Как-то всё подозрительно удачно совпало. Хотя… почему нет? Его светлость не жалует футбол, это общеизвестно, однако вот здесь в статье утверждается, что игра очень древняя и даже имеет свою собственную богиню, а уж если что и любили в Анк-Морпорке, так это традиции и богинь, особенно тех, на которых минимум одежды выше пояса. Господи, да как его светлость позволил напечатать такое в газете? Что происходит?
- У меня дела, - резко сказала она. - Молодец, что купила газету, но ты не должна читать такие неприличные статьи.
- А я и не хотела. Я ради рекламы её купила. Глянь.
Гленда никогда не обращала внимания на рекламу, потому что её размещают люди, которые мечтают заграбастать твои денежки. Теперь пришлось обратить. Мадам Шарн из Бонка предлагает вам… микрокольчугу.
- Ты сказала, мы можем пойти, - напомнила Джульетта.
- Да, но… это же до того, как…
- Ты сказала, мы можем пойти.
- Да. Но… никто из Сестричек Долли никогда раньше не ходил на показы мод, так? Это просто не для нас.
- В газете про это молчок. Тут сказано, вход свободный. Ты сказала, мы можем пойти!
"В два часа, - подумала Гленда. - Пожалуй, это можно устроить…"
- Ладно, встретимся на работе в полвторого, поняла? И ни минутой позже! Мне ещё надо сделать кое-что.
"Совет университета встречается ежедневно, в полдвенадцатого, - подумала она. - И, кажется, я знаю, как их подслушать…" Она улыбнулась своим мыслям.
Трев сидел в изрядно побитом старом кресле, которое исполняло в свечном подвале роль личного кабинета начальника. Работа продвигалась в обычном темпе, то есть чрезвычайно медленно.
- А вы сегодня рано, мистер Трев, - заметил Орехх. - Извините за опоздание. Канделябр сломался, пришлось срочно чинить. - Орехх наклонился поближе. - Я сделал то, о чём вы просили, мистер Трев.
Трев очнулся от своих мечтаний о Джульетте и сказал:
- Э?
- Вы просили меня написать… улучшить вашу поэму для мисс Джульетты.
- И ты это сделал?
- Может, желаете взглянуть, мистер Трев? - он вручил приятелю лист бумаги, а сам встал рядом, весь на нервах, словно ученик перед учителем.
Через пару минут чтения Трев наморщил лоб:
- Что такое "грядит"?
- Это "грядёт", сэр, "воззри же, вот она грядёт", примерно так.
- Грядки копает, что ли? - предположил Трев.
- Нет, мистер Трев. Но на вашем месте, я бы это слово оставил, оно очень поэтичное.
Трев с немалым трудом продолжал чтение. Он редко имел дело со стихами, если не считать лимериков вроде "Жила-была леди из Квирма", но сочинение Орехха походило на самую настоящую поэму. Страница выглядела плотно исписанной, но при этом какой-то воздушной. Кроме того, почерк был чрезвычайно затейливым, с завитушками, это же верный признак, так? Леди из Квирма такого точно не смогла бы написать.
- Круто, мистер Орехх. Реально круто. Явная поэзия, но о чём она?
Орехх прокашлялся.
- Ну, сэр, если вкратце, суть поэзии подобного сорта состоит в том, чтобы создать определенное настроение у реципиента, то есть у юной леди, к которой вы обращаетесь, сэр, дабы она испытала искреннее расположение к автору поэмы, то есть, в данном случае, к вам, сэр. Её светлость говорила, что всё остальное просто пыль в глаза. Я принёс вам перо и конверт. Если вы соизволите подписать поэму, я прослежу, чтобы она попала в руки мисс Джульетты.
- Готов поспорить, никто раньше не писал ей поэм, - сказал Трев, деликатно обходя молчанием тот факт, что и он никогда прежде такого не делал. - Хотелось бы мне видеть, как она её прочтёт.
