- Зачем ты так сейчас говоришь? Хочешь меня обидеть?
Она на секунду задумалась.
- Да.
- Почему?
- Просто у меня такое ощущение, что ты меня… мной просто воспользовался.
Шалье тут же оказался очень близко, но все же на расстоянии, наклонившись и щекоча дыханием шею.
- Вот как… Что же будем делать?
Латиса только плечами пожала. Она-то почем знает?
- Хочешь, я вообще больше не буду к тебе прикасаться? - предложил Шалье, продолжая дразнить одним своим таким близким соседством.
Латиса тяжело вздохнула, признавая поражение, и ухватилась за него обеими руками. Он тут же ее обнял.
- Ну уж нет… На такое я не согласна.
- Тогда что не так?
- Просто… я проснулась, а тебя нет. Это было неприятно, мог бы и остаться рядом. К тому же… хотелось бы знать, что я для тебя значу немного больше, чем какой-то… какая-то обычная вещь, вроде подушки, с которой просто удобнее спиться.
Глаза Шалье значительно округлились.
- Вещь?
Он откинулся на спинку, продолжая обнимать ее одной рукой и Латиса тут же устроилась у него на коленях.
- Вещь - это что-то маленькое, ограниченное размерами, - рассеяно сообщил Шалье. - Ты не можешь значить так мало, для меня ты значишь много, даже слишком много, как что-то огромное, что-то безграничное. Что-то… совершенно бескрайнее, - тихо добавил и так поморщился, словно ему стало больно.
Что на такое ответишь? Латиса просто наслаждалась моментом, удивляясь всем тем глупостям, которые появились в голове благодаря его словам.
- Прости за то, что я тебя обидела, - виновато прошептала чуть позже.
Он тут же улыбнулся.
- Прости, что наврал, будто смогу тебя не трогать.
И они помирились.
Пещерный тоннель совсем не походил на тот, по которому в прошлый раз прогуливалась Латиса. Хотя, под стимуляторами и в компании Таиси ей было не до изучения окрестностей, так что они могли оказаться точно такими же.
Пол здесь был очень неровный, пузырчатый, как густая застывшая пена, верхнюю часть которой срезали чем-то вроде ножа. Прежними оставались только кристаллы с острыми, изломанными гранями да тонкий слой бледного мха, почти полностью покрывающий стены.
Споткнувшись в очередной раз, Латиса не выдержала и сообщила вслух, что думает обо всем этом окружающем ее великолепии.
- Постарайся привыкнуть, нам еще далеко идти, - невозмутимо сообщил Шалье, - а если подвернешь ногу, получится еще дальше.
- Если я свалюсь в неравной битве с этими ямами, тогда ты, как мой владелец, потащишь меня на руках, - Латиса очень оперативно нашла выход из положения.
- Туннель слишком узкий, - серьезно ответил Шалье, - мы можем застрять и тогда, чтобы выжить, мне придется тебя съесть.
- Не смешно! - обиделась Латиса, непроизвольно представляя себя лежащей на огромном белоснежном блюде в окружении разнообразных наисвежайших овощей и зелени.
- Смешно, - возразил Шалье.
За препирательствами, однако, дело пошло быстрее и вскоре Латиса приноровилась не застревать в каждой второй попадающейся под ноги выемке.
Потом тоннель начал пологий спуск вниз. Кристаллы увеличились в размере и приобрели голубой оттенок. Стали попадаться огромные кусты сириса. Латиса, не удержавшись, сорвала один из цветков, желая поближе рассмотреть - очень тонкие желейные лепестки оказались настолько крепкими, что не получилось ни оторвать, ни просто смять пальцами. И свет… глубокий синий свет был так же восхитителен, как в памяти.
- Ты уже придумала, о чем будешь рассказывать Темной богине? - спросил Шалье, замерев рядом над цветком и так же удивленно его рассматривая, будто тоже впервые видел.
