Паренек замешкался, не сразу поверив, что саврянин не шутит, потом по-крабьи, боком, выскочил из переулка, бормоча всякую ерунду вроде "дай вам Божиня здоровья, люди добрые!" и "хвала Хольге, попустила!".
Альк и путник снова уставились друг на друга.
- Давай и впрямь до утра отложим, - ухватился за Рыскину подсказку путник. - Высохнешь, успокоишься…
- Не надейся, - презрительно бросил саврянин. - Я не изменю своего мнения.
- Ой, гляди! - отчаянно потеребила его рукав девушка - единственная, кто проследила за пареньком. А тот, между прочим, поднялся на крыльцо Матюхиного дома и теперь ковырялся ключом в замочной скважине!
- Эй, ты, стой!!! - Вся компания кучей, чуть не сбивая друг друга с ног, вывалилась из переулка.
Завидев такое внимание, парень принялся вдвое усерднее греметь замком, но только выронил ключ и понял, что теперь точно не успевает укрыться за спасительными стенами. Когда "неразбойники" полукольцом обступили жертву, она закатила глаза и начала тихо сползать по двери.
- Ты чего, тут живешь? - с азартом загнавшего дичь охотника уточнил Жар.
- Я-а-а…
- Что-то мелковат он для купца, - недоверчиво сказала Рыска.
- Я-а-а-а…
Альк сердито, чуть не отчекрыжив себе причинное место, сунул меч за пояс, в ножны-носок. Спохватившись, оглянулся, но путника уже и след простыл.
Паренек сглотнул, слегка прояснился взглядом и затараторил:
- Это дядьки моего лавка, я ему там помогаю, хотел вот рубаху рабочую взять, а то мама скандал подымет, если голышом домой заявлюсь… Я кричать буду!!!
- Кричи, - равнодушно позволил Альк, кивая на стоящие на подоконнике горшки. Парню, видать, они тоже были знакомы, потому что он сразу захлопнул рот и сник.
- А где сам дядька? - продолжил допытываться Жар.
Рыска услужливо наклонилась, подобрала и подала пареньку ключ. Тот вцепился в него, как сова в мышку.
- Он нам денег должен, - доверительно пояснила девушка. - По расписке.
- А-а-а… - Парень чуток оттаял. - Ну так отдаст, он честный, не бойтесь!
- Прекрасно, но где он?! - уже с раздражением повторил вор.
- Не знаю, - растерянно признался купцов помощник. - Он вчера говорил, что, наверное, с утра навстречу обозу выедет - так ему невтерпеж на купленных зайцев поглядеть. А у меня сегодня выходной, я днем к лавке и не подходил!
- Слышь, паря, а может, ты сам нам деньги отдашь? - оживился Жар. - А то надоело уже за твоим дядей бегать!
Рыска полезла за пазуху за распиской, но парень испуганно и виновато потряс головой:
- Он казну на ночь прячет, я даже не знаю где.
- Вот зараза… - Вор поскреб макушку. Волосы почти высохли, частью слиплись, а частью завихрились. - Когда этот ваш обоз должен был прийти?
- Да как обычно - к обеду. Ну, может, к вечеру, если ось сломается или дорогу развезло…
- Дождя вроде не было… - задумчиво повторил Альк слова путника. - По какой дороге идет обоз?
- Которая через Курий пупок и по Нилькиному мосту.
- С какой стороны города, балда? Я что, все ваши пупки-мосты должен знать?
- Через южные ворота, первые три лучины прямо, - послушно поправился парнишка.
- Ага. - Альк побарабанил пальцами по стене, глядя на крысиную нору у ее основания, потом вскинул голову: - Ну, поехали навстречу.
- Ночью?! - растерялась Рыска.
- А чем еще заняться? Видала, сколько народу на праздник съехалось? Все ночлежные места небось еще за неделю выкупили. Или опять под стенку хочешь?
- Не-а-а, - поежилась девушка. На остывших камнях, крысы опять же… В лесу хоть костерок развести можно и ельничка наломать.
Спутники сошли с крыльца, но теперь парнишка сам их догнал.
- Дяденька, возьмите меня с собой! Что-то я за дядю тревожусь, ему и вправду давно бы дома быть пора!
