- Мне бы такую Маньку. Везде за ним летала и нужду собирала. А Спаситель тверд был. Всегда говорил: "Не знаю, и знать не хочу - вот мои братья и сестры, хоть заревись!" А вот я на своего не надеюсь! - Ее Величество строго посмотрела на мужа.
- Так, я что-то не понял, ты мне что, в упрек ставишь? Что я - душу свою не знаю? Я как тебя увидел, сразу признал! Нужна мне какая-то Манька… В гробу я их всех видел!!! - обиделся Его Величество. - Сама просила при ней в любви поклясться! И все время попрекаешь! Да разве ж я не последовал за тобою, куда сказала?
Избранный и Его Величество переглянулись. Взгляд избранного был удивлен открыто. Ее Величества немного расстроен.
- Та, над которой мы клятву давали, как перед всем миром, ни образа, ни имени его не помнит, - пояснила она. - Жива еще… Надо же, полетела во все края искать чего-то… Не понимаю, где ее черти носят?!
- Да на что она нужна-то тебе? - опять спросил Его Величество, рассержено. - Может, была ребром, так ведь теперь ты мне и душа, и матерь, и сестра. Ну не издеваться же мне над тобой! Как могу не беречь-то? Свой выбор я сделал! Вот за то и невзлюбил народ Бога Ихнего, - он ткнул пальцем в избранного, - что злобливый был и все время про беду каркал! Спаситель тоже хорош… Вот я раньше об этом не думал, а как оно вышло-то! Ишь чего намудрил! Жить надо в мире с душою своею, вот и будет благословение от Бога. Я над кем хочешь снова поклянусь в вечной своей привязанности. Некем разве эту Маньку заменить?
- Некем, отец наш, некем! - сказал избранный торопливо. - Если над кем первый раз поклялись, над тем и надобно. Ваша клятва упала в землю, и если теперь спровадить ее на тот свет, клятва ваша перед Богом видна станет, и уже не может Бог слова вашего разбить. Что связано на земле, то связано на небесах. И если клялись неуверенно, или как-то неправедно в сердце своем, клятву лучше повторить! Вы, Матушка, - он поворотился к Ее Величеству с озабоченным видом, - к нам, к Спасителю Вашему… Мы тропиночку-то вам откроем и поможем…
- Зачем тебе Манька, зачем тебе Манька… Вишь, чего умный человек подсказывает?! - прикрикнула ее Величество на мужа. - Вот почему ты не совсем вампир? А потому, что клятва твоя неуверенная, видно, была! Повторить надо. Поди, убедился уже, что правда на нашей стороне, что дружно живем и любовь промеж нас?!
- Да как же не убедится-то? Так ведь противно, видеть не могу, думать не могу! Голова начинает раскалываться! Ну, была когда-то ребром - всю жизнь теперь казниться? Я ей никакого ребра не давал! Ты моя душа! И немногие вампиры могут это понять! Я вот смотрю на них и вижу: не поднимаются так высоко, как мы с тобой, и голос слаб, и мысли приземленные…
- Так-то оно так, - согласилась Ее Величество. - Так ведь нет клятвы нашей на небе. Мое ребро там, а твое? Двое свидетелей должны свидетельствовать или трое, один не свидетель! Грехи на нас ложатся, пока клятвы не доставлены на небо!
- А это при чем? - удивился Его Величество.
- Повезут они на Небо нашу клятву, и Бог за нас с них станет спрашивать, отчего мол ты, Манька, придумала такое, и клятву взяла с собой, как будто ты Бог, чтобы решать за Меня! Вот теперь отвечай за все! И будут отвечать, а мы убелимся.
- Так ведь если мы с тобой души друг друга, за что ей отвечать? Ну, увидел, ну и что? Да пусть делает с ней что хочет, нам-то какое дело? А ей до нас? Ну, полежала маленько, так я каждую неделю лежу - и ничего, живой, здоровый! - Его Величество похлопал себя. - Разве обидел нас Господь?
Избранный и Ее Величество опять переглянулись. Цыганский еврей осуждающе покачал головой.