- На месте решу, все равно не понимаю, для чего это все… И удивительно, почему вы своей богине даже имени никакого не потрудились придумать?
- Жастишони ее зовут.
- Хм-м-м. Тогда да, я бы тоже предпочла зваться просто Темная богиня, - Латиса засмеялась, но смех не желал звучать в таком месте и сам собой затих. - Я не понимаю, как такое может быть, вы действительно верите, что она у вас тут живет?
- Неа, не верим.
Латиса победоносно улыбнулась.
- Мы точно знаем.
И тут же перестала. Иногда с Шалье было так же сложно общаться, как с диктором, вещающем по сети новости - можно сесть напротив и вовсю припираться, тот все равно тебя ни увидит и не услышит.
- У нас верующие потому так и называются, что они верят. А есть ли боги на самом деле точно сказать невозможно. В это можно верить, но нельзя знать, - пояснила Латиса.
- А мы точно знаем, что есть… как тебе пояснить. Что-то вроде общего высшего разума, к которому после смерти тела все мы возвращаемся.
- Откуда знаете?
- Это же очевидно, - просто, словно уже сообщил все необходимое, сказал Шалье и спокойно пошел дальше.
- И все? Ты что, издеваешься? - спросила Латиса у его спины.
- Нет, - он оглянулся и подождал пока она подойдет. - Наши отношения с богами несколько отличаются от ваших. У людей боги выступают в роли творцов и полных…. как ты не любишь этого слова - владельцев созданных. Их правила и указания надлежит исполнять под страхом страшнейшего наказания и даже думать сравняться с богом для человека кощунственно. Наши боги - это нечто общее, бесчисленное, воплощенное в единственном, это то, с чем мы сливаемся после телесной смерти. Мы сами.
- Получается… об умерших вы можете не печалиться? Ведь точно известно, где они? - осторожно спросила Латиса.
Шалье помолчал.
- Немного не так. Все, что я рассказал, хорошо звучит в теории, но сейчас я больше телесное существо, чем духовное. И все потери… тайты переживают так же, как и вы. Как навсегда утраченное. Обремененный телом дух слишком в этом плане… уязвим.
Некоторое время они шли молча, Латиса прикидывала, помогает ли жить знание о том, что будет после смерти, Шалье - что сегодня Гууар положил вместо одной раковины сразу две. Значит, он понял неверно, три раковины на оставшееся место не поместится, да и, скорее всего, это даже не календарь. И если так, ответа от Гууара можно ждать в любой момент, главное успеть разобраться с этой въедливой мертвой, убрать ее из Латисиной жизни и позволить Латисе жить…
Слишком длительным было затишье, и таким… живым. Шалье был ему рад, хотя знал, что такая неестественная тишина бывает только перед разрушительной бурей, сметающей на своей дороге все - и важное, и просто случайно оказавшееся не в том месте в неудачное время. Буря закончится одним из двух: или победа, или полное поражение, третьего больше не дано.
Шли они действительно очень долго. У перехода в очередной туннель Латиса остановилась, перестав слышать за спиной его шаги. Оглянулась на замершего невдалеке Шалье.
Это здесь, сразу подумала.
- Дальше тебе придется идти одной, - нехотя сообщил он. - Я подожду тут. Не бойся, пожалуйста, она ничем тебе не навредит.
В горле пересохло.
- Но ведь Таиси она навредила? И сейчас держит при себе? Зачем?
- А зачем отпускать темное в общий разум? Оно оставит на нем ненужный отпечаток. Темное должно сначала отчистится, богиня будет держать ее, пока не посчитает безопасным отпускать дальше. Тебе-то уж точно боятся нечего, - ободряюще улыбнулся Шалье. - Иди прямо сейчас, прошу.
Латиса еще раз на него посмотрела и быстро вошла внутрь. Проход медленно выливался в круглую пещеру с низким сводом. Вместо складок сверху огромными сосульками спускались сталактиты, упираясь в землю, благодаря чему походили на оплывшие свечи, усыпанные вовсе и не цветными, а всего лишь изумрудными и желтыми кристаллами.
