Конечно, время от времени на просторах Сазула продолжали рождаться дети с темным даром, но редко. Способности их из-за проведенной некогда тотальной чистки становились все слабее. Так что всего через пару столетий их дар, так видел оракул, настолько измельчал, что даже при должном обучении эти маги уже не могли выполнять функции, которые легко давались простым светлым.
Возможно, если бы у юных мэтров появился толковый учитель, сумевший возродить старые традиции или до конца освоить высшее искусство, на которое у новых мастеров просто не хватало сил, то у детей появился бы шанс. Но увы - не стало больше ни мэтров, ни традиций, непонятые книги так и пылились в библиотеках бесполезным грузом, а Каннир, раз за разом просматривая будущее, все чаще замечал на его месте пугающую пустоту, от вида которой внутренности скручивались холодным узлом.
Он видел и то, как некоторые светлые, решив окончательно "потемнеть", с годами превращались в безумцев. Фанатично преданные изобретенной ими самими идее, поверившие в собственное могущество и стремящиеся доказать давно исчезнувшей касте некромантов свою правоту, они убивали, вернее, еще только будут убивать ради того, чтобы раз за разом доказывать свое превосходство и хоть в чем-то, пусть даже в количестве смертей, превзойти бывших коллег, упорно твердивших о том, что количество далеко не всегда переходит в качество.
Кто-то из них сходил с ума в попытке освоить высшие ступени темного искусства. Кто-то терял себя и превращался в слабое, утратившее веру существо, не интересующееся ничем и ни к чему больше не стремящееся. Кто-то, ища выход из логического тупика, создавал свою религию. Кто-то, слишком поздно поняв ошибку, возвращался к истокам.
Вот только мир этого уже не видел - раздробленный на куски, лишенный одного из основополагающих факторов равновесия, он неумолимо катился в пропасть, раздираемый на части многочисленными противоречиями.
Разумеется, слова "Иммогор", "ЭСЭВ" и многие другие термины были Канниру неизвестны, однако основное юный мэтр все же уловил и ужаснулся увиденному. Но кто станет слушать умалишенного паренька, хрипло выкрикивающего нелепые угрозы? Кому интересно бессвязное бормотание идиота, пророчащего всевозможные беды? Над ним даже не смеялись - просто игнорировали. А он со все возрастающим отчаянием следил за тем, как все четче становятся вехи предсказанного им будущего, и плакал от бессилия.
О том, что светлые, помимо прочего, намереваются создать еще одного оракула, Каннир тоже знал. Но не особенно тревожился, поскольку предвидел, что повторить этот успех у его палачей не получится.
Может, потому, что в последние пять лет им стало сложнее разыскивать новых жертв, поскольку из-за объявленной амнистии большинство темных попадались на глаза Совету магов до того, как их успевали перехватить. А может, усилия самого Каннира, начавшего из упрямства увиливать от прямых ответов, сыграли свою роль. Не исключено, что он просто утешал себя, обманываясь иллюзиями, но, будучи неплохим человеком, он искренне переживал за юных коллег и всеми силами старался прикрыть их от внимания заговорщиков.
Не всегда это удавалось - как минимум десятерых молодых мэтров уберечь не получилось. Вопросы об их местонахождении оказались настолько хорошо сформулированными, что увильнуть он не смог. Часть из этих детей погибла во время экспериментов. Кто-то исчез, и их судьба была неясна. Но некоторые все же уцелели и прошли почти такой же путь, как сам Каннир, обучившись кое-каким навыкам у посвященных в происходящее светлых и впоследствии взявшись за грязную работу в лабораториях.
А еще Каннир знал, что нескольких парней из числа тех, кто постарше, дерзко похитили прямо из академии, обставив все как несчастный случай. Неосторожное использование атакующего заклинания, неполноценная защита во время тренировочного поединка… Мало ли опасностей подстерегает юных адептов во время практики? К тому же серьезного расследования никто не проводил. Доказательства мнимой смерти выглядели убедительно, поэтому руководство академии не встревожилось. А уже успевшие получить начальное образование мэтры один за другим исчезали из учебного заведения.
Каннир по приказу хозяев много раз просматривал линии вероятного будущего, используя момент похищения как отправную точку. Потом от него потребовали проследить за событиями, которые могли наступить после призыва младшего демона, способного одним махом уничтожить целый город. Он с тяжелым сердцем подчинился и пришел к выводу, что без вмешательства тех, кто презирает смерть, остановить чудовище будет невозможно.
Его советы, что было редкостью, к сведению все-таки приняли, и будущее благодаря вмешательству насмов изменилось. Потом от оракула потребовали смотреть еще и еще, просчитывали с его помощью чуть ли не каждый новый шаг, и за два последних года совершили столько всего, что молодой мэтр затосковал.
