* * *
Когда Найз закончил чистить Гри и оставалось лишь подтянуть повязку - так, на всякий случай - дверца стойла за его спиной заскрипела. Мальчик обернулся и увидел мастера Виклеана с мешком в руках.
- Это тебе, - караванщик без предисловий протянул свою ношу парнишке.
- Что это? - недоуменно воззрился он, откладывая щетку на полку.
- Мыло, - подмигнул Виклеан и сунул мешок в руки растерявшегося Найза.
- Столько?!.. - он вытаращил глаза, распустил шнуры, стягивавшие горловину мешка - и заморгал: - Но… тут какие-то… какая-то… одежда?..
- Я и говорю - мыло, - невозмутимо подтвердил купец. - Ибо у нас в Далайне всем известно, что самая чисто отстиранная рубаха - новая.
- Это - новая рубаха?! - все еще не веря ни глазам, ни объему мешка, вопросил Найз.
- Два новых рубахи, двое новых штанов и две новых куртки, - дотошно, как на базаре, перечислил Виклеан.
- Но я… у меня… Эру Тигр заплатит!.. наверное…
- Не обижай меня, малый, - караванщик качнул головой. - Сегодня ты сделал для нас всё, что мог. И мы тоже хотим сделать для тебя всё, что можем. Хотя я понимаю, что жизнь на штаны - обмен неравный…
- Жизнь без штанов невозможна, - уже не сдерживая довольную улыбку, проговорил мальчик. Торговец расхохотался и хлопнул его по плечу:
- А ты хороший ученик своего рыцаря, во всех отношениях!
- Я стараюсь, - скромно потупился Найз.
- Старайся, - одобрил Виклеан. - Быть воином - замечательно! Лучше - только торговля, но не каждому по силам такое непростое занятие.
- Я бы сказал наоборот, - вежливо, но твердо проговорил мальчик - и встретился с лукавым взглядом караванщика.
- Ну ладно, не буду тебе мешать, - улыбнулся он. - Или ты уже закончил?
Найз метнул взгляд на парусину, на купца, и уклончиво ответил:
- Почти.
- Нужна помощь?
- Нет, спасибо. Я всё сам.
- Ты ведь хотел повязку подтянуть? - цепко взглянул на него караванщик.
Найз моментально насторожился.
- Н-нет. Она нормально держится. Я уже всё. Сейчас пойду.
- Просто я волнуюсь за старину Гри: вчера его чуть не съели - а сегодня уже едва не загнали. И кто видел, говорят, что он скакал по оврагам как жеребенок.
Не отвечая и не задавая вопросов - ибо не знал, как и о чем - паренек в молчаливом напряжении уставился на Виклеана, готовый врать, изворачиваться, даже сражаться!..
- Нет, я ни в коем случае не обвиняю тебя - ты схватил первого коня, что попался под руку, и если бы не Гри… Но… - купец замолчал, будто не находя больше слов, выдохнул резко и взмахнул рукой. - Палкой в глаз…
Он подошел вплотную к Найзу, наклонился к его уху и прошептал:
- Я могу посмотреть на раны Гри?
Мальчик поднял голову и твердо глянул ему в глаза:
- Нет.
- Почему?
- Потому что… потому что… - Найз метнул растерянный взор на коня, на караванщика, на проход между стойлами, где суетились торговцы Виклеана и конюхи графа…
Купец знал! А если не знал, то догадывался, сомнений почти не оставалось, иначе зачем спрашивать, зачем шептать?.. А если он догадался про Белку… Если он расскажет графу…
В памяти Найза моментально возникли клетки над аркой, человеческие остовы в них, и в груди его захолодело.
Было похоже, что караванщик прочитал эмоции, разбушевавшиеся на лице мальчишки, потому что он выпрямился, положил руку на его плечо и кивнул:
- Наверное, потому что мне их лучше не видеть. Еще месяц. Зрелище не для слабонервных впечатлительных коммерсантов, я полагаю. Да?
Мальчик снова встретился с ним взглядом и медленно кивнул:
- Да. Пожалуйста.
Торговец сжал плечо Найза:
- Караван Виклеана добро помнит. Не бойся. А для поддержания образа чудом выжившего больного коняки было бы хорошо, если бы ты со своим рыцарем с этого момента обходил Гри стороной.
- Хорошо, - снова кивнул мальчик, не веря, что всё кончилось так замечательно и так быстро.