Оставшийся в коридоре Шалье судорожно вздохнул и пошатнулся, быстро опираясь рукой, а затем и плечом на стену.
- Не тронет, - повторял, как заклинание, - не тронет…
Пещера словно придавливала, при каждом шаге казалось, что заденешь головой свод, отчего жутко хотелось пригнуться, а то и вовсе опустится на четвереньки. Латиса нахмурилась и, не сгибаясь, обошла очередные сталактитовые колонны. Впереди показался низкий огромный камень с почти плоским верхом, все остальное пространство пола было усыпано разного размера каменными и кристальными осколками, на вид очень острыми. Не хотелось бы туда наступить, а тем более упасть. Ноги после длительной прогулки ныли и она, не долго думая, уселась прямо на камень, рассеянно оглядываясь по сторонам. И где искать эту Жастисони? И как понять, что она слышит? И как с ней следует здороваться?
Ничего не просить, коротко рассказать, вот и вся информация, полученная от Шалье. Ну что же, если все так просто, и тем более ничем ей не грозит, можно и начинать.
- Я не знаю, как здороваться с тобой, Темная богиня, - заговорила Латиса и сама заслушалась своим голосом, прозвучавшим необыкновенно глубоко и чисто. - Поэтому скажу, как принято у людей - здравствуй.
Слова расплылись туманом и затихли под самыми сводами пещеры.
- Я хотела бы рассказать, как попала в твой дом.
Подняв голову, Латиса обнаружила на своде целые россыпи вездесущих кристаллов, правда, более мелких и тусклых. Тогда она улеглась прямо на камень, устроилась поудобнее, представив, что находится дома, на кровати и просто рассматривает потолок комнаты. Потом заговорила…
Расплывающиеся кольца тумана искажались в гранях цветных камней, становясь пустотой.
Шалье не знал, как давно ждет решения богини, но за время, проведенное у порога ее дома, можно было бы выслушать историю Латисы раз двадцать. Зайти к женской богине он мог только по личному приглашению и такового до сих пор не поступало. В очередной раз рассматривая вереницу крошечных дырочек на полу, Шалье четко решил не сдвигаться с места, пока Латиса не выйдет или его не впустят. Безуспешно попытался утроиться поудобнее, приспособленный под сидение камень к такому занятию явно не располагал, но Шалье этого даже не замечал. Ожидание давалось ему легко и обычно совсем не нервировало, но…
Там Гууар, вспомнил Шалье, и эта мысль принесла чуть ли не отчаяние. Посещение пещер забрало слишком много времени, уверенность в предсказуемости поведения Гууара распалась после ошибки с календарем и сменилась ожиданием чего-то внезапного и непоправимого. Шалье почти физически тянуло в разные стороны и он судорожно пытался решить, что делать. Латиса задерживалась так сильно, что если бы речь шла о ком-то другом, Шалье давно бы уже признал, что ждать бессмысленно - Богиня приняла решение. Но такой вариант он даже не представлял, даже на секунду представить не хотел.
Неизвестно, чем именно закончилось бы перетягивание каната, но тут внутри вспыхнуло разрешение войти. Уговаривать Шалье не пришлось, он пошел прямо к сердцу дома и сразу увидел Латису… на алтаре. Она лежала, свернувшись и обхватив колени руками. И улыбалась во сне.
Богиня не терпела в своем доме долгого присутствия мужчин, через несколько секунд он уже выходил с Латисой на руках, прямо как ей и хотелось. Как ни странно, в туннеле Шалье не застрял и даже ни разу ни за что не зацепился. Поднявшись на уровень выше, услышал, что ее дыхание изменилось и остановился. Латиса открыла глаза и посмотрела с такой детской радостной улыбкой, что не ответить было невозможно. И тут же порывисто его обняла, отчего Шалье пошатнулся, но все-таки устоял.