О похищениях, издевательствах, команде молодых мастеров, которых уже со студенческой скамьи стали натаскивать в темном искусстве, Каннир тоже сумел узнать. Будущее этих магов, правда, оставалось туманным и часто менялось, словно линии вероятностей, отвечающие за конечный результат, еще не определились. Но основная тенденция все же прослеживалась. И пускай не все преподаватели в этом участвовали и далеко не все светлые на деле оказались тварями, но сам факт того, что они не хотели замечать очевидного, делал их такими же виновными, как те, кто жег его каленым железом.
Лишь в последние месяцы картина будущего начала понемногу меняться: вопреки всем прогнозам и, казалось бы, в пику почти сложившемуся узору, в грядущее вмешался неучтенный фактор, от присутствия которого линии вероятности истончались, рвались и частенько путались. Поначалу его влияние не было заметно. Но вскоре оно стало четче, обширнее. А совсем недавно сформировалось настолько явно, что скрывать его появление стало невозможно.
Что это или кто это, Каннир не понял. Живой или мертвый, человек или нелюдь, одно явление или же целая цепочка событий… Грядущее ответа на этот вопрос не давало и все время путалось, будто и само не могло толком определиться.
Единственное, что удалось понять: когда-нибудь линия его судьбы и этот фактор непременно пересекутся. И если о его появлении светлые не узнают раньше времени, то уставший от жизни оракул получит наконец долгожданную свободу. А будущее, которое изберет совершенно иной путь развития, может серьезно измениться.
Последние недели ожидания стали для Каннира самыми мучительными. Не зная, о чем можно говорить, а что приведет к разрушению нового узора, он перестал отвечать на вопросы. Присматривавших за ним магов это, разумеется, не обрадовало, поэтому "воспитание" строптивого оракула возобновилось. Его лишили еды, питья. Единственной спутницей Каннира стала постоянная боль, которую он даже за врага уже перестал считать. Измученный пытками рассудок на короткое время дарил охрипшему от криков пареньку небольшой отдых, но потом боль возвращала его обратно и агрессивной любовницей ласкала тело, настойчиво нашептывая на ухо:
- Говори! Говори! Говори.
Как он выдержал, Каннир не помнил. Безумие в эти дни накрывало его так часто, что он больше не был уверен ни в чем. И помнил только то, что просто обязан выжить и открыть свой больной разум лишь тому, кто сможет понять.
Момент, когда вокруг что-то изменилось, он по обыкновению пропустил. Сквозь шум в голове почти не услышал истошных криков. Просто однажды в комнате стало шумно и тревожно. В воздухе запахло кровью и смертью. Затем поблизости раздалось урчание крупного зверя, а запястья коснулись чьи-то острые клыки.
Момент расставания с уже ставшим родным духом прошел для него тяжело - рывок сознания оказался таким резким и грубым, а пришедшая за ним боль - настолько острой, что Каннир в который раз за последние сутки провалился в беспамятство. А когда очнулся, то обнаружил себя лежащим на чем-то мягком и окруженным давно забытым чувством заботы. И впервые за много лет не услышал назойливого бормотания оракула в голове.
Сон ли это был? Простое ли видение? Каннир какое-то время и сам не мог понять. А когда убедился, что терзавший его годами дух действительно исчез, едва не расплакался от счастья. После чего осознал, что самое страшное позади, доверчиво обнял чудовищно толстую шею присланной ему на помощь нежити и с облегчением понял, что час его освобождения близок.
- Спрашивай же! - из последних сил приподнявшись, простонал изможденный пленник и слепо зашарил руками вокруг себя. - Я должен тебе рассказать! Все, что знаю! Быстрее! Пока я еще могу!..
Отстранившись от изувеченного парня и отпустив его измученный разум, я мягко пожал костлявые пальцы.
- Ты все сделал правильно, мальчик. Не беспокойся, я прочел твои мысли.
Каннир тревожно замер, словно сомневаясь. А потом неожиданно улыбнулся и приподнял тощий подбородок, подставляя уязвимое горло.
- Я тебе верю, брат. Помни: ты обещал.
- Да, - тихо сказал я, одним ударом избавляя его от мучений. После чего встал, похлопал огорченно заскулившую Зубищу по плечу и, в последний раз взглянув на обмякшего храбреца, еще тише добавил: - Спи спокойно, брат. Ты заслужил это право.
ГЛАВА 15
Иногда мне так хочется кого-нибудь убить, что даже в зеркало страшно смотреть.
Нич
Когда на горизонте заалела тонкая полоска рассвета, я прикончил последнюю бутылку вина и, почувствовав, что в комнате появился посторонний, небрежно махнул рукой.
- Заходи, Лог. Давно тебя жду.
- Ты пьян? - настороженно уточнил насм, принюхавшись к витающим по кабинету винным парам.