- Ну вот и славненько, - караванщик отступил на шаг и распустил морщинки в улыбке: - Давай, наводи тут порядок, умывайся и приходи в нижний зал графского дома. Его сиятельство нам грозился если не сказочным пиром, то очень сытным и вкусным обедом. Самым сытным и самым вкусным, какой только удастся приготовить нашим поварам из наших припасов на его огне.
* * *
Только возвращаясь из конюшен, мальчик немного рассмотрел замок.
Крепостные стены - куртины, увенчанные квадратными зубцами, возвышались клозов на двадцать и издали казались неприступными. Но если снаружи кладка крошилась лишь местами, то изнутри осыпь приняла катастрофический размах. Теперь Найз понимал, откуда на заднем дворе взялась странная мостовая из редкого, вдавленного в грязь битого камня: упавшие обломки не выбрасывались, а укладывались на землю, делая непролазную грязь после дождя просто непроходимой.
Стены графского дома, хозяйственных построек, башен - все были тронуты оспинами выпавших камней, оставивших на сером фоне неровные черные тени. Узкие окна замка и донжона в глубине двора больше походили на бойницы и наводили мальчишку, невзлюбившего этот место с первого взгляда, на мысль об укрывшихся за ними лучниках и соглядатаях. Мысли о шпионах вызывали и графские слуги, угрюмыми, плохо одетыми тенями сновавшие по двору. Ни одного открытого взгляда, ни одной улыбки, точно видели в торговцах неприятельский отряд, захвативший их безрадостную обитель.
Оставив надежду поговорить хоть с кем-нибудь из местных, Найз просто нашел колодец, налил воды в корыто, откуда поили скотину, стянул с себя заскорузлую вонючую одежду и быстро помылся: среди подарков мастера Виклеана сыскались и обещанные два куска мыла. Дрожа от холодного ветерка, мальчик натянул новый наряд и задумался, куда девать старый. Отстирать его в водопойном корыте он не желал даже пробовать: опыт подобной стирки в ручье был еще слишком свеж в памяти. Класть грязные вещи с обновками ему не хотелось тоже. Подумав с минуту, он махнул рукой, свернул грязное в узел и направился в конюшню. Пусть полежит там, пока он поищет в замке какую-нибудь добрую женщину, согласную за несколько башен сразиться с половиной грязи этого графства.
Оставив одежду под бдительным присмотром Армасара, Найз поспешил в дом, где, судя по словам караванщика, а теперь еще и по разносившимся ароматам, торговцев поджидал сказочный пир.
Когда он вошел, в зале на первом этаже уже стояли столы в пять рядов и скамьи, кое-где замененные чурбаками с брошенными на них досками. Женщины каравана суетились вокруг, расставляя посуду, извлеченную из багажа. У пяти очагов, лениво крутя вертела с бараньими тушами, сидели возчики. В шестом в огромном котле булькало что-то наваристое, красновато-прозрачное. Бульон из вяленых бычьих хвостов и овощей, сразу понял парнишка, за время пути успевший познакомиться со всеми изысками полевой далайнской кухни.
Даже после серого света дня полумрак зала, разрываемый лишь оранжевым пламенем факелов, показался темнотой. Но стоило глазам привыкнуть, как взгляд мальчика забегал по залу с завороженным отвращением, с каким рассматривают диковинного паука или мокрицу: какой он, дом человека, сажающего в клетки других людей? Выщербленный пол, стены, украшенные десятком голов неизвестных чудовищ, ветхими знаменами, алебардами, щитами и мечами, голые узкие окна, некоторые без стекол, закопченные дочерна балки, давно не скобленные столешницы… Можно было подумать, что замок заброшен или достался нерадивому управителю: следы запущенности и бедности отпечатались повсюду. Но не это занозой сидело в подсознании и не давало расслабиться, опуститься на скамью и насладиться покоем и теплом. Не понимая, что его могло насторожить, Найз снова обежал взглядом всё вокруг клоз за клозом - и осознал. Редким островком ухоженности на общем фоне запустения было лишь оружие, отполированное до блеска, будто только что от кузнеца. А над высоким дверным проемом в дальнем конце зала единственным во всем зале ярким пятном сиял герб.
"Точно как снаружи", - с холодком в груди вспомнил мальчик ворота, клетки и людей в них.
- Ты тоже это заметил… - на плечо Найза легла рука гардекора. - Похоже, его сиятельство имеет два достоинства: родовитость и воинственность. Или два недостатка?
- Три, если речь зашла о них, - незаметно присоединился к ним караванщик.