- Иди домой, заяц щипаный, - цыкнул на него Альк. Не хватало еще одного бестолкового труса себе на шею вешать!
- Мама, наверное, волнуется, у окна сидит, - укоризненно добавила Рыска
- А, - уныло махнул рукой парень, - она привычная. Я на заячьих боях обычно до самого утра пропадаю, ну или покуда не проиграюсь.
- Достойный племянник своего дяди, - фыркнул вор. Он-то как раз взял бы купчишку, пусть бы дорогу указывал, но тогда придется сажать его на свою корову, а Жару на одного себя еле-еле верховой сноровки хватало.
Парень разочарованно вернулся к лавке, а любители ночных прогулок отправились забирать коров. У коровязи их не сильно убавилось: заячьи бои были в самом разгаре, и ловкие ребята, снявшие кусок улицы под коровью стоянку, за сутки выручили больше, чем если бы год эту скотину разводили.
Рыска рассчиталась с льстивым коровнюхом, надеявшимся выцыганить пару монет на пиво. Девушка его намеков, увы, не поняла - в веске оговоренная плата считалась окончательной, брать сверх нее было даже стыдно, и Рыска не стала "смущать" мужичка.
- А как ваших коровушек кличут? - попытался он подлизаться тогда к Жару, угадав в нем более понятливого.
- Бо… - Вор осекся. - Бочка, Стрелка и Милка.
- Ну-у-у, - разочарованно протянул мужичок. - Я б таким красавицам позвучней имена придумал!
Жар насупился и выхватил у него поводья Болезни. К Альку коровнюх даже подходить побоялся, только убедился, что саврянин отвязывает свою корову, а не какую-нибудь получше.
* * *
В поле за городскими воротами горело несколько десятков костров, паслись стреноженные коровы и стояли телеги. Охраняли их по большей части подростки и женщины. Они, может, тоже не отказались бы поглазеть на бои, но ведь добро разворуют, а городской постой дорог!
- Вон и наши цыгане! - обрадовалась Рыска. Не заметить табор было сложно - он расположился вокруг самого высокого и яркого костра, старая цыганка била в бубен, три молодки извивались в зазывном танце.
- Не-э-эт! - Жар горько пожалел, что днем не вышвырнул покражу в канаву и не солгал Рыске, что отдал. - Давай на обратном пути, а? Никуда они отсюда не денутся, тем более у них бубен есть.
- А может, им и гитара нужна?!
Вор вслушался:
- По мне, бубна вполне хватает.
- Жар!!! Давай езжай, мы с Альком тебя здесь на дороге подождем.
- Еще чего. - Теперь заупрямился саврянин. Мокрая рубашка и холодный ночной ветер не располагали к стоянию в чистом поле, а до табора было не так-то близко. - Не умрут они до утра без этой несчастной гитары. Или пусть ворюга догоняет.
- А мы до утра проездим? - испугалась Рыска.
- Купчишка говорил, до развилки три лучины обозного ходу. Ну мы впотьмах тоже скакать не будем, столько и выйдет, - прикинул Альк. - Сдается мне, этого хватит. А назад уже засветло, наверное.
- Но цыгане могут…
- Дай-ка мне эту проклятую гитару, - таким тихим страшным голосом сказал саврянин, что Жар понял: сейчас предмет спора скоропостижно испортится, и хорошо если о дерево, а не о чью-то голову.
Вор сделал вид, что не расслышал, и поспешно сдвинулся к обочине, чтобы белокосый не смог дотянуться до его трофея. Рыска обиженно сморщилась, но бросить последний камешек в чашу Алькова терпения не посмела.
В Зайцеград спутники приехали с другой стороны, и нынешняя дорога была им незнакома. Широкая, ровная, она вела в столицу, и власти о ней заботились: подсыпали, когда размывало, вовремя чинили мосты и разбирали завалы после буреломов.
- Хорошая ночь, светлая, - одобрительно заметил Жар.
Лунный свет серебрил высокую траву, как воду. В ней трескуче перекрикивались перепела, заглушая немногочисленных еще кузнечиков. Дорога просматривалась до самого горизонта, на котором лежала лохматая шкура леса.
Альк, напротив, неприязненно косился то на безоблачное небо, то на оставленный город.
