– Не знаю, зачем вам это надо, – сказал он Шифу. – Мы уже собирались списать ваш долг: нам известна ваша некредитоспособность.
Шиф указал ему на меня.
– Это все он, я вас не звал, – сказал он.
Схватив счет, я посмотрел на даты: старик числился в должниках еще с прошлого года. Сумма была гораздо больше имеющейся у меня наличности. Тогда я взял свое удостоверение личности и поставил личный штамп на счете,
– Нет, нет! – запротестовал Шиф. – Вы ставите меня amp; очень неловкое положение!
– Вот и хорошо, – сказал я.
– Плохо, – помотал головой Шиф. – это очень ОПАСНО!
Теперь я был совершенно уверен, что не только Цензор, но и сам Хеллер был причастен к исчезновению острова.
– Дайте мне бланк счета и поставьте на нем его имя, – сказал я менеджеру. -Датируйте его следующим годом и не заполняйте графу суммы. Менеджер смотрел на меня, как на сумасшедшего. Когда принесли бланк, я поставил на 4ем штамп. Шиф смотрел на счет жадными глазами. Но все же я еще не добился своей цели.
Проходили секунды. Потом медленно-медленно старый Шиф протянул руку к счету. Осторожно притянув его к себе за кончик, он сделал мне знак наклониться и прошептал мне на ухо:
– Пообещайте, что вы никогда никому не расскажете, что эту информацию вы получили от меня. Найдите Пратию Тейл, Минкс Эстейтс, Пауш Хиллз.
7.
Волтарианский год подходил к концу, и сейчас Минкс Эстейтс представляли собой довольно непривлекательное зрелище. Но даже с воздуха было заметно, что имение процветало. В саду среди кустов пролегали чистенькие дорожки, повсюду стояли статуи обнаженных нимф. Мы кружили над большим особняком в три этажа и с двускатной крышей Сзади дома среди деревьев располагался скромных размеров госпиталь. В красноватых лучах предзакатного солнца сверкало озеро, формой напоминающее сердце.
Наш аэромобиль приземлился у особняка, и, открыв дверцу, я вылез наружу. У пруда на откидном кресле развалилось какое-то пушистое животное. Вдруг животное приподняло голову и сказало;
– Ооооооооо! Какой красавчик!
Я боязливо приблизился к креслу. То, что я принял за животное, оказапось созданием женского пола, на вид которому можно было дать лет так сто пятьдесят – даже толстый слой косметики на морщинистом лице, выглядывавшем из толщи меха, не мог скрыть возраста женщины.
– Присаживайтесь! Присаживайтесь! – закричала женщина, указывая на раскладной стул возле пруда. – Скорее расскажите, кто вы такой и зачем вы здесь!
– Я Монти Пеннвэлл, – сказал я. – Имею честь разговаривать с Пратией Тейл?
– О, мой бог. Какой вежливый наш красавчик. Да, аы не ошиблись. Я Лратоя Тейл. Располагайтесь поудобнее, чувствуйте себя как дома.
Далее события в Минкс Эстейтс начали разворачиваться с молниеносной скоростью. Пратия выплескивала на меня целые фонтаны слов, расспрашивая меня о моей семье, о которой она, как оказалось, много слышала, о моих друзьях и моих хобби. Во время нашего разговора к нам подошел молодой человек с ярко-зелеными глазами и волосами цвета соломы с подносом с бокалами и графином с розовой газировкой, и Пратия сказала:
– Спасибо, сынок, – причем продолжала смотреть на меня не отрываясь. Потом из дома вышла женщина с вазой с конфетами – у нее тоже были зеленые глаза и соломенного цвета локоны. Пратия снова поблагодарила: – Спасибо, дочка, – и, в ту же секунду забыв о ее существовании, продолжала, как ни в чем ни бывало, болтать со мной,
Через какое-то время в воротах появилась женщина в возрасте во вдовьих одеждах, держа под руку пожилого блондинистого мужчину с ярко-зелеными глазами – они направились к маленькому госпиталю. Пратия, на долю секунды перестав сверлить меня восторженным взглядом, поздоровалась:
– Добрый день, леди Тиг, добрый день, сын.