- И каков третий? Незнание адреса хотя бы одного стекольщика? - хмыкнул Фалько, чуть поеживаясь от разгулявшегося по залу сквозняка.
- Сын, - не принимая шутливого тона, ответил Виклеан.
- Разочарование отца-сноба?
- Полное и окончательное, чтобы не сказать, позор, - поджал губы купец, воровато оглянулся и прошептал: - Говорят, он дурачок.
Брови Фалько вопросительно приподнялись, и торговец кивнул:
- Да, именно в этом смысле. Радетель обделил его разумом. Других детей нет и не было. Жена умерла месяцев пять назад. Слухи ходят, что забил до смерти, когда узнал, что понесла от волка…
- Что?!
Караванщик недоуменно глянул на собеседника - и спохватился:
- Ах, да, вы же не знаете! Волками он называет свою личную гвардию. Головорезы, один паршивее другого, между нами говоря, откуда только таких набирает…
Гардекор неопределенно хмыкнул, давая понять, что личная гвардия из пай-мальчиков - гораздо хуже, а торговец меж тем продолжал:
- …похоже, Радетель ему не давал детей, а не ей. И теперь у него мысль продолжить свой род - как зуб в глазу, причем постоянно болящий. Я слышал, он уже сватал сынка к нескольким девицам и даже вдовушкам благородного происхождения, но везде получил отказ.
- По-моему, их благородности хватит на двоих, - Фалько глянул на герб. - Са Флуэры - одна из самых древних фамилий Эрегора. Он мог сосватать дочку знатного горожанина, к примеру… или простого… Крестьянку, наконец, если на кону продолжение рода. Не может быть, чтобы никто не польстился если не на титул, то на деньги и земли.
- Поговаривают, он забрасывал удочки и в это озеро, но знатные горожанки отчего-то не захотели стать виконтессами, - не без тайного злорадства поведал Виклеан. - Денег у него в мошне не больше, чем у воробья под крылом, а земли гнилые. А простолюдинка в жены са Флуэру… хоть и такому… Да скорее Эрегор с Далайной местами поменяются!
Фалько пожал плечами и заинтересованно воззрился на женщин с котлом, черпаками и блюдами с мясом и хлебом, обходивших столы:
- Их проблемы. И кажется, кушать подано.
- Да, конечно, - торопливо согласился мастер Виклеан с обоими утверждениями и добавил: - Я просто хочу, чтобы вы ненароком не заговорили про блаженненьких в его присутствии, если он почтит им низких торгашей. Очень болезненный вопрос.
- Для него? - уточнил Найз и получил в ответ кисловатую усмешку караванщика:
- Скорее, для тех, кто не знает, о чем при его сиятельстве можно говорить, а о чем нельзя.
Гардекор покривил губы в пренебрежительной улыбке.
- Мое дело предупредить, - развел руками мастер Виклеан и двинулся к голове среднего стола, лавируя между людьми, устремившимися к столам со всех концов зала.
Найз спохватился, закрутил головой, отыскивая Эмирабель, Лунгу и свободные места - желательно всё сразу, и понял, отчего столов было так много. Половину мест занимали люди графа. Челядь, стражники и еще какие-то здоровяки, вооруженные, но не похожие на стражников ни одеждой, ни поведением, садились вперемешку с торговцами. Он радостно замахал рукой девочке, сидевшей через стол лицом к ним, приняв за Белку, но та лишь нервно втянула голову в плечи и отвернулась.
- Скромный, добрый, бескорыстный… Не понимаю, отчего невесты носы воротят от такого свёкра… - пробормотал гардекор и подтолкнул мальчика к ближайшей скамье: - Они с Лунгой за дальним столом, и там всё занято. Пойдем пристраиваться, куда есть. И пока есть куда.
- Но хотя бы рядом с мастером Виклеаном…
- Рядом с мастером Виклеаном места не для нас. Если, конечно, тебе не хочется поглядеть на графа Мугура поближе.
- Лучше я на чешуйчатую тварь поближе погляжу, - мальчик зыркнул на пустующее место во главе среднего стола как на самого графа и поспешил за Фалько.
