своей постели, обхватив руками живот. Чрезвычайно большой живот. Учитывая худощавое телосложение Орехха, тот слегка походил на удава, только что проглотившего здоровенного козла. Перед мысленным взором Трева появилось озадаченное лицо Игоря, в ушах зазвучал его обеспокоенный голос. Трев осмотрел пол около кровати, заметив пирожную корку и несколько крошек. Пахло очень вкусным пирогом. Собственно, ему была известна лишь одна повариха, способная приготовить столь заманчивое кушанье. Переполнявшее Трева чудесное вдохновение, от которого он почти танцевал, когда вышел из Дома Стражи, тут же покинуло его.
Он отправился по коридорам на Ночную Кухню. Ещё остававшийся в нём оптимизм уменьшался с каждым шагом вдоль следа из пирожных крошек, однако радостное чувство вернулось снова, когда он увидел Джульетту и, - о, да, - Гленду, стоявших посреди разгромленной Ночной Кухни, в хаосе распахнутых кухонных шкафчиков и многочисленных валявшихся на полу кусочков пирожной корки.
- А, мистер Трев Вроде, - сказала Гленда, скрестив руки на груди. - Один вопрос: кто слопал все пироги?
Просветление снова нахлынуло на Трева, заполнив его изнутри серебристым светом. Миновало три ночи с тех пор, как он спал в нормальной кровати, и день сегодня тоже выдался очень нелёгким. Трев широко улыбнулся и повалился на бок. Джульетта успела подхватить его прежде чем он рухнул на пол.
Трев проснулся через полчаса, когда Гленда принесла ему чашку чаю.
- Я решила, что лучше тебя не будить, - сказала она. - Джульетта сказала, ты выглядел просто ужасно, а это значит, она, наконец, пришла в чувство.
- Он был мёртв, - пробормотал Трев. - Мертвее мёртвого, а потом вдруг ожил. Что происходит?
Он с трудом сел и увидел, что его перенесли на одну из грязных постелей в свечном подвале. Орехх спал рядом.
- Ладно, - заявила Гленда. - Расскажи, что случилось, если сможешь воздержаться от вранья.
Она села и смотрела на спящего Орехха, пока Трев пытался связно изложить события сегодняшнего вечера.
- Повтори-ка, что было в том сэндвиче? Ну, который Игорь ему дал?
- Тунец, спагетти, и варенье. С марципановой крошкой, - зевая, ответил Трев.
- Ты уверен?
- Такое не вдруг забудешь, поверь мне.
- Какое именно варенье? - допытывалась Гленда.
- Зачем тебе?
- Я думала, туда лучше добавить айву. Или, может, чили. Марципановая крошка явно не к месту. В ней нет ни капли смысла.
- Чё? Это ж Игорь. Они вообще со смыслом не дружат!
- Но он предупредил тебя начёт Орехха?
- Верно, но вряд ли он имел в виду, что нужно получше спрятать пироги, как тебе кажется? У тебя будут из-за них проблемы?
- Нет, там ещё есть. Дозревают в холодной комнате. Они гораздо вкуснее, когда полежат. Пироги всегда надо делать с запасом.
Она снова взглянула на Орехха и спросила:
- Значит, ты утверждаешь, что его измолотили до смерти братья Столлоп, а потом он вышел на своих ногах из больницы Леди Сибил?
- Он был мертвее мёртвого. Даже старина Пикша заметил это.
На этот раз они уставились на Орехха вдвоём.
- Теперь он жив, - обвиняющим тоном произнесла Гленда.
- Послушай, - сказал Трев, - о людях из Убервальда мне известно лишь то, что некоторые из них вампиры, а некоторые - оборотни. Вряд ли вампиры интересуются пирогами. Полнолуние было на прошлой неделе, и он вовсе не вёл себя странно, во всяком случае, не более странно, чем всегда.
Гленда понизила голос до шёпота.
- Может, он зомби… Нет, они тоже не едят пирогов. - Она продолжала глядеть на Орехха, но какая-то её часть произнесла вслух: - В среду вечером будет банкет. Ветинари и волшебники что-то затеяли. Насчёт футбола, я уверена.
- Что?
- Какой-то план, наверное. Что-то мерзкое. Волшебники сегодня были на игре, и они делали записи! Не говори мне, что это нормально. Мне кажется, они хотят запретить футбол!
- Отлично!
- Тревор Вроде, как ты смеешь! Твой отец…
- Умер, потому что был глупцом! - закончил за неё Трев. - И не говори мне, что он этого хотел. Никто не желает такой смерти.
- Но он любил футбол!
- И что? Какой в этом смысл? Столлопы любят футбол. Энди Шэнк любит футбол! А толку-то? Сколько раз ты видела мяч в игре, не считая сегодняшнего дня? Готов поспорить, нисколько.
- Ну, ты прав, но причём здесь сама игра?
- Ты хочешь сказать, будто футбол не имеет отношения к футболу?
Гленде захотелось, чтобы у неё было приличное образование, или, за неимением такового, хотя бы какое-то образование. Но она не собиралась сдаваться.
- Дело в общности, - сказала она. - В том, как ты становишься частью толпы. В общих речёвках. Во всём вместе. Целиком.
- Полагаю, мисс Гленда, - сказал Орехх со своей постели, - данные явления описаны в книге Троузенблерта "Der Selbst uberschritten durch das Ganze".
Они снова взглянули на него, разинув рты. Орехх открыл глаза и уставился в потолок.
- Одинокая душа, которая пытается стать частью целого, и даже, вероятно, более того. Перевод В. Е. Г. Доброноча, озаглавленный "В поисках целого", очевидным образом неточен, он допустил вполне понятную ошибку, переведя bewu?tseinsschwelle как "стрижка".
Трев и Гленда посмотрели друг на друга. Трев пожал плечами. С чего им начать?
Гленда кашлянула.
- Мистер Орехх, ты жив, мертв, или как?
- Жив, спасибо большое, что спросили.
- Я видел, как тебя убили! - воскликнул Трев. - Мы бежали всю дорогу до больницы!
- Ох, - ответил Орехх. - Я ничего не помню, извините. Кажется, диагноз оказался ошибочным. Я прав?
Они снова переглянулись. Трев пострадал сильнее. Когда Гленда сердилась, её взглядом можно было резать стекло. Но Орехх действительно был прав. Трудно спорить с человеком, который утверждает, что не умер.
- Гм, а потом ты вернулся сюда и слопал девять пирогов, - сказала Гленда.
- И они, похоже, пошли тебе на пользу, - добавил Трев с нервозной весёлостью в голосе.
- Но я не могу понять, куда они поместились, - закончила Гленда. - Они очень сытные.
- Вы сердитесь на меня, - перепугался Орехх.
- Эй, эй, остыньте, - вмешался Трев. - Слушай, я страшно перенервничал, уж поверь. Но никто не злится, понял? Мы твои друзья.
- Я должен вести себя прилично! Я должен всем помогать! - Орехх твердил это, словно мантру.
Гленда взяла его за руки.
- Слушай, я не злюсь из-за пирогов, правда. Мне нравятся мужчины с хорошим аппетитом. Но ты должен рассказать нам, что не так. Ты сделал что-то, чего нельзя было делать?