Когда сын Пратии распахнул дверь госпиталя перед леди Тиг, я увидел с внутренней стороны двери вывеску; "Целлологическая клиника красоты". Я не успел больше ничего прочитать, так как как раз в этот момент у дома приземлился спортивный аэроспидстер, из которого вышли двое мужчин. Посмотрев на них, я решил про себя, что в этом доме, кажется, можно было встретить только зеленоглазых и соломенноволосых людей. Эти двое сразу же направились к нам, и Пратия, на минуту отвернувшись от меня – я вздохнул с облегчением -обратилась к ним:
– Мальчики, знакомьтесь: это Монти Пеннвэлл. писатель. Вы наверняка слышали о его семье. Монти – мои внуки Джеттеро и Бис. – Пожав мне руку, молодые люди удалились в дом, а я возобновил наш разговор, пытаясь направить его в нужное мне русло.
– Небеса, – воскликнул я. – Неужели это все ваши дети?
– О, только некоторые из них, – ответила Пратия, гордо посмотрев в сторону особняка, где только что скрылись молодые люди. – Почти все уже выросли, женились или повыходили замуж. Я познакомлю вас с моими внуками!
– Они что, все. блондины с зелеными глазами?
– О, да, – с такой же гордостью ответила Пратия. – Не правда ли, они все такие красивые? У меня даже есть уже трое пра-правнуков, и у них тоже светлые волосы и зеленые глаза! Я их обожаю. Да, я спрашивала вас, нет ли у вас тетушки по имени Бит?
– Помнится, когда я ходила в школу…
В это время в дверях дома появилась какая-то, не побоюсь этого слова, старая карга, и шатающейся походкой направилась к нам. Даже не поздоровавшись и не обращая на меня ровно никакого внимания, она резким окриком оборвала оживленную болтовню Пратии и бесцеремонно спросила:
– Что, этот гость остается на ужин?
Пратия ответила:
– Да, уверена, что он не откажет нам в этом, Мили. Приготовь что-нибудь вкусненькое. И приготовь ему на ночь…
– Нет, нет, – поспешил вмешаться я. – По правде говоря, мне нужно быть дома к ужину, но… но.. – Я повернулся к старухе: – Я слышал, вас назвали Мили. Вы случайно не… ну… вы бывшая хозяйка…
– Этого (…)? – напрямик спросила Мили. – Ха! – презрительно крякнула она и без дальнейших разговоров удалилась.
– Мне очень жаль, что вы не можете у нас переночевать, – проговорила Пратия. – У нас такие мягкие перины.
– Вы видите, какие неприятности постоянно сопутствуют работе расследующего журналиста, мои дорогие читатели! Надеюсь, вы по достоинству оцените мой самоотверженный труд.
Решив, что настал подходящий момент, чтобы перейти к цели моего визита, я быстро сказал:
– Я приехал, чтобы узнать у вас о судьбе Острова Успокоения.
Вдруг замолчав, она посмотрела на меня круглыми от ужаса глазами.
Я поспешил объяснить:
– Я слышал, вам кое-что известно об этом. Знаете ли, его больше не существует…
Засунув в рот карамельку, она принялась задумчиво ее посасывать. Наконец она сказала:
– Прахду не понравится, если я расскажу вам об этом,
– Прахду? – переспросил я. – Прахд Биттелсфендер?
– А что, есть другие Прахды? Он все еще занимает должность личного лечащего врача Его Величества, но когда он у него нет дел во Дворцовом городе, он ведет дела в этой клинике красоты. – Вдруг она встрепенулась и громко позвала: – Ски!
Из дома сразу же вышел человек в костюме дворецкого.
– Служанка сказала, вы звали меня, госпожа. Сам я не слышал – совсем глухой стал.
– Ски? – спросил я. – Вы случайно раньше не работали водителем у..?