Я обернулся и, посмотрев на него абсолютно трезвыми глазами, хищно оскалился.
- Я сделал себя устойчивым к ядам. Но последствия слишком тесного общения с чужим разумом убирает, как ни странно, именно алкоголь.
- И кого, позволь спросить, ты сегодня пытал?
- Я его освободил, - поморщился я. - Хотя мог бы попробовать спасти… Ладно, проехали. Что у тебя есть по магам?
- Невзун, имей совесть! - возмутился Лог и бесцеремонно занял второе кресло, так и не дождавшись от меня приглашения сесть. - Я с трудом убедил клан в необходимости вмешательства дополнительных звезд, а ты уже требуешь результатов!
- Планы меняются, - спокойно сообщил я, одним движением пальцев обратив бутылку в пыль и аккуратно свернув конусом бумагу, на которой она изволила рассыпаться. - Нужно сосредоточить усилия только на двух кандидатах из первого и одном из второго списков и добыть по ним нужную информацию. Перечень вопросов я составил. Ответы мне нужны завтра к вечеру.
Насм мгновенно напрягся.
- Ты что-то узнал?
- Все, - устало потер я переносицу. - Я узнал почти все, что хотел, потому и сокращаю объем работ. Но звезды все равно понадобятся - пусть готовятся накрыть четырнадцать точек в разных частях Сазула в одно и то же время. И предупреди, что им будет оказано сопротивление. Возможно даже, что отчаянное. Не исключено, что придется столкнуться с новыми видами нежити, о которой вы раньше не слышали. Организуешь?
- Когда? - только и спросил несколько ошалевший от новостей убийца.
- Послезавтра в полдень.
- Что?!
Я неодобрительно на него посмотрел.
- Это проблема?
- Нет, но… Невзун, ты просто ходячая неприятность, - моментально взял себя в руки Лог, после чего откинулся в кресле и, лихорадочно что-то прокручивая в голове, уже спокойным тоном осведомился: - Сколько людей на это понадобится?
- Тебе потери нужны?
- Нет.
- Тогда не задавай глупых вопросов, - негромко фыркнул я и протянул ему две бумаги. - Вот личности, деятельность которых за последнюю пару недель тебе предстоит проверить.
Убийца быстро пробежал глазами по именам на первом листке и неопределенно хмыкнул.
- Вот, значит, как… Ладно, узнаю.
Потом прочитал последнее и одобрительно кивнул.
- Согласен. Мне он тоже показался гнилым. Ты уверен в его причастности?
- Нужны только доказательства.
- Хорошо, добудем. А как насчет твоего учителя? - с хитрой усмешкой поинтересовался Лог. - Ну, того щеголя с раздутым самомнением? Не хочешь и его заодно проверить, раз уж копаешь так глубоко?
Я только отмахнулся.
- С ним и так все ясно. Никакие доказательства не нужны.
- Даже так… - задумчиво проговорил насм, крутя в руках лист бумаги. - Что ж, как скажешь. Есть еще что-то, что я должен знать?
- Да. Вечером вернешься - все обсудим.
- Тогда до встречи, - понятливо поднялся с кресла Лог и двинулся к выходу, но у самого порога неожиданно обернулся. - Кстати, нашел свою тварь-то? Ходят слухи, ты кое-какую живность на соседских болотах потерял?
Я хмыкнул:
- Жаль, что следилка в твоем перстне не передает изображение, иначе ты бы выбрал более уважительный тон. Но раз нет… Послушай дружеский совет: если будешь уходить через арку, загляни сперва на кухню - попроси у повара свиную тушу и принеси ее на внутреннем дворе в жертву своим богам. А если решишь покинуть мой замок через ворота, то держись подальше от стен: у нее сегодня игривое настроение.
Лог вопросительно приподнял бровь, ожидая пояснений, но я тут же уткнул нос в бумаги и занялся своими делами.
А нечего было подсовывать мне кольца с подвохом. Я бы, может, и сам все рассказал… когда-нибудь. Так что пусть теперь расхлебывает.
- Гад ты все-таки, Невзун, - с чувством заключил убийца, поняв, что ничего нового не услышит, и запоздало сообразив, почему я частенько оставлял его перстень в замке, а оракула вообще предпочел, рискуя здоровьем, прочитать, а не допрашивать вслух. - Такой план мне запорол!
- Услуга за услугу, - безмятежно отозвался я, подняв глаза от бумаг. - Вы мне - побрякушки с секретом, я вам - толстую дулю под нос. По-моему, честно или ты не согласен?
- Или, - буркнул убийца, неодобрительно дернув щекой. - Мог бы и раньше намекнуть, что заметил.
- Ну вы ведь любите сложности.