- Не люблю полулуние, - неожиданно признался он. - В такие ночи община проводит обряд посвящения в путники… или в крысы. В Пристани никто не спит, даже младшие ученики сидят на кроватях и гадают, на кого падет какой выбор.
- А луна растущей должна быть или убывающей? - подозрительно уточнил Жар. Выходит, Альк им наврал или сам запутался и прошло уже два месяца?
- Без разницы. Главное, яркая и открытая. Тогда росла… У нас считалось, что она более счастливая. - Белокосый горько хмыкнул.
Вор немного успокоился. Полтора месяца, значит. Хотя кой-кому, по словам саврянина, и одного до полного окрысячивания хватало…
- А как путники это делают? - робко спросила Рыска, опасаясь, что Альк снова нахамит в ответ.
Но поглощенный воспоминаниями саврянин негромко отозвался:
- Все наставники собираются в особом зале - есть такой в каждой Пристани, на верхнем этаже, с глухими стенами и слюдяным окном в крыше, - и по очереди вызывают испытуемых.
- А отказаться можно?
- Некоторые отказываются… но очень редко. Никто ж до последнего не знает, что ему присудили. Впрочем, мой наставник оценивал новых учеников всего за несколько занятий, делился со мной по секрету: эх, вон из того и того путников не выйдет, сразу ясно… и почти никогда не ошибался.
- А о тебе он что говорил?
После долгого молчания Альк с трудом расцепил зубы, уже начавшие похрустывать.
- Говорил, что я лучший его ученик за все годы. Что меня ждет большое будущее. Что он уже стареет и ему нужен помощник… Теперь я понимаю, что он имел в виду. Он ковал меня, как меч, себе по руке. Следил за моими успехами, как птичник за гусем, выпасал, откармливал знаниями… чтобы в итоге сожрать.
Саврянин оглянулся еще раз, но дорога за ними оставалась пуста.
- Это он, да? - тихо спросила Рыска.
Альк промолчал.
* * *
На въезде в лес девушке стало как-то не по себе.
- Альк, - неуверенно окликнула она, - ты чувствуешь?
- Ага, - отозвался саврянин, продолжая ехать вперед. Рыска забеспокоилась еще больше.
- Может, вернемся?
Альк упрямо тряхнул косами:
- С шошем прогноз был куда хуже, но обошлось же.
- Пронос? - не поняла девушка. - Так беги скорей в кусты!
- Прогноз, дурочка! - фыркнул саврянин. - Предсказание.
"Сам дурак, - сердито и смущенно подумала Рыска. - Зачем какие-то прогносы выдумывать, когда уже есть красивое, всем понятное слово?"
- Не хочу я еще одного шоша!
- Слушай, девка, - недовольно обернулся саврянин. - Ты так и собираешься всю жизнь соломку подстилать?
- Если знать, что там камни, - то почему бы нет? - возразил за подругу вор.
- Да потому что камни - везде! Увернешься от одного - по другому размажет.
Жар оценивающе, склонив голову к плечу и прижмурив один глаз, поглядел на саврянина:
- По-моему, ты просто нарываешься.
- А если и так? - с вызовом спросил Альк. - Все равно подохнуть от старости мне не суждено.
- Зато мы бы не отказались, - поежившись, пробормотала Рыска.
- Не дури голову. Я же тебе уже объяснял: наш дар не приговор, а подсказка. Надо быть осторожнее, только и всего.
- Ага, ты еще говорил, что на боевище он вообще не работает!
- Я имел в виду, что проку с него нет, - возразил Альк. - Дурак и в луже может рыбу удить, но это же не значит, что он с ухой будет.
- Потому что ты меня ударил! - обиженно запротестовала девушка. Затылок, между прочим, до сих пор ноет. - Еще бы чуть-чуть…
- Ага, - ядовито поддакнул Альк. - Все оттого, что злой дядя поклевку спугнул.
- Но я чувствовала…
Саврянин отмахнулся, не желая продолжать бессмысленный спор.