– Этого (…)? – закончил Ски. – Должен вам сказать, что я старый, почтенный человек. Я работаю в этом доме уже много лет, с тех пор, как умер старый Бавч.
– Бавч? – снова переспросил я. – Главный клерк в офисе…
Пратия прервала меня:
– Ски, Прахд не появится здесь сегодня, не так ли?
Ски отрицательно помотал головой и вернулся в дом исполнять свои обязанности. .
– О, все в порядке! – воскликнула Пратия – Сегодня его не будет в клинике, и он не узнает о нашем разговоре! В конце концов, а почему бы мне вам и не рассказать?
В волнении, я сел на самый край моего стула.
– Значит, решено, – сказала Пратия Я ждал
– Ну? – в нетерпении сказал я – Ну?
– Ох, Монти, – кокетливо прощебетала она – Разве вы не знаете, что у девушек развязывается язык только в постели?
Я с испугом посмотрел на ее морщинистое лицо
– Не пугайся, – сказала она – Это длинная история. Я, наверное, не успею вам ее рассказать и за целую ночь
Успокоившись, я улыбнулся и согласно кивнул, поняв, что мне нечего бояться посягательства на мою честь со стороны стапятидесяти- или сташестидесятилетней дамы. И кроме того, я просто ДОЛЖЕН узнать, что же все-таки произошло.
И я отослал Шасртера с аэромобилем домой.
Откуда я мог знать, во что я позволил себя втянуть! О боги, через что мне пришлось пройти, что мне пришлось выстрадать, мой дорогой читатель, чтобы написать для вас эту роковую книгу!
Я даже не подозревал, какие беды поджидали меня.
Как я не понял этого по улыбке, появившейся на лице Пратии Тейл, когда я помог ей подняться с кресла и проводил к столу, и все время мелькавшей на протяжении всего обеда!
ЧАСТЬ ДЕВЯНОСТО ПЕРВАЯ.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ ВТОРОЕ.
Ощущая приятное тепло в желудке после плотного обеда, я прошел за Пратией во внушительных размеров спальню, всю обстановку которой составляли мягкие стулья и огромная мягкая кровать От белизны и золота слепило глаза; стены и ажурный потолок украшали пастельных тонов купидоны с луками – от такого количества летучих существ у меня даже немного задвоилось в глазах
Пратия опустилась на мягкий стул и, открыв непонятно откуда появившийся в ее руках сундучок, достала иглу, несколько длинных нитей и крошечные цветные колечки Я знал, для чего все это было нужно, благородные леди иногда развлекались тем, что целыми тысячами нанизывали маленькие колечки на нити, делая из них что-то наподобие бус, Признаться, я был разочарован. Я собирался было присесть на стул рядом с Пратией, но она остановила меня
– Не сюда – на кровать! – повелительно сказала она.
Я уселся на краешек огромной кровати: перина была удивительно мягкой и воздушной, но странное дело – она сохраняла упругость и не прогибалась. Пратия продела иглу в колечко
– Ты очень обаятельный молодой человек, – заявила она. – Давай, раздевайся.
Я в недоумении посмотрел на нее.
– Не будешь раздеваться – не услышишь от меня ни слова, – твердо сказала она.
– Что ж, – подумал я, – она все равно ничего не сможет со мной сделать и, очень неохотно, сняв ботинки, начал медленно стягивать с себя носки, а потом пиджак и рубашку.
Пратия, заметив, что я остановился на этом, оторвалась от своего занятия и приказала:
– Снимай все
Стыдливо повернувшись к ней спиной, я снял с себя все остальное.
– А теперь ложись на спину, – потребовала Пратия. – Если уж ты так стесняешься, можешь прикрыться простыней.
Она продолжала сидеть, и это меня немного успокоило. Я лег на спину и натянул на себя одеяло.
Пратия, вздохнув, громко сказала:
– Все в порядке, девочки, можете зайти.
И тут же в спальню вошли, хихикая, две девушки! Я поспешил укрыться одеялом до самого подбородка.