- А если без них? - неожиданно сменил тон насм, взглянув на меня совершенно иначе, со сдержанным уважением, какое испытываешь при виде достойного противника, и неохотным, но все же признанием своего поражения.
Я, недолго помедлив, тоже посерьезнел.
- Все вечером, Лог. Мне пока не хватает данных.
- Договорились, - успокоился он.
После его ухода я приоткрыл окно и терпеливо досчитал до тридцати, гадая, какой же способ неосмотрительный убийца выберет в качестве пути отступления. Прикинул, достаточно ли позаботился о том, чтобы насм не удрал через иное. Дождался, пока снаружи раздастся раздраженный вопль, мгновенно потонувший в торжествующем реве осуществившей справедливое возмездие Зубищи. Довольно оскалился, услышав многообещающее:
- Невзу-у-ун!..
И, закрыв окно поплотнее, с умилением подумал, что девочка-то у меня не только изобретательная, но и злопамятная. Так что, боюсь, Логу крупно не повезло. Зря он не воспользовался моим советом. Ну, сам виноват, нечего было в свое время называть ее неопасной.
- Гира-а-аш, ты не забыл, что у тебя сегодня экзамен? - разбудил меня пораженный страшным подозрением Нич. - Вернулся под утро, помятый, как после кабацкой драки, ничего не объяснил, а теперь сладко дрыхнешь, будто все в порядке?! Только не говори, что проспал! Иначе я с тобой такое сотворю.
С трудом продрав глаза и раздраженно взглянув на яркое солнце за окном, я с ворчанием отвернулся и набросил на голову одеяло.
- Гираш! - возмущенно ахнул таракан.
- Мм.
- Немедленно вставай! Тебе нельзя пропустить этот день!
- Отстань, а? Ректор все равно перенес экзамен на завтра, - страдальчески простонал я, еще плотнее укутывая голову одеялом и честно пытаясь снова уснуть.
- Чего? - растерянно замер Нич, перестав с сопением ползать по подушке.
- Я попросил его пригласить на это событие графа Экхимоса как моего бывшего опекуна и человека, поддержка которого важна для меня в столь знаменательный день. А еще я бы очень хотел увидеть мастера Лиуроя. Но поскольку эти два многоуважаемых господина прибудут только завтра, то и экзамен с разрешения ректора перенесли. Ты доволен?
Таракан озадаченно щелкнул жвалами.
- Что-то ты темнишь. Зачем тебе Лиурой на экзамене? Да и графа не было оснований сюда приглашать - он в магии понимает меньше, чем собака в арифметике. Если бы он приходился тебе родственником, я бы еще понял. Правила это допускают. А раз нет, то какой смысл?
- Со второго курса некоторые адепты получают право ненадолго покидать академию. Завтра я собираюсь всем доказать, что исключения более чем достоин. Сколько можно, в конце концов, бегать домой по ночам, таясь от собственных слуг и постоянно думая о разоблачении? А граф мне нужен для отвода глаз. - Я протяжно зевнул. - Согласись, если я попрошу пригласить на экзамен только его личного мага, это будет выглядеть подозрительно. Кстати, как там твоя система наблюдения? Наладили? Или Томас не справляется с возложенными на него обязанностями?
Нич недовольно засопел: он не любил, когда я так демонстративно менял тему, но все же ответил:
- Наладили. Все коридоры и подземелья академии под контролем. Мы следим даже за преподавателями.
- Очень хорошо, - снова зевнул я, зарываясь в одеяло поглубже. - Тогда, если ты не против, я все-таки немного посплю. А после обеда, когда начну нормально соображать, расскажешь, что там у вас и как.
Фамильяр сердито нахохлился, но, поняв, что вставать до полудня я не собираюсь, фыркнул и, пробурчав что-то неразборчивое, сбежал, видимо решив потратить утро на более важные вещи.
Когда я проснулся, Нич еще не соизволил вернуться и высказать мне свое неодобрение. Так что я наскоро привел себя в порядок и отправился туда, где и должен был, по мнению преподавателей, находиться, - в книгохранилище. Адептов там в разгар учебного дня практически не было, зато в дальней части помещения я, к собственному удивлению, наткнулся на увлеченно что-то читающую графиню де Ривье.
- Доброе утро, леди, - вежливо поприветствовал я магессу, сидящую за столом, за которым обычно устраивался я. - Прошу прощения, что лезу не в свое дело, но разве преподаватели работают не в отдельном зале?
- В отдельном, - невозмутимо согласилась графиня, демонстративно положив книгу на стол. - Но не всегда. Кстати, вы что-то поздновато встаете, Невзун. Так уверены в своих знаниях?
Ого. Значит, меня тут ждали?
Я сделал удивленное лицо.
- Ну что вы, графиня! Просто вчера до поздней ночи работал, вот и не выспался.