* * *
День мирно клонился к вечеру. Под ритмичную поступь мула Найз дремал в седле: третья подряд бессонная ночь просто так не проходила даже в его бесконечно-энергичном возрасте. Но и в состоянии полусна мысли его не переставали крутиться вокруг внезапного отъезда Белки, и с каждым новым воспоминанием в душе его поднималась то обида на то, что не разбудила, то гордость за нее: человек, за которым специально прислали курьеров, потому что не могли без него обходится ни минуты дольше, автоматически возносился в его глазах до королевских высот.
Гардекора сегодня он почти не видел: на всякий случай Виклеан решил патрулировать окрестности, и Фалько весь день проводил в разъездах с охраной каравана или в одиночку, возвращаясь лишь изредка - доложить или перекусить. И весь день, насколько мальчик мог замечать, недовольство не сходило с лица его наставника, а раздражительность и резкость обжигали, как удары бича.
Когда начало темнеть и мастер Виклеан объявил привал, охранники вернулись, каждый, как обычно, с охапкой сушняка или просто нарубленных веток. По всему лагерю стали разгораться костры.
Фалько подъехал к Найзу и чете торговцев, в чьем фургоне они ночевали, молча бросил вязанку хвороста рядом с котелком и соскочил на землю.
- Я почищу Армасара! - мальчик перехватил поводья. Гардекор, скользнув по нему хмурым взглядом, так же молча кивнул и отправился к ручью, протекавшему рядом с лагерем. Сняв куртку и рубаху, он долго умывался, точно надеялся, что ледяная вода смоет камень с его души, потом так же долго сидел на берегу, нахмурившись и угрюмо поджав губы.
Закончив вечерний туалет Армасара, мальчик подошел к его хозяину и присел рядом.
- Ты… из-за Белки?.. - спросил он, несмело заглядывая Фалько в лицо.
Гардекор промолчал, поигрывая единственным своим украшением - перстнем из черно-оранжевого камня в виде головы тигра, то ли не желая говорить, то ли собираясь с мыслями. И тогда паренек сам продолжил их однобокую беседу, выкладывая всё, что передумал за день:
- Белка… она ведь сама по себе такая. Чувства как купила, как моя мама говорит. В смысле, расходует экономно. Правда, она не про нее это говорила, а про соседку нашу, которая… Ну, неважно. То есть, я хочу сказать, что я тоже на нее обиделся. Но если она такая, какая есть, то… что она уехала среди ночи, не попрощавшись… вовсе не значит, что мы для нее никто. Наверное. Она, вон, и от ворот помахала. И крикнула. И улыбалась… Чем улыбаться, лучше бы заскочила хоть на полминутки, конечно… Но зато она записку нам оставила. Ведь это был ее почерк? Ты его знаешь? - забеспокоился Найз, перехватив сумрачный взгляд Фалько.
- Палкой в глаз, парень! - гардекор вскочил на ноги. - Это был ее почерк! Это была она у ворот! И история в записке гладкая, как беременная свинья! И торговцы, спавшие в общем зале, в голос твердят, что приехали двое посыльных, граф спустился полуодетый, пригласил их в кабинет, потом они вернулись, поели, пока они с Лунгой собирались, и ускакали! И всё равно я не верю! Не верю, локоть ему в глотку!!!
- Кому? - не понял Найз.
- Не знаю, - выдохнул его наставник и опустил сжатые кулаки. - Но кажется, его флуэрскому сиятельству. Всё хорошо, всё правильно, но что-то не дает мне покоя, как гвоздь в сапоге. Что-то здесь не так.
* * *
Кто-то тронул его за плечо, и Найз сонно приоткрыл один глаз. В фургоне было темно, и лишь дырки в парусине маячили серыми пятнами на черном фоне. Значит, солнце пока не встало, но скоро уже. Сколько может быть времени? Часов шесть? Семь? И что случилось?
- Если ты со мной - пойдем, - шепнул ему в затылок голос Фалько. - Я уезжаю.