– Это мои пра-правнучки – Аза и Лик, – сказала Пратия.
Азе на вид можно было дать двадцать один – блондинка, как и все в этом доме, немного худощавая, зеленоглазая, она была довольно привлекательна.
Лик было около девятнадцати. Не отличаясь цветом глаз и волос от своей сестры, она была пышнее и красивее ее лицом,
– Девочки, – наставительно произнесла Пратия, – перед вами настоящий живой писатель по имени Монти Пеннвэлл. Не правда ли, он милашка? Девушки начали быстро сбрасывать с себя одежду, небрежно разбрасывая предметы своего туалета по полу.
Я, в состоянии, близком к истерике, накрылся одеялом с головой.
– Ну, не надо волноваться, – ласково сказала мне Пратия. – Они обе девственницы. Я не собираюсь позволять им раньше времени заниматься сексом. Просто я забочусь об их правильном половом воспитании. У нас в семье очень строгие порядки: им никогда не разрешалось дотрагиваться до своих братьев. Я считаю, нам очень повезло, что в наших краях появился такой привлекательный молодой человек, на котором можно попрактиковаться,
– Нет! – завопил я в панике. – Я ухожу!
Тут Пратия улыбнулась какой-то странной улыбкой и настойчиво повторила: – Уйдешь -не услышишь от меня ни слова. А мне есть что рассказать, можешь мне поверить.
Я постарался взять себя в руки. Я расследующий журналист, внушал я себе. Волков бояться – в лес не ходить, подумал я и снова лег.
Вдруг надо мной склонилось лицо Азы.
– А сейчас, – прощебетала она, – я тебя поцелую. Тебе понравится. Мальчики и девочки всегда целуются, ведь так? Значит, в этом нет ничего зазорного, правда?
Я неопределенно помотал головой, сам не зная наверняка, отказываюсь ли я или соглашаюсь.
Аза притянула к себе мою голову и нежно поцеловала меня – меня будто ударили электрическим током.
Аза откинулась назад, теперь она сидела на коленях возле меня.
– Ну, теперь ты видишь? Просто один невинный поцелуй.
Пратия, перестав нанизывать свои бусы, пристально посмотрела на нас из Раскрывшихся губ высунулся розовый кончик языка и быстро пробежался по верхней губе.
Аза снова наклонилась надо мной. Я почти ничего не видел из-за дождя золотистых волос. Она поцеловала меня в щеку.
Я почувствовал, как напряглось все мое тело. Я изо всех сил сжал под одеялом кулаки и зажмурился.
Когда я открыл глаза, Аза уже снова, выпрямившись, сидела возле меня, насмешливо щурясь.
Немного приподняв голову, я осмотрел комнату: – а где же Лик?
С другой стороны от меня краешком глаза я увидел босые ноги девушки, свисающие: кровати
Я почувствовал, как мои глаза вылезают из орбит, и шея сама собой выворачивается е сторону. Из груди моей вырвался подавленный стон.
Аза захихикала
Пратия довольно улыбнулась.
Лик, встав на колени возле кровати, высунула голову из-под одеяла.
– Ох, парень! – воскликнула она. – С тобой так хорошо-оооооо!
Пратия снова вернулась к своему рукоделию.
– Ты был послушным мальчиком, Монти Пеннвзлл. Можешь отдыхать- я расскажу тебе историю Острова Успокоения
9.
– Все началось, – сказала Пратия, продолжая нанизывать на нити колечки, – Через пять лет после вступления императора Мортайи на престол.
– Во всей Конфедерации стало очень спокойно. Доходы народа повысились строительство было в самом разгаре. Почти все уже забыли о Хиссте, и, конечно, никто уже и не вспоминал об Острове Успокоения – ведь в газетах писать об этом было строжайше запрещено.
Потом однажды вот в эти самые ворота вошел рыбак с побережья Западного океана. Он был очень старый, с очень темной кожей, в очень рваной одежде и очень бедный. Он прошел пешком от самой деревушки Вейл – почти целых пятьсот миль.