- Это может быть нежелательно, - поспешно вмешался Орехх. - Общее мнение таково, что леди должна читать поэму в отсутствие воздыхателя, то есть вас, сэр, дабы беспрепятственно сформировать в уме его светлый образ. Ваше присутствие может лишь помешать, тем более, что вы, как я вижу, пренебрегли сегодня чистой рубашкой. Опять. Кроме того, я слышал, что существует вероятность падения её одежд.
Трев, всё ещё мысленно сражавшийся с понятием "воздыхатель", поспешно вернулся к реальности.
- Э, повтори-ка снова?
- С неё могут спасть все одежды. Мне жаль, но это, кажется, неизбежный побочный эффект в подобных случаях. Однако, в широком смысле слова, данное произведение в точности отражает сообщение, которое вам хотелось бы донести, а именно: "Я думаю, ты клёвая. Как насчёт свиданки? Никаких шуры-муры, обещаю. Цалую, Трев". Однако, сэр, поскольку сиё есть любовная поэма, я взял на себя смелость несколько изменить смысл, дабы намекнуть, что если леди изъявит склонность к шурам либо мурам, вы с готовностью предоставите ей и то, и другое.
Архиканцлер Чудакулли радостно потёр руки.
- Ну-с, джентльмены, полагаю, все видели сегодняшние газеты? Или хотя бы мельком взглянули на них.
- По-моему, подобным картинкам не место на первой полосе, - заявил преподаватель новейших Рун. - Я аж аппетита лишился. В переносном смысле, разумеется.
- Похоже, урна провалялась в музейных запасниках не менее трёхсот лет, - продолжал Чудакулли. - Разумеется, там целые кучи всякого хлама, который никогда не подвергался подробному изучению. Вдобавок, город тогда проходил через пуританский период истории, поэтому никто и знать не хотел о таких вещах.
- Каких "таких"? Что у мужчин есть бубенцы? - удивился доктор Икоц. - Этот факт довольно трудно скрыть, знаете ли. Рано или поздно просочились бы слухи.
Он посмотрел на возмущённые лица коллег и поспешно добавил:
- Кольцо с черепом, не забыли? Согласно Уставу университета, глава департамента Посмертных Коммуникаций может, нет, обязан время от времени вставлять безвкусные, провокационные и умеренно злобные ремарки. Извините, конечно, однако таковы ваши правила.
- Благодарю, доктор Икоц. Ваше непрошенное замечание должным образом отмечено и оценено по достоинству.
- Знаете, мне кажется весьма подозрительным, что эта несчастная урна объявилась как раз в подходящий момент, - поделился наблюдениями Старший Спорщик. - Надеюсь, я не один это заметил?
- Понимаю, о чём вы, - поддержал его доктор Икоц. - Если бы я не знал, с каким трудом Архиканцлер убедил Ветинари позволить нам выйти на игру, я бы заподозрил за всем этим некий хитрый план.
- Дааа, - задумчиво протянул Чудакулли.
- Старые правила выглядят весьма любопытными, сэр, - сказал Думмер.
- Дааа.
- Вы читали ту часть, согласно которой игрокам воспрещается пользоваться руками, сэр? А на поле должен находится верховный жрец, который следит за тем, чтобы правила соблюдались?
- Не очень понимаю, как он мог это гарантировать в те дни, - заметил преподаватель Новейших Рун.
- Он был вооружен отравленным кинжалом, сэр, - подсказал Думмер.
- Да? Что ж, это, вероятно, делало игру ещё более интересной, а, Наверн?.. Наверн?
- Что? Ах, да. Да. Такое трудно игнорировать, разумеется. Да, конечно. Один человек, и он за всё отвечает… Тот, кому со стороны виднее игру… То есть, главный игрок… Итак, что я упустил?
- Извините, Архиканцлер?
Чудакулли моргнул.
- Что? О, просто собирался с мыслями, только и всего. - Он сел прямо. - Бог с ними, с правилами. Мы будем играть в футбол при каждом удобном случае, и будем, разумеется, в лучших спортивных традициях все эти правила соблюдать, пока не поймём, как бы половчее их нарушить к нашей собственной выгоде. Мистер Тупс, вы свели воедино наши знания об этой игре. Вам и мяч в ноги.