Не задавая вопросов, мальчик откинул одеяло, быстро оделся, стараясь не разбудить хозяев, отыскал на ощупь оружие и выскользнул наружу. Гардекор ждал его у импровизированного выхода из кольца фургонов, поводья Армасара и Жока в одной руке, мясо с хлебом - в другой. Рядом стоял мастер Виклеан - хмурый и заспанный. Не замечая приближения Найза, они продолжали свой разговор:
- …мне тоже всё это кажется странным, но мало ли странностей бывает в жизни - совершенно обычных, если разобраться.
- Может быть, - не поднимая глаз, проговорил Фалько. - Может быть, по чисто случайному совпадению за ней и впрямь приехали посыльные ее гильдии из столицы, и сейчас они благополучно спят в гостинице в сутках пути от замка, а еще через две недели будут в Рэйтаде и продолжат свой эксперимент, в чем бы он там ни заключался. Но поверю этому я только когда догоню их и лично удостоверюсь, что всё обстоит именно так. Пока же моя пятая точка… шестое чувство, то бишь… неустанно шепчет мне, что если я не вижу в этой истории дыр, это не значит, что их нет. Я не великий мыслитель, я простой гардекор, и методы у меня тоже простые. Догнать, проверить, развернуться и продолжить путь, чувствуя себя последним болваном.
- И всё равно не понимаю я ваших подозрений, эру Тигр, - упрямо мотнул головой караванщик. - Она уехала добровольно. В хорошем настроении. Улыбаться-то ее никто не заставлял! С ней были двое сопровождающих. Значит, и по дороге ей ничего не грозит.
- А по прибытию?
- Куда?
- А вот это и я хотел бы выяснить.
- Хорошо, воля ваша, - сдаваясь, купец развел руками. - Но если всё в порядке…
- Мы продолжим путь в Гельтанию. Кстати, наш багаж мы оставляем у вас, и если до первого постоялого двора мы вас не догоним…
- …то я передам его на хранение хозяину. Деревня Апус, кстати, ближняя. Постоялый двор там один, на главной улице. Мимо не проедете. Хозяин - мужичок честный, не первый год знакомы, так что за вещи свои не волнуйтесь, - сообщил Виклеан, помялся, будто хотел сказать еще что-то - но промолчал.
- Запомним, - пообещал гардекор и кивнул парнишке: - Садись. Завтрак съешь по дороге. Мы возвращаемся до Плекаты и дальше, пока не догоним Белку и Лунгу.
- Они впереди нас на два дня, - прикинул мальчик, забираясь в седло печально вздохнувшего Жока. - Придется спешить.
- Поспешим, - хмыкнул Фалько, вскочил на Армасара и приложил кулак к плечу по эрегорскому обычаю: - Спасибо за всё, домн Виклеан. Радетель вам в попутчики.
- А-а-а-а, палкой в глаз!.. - к изумлению обоих воскликнул купец, сорвался с места и рысью побежал в темноту.
- Как ты думаешь, это было "И вам Радетель в попутчики" или простое "До свидания"? - проводив взглядом караванщика, гардекор посмотрел на Найза. Тот озадаченно пожал плечами:
- Может, он что-то забыл?
- Или кого-то? - уточнил его наставник, глядя вправо.
Мальчик повернулся и увидел, что Виклеан возвращается так же вприпрыжку, как и удалился, а за ним в поводу бежит Гри.
- Вот… забирайте… - отдуваясь и пыхтя, проговорил торговец, протягивая Фалько поводья.
- У нас нет таких денег, - покачал головой гардекор.
- Я не за деньги. На обмен. Возьму Жока. Он вас только задерживать будет. А на этого парнягу мои ребята стали коситься нехорошо. На парусину его, если быть совсем точным, ну и на меня за компанию. Мол, или дурак наш Старый Лис, или колдунью покрывает. И то и другое для репутации караванщика - могила. Так что, баш на баш. Мою будущую неприятность на вашу, и да будет нам счастье.