- Это оттого, что вы, Ваше Величество, вампиром стали по собственной воле! Немощи наши уходят от нас вместе с осужденным. Избранные мы, Помазанники, царями поставил нас Господь… Я в переносном смысле, над невразумленными и над собою. Но волю надо еще Богу предъявить, чтобы половинка к половинке легла и туго ребрами связалась. Проклятые за жизнь цепляются разве? Судьба у них такая, предначертание. Это как два птенца в одном гнезде: дает нам Господь супостата, и тут уж кто кого вытолкнет раньше, тот и выживет. И боремся, а клятвы наши в Царствии Небесном - победа наша!
- Вот и надо нести просвещение! - сказал Его Величество. - Чтобы равно бились. А то иной умный, а на Небо отправляется, а дурак землю топчет! И тошнит от него порой… Пусть бы уж все вампирами стали!
- А если все вампирами станут, кто наши клятвы Нашему Батюшке на Небо доставит? Нет, всем становиться вампирами никак нельзя! - новый сборщик податей осуждающе покачал головой. - И потом, кушать еще хочется, с голоду вымрем! - разоткровенничался он, не сводя глаз с Ее Величества. Да и она с него не сводила, хорош был цыганский еврей. Крепок мышцей. Статен. Пригож. - У нас сразу гемоглобин понижается, потому что кровь наша в землю уходит. Вот вы, наверное, думаете, Ваше Величество, что мы кровь пьем? Нет, это они ее у нас пьют, а мы просто обратно силу себе возвращаем! Потому и проклятые нами, что выкачивают соки из нас. Пьют глазами, не нанося ран, даже мы так не умеем. Вы, только представьте, Ваше Величество, какая зависть-то в них, какое желание встать на место наше, какая изжога мучает, когда думают они о сестре или брате нашем, мечтая сделать его собственностью! Не любить их - святое, быдло - оно и есть быдло.
- Да как же пьют, ведь в муке живут! И мы думаем так же! - расстроился Его Величество. - Что, мало среди нас завистников? Палец подставь, всю руку оттяпают!
- За то и живут! - ответил избранный уверено. - Бог их наказывает, ибо вреда от них больше, чем пользы! И нам наказал не жалеть. Йеся то же самое говорил, только не велел озлобляться, учил понимать, что наказан проклятый за дело. Блаженный он. И относится надо с пониманием. Слово утешительное сказать. Правда наша - и видим мы грех его, и понимаем, и вразумлены. Мы не только думаем, мы делаем!!! Сделали и признали, что сделали. А они не делают, только думают - но ведь и не признают, что сделали бы, а не сделали… Дух силен, плоть же немощна, потому мы дух, а они плоть. Что же мне, спрашивать у плоти, что мне с нею делать? То-то и оно! А потом, что взамен они могут дать за нашего брата или сестру? Вы вот с Ее Величеством все делите поровну, она вам, вы ей - а они разве смогли бы так, ничего-то не имея, ничего-то не умея?
- Что-то вы меня запутали совсем! - хмуро проговорил Его Величество, призадумавшись.
- И не надо, и не думай, а клятву будем повторять! - отозвалась Ее Величество, успокаивая всех сразу. - Что-то я подзабыла, как говоришь имя твое?
- Барон Душегуберман. Обер Удо Нитки.
- Пиши, - приказала Ее Величество секретарю, - а Барону Душегуберману Оберу до Нитки присвоить звание главного министра финансов и податей.
- Поздравляю с назначением, - благословил новоиспеченных министров Его Величество, пожимая обоим руки. - И… мне бы фонд такой, на черный день, - пожелал он им. - На личные нужды моего народа, - он с любовью и обожанием посмотрел на Ее Величество. - Стабилизационный! В трое крат бы больше казны государственной! Народ мой такой головастый, все время какие-то проекты придумывает и запрашивает средства из моего кармана. Приходится выступать спонсором и инвестором, а мне это не выгодно. А казна государственная на год вперед расписана, подати наперед собрать бывает сложно, уж как не старались. А был бы такой фонд, то, как проект, сразу реализация. Государство обязано помочь своему народу. Например, народ на золотую рыбку запрашивает, нужное дело и полезное, а где взять? Дороговаты нынче золотые рыбки!