Тем временем компания успела углубиться в лес и снова сбиться в тесную кучку - точнее, Альк продолжал ехать посередине дороги, Рыска прижалась к нему слева, Жар справа. Кто тому виной, коровы или их всадники, неосознанно подтягивающие поводья, сказать было сложно, ибо струхнули все. Дорога оставалась широкой, но зрительно сузилась вдвое - у обочин лунный свет подъедали вытянутые над просекой ветви. В чаще что-то тонко и уныло выло - возможно, шипонский заяц. В Рыскином воображении начал зарождаться сюжет, как стая бродячих зайцев нападает на корову, но продумывать новую сказку девушка не спешила - чтобы не накаркать.
Альк резко натянул поводья, вырываясь из капкана спутников.
- Что?! - Когда они спохватились сделать то же самое, саврянин уже спешился.
- Кажется, в кустах что-то шевельнулось.
На его месте Рыска рванула бы от кустов, а не к ним. Да и Жар не стал бы так опрометчиво в них ногой ворошить.
Шевельнулось отчетливее, и на дорогу выскочил здоровенный, почти черный заяц с едва заметными наметками полосок. Только морда, как у всех шипонцев, четко пополам разделена - слева рыжая, справа как углем вымазанная.
- А-а-а, Альк, берегись! - завизжала Рыска. - Они на тебя сейчас всей стаей бросятся!!!
- Заткнись, баечница, - цыкнул на нее саврянин. Заяц, растопырив уши, сделал к Альку несколько скачков - не то воинственно, не то, напротив, просясь в компанию. - Какая, к Сашию, стая? Они только в шипонских горах водятся.
- Значит, мы туда уже доехали, - справедливо заметил Жар, глядя на зайца. Тот раздумал биться-знакомиться, пересек дорогу и, шумно принюхиваясь, скрылся в лесу.
Саврянин попытался продраться сквозь куст, но после нескольких шагов намертво завяз в ежевичных плетях. Пришлось вернуться и обойти сбоку.
- Думаешь, там у него логово? - трагичным шепотом спросила девушка.
- Ага. гнездо, и самка яйца насиживает. - Альку на плечо сел толстый ночной мотылек-падальщик. Саврянин досадливо его стряхнул. - Стойте здесь.
- А ты куда? - Жар все равно слез с коровы, строго велел Рыске: - Жди тут.
- А вы куда?!
Но вор уже бросился догонять саврянина. Девушка обиженно посопела, потом тоже спешилась и собрала в кулак поводья всех коров. А то мало ли, испугаются чего-нибудь, кинутся врассыпную… Что удержать их Рыска все равно не сможет, она как-то не подумала.
Альк тем временем наткнулся на заросшую тропу, по которой совсем недавно проехало что-то большое и тяжелое.
- После одной телеги трава бы поднялась, - опытно заметил Жар. - А тут аж измочалило ее колесами.
- Сам вижу. - Саврянин запнулся, наклонился и вытащил из-под босой пятки что-то небольшое, круглое. - Ручка, - присмотревшись, сообщил он.
- Чья?!
- Дверная. - Альк выронил находку, шагнул вперед, заметив что-то еще. - Ого…
Тут объяснений не понадобилось - поставленную торчмя косу сложно с чем-то спутать. Саврянин щелкнул по длинному, чуть искривленному ножу, вслушался в ответный гул.
- Так себе, - заключил он.
- Можно подумать, ты в косах разбираешься, - презрительно сказал Жар.
Вместо ответа Альк развернул косу, широко взмахнул - вор еле успел отпрыгнуть. Трава легла ровным полукругом, вкусно запахло ее соком.
- А всю поляну - слабо? - завистливо спросил Жар. Он-то косить умел, но чтоб вот так, ночью, не примерившись… Просто повезло, что земля ровная и роса уже выпала, нож легко идет!
- Может, тебе еще весь лес вырубить, доказывая, что топором я тоже работать умею?
- А откуда, интересно? Ты ж у нас благородненький, ручки холеные должны быть…
- Благородство, - Альк перехватил косу за середину косовища, - в голове, а не в руках. Господин должен уметь все, что и его холопы, и даже лучше их.
- Тоже мне нашелся господин, - проворчал вор, прикидывая, отобрать ли косу и попытаться переплюнуть наглеца или лучше не рисковать.