- Спасибо большое, домн Виклеан, - Фалько соскочил на землю и махнул Найзу слезать и расседлывать недовольного мула. - Мир тесен. Даст Радетель - встретимся еще.
- Мир тесен, - эхом повторил караванщик и принялся сдирать с Гри не нужную больше повязку.
* * *
Никогда еще Найзу не было так плохо.
Проделать в седле двухдневный путь за день, останавливаясь лишь потому, что кони не могли дальше скакать, было гораздо хуже, чем быть изгрызенным зеленым волком или разодранным чешуйчатым монстром, понял мальчик к концу первого дня. Ведь грызли и раздирали тебя быстро и за один раз, а мчаться на пределе возможностей - своих и лошадиных - пришлось десять часов кряду. После этого, когда тьма окончательно накрыла землю и Фалько объявил привал, паренек смог лишь свалиться с коня и замереть у его копыт, пока гардекор расседлывал и чистил обоих скакунов, умывался, разжигал костер и резал хлеб, колбасу и сыр. Впрочем, к последнему этапу Найз слегка ожил и даже самостоятельно добрался до ручья, чтобы смыть дневную грязь.
После ужина он рухнул на свернутый потник, накрылся плащом - и моментально провалился в сон: пустой, черный, без сновидений.
На следующий день всё повторилось заново, только останавливались они почаще. Теперь дорогу то и дело пересекали проселки, и на каждом перекрестке Фалько спешивался и долго и тщательно изучал следы, иногда проезжая вглубь сельских дорог по полдистанта и более. Несколько раз в этот день им встречались люди - тройка крестьян на повозках, путники с узлами, лечуха с ученицей, спешившие из деревни в лес за кореньями - и у каждого из них гардекор выспрашивал, не видали ли они или не слышали про четырех верховых, из которых двое - на белых пони. Люди думали, вспоминали, морща лбы и почесывая в затылках, или говорили, не задумываясь - но ответы их были всегда одни и те же: не видели, не слышали, не помним.
С каждым прошедшим часом Фалько мрачнел всё больше, хотя Найз позавчера еще думал, что такое было едва ли возможно. Когда мальчик уже решил, что ночевать им снова придется под открытым небом, на горизонте показались дома. Двухэтажные, с красными кирпичными боками первого этажа и белеными - второго, видные чуть ли не за дистант даже в подступающей темноте, больше всего они напоминали ему о Плекате, оставленной четыре дня назад. Но это ведь не могла быть?..
- Плеката, палкой в глаз! - подтвердил его мысли Фалько и присвистнул, подгоняя Армасара. Гри, не желая отстать от товарища, тоже наддал ходу, и на площадь собраний, где располагалась единственная гостиница деревни, всадники вылетели как вихрь, распугивая кур, детей и кумушек у фонтана. Правда, драматизм их появления был слегка испорчен самим Найзом, свалившимся с жеребца под ноги переполошенным женщинам - но с этим мальчик ничего поделать не смог при всем желании.
Пока он поднимался, стиснув зубы и делая вид, что ему отнюдь не хочется остаться ночевать на том месте и в той позе, в которой его приняла мостовая, Фалько вернулся из гостиницы. Пешком. Вид его был угрюмым донельзя.
Увидев мужественные потуги своего подопечного, он молча взвалил его на плечо, взял под уздцы утомленного Гри и зашагал обратно.
- Что с Белкой?
- Не было. Ни ее, ни Лунги, ни посыльных.
- И что теперь делать? - Найз завозился, пытаясь вернуться на землю. Фалько бросил поводья конюху и бережно опустил мальчика на крыльце "Вечнозеленой".
- Заходи. Позже поговорим, - скупо произнес он.
* * *
"Позже" настало утром.
Разбуженный первыми лучами солнца, Найз открыл глаза и увидел, что выбритый и одетый гардекор стоит у двери с дорожной сумкой в руке.
- Отдыхай, восстанавливайся, - слегка натужно улыбнулся он оруженосцу. - Я скоро вернусь.
- Ты куда?! - Найза подбросило, как пружиной.