- Сделаем, Ваше Величество! - деловито пообещали новые министры. - Живота не жалея! Затянут пояса потуже, куда деваться-то?! Нужды государства не выше ли нужды народа? Горе тому народу, в котором отдельные народы и едят, и пьют, а государство нужду терпит! Все подсчитаем, каждую копеечку. Пусть пошевелятся и соберут у народа помельче, если не хотят живота лишиться. А мелкому народу живот не надорвешь, он у него при огороде…
- Господи, сколько ума-то у вас! - восхитилась Ее Величество, пожимая пальцы Его Величества за щедрость к народу. Значит, не забыли ее избы, не дали проклятой поживиться, опять нужду терпит! Такой щедрости от мужа она не ожидала. Или сработал план Котофея Баюновича, значит, вернется вскоре. Или заклятия, наконец, заработали должным образом… Хорошо-то как! И повод есть отблагодарить Его Величество… - Мне бы скорее, нужда не терпит, - поторопила она министров. - Заказала я золотую рыбку, но недостает средств. Подкуп уже посулила, запросили немало. Народу золотой рыбки всегда не хватало. И все на мне! Развратился народ…
- Истинно, Матушка, истинно! Плох тот вол, по спине которого плетка не хаживала. Не приучен пахать. Так и народ неразумный, выгоды своей не понимает. Откуда ему фураж взять, если не пахано поле? Ну да мы это исправим! - пообещали оба новых министра, низко кланяясь.
- Как мыслим-то мы с тобой одинаково, - опять восхищенно произнесла Ее Величество, почти с обожанием глядя на нового министра, который был из цыганских евреев.
Пятясь, новые министры покинули тронную залу.
И почти сразу в тронную залу вбежал, нет, ворвался господин в папахе и с шашкой наперевес.
- Ну что еще случилось? - спросил недовольно Его Величество, который уже собрался уходить, узнав во вновь прибывшем генерала Кидалу Забейка.
- Не просто так! - воскликнул генерал, кидаясь в ноги Ее Величества. - Матушка Благодетельница, не оставьте детей свих! Матушка, вот вам истинный крест, мой недогляд!
Ее Величество отпихнула ногой генерала и села обратно на трон. Она собиралась последовать за Его Величеством, потому как благодарность ее распирала внизу живота и приятно постукивала и звала за Его Величеством, но Его Величество уже вернулся и сел на свое место. И ей ничего не оставалось, разве что последовать примеру.
- Не стони, дело говори! - приказала Ее Величество. - Да не мне, паскуда ты этакий! Я силой не воюю - я слабостью побеждаю!
- Ваше Величество, - умоляюще простонал генерал, чуть сместившись в другую сторону поближе к Его Величеству. - Не достает нам опыта взять под контроль неуставные отношения!
- Что, опять кто-то сбежал? - грозно и насмешливо спросила Ее Величество.
- Кто? Догнать! Посадить под арест! Сгноить! - яростно взревел Его Величество.
- Ваше Величество, поймали уже! - оправдываясь, быстро проговорил генерал. Выглядел он затравлено. - Да только офицеров на всех ребятушек не хватает! Нам бы войной куда или конфликт какой!
- Не дави на меня! За правое дело должны бойцы страдать! - сказал Его Величество твердо. - Кровавые бойни много крови зазря проливают! Беречь надо и каплю крови. Привыкли достояние государства разбазаривать. Каждому лишь по пять литров дано! Качали бы по грамм четыреста, так через неделю или две можно снова запускать бойца в дело…
- А удовольствие какое? - недоуменно поинтересовалась Ее Величество. - Дело ведь не только в голоде! Забыл, что только что сказал умный человек? Проклятые должны получить сполна от Бога, да донести клятвы определившихся. Такая у них судьба! Или ты хочешь, чтобы весь народ стал проклятым? Спаситель Спасителем, а жертву перед Папашей Его не положишь, неизвестно, как отнесется. Кто положил - тот и живет, а не было бы нас, как народ бы жил? На кого бы стал равняться?