- Тебе? Нет, - серьезно покачал головой саврянин и, прежде чем Жар успел удивиться такому почтению, добавил: - На кой мне такой холоп? Одни убытки. Жрет много, ворует еще больше…
- Можно подумать, от тебя прибыли много!
- От меня она другого уровня, - надменно бросил Альк. - Выше твоего понимания.
- Ага, как вон от той звезды - вроде бы и нужна она для чего-то, раз Хольга повесила, а проку с нее… - скривился вор.
- По звездам корабли прокладывают путь в открытом море, - еще больше подбоченился саврянин.
- Только мы сейчас не на корабле, а посреди леса, - разозлился Жар. - И пора бы обезьянке перестать воображать себя капитаном и слезть с мачты!
- Ну что? - окликнула их приближающаяся Рыска. Девушка вела за собой коров, всех троих, веером, за кончики поводьев. - Там чуть подальше тропа нашлась, я по ней, - виновато пояснила она, остановившись возле спутников. - А то страшно одной.
- Видимо, обоз тоже сюда свернул, - задумчиво предположил Альк. - Но зачем?
- Наивняк, - фыркнул Жар. - Конечно, полодырничать напоследок! А че, время есть, хозяин над душой не стоит, местечко укромное, можно на травке поваляться и бочонок пивка раздавить. Потом-то побегать придется, телеги разгружать, сверять все по описи.
- Время… Что-то не подрассчитали они с ним. - Альк всмотрелся в темноту по ходу тропы. - Там, случаем, не поляна впереди?
- Поляна, - согласился более остроглазый вор. - Но если б у них там стоянка была, костер бы зажгли.
- Схожу-ка проверю. - Саврянин, не выпуская косы, двинулся по травяной колее. Жар, чуть помедлив, пошел следом, а за ним и Рыска с коровами.
Поляна оказалась большой, десять телег кружком поставить можно. Стояло же всего три, с уныло опущенными оглоблями. Еще одна валялась на боку, возле нее пучком огромной щепы лежала куча вил, кочерег, кос и ухватов, уже насаженных на длинные обструганные ручки - наверное, прямо на торжище везли.
Альк с Жаром вышли в центр поляны, Рыска остановилась на краю, напряженно всматриваясь в тень под высокой елкой. Там как будто что-то копошилось, но так смутно, что пищать стыдно, а подходить страшно.
- А вот и костер. - Жар наступил на уголь, обозначив его резким хрустом.
Мотыльки разом вспорхнули с трупа - будто рыжий саван сдернули - и шатром зависли над ним, трепеща крылышками.
Под елью, раскинув руки и ноги, лежала девушка - еще младше Рыски, лет пятнадцати. На кругленьком, почти детском личике застыла предсмертная му́ка: глаза широко распахнуты, рот приоткрыт в последнем крике. Светлая косынка сползла на шею, длинная складчатая юбка бесстыдно задрана до груди, низ живота и раздвинутые бедра перепачканы темным, почти черным.
Пока Рыска таращилась на покойницу, не в силах издать ни звука или хотя бы глубоко вдохнуть, с другой стороны поляны встревоженно крикнул Жар:
- Эй, я мертвяка нашел!
Альк поспешил к нему и по дороге наткнулся на еще двоих, лежащих внахлест. Сбились, видать, спиной к спине, так их и зарубили. Один судорожно стискивал кнут, другой вообще был с пустыми руками. По удару на каждого хватило.
- А это, кажись, сам Матюха, - хрипло предположил вор.
Третий труп принадлежал пожилому рыхлому мужчине с окладистой бородой. Убийцы стянули с него верхнюю одежду и сапоги, но рассеченная напополам шапка явно принадлежала купцу - круглая, расшитая серебряной нитью.
Мотыльки тыкались в лицо, щекоча кожу мохнатыми лапками, садились и ползали по одежде, по волосам, отчаянно трепеща крыльями. Жар, не удержавшись, хлопнул по шее и взвыл от омерзения: мотылек размазался в едко пахнущую кашицу с лохмотьями крыльев.
- Сдувай их, - серьезно посоветовал саврянин.
- Спасибо, я уже догадался, - буркнул парень, вытираясь пучком травы. - Рыска, ты лучше там стой, не подходи… Ох ты зараза! - Жар заметил тело под елкой.