Он не хотел никому ничего рассказывать, кроме меня, и слуги проводили его в летние домик, где в то время находилась я. Он вошел, долго мял в руках свою шляпу, а потом сказал, что у него для меня есть сообщение, если, конечно, я заплачу за эту информацию.
Я сказала ему, что все зависит от того, что именно он собирается мне рассказать
Засунув руку в рваную котомку, он вынул оттуда запечатанную стеклянную бутыль
Продемонстрировав ее мне, он вопросительно посмотрел на меня, но бутылку продолжал держать в руках. – На стекле была приклеена бумажка, на которой было написано: "Если ктс нибудь когда-нибудь найдет эту бутылку, пусть отнесет ее Пратии Тейл, Минкс Эстейтс Пауш Хиллз, и она даст за нее двести кредиток".
Вы понимаете, это очень большие деньги, Он сказал, что бутылку вынесло приливом на берег у его деревеньки. Мое любопытство взяло верх, и я заплатила ему за эту бутылку двести кредиток, и он ушел.
Распечатав бутыль, я достала изнутри бумажный сверток. Разложив его на столе, я прочитала:
Дайте информацию в газеты под заголовком: ОСТРОВ УСПОКОЕНИЯ ПОРАЖЕН ЧУМОЙ НАСЕЛЕНИЕ МРЕТ, КАК МУХИ
Ссыльная колония Королевы Малышки, заложницы с Флистена, подвергается огромной опасности!
Трупы умерших лежат на дорогах, издавая ужасный запах. В воздухе стоит стон гибнущих в мучениях детей.
Смерть спустилась с вершины горы Теон вниз, к самой южной скале острова, поражая тела и души беззащитного, беспомощного населения. На острове нет никаких медикаментов.
Если в ближайшем будущем к нам никто не придет на помощь, у нас не останется никакой надежды.
Р S.: Ради всего святого, доставьте это сообщение Пратии!
Можете себе представить, до какой степени шокировало меня это известие! Я сразу же включила свой видеотелефон и принялась обзванивать издателей и редакторов всех известных мне газет и журналов, предъявляя каждому послание из бутылки.
– Из нескольких издательств даже пришли репортеры, и я им снова показывала письмо вместе с бутылкой.
– И вы знаете, что произошло потом?
– НИЧЕГО!
На следующее утро я просмотрела все газеты: об этом деле ни в одной из них не появилось НИ СТРОЧКИ! Можете себе представить мое разочарование!
Вам, наверное, известно, что Прахд уже и тогда стал личным Королевским Врачом, но у него почти не было работы: Мортайя был здоров, как бык, а лечение лордов было уже давно закончено. Клинг был еще жив и находился в удовлетворительном состоянии – к нему было приставлено несколько сиделок. И Прахд, от нечего делать, организовал здесь целлологическую клинику красоты, которую вы уже видели, для женщин Пауш Хиллз. Он проводил здесь три дня в неделю, а иногда и больше, и когда он приехал в следующий раз, я показала ему письмо.
Почесав затылок, он взглянул на дату, проставленную на письме, и определил, что с того момента прошло всего две недели – значит, у островитян еще оставалась надежда на выживание. По видеотелефону он связался со Дворцовым городом и попросил соединить его с этим КРАСИВЕЙШИМ мужчиной, Джеттеро Хеплером – сейчас он герцог Манко, как вам, наверное, известно, но для меня он навсегда останется моим дорогим Джеттеро – такой
ИМПОЗАНТНЫЙ мужчина! Какая стать… да, о чем это я? Ах, да,
Но мой дорогой Джеттеро – ах, как бы я все-таки хотела встретиться с ним и немного поболтать. Но пока я вынуждена восхищаться им издалека. У вас такие связи, Монти. Может быть, вы меня как-нибудь представите ему?
– Быть может, – неопределенно ответил я, лежа на постели, совершенно голый, в объятьях двух девушек. – Рассказывайте же, рассказывайте дальше!