- Все хорошо? - спросил.
- Не знаю… Хорошо, нет… - она обхватила ладонями его лицо, - главное… Таиси теперь нет и не будет.
И счастливо засмеялась. Шалье молча глубоко дышал.
- Все хорошо? - неожиданно переспросил.
Ответом ему был громкий восторженный смех.
Гууар, как ни в чем не бывало сидел на своем месте у хижины. Шалье прямо осел в кресло, в его воображении случилось столько разных непоправимых вещей, что просто не верилось, что они все там, в воображении, и остались. Вот он, Гууар, живой и невредимый, все еще размышляет, и волноваться не о чем.
Быстро просмотрел поселения - тишь да благодать, хоть пользуйся моментом да снимай хроники утопически идеального мира.
Скоро на Стекляшку опустится ночной туман и Гууар отправится спать. Так просто, Шалье не сразу понял, что и у него самого есть время на отдых.
Латиса спала, после выхода из пещеры в мгновение ока растеряв и лихорадочное веселье, и остатки сил. Устраиваясь рядом, Шалье понял, что затишье, как ни странно, все еще продолжается.
'Так бывает только во сне', - убежденно и немного грустно думала Латиса, проснувшись рядом с Шалье. Таиси нет… Шалье - есть. Окружавшие черные тучи расползлись после посещения пещеры и что конкретно их разогнало, оставалось для нее полной загадкой. Вспомнился дикий восторг, испытываемый по дороге назад, когда тоннель казался чем-то до боли родным и знакомым, уютным и безопасным, как утроба матери, куда, по утверждению знатоков душ человеческих, каждый подсознательно желает вернуться. Но главное, оказывается, не сам факт возвращения, главное - узнать его, свой дом. Это про меня, твердо решила Латиса, прикасаясь к его груди - синие искорки запрыгали по пальцам, поднимаясь выше и незримо тая в районе запястья.
Пока они ждали обед, Шалье отправился в свою запертую комнату. Латиса вскочила с места, не зная, что делать, мгновенно оказавшись в тех днях, где только его лицо, закрытое экраном и движения человека, напрочь отсутствующего в этом мире.
- Я сейчас вернусь, - твердо сказал Шалье. Помолчав еще немного, развернулся и скрылся в своей крепости. Латиса внимательно, как впервые, оглядела дверь, мысленно отмечая уровни защиты - такую напролом не возьмешь, а чтобы открыть насильно, придется собрать команду спецов высшего класса и потратить пару месяцев.
Впрочем, Шалье и правда быстро вышел, она только-только рискнула распробовать незнакомый хрустящий на зубах стручок, входящий в обед на правах салата.
Сидя по разные стороны разделяющего их стола, двое молча и оценивающе друг друга разглядывали. Как в преддверии сильнейшего урагана, который неминуемо приближается и остановить его невозможно. Тут задумаешься, что из самого дорогого спасать в первую очередь.
- Ты, кстати, больше не будешь столько спать, - нейтрально сообщил Шалье. Заявлению Латиса не удивилась, это было вполне логично.
- Мне нужно кое-куда слетать, - продолжил Шалье, не получив ответа. - Навестить одного… знакомого.
- А можно мне с тобой?
- Я должен… поговорить с ним наедине. А так полетели, конечно. Научу тебя управлять катером.
- Вот как, - заинтересовано произнесла Латиса, отложив все свои подозрения на потом, - тогда я одеваться.
До изолятора они добрались только часа через два. Катер вела Латиса, потому летел он медленно и криво. Шалье держался за спинку кресла, потому что один раз уже выпал из него при тряске, когда катер неожиданно взмыл вверх.
- Очень простое управление, - довольно сообщила Латиса, плавно поворачивая невидимый шар влево и убеждаясь, что катер послушно повернул следом.
Шалье только хмыкнул, не отпуская спинки.
- А куда мы летим?
- Изолятор.
- А что это? Там у вас больные?
- Нет, это тюрьма. Там содержаться наказанные.
Латиса удивлено оглянулась.
- И кого ты хочешь там навестить?
- Давнего знакомого, - мирно поведал Шалье, насторожено следя за ее рукой.
- И почему он в изоляторе? Что он сделал?
- Попытка убийства.
- Ого! - катер, тем не менее, продолжал двигаться ровно, без рывков. - И сколько лет за это дают?
- В смысле?
- Сколько лет по вашим законам он просидит в заключении за попытку убийства?
Шалье кивнул, показывая, что теперь вопрос совершено понятен.
- По нашим законам - до тех пор, пока его не простит тот, на чью жизнь он покушался.
Теперь катер ощутимо тряхнуло. Шалье дернулся перехватить управление, но Латиса справилась, сжимая шарик покрепче.
- Странно как. Не выпустят, пока не простит… эээ жертва?
- Примерно.
- А если никогда не простит?
- Выйдет, когда эээ… жертва умрет.
Латиса только головой покачала.
Судя по линии на карте, нужно было свернуть направо и лететь вдоль скалистого гребня, окруженного линиями рек - первой воды, увиденной ей на планете тайтов. Она довольно уверенно повернула и без труда повела катер по намеченному навигатором маршруту.
- И давно он там содержится?
- Давно.
- И кто его не прощает?
- Зачем тебе знать? - после долгой паузы рассеяно спросил Шалье.
Она резко оглянулась, катер в этот раз сделал слабый вираж, но быстро вернулся к обычному положению.
- Это ты, - утвердительно сказала Латиса.
Шалье промолчал. Линия на экране огибала две торчащие на пути невысокие горки, Латиса не свернула, а плавно подняла руку вверх - катер поднялся, пролетая над ними. Сосредоточившись на дороге, которую необязательно повторять по линии, Латиса вопреки испытываемому любопытству не стала напирать и расспрашивать подробности этой истории.
Здание изолятора выплыло из-под укрытия скал так же смело, как мелкая рыбка из-под пасти акулы.
Посадку Латисе не доверили и Шалье опустил катер на площадку рядом с какими-то странными развалинами, надо признать, очень живописно развалившимися посреди серого скального пустыря.
- Можешь погулять, я недолго.
Она согласно кивнула, хотя гулять тут был особо негде. Впрочем, развалины оказались весьма благоустроены и за внешними стенами скрывались цветочные клумбы, гнездовья каких-то жутковатых бесперых птичек и множество лавочек. Имелся небольшой фонтанчик, но вода отливала зеленью и Латиса не рискнула окунуть туда даже палец.
Ульрих ничуть не изменился, о его 'особом' положении свидетельствовали разве что необычно короткая стрижка и мешковатая форменная одежда.
Шалье смотрел, как его вводили, как расковано он подходит и садится в кресло напротив - силовая стена между ними исключала всякий контакт и не пропускала ничего, кроме звуковых волн.
- Тихого пути, - привычно сказал Шалье.
Блеснула улыбка, больше подходящая хищнику, чем разумному существу. Камнем с души свалился вопрос об изменении характера его старого друга-недруга.
- Тихого, - подозрительно незлобиво ответил Ульрих. - Да, самое место желать мне тихого пути. Здесь мне это весьма пригодится.
Шалье приподнял брови, признавая свою оплошность.
- Как ты? - участливо спросил.
Ульрих вдруг уставился, как впечатался, в пол.
- Я знаю, ты меня не освободишь, - твердость голоса была хорошо отработана, видимо, благодаря длительным тренировкам. - Меня не это интересует.
Шалье поморщился.
- Почему сразу не освобожу? Если все пойдет по моим расчетам, ты скоро выйдешь.
Ульрих демонстративно пропустил его слова мимо ушей.