- Все ресурсы израсходуем, чего делать-то будешь? - осуждающе спросил Его Величество Ее Величество. - Каждое удовольствие добавляет одну проблему. А так, одним бойцом двух зайцев стреляем. И волки сыты, и овцы целы. Вдова, может, и не проблема, так ведь и детушек не нарожает! Пусть сначала наплодятся. Сколько готовим вдов для жизни, а что получаем? Десять вдов на одного мужика и все равно не хватает! А тут еще эти, заезжие, вывозят, следов не сыщешь. Не дело это!
- Богатеньким все достается, - усмехнулась Ее Величество, не загружаясь ни информацией генерала Забейка, ни нравоучениями венценосного мужа. - Наобещают горы злата, а дурочка поверила и снялась с насиженного места. Только ее и видели. Сколько их уже нашли в сточных канавах три-запредельных государств, а они все едут и едут, едут и едут! Свои бы, может, пожалели, все ж не чужие, у кого сестра, у кого дочка. Ну, попили бы кровушки чуток, ну, в другой раз попили, а в промежуточке, глядишь, и оклемалась. А бедуины присосутся, так и сосут, пока до капли не выпьют. Так жалко кровиночку! - Ее Величество смахнула слезу.
- Я говорил! - встрял генерал. - Уже и армия голодает. Хуже всех наша армия живет! Не прокормиться нам самим без государственной помощи. Не губи, Отец Родненький, пожалей моих братьев и сестер! Не могу я один решить возложенную на меня задачу, не достать мне столько прокорма на такую ораву!
- Но-но! Ты не заговаривайся, мы тоже о братьях и сестрах радеем! - поставила генерала на место Ее Величество. - Может, и нам ввозить? - предложила она, обратившись к Его Величеству.
- Помоги вдове - и она тебе себя из Ада выпить отдаст. Не заманить нам тамошних вдовушек в нашу Мутатень, - горестно вздохнул Его Величество. - Три-пятнадцатое государство все под себя гребет. Откуда столько денег у них? Не иначе секрет прячут!
- Сам подумываю, Отец Родненький! Как бы разжиться секретом-то! Я бы за десяток лет у них выведал, кабы мне содержаньице! - запричитал генерал, с надеждой посматривая на Их Величества.
- Ты вот что, генерал, на могилу себе попросил содержаньице! - рассердился Его Величество, подозревая генерала в измене. - Перевернуться не успеешь, покамест в осиновый кол упрешься! Сам разузнаю. Был бы секрет… Да этот секрет на виду у всех! Печатают валюту, а мы им покупаем! А ты выводи бойцов, пора нам с три-пятнадцатым в шахматы поиграть. Мы, брат, не хуже. Нам земля впятеро больше рожает!
- Ты чего удумал?! - возмутилась Ее Величество. - В своем уме?
- Да я не о том, - отмахнулся Его Величество. - Присоединимся, а не противопоставимся… Попробуем убеждать бойцов в благом на чужой территории… Где там у нас горячие точки?
- Три-двадцать первое, три-двадцать второе, три-двадцать третье… - загибая палец за пальцем, перечислил Генерал Забейка.
- Замаял в конец, и так понятно, что в Черном и Рыжем Земноморье! - сделал жест Его Величество, останавливая генерала. - У них там сокровищ под землей, будто специально кто положил, чтобы покоя им не было… Вот что, давай-ка ты в бой с бойцами миротворцем! И результат тот же, и цель благая. Ну и… слово красивое. Будешь горячие точки остужать, - решил Его Величество, снова вставая и давая понять, что разговор окончен.
- Помилуй, Батюшка! Да как же, - взмолился генерал, - спекусь я, ей Спаситель спекусь! Как же я?
- Не спечешься. Военное оборонное предприятие выдаст тебе камуфляж. Солнцезащитный. И запиши, - приказал он писцу, показывая жестом руки генералу на выход, - бабам за то, что рожать будут, двести пятьдесят тышь золотом каждой… за второго ребеночка! И за каждого последующего!
- Это ты умно придумал! - похвалила мужа ее Величество. - И не сразу, - она тоже диктовала писцу. - И не сразу, и не в руки! А лет эдак через пять-десять, когда ребеночка уже можно будет определить по всем правилам. На образование там, на жилье, на возврат кредита, а пока пусть на сохранении у государства в казне полежат.