- Благодарю, Архиканцлер, - Думмер прокашлялся. - Джентльмены, футбол, несомненно, нечто большее, чем правила и собственно игра. В конце концов, всё это лишь примитивная механика. По-моему, речёвки и, разумеется, еда, представляют для нас гораздо больше интереса. Похоже, они являются неотъемлемой частью футбола. К сожалению, то же можно сказать и о фанатских группах.
- Какова природа проблемы? - спросил Чудакулли.
- Они постоянно дерутся. Пожалуй, можно сказать, что драки и членовредительство, подобное тому, какое мы наблюдали вчера, являются одним из краеугольных камней спорта.
- Тяжёлое наследие давнего прошлого, - заметил профессор Бесконечных Исследований, неодобрительно качая головой.
- В общем, да. Насколько я понял, в прошлом проигравшая команда подвергалась поголовному удушению. Полагаю, оно вполне может быть отнесено к категории членовредительства, каковое с энтузиазмом поддерживалось обществом, по крайней мере, той его частью, которая сохраняла возможность свободно дышать. К счастью, у нас нет фанатов, из чего следует, что членовредительство не наша проблема в настоящий момент. На данном основании предлагаю сразу перейти к еде.
Волшебники выразили общее одобрение. Еда - это их кусок хлеба, и чашка чаю тоже, если возможно. Некоторые уже начали поглядывать на дверь, ожидая появления чайной тележки. Завтрак был, кажется, уже целую вечность назад.
- Центром игры является пирог, - продолжал Тупс. - Каковой представляет из себя выпечку с корочкой, содержащую внутри пирогообразную начинку. Я собрал полдюжины образцов и испытал их на обычном материале.
- На студентах? - догадался Чудакулли.
- Да. Они сказали, еда просто ужасная. Ничего общего с нашими пирогами. Что не помешало подопытным съесть всё до крошки. Исследование ингредиентов показало наличие подливы, жира и соли. Отрадный факт: никто из испытуемых не умер…
- Значит, в пирогах у нас явное преимущество, - весело заметил Чудакулли.
- Похоже на то, Архиканцлер, хотя я сомневаюсь, что качество пирогов имеет отношение к… - он прервался, потому что дверь распахнулась, впустив в помещение сверхпрочную чайную тележку усиленной конструкции. Поскольку тележкой управляла не Она, волшебники сосредоточились на справедливом распределении чашек, передаче друг другу сахарницы, проверке качества шоколадного печенья (с одновременными попытками прихватить больше, чем полагалось на человека), и прочих маленьких диверсиях, без которых любой комитет превратился бы в универсальную машину быстрого принятия правильных решений.
Когда стих шум борьбы и завершилась битва за последнее печенье, Чудакулли призвал коллег к тишине, постучав ложечкой по краю своей чашки. Разумеется, данное действие не имело иного эффекта, кроме добавления к общему шуму звона разбитого фарфора. Дождавшись, пока девушка, доставившая тележку, завершит промокать пострадавших губкой, Думмер продолжил:
- Речёвки, джентльмены, на первый взгляд тоже не имеют к игре никакого отношения, однако я склонен полагать, что они обладают некоторой силой сами по себе, поэтому полностью игнорировать их было бы весьма неразумно. Переводчики из Музея объяснили мне, что современные речёвки происходят от древних гимнов к Пешедралии, призывавших Её даровать победу любимой команде, в то время как по краям поля танцевали наяды, вдохновлявшие игроков как можно полнее проявить своё мастерство.
- Наяды? - переспросил профессор Бесконечных Исследований. - Это нимфы воды, не так ли? Молодые женщины в очень тонких мокрых одеждах? Какой от них прок? Я слышал, они лишь топят моряков, заманивая тех в пучину своими песнями.
Повисла задумчивая пауза. Чудакулли подождал немного, а потом высказался:
- Надеюсь, в наши дни никто не ожидает, что мы будем играть в футбол под водой.
- Пироги всплывут, - заметил профессор Бесконечных Исследований.