Фалько помялся, точно сомневаясь, говорить ли - но сказал:
- В замок.
- Белка?..
- Думаю, она там, - улыбка медленно сползла с лица Фалько. - Они выехали. Они никуда не приехали. Они не сворачивали с дороги. Их не съели очередные монстры…
- Откуда ты знаешь?
- Сбруя осталась бы. И копыта, - съязвил гардекор.
Найз сконфуженно хмыкнул и принялся одеваться. Одеревеневшее за ночь усталое тело не желало повиноваться, вопя всеми мышцами и суставами при малейшем движении, но паренек, стиснув зубы, не давал ему поблажки.
- Но может, произошло что-то еще? - не желая признавать, что все варианты исчерпаны, предположил он.
- Что? Радетель забрал их живыми на небо? Вместе с посыльными и конями?
- Посыльных не взял бы, - губы мальчишки покривились в невольной улыбке.
- Я тоже так полагаю. И это оставляет нам только одно. Они вернулись в замок, когда караван ушел.
- С ними что-то случилось?
- Случилось, - подтвердил Фалько. - Только не с ними, а с нами.
И вдруг грохнул кулаком об косяк:
- Провели идиотов, вот что случилось! Палкой тебе в глаз и локоть в глотку, са Флуэр! - рявкнул он и выбежал в коридор.
Найз сунул подмышку куртку, сорвал с гвоздя пояс с мечом и кинжалом и бросился вслед:
- Подожди! Я с тобой!
* * *
Белка остановилась на пороге и окинула придирчивым взглядом предоставленные им с Лунгой покои. Что бы граф ни говорил, а для гостей они были бы готовы лишь через день интенсивного отмывания, протирания, выбивания и проветривания. Пыль - вездесущая хозяйка этих двух унылых комнат - не лежала только у них под ногами и лишь потому, что сквозняк, поднявшийся при открытой двери, вынес ее в коридор.
- Вам была оказана большая честь. Это апартаменты покойной супруги его сиятельства, - прочитав в молчании неодобрение, с упреком проговорил за ее спиной один из волков. Дрепта или Станга - она не успела и не захотела запомнить.
Если гвардеец надеялся воодушевить этим гостью или внушить благодарность к его сиятельству, то попытка не удалась.
- Пахнет так, будто ее тело забыли отсюда убрать, - еле слышно пробормотала девочка.
- Белка, это грубо и не достойно тебя, - укоризненно прошептал ей на ухо Лунга. - К тому же в дареном кошельке деньги не считают. На полу в общем зале - не лучше.
- Я всё знаю, Лунга, миленький, - шепнула в ответ девочка и нервно стиснула холодные пальцы старика. - Но просто…
- Просто пойдем, - ободряюще пожал он в ответ ее руку, и его подопечная, вздохнув, сделала неохотный шаг вперед.
Дверь за сопровождающим закрылась. В свете ночника, тяжелого и вычурного, как мебель и украшения на стенах, гости огляделись в поисках мест для ночлега. Кровать с балдахином и узкий диванчик в комнате дальней, коротконогая кушетка - в ближней. Не задумываясь, девочка подошла к дивану и, брезгливо стряхнув пыль, опустилась на розовые подушки.
- Пожалуй, на соломе было бы чище, - буркнула она и глянула на старика, пристроившегося на кушетке у дверей: - Лунга! Когда придут обещанные служанки с водой, разбуди, хорошо?
Но не успел дядька ответить, как в дверь постучали чем-то гулким и, не дожидаясь ответа, открыли. На пороге предстали пятеро слуг с ведрами, наполненными горячей водой, женщина с полотенцами, мылом и бутылкой с прозрачной жидкостью, и двое мальчишек с огромным пустым корытом.
- Мыться, доамна, - точно сомневаясь, что гостья поняла цель их визита, служанка - высокая, плосколицая, с настороженными карими глазами - указала на своих спутников и подняла руку с флаконом: - А это - розовое масло.
Физиономия Эмирабель расплылась в блаженной улыбке:
- Граф са Флуэр - святой человек!..