* * *
Поздний обед - или ранний ужин, так и не понял Найз - прошел в неуютном молчании. Торговцы, обычно говорливые и смешливые, в этот раз тихо поедали поданное на стол, хотя поговорить после такого дня им было о чем. Но в окружении прислуги са Флуэра, хмурой и настороженной, они чувствовали себя как в стане противника, и языки, не знавшие бы покоя в иное время, сейчас благоразумно держались за зубами. Привольно себя за ужином чувствовали только волки - личная гвардия графа. Они хохотали, обмениваясь грубыми шутками и сплетнями об общих знакомых, без меры пили вино Виклеана - правда, разбавленное водой, тоже без меры, и многозначительно подмигивали женщинам, всем без разбора. Затихли и приосанились они лишь раз, когда сам граф Мугур осчастливил гостей своим присутствием. Чопорно поприветствовав торговцев, он выразил надежду, что впредь они будут более удачливыми, что на следующее утро ему с гвардейцами удастся отыскать зверей, напавших на караван, и что свой путь по его землям они завершат без новых злоключений. Выслушав благодарственную речь мастера Виклеана, граф сдержанно откушал от его щедрот и, наказав оставшимся веселиться и развлекаться, удалился.
Веселье и развлечение для купцов ограничилось неспешным доеданием ужина и мытьем посуды - правда, вместе с кучкой графских служанок. Найз, решив помочь, оставил кинжал и меч гардекору и присоединился к женщинам на кухне - длинном полутемном помещении в глубине дома, пропитанном запахами горелого жира, кислой капусты и утреннего хлеба. Орудуя пучком травы, обмакнутым в золу, он провел полчаса, вспоминая родную Песчаную слободу, мать и сестру, отчего-то всегда поручавших мытье посуды единственному мужчине в доме - ему.
С рассеянной улыбкой он поднял голову от мыльного чана и встретился взглядом с худой костистой женщиной из графских. Неожиданно та улыбнулась ему в ответ и смахнула со лба прядь красной обветренной рукой. "Как у прачки", - подумал парнишка и вспомнил о грязном свертке в конюшне. Сконфуженно моргнув, он подошел к ней.
- Феме, извините… - мучительно краснея и спотыкаясь в поисках нужных слов, проговорил он, - но… у меня есть запачканная одежда… и пять башен. Не могли бы вы до утра?.. Или подсказать, кто у вас мог бы за пять башен…
- Пять медяков против огромной кучи грязного белья? - нахмурилась служанка.
- Нет, она не огромная! - Найз торопливо замотал головой. - Только рубашка, штаны и куртка! И я бы больше дал… но у меня… но эру Тигр, мой наставник…
- Понятно, - кивнула женщина и ободряюще похлопала мальчика по спине. - Пять башен за такую ерунду даже много будет, но если тебе так хочется с ними расстаться, возражать не буду. Неси, парень. До утра постираю. Правда, сушить их тебе придется, растянув веревку между ребер фургона.
- Ничего, растяну! - обрадованно отмахнулся он. - Я сейчас! Вы здесь будете?
- А куда ж я денусь, - хмыкнула служанка. - Я на кухне работаю. Тут меня и застанешь. Не увидишь - спросишь, как найти феме Букатар. А где у тебя стирка? В обозе?
- Нет, в конюшне оставил.
- Тогда тебе ближе не через общий зал, а через задний ход, - женщина указала на дверь в дальнем конце кухни, почти не видимую в полумраке. - Выйдешь сейчас - и направо. Там по коридору шагай, никуда не сворачивай, прямо в выход упрешься, на задний двор. А где конюшни…
- Я знаю! - радостно договорил за нее мальчик и поспешил во тьму.
* * *
Очутившись во дворе, казавшемся еще более огромным под покровом сумерек, Найз направился в правый дальний угол, туда, где в блеклом свете звезд виднелось длинное приземистое строение, покрытое соломой - конюшня.
У двери он снял с полки одну из ручных ламп, зажег от большого фонаря и ступил вовнутрь. Клетушка дежурного конюха у входа была пуста. "Вышел погулять. Или, может, у них вообще не принято по ночам тут сидеть. За стеной ведь. Что может случиться?" - рассеянно подумал паренек и заспешил по проходу, казавшемуся почти бесконечным в темноте. Слева и справа переминались с ноги на ногу и укоризненно вздыхали побеспокоенные светом кони. Мальчик уже было почувствовал себя виноватым, что перебудил всю конюшню, как вдруг до его слуха донеслись голоса откуда-то спереди. Приглядевшись, он увидел, как тусклый свет ручной лампы проливался на землю почти в конце долгой череды денников. Совесть его слегка успокоилась: значит, это не он растревожил натерпевшихся за день лошадей. Но кто тогда? Конюхи? Что-то случилось? Может, нужна помощь?