- Не обязательно, - живо возразил Думмер.
- Как насчёт формы, мистер Тупс? Надеюсь, вы подготовили кое-что?
- В прежние дни климат был гораздо теплее. Полагаю, никто не станет требовать, чтобы мы играли обнажёнными. - Думмер заметил, что девушка при чайной тележке чуть не уронила чашку, но был достаточно вежлив, чтобы сделать вид, что не заметил то, что заметил, и продолжил: - В наше время игроки носят футболки и короткие штаны.
- Насколько короткие? - спросил профессор Бесконечных Исследований несколько напряжённым тоном.
- Примерно до колена, - ответил Думмер. - А что, с этим есть проблемы?
- Да, есть! Колени должны быть закрыты. Общеизвестно, что вид мужского колена может слишком напрячь женское либидо.
Со стороны чайной тележки снова раздался звон, но Думмер великодушно не обратил на внимания, потому что у него самого уже порядком звенело в голове.
- Вы уверены, сэр?
- Общепризнанный факт, юный Тупс.
Сегодня утром Тупс обнаружил на расчёске седой волос, и поэтому был не слишком склонен соглашаться с определением "юный".
- Интересно, в каких это книгах он "общепризнанный"… - начал Думмер, но Чудакулли прервал его речь с нетипичной дипломатичностью. Обычно Архиканцлер поощрял небольшие пикировки среди руководства Университета.
- Пара дополнительных дюймов штанов спасёт нас от атаки со стороны леди, верно, Тупс? Ой…
Последнее замечание относилось к Гленде, которая уронила на ковёр сразу две чайных ложки. Она ответила поспешным реверансом.
- Гм, да… а ещё наша форма должна быть раскрашена в цвета университета, - продолжил Чудакулли с некоторой нервозностью в голосе.
Он гордился тем, что всегда был вежлив с университетской прислугой, даже если не мог порой припомнить их имён. Однако эта коренастая девушка явно испытывала немалое интеллектуальное удовольствие от их беседы, и это нервировало его. Словно тебе вдруг подмигнула курица.
- Гм, да-да, точно, - наконец, опомнился он. - Старая добрая форма, которую мы надевали, когда я занимался греблей. Красного цвета с двумя большими жёлтыми U на груди.
Он снова взглянул на служанку, та неодобрительно нахмурилась. Но он же Архиканцлер, верно? Именно это написано на двери его кабинета.
- Значит, поступим так, - объявил он. - Повнимательнее присмотримся к проблеме пирогов, хотя лично мне известны пироги, внутрь которых лучше не заглядывать, хе-хе. И мы адаптируем для наших целей старые добрые красные свитера. Что ещё, мистер Тупс?
- Касательно речёвок, сэр. Я уже попросил Мастера Музыки подготовить несколько вариантов, - немедленно ответил Думмер. - Нам необходимо как можно скорее сформировать команду.
- Не понимаю, к чему спешка? - пробормотал профессор Бесконечных Исследований, уже клевавший носом вследствие некоторого избытка поглощённых шоколадных печений.
- Про завещание не забыли? - напомнил глава департамента Посмертных Коммуникаций. - Мы…
- Pas devant la domestique! - резко прервал его преподаватель Новейших Рун.
Чудакулли непроизвольно бросил ещё один взгляд на Гленду и ему показалось, что перед ним женщина, которая пытается стремительно постичь иностранные языки. Странная, но вдохновляющая мысль. До настоящего момента, он никогда не думал о служанках как об индивидуальностях. Они были просто… служанками. Он был с ними вежлив и порой улыбался им, когда считал это уместным. Конечно, можно было предположить, что за пределами работы они ведут какую-то жизнь, порой исчезают, когда выходят замуж, а порой просто… исчезают. Но никогда прежде он не думал, что они тоже умеют думать, не говоря уже о том, чтобы интересоваться, о чём именно они думают, и уж в последнюю очередь - что они думают о волшебниках. Чудакулли снова повернулся к коллегам.
- И кто будет кричать речёвки, мистер Тупс?
- Вышеупомянутые болельщики, сэр, фанаты. Это сокращение от слова "фанатики".