- Это как? - удивился Его Величество. - На жилье? На образование? А кредит?
- Ну, что для сиротки покупаешь, это еще доказать надо. Жилье в десять раз дороже стоит. Откуда, опять же, у банального человека такие деньги? А пока не куплено, не доказано! А вдруг на мамашку у кого жажда западет? Нам все равно за сиротками присматривать. Будет на что - и пусть знают, во что нам это обходиться. И если кто соберется зубки об сиротку поточить, платит пусть. Тогда и сиротки нам золотым яйцом станут. Много их между пальцев утекают. Не пойми, кому досталась и чья она… Сколько наших голубя своего не достают! А ведь сиротки тоже чьи-то голуби…. Надо лицензии вводить, как в три-пятнадцатом. Образование определим в заведении после школы. Вампирам помочь не грех, а проклятым заведение не осилить, им бы школа умнее помогла стать! Да кто вспомнит про Указ через столько-то времени? Отменить никогда не поздно, а детки народятся и подрастут. А кредит… Тут как дал, так и взял, как процент, банк от нас никуда не денется. Взял пятьдесят, а вернул двести пятьдесят… Это ты очень умно придумал!
- Да где уж умно?! Раздал бы казну-то, что-то у меня сегодня голова какая-то… - Его Величество пощупал голову, отложив корону в сторону. - Наперед ты у меня все знаешь! Как красное солнышко. И светишь, и греешь, и глазам не больно… Приду сегодня, не допустишь ли в опочиваленку? И ты иди, - отпустил писца Его Величество, присасываясь губами в поцелуе к Ее Величеству, не обращая внимания на секретаря, который слегка покраснел.
- Красное белье надеть? - спросила Ее Величество, тяжело дыша.
- А хоть бы и красное! - сказал Его Величество, повторяя маневр. - Кожу с меня сдери! Порви! Выпей до капли! - прошептал он горячо.
- Это я умею! - пообещала Ее Величество полушепотом, раскрасневшись. - В гробу заставлю лежать и при лужке петь!
- Сердце мое, может, не ждать уже ночи-то? Ну что еще?! - закричал он, заметив, что дверь в залу отворилась и закрылась.
- Я, Ваше Величество! - в притворе показалась голова с полубезумной веселостью в глазах.
- Кто впустил его сюда?! - истошным криком закричала Ее Величество.
- Дракон, Ваше Величество, не смел препятствовать, - в притворе показалась еще одна голова. Но эта голова была в парике и принадлежала лакею.
- При чем тут дракон? Его петь петушком заставишь, будет петь, пока с косой не придет. Я же приказала - убрать это глюченное человекообразное с глаз долой! Киньте ему монету… А лучше не надо, а то опять приползет! Лучше заберите у него все монеты, какие найдете!
- Да вы чего? - удивился глюченый, смешно хлопая глазами. Уши у него торчали в разные стороны, и был он весь неряшлив. Но глаза его светились любовью к Ее и к Его Величествам.
- Иди-иди! - приказал Его Величество. - Я потом как-нибудь сам к тебе заскочу. Вот ведь привязался! И чего ты его так невзлюбила-то? - удивился он, оборачиваясь к Ее Величеству. - Был мне когда-то друг.
- Могу объяснить! Я через него синдром болевой тебе объясняла, пока ты полубесчувственно зенки пялил. Нарисовала я нашей земле, где и как убивали ее в твоем присутствии, обрисовала кто и за что. И если земля наша, ум наш подмену заметит, головушка твоя начнет подозревать, что ответ бы неправильный. Берегу нашу землю, ум наш берегу! Один он у нас с тобой на двоих! Хочешь меня в могилу известь?
- А как это? - удивился Его Величество. - У нас, у избранных, столько всего, что я никак не запомню: когда одно, когда другое, - он тяжело вздохнул. - Может, не стать мне настоящим вампиром? Вы говорите, то душа плохо, то хорошо… то проклятые клятву на Небо несут, а то вдов плодим, чтобы кровь пить… и вроде как мы же их и прижимаем… Сложно это все.