В ее глазах промелькнуло выражение подозрительности и одновременно любопытства.
- У меня нет времени даже начать перечислять все, что он для нас сделал, - нетерпеливо ответил Килрони. - Барон Рошфор Бильдборо мертв, - ответил он на вопрос Элбрайна.
Зеленые глаза Полуночника широко распахнулись - прежде всего он подумал о Роджере.
- Убит на дороге к югу от Палмариса, - объяснила женщина решительным мрачным тоном. - Вроде бы на его карету напал какой-то зверь. Дикий кот, скорее всего.
- На пути из Урсала? - спросил Элбрайн.
- На пути в Урсал, - уточнила женщина.
- Но ведь это было несколько месяцев назад! - удивился Элбрайн.
Если женщина сказала правду, то получается, что они с Пони прошли через Палмарис уже после убийства, а между тем ничего о нем не слышали.
- Уж простите, но мы не считали, что нужно в первую очередь скакать сюда, - с иронией заметила женщина. - Есть люди познатнее капитана Шамуса Килрони и его новоиспеченного друга, которым требовалось сообщить новость раньше.
- А что случилось со спутниками барона? - спросил Элбрайн, не обращая внимания на ее язвительный тон.
- Все убиты.
Элбрайна охватило смятение.
- Они разбили лагерь, - сказал один из солдат. - Впечатление такое, будто их застали врасплох. Барон попытался спрятаться в карете, но кот залез туда и разорвал его на части.
Слушая это объяснение, Элбрайн все больше сомневался в том, что речь идет об обыкновенном диком коте. За годы жизни с тол'алфар он прекрасно изучил повадки животных. Да, в этой местности водились огромные дикие коты, хотя между Урсалом и Палмарисом, едва ли не в самой цивилизованной части королевства, их почти не осталось. И к тому же они никогда не нападали на группу людей. Кот мог наброситься на одинокого человека единственно с целью пропитания или в том случае, если бы кто-то попытался отнять у него добычу. Но чтобы он преследовал человека, спрятавшегося от него в карете…
- Я своими глазами видел, как они лежали в луже крови, разорванные на куски, - закончил солдат.
- А кого убили первым? - спросил Элбрайн.
- Судя по всему, караульного у костра, - ответил солдат. - Он даже не успел выхватить оружие. А потом зверюга разделался с остальными охранниками.
- Значит, барон погиб последним? В карете?
Солдат кивнул, плотно сжав губы.
Бессмыслица какая-то, подумал Элбрайн. Разве что зверь был болен или - что уж совсем маловероятно - там было несколько котов.
- Кот много сожрал? - спросил он.
- Все люди были изодраны в клочья, - ответил солдат. - Внутренности вывалились наружу. У одного в разорванной груди было даже видно сердце! А сколько кот съел, я не знаю.
- К чему все эти подробности? - недовольно спросила женщина.
Килрони бросил на Элбрайна предостерегающий взгляд, но тот уже поднял руки, показывая, что прекращает расспросы. Все понятно. Ему это и не требовалось. Ни один голодный кот не оставит несожранным такой лакомый кусочек, как сердце, и ни один не станет догонять убегающего человека, когда вокруг полно убитых. Если рассказ солдата соответствует действительности, барона убил не обычный зверь.