- И наши фанаты… кто это будет?
- Ну, вообще-то университет является крупнейшим работодателем в городе.
- Честно говоря, я думал, что крупнейший работодатель - Ветинари, и порой чертовски хотел бы знать, кто именно на него работает, - заметил Чудакулли.
- Я уверен, что наши лояльные сотрудники нас поддержат, - заявил преподаватель Новейших Рун. Он повернулся к Гленде и, немало удивив Чудакулли, спросил сладеньким голосом: - Я уверен, что ты будешь нашей фанаткой, правда, милая?
Архиканцлер откинулся в кресле. Он определённо ощущал, что сейчас начнётся веселье.
Ну, служанка не покраснела и не вскрикнула, уже хорошо. Честно говоря, она вообще ничего не сделала, только осторожно взяла в руки очередную пустую чашку.
- Я болею за Сестричек Долли, сэр. Всегда так было.
- Они хорошо играют?
- В настоящий момент у них не лучшие времена.
- А, ну значит, ты согласишься болеть за нашу команду, которая наверняка будет просто отличной!
- Не могу, сэр. Нужно поддерживать свою команду.
- Но ты только что сама признала: они играют плохо!
- Как раз в такие моменты команда особенно нуждается поддержке, верно? Иначе ты станешь "летуном".
- Что значит "летун"? - спросил Чудакулли.
- Человек, который болеет за команду, когда дела у неё идут хорошо, и тут же принимается болеть за других, когда своя команда выступает неудачно. Такие всегда орут громче всех.
- Значит, ты должна болеть за одну команду всю свою жизнь?
- Ну, если переезжаешь в другой район, можно болеть за них. Тебя не осудят, если только не переметнёшься к настоящим врагам. - Она посмотрела на их озадаченные лица, вздохнула и продолжила: - Ну, как Сонный Холм и Гиганты, или Сестрички Долли и Парни Дурнелла, или Консерваторы Свинячьего Холма и Хряки Куроноса. Понимаете?
Очевидно, они не понимали, поэтому она продолжила объяснения:
- Эти команды ненавидят друг друга. Всегда ненавидели, и всегда будут. Когда матч между ними, это просто караул. В кварталах все запирают ставни. И подумать боюсь, что скажут мои соседи, если увидят меня болеющей за Дурнелл.
- Но это просто ужасно! - возмутился профессор Бесконечных Исследований.
- Извините, мисс, - вмешался Думмер, - но упомянутые вами районы расположены совсем рядом, почему же они так сильно ненавидят друг друга?
- Вот это как раз вполне объяснимо, - заметил доктор Икоц. - Трудно ненавидеть тех, кто живёт вдали от тебя. Просто забываешь, какие они мерзкие. Зато бородавки соседа созерцаешь ежедневно.
- Как раз такого циничного комментария я и ожидал от посмертного коммуникатора, - проворчал профессор Бесконечных Исследований.
- Или от реалиста, - улыбнулся Чудакулли. - Но Сестрички Долли и Дурнелл вовсе не соседи, мисс.
Гленда пожала плечами.
- Я знаю, но это просто традиция. Таков порядок вещей, вот и всё, что мне известно.
- Что ж, спасибо тебе..? - в воздухе повис невысказанный вопрос.
- Гленда, - подсказала она.
- Похоже, мы многого не знаем.
- Да, сэр. Ничего. - Последнее слово она не хотела произносить вслух, оно словно само выскочило.
По рядам волшебников пробежал ропот. Они были ошеломлены, потому что случилось то, чего просто не могло быть. С тем же успехом могла бы заржать чайная тележка.
Чудакулли грохнул ладонью по столу, прежде чем все остальные смогли найти подходящие слова.
- Неплохо сказано, мисс, - хихикнул он.
Гленда стояла с таким видом, словно пол вот-вот разверзнется и поглотит её.
- Я уверен, что данное замечание исходило прямо от сердца, потому что из головы оно исходить не могло.
- Извините, сэр, но тот джентльмен захотел узнать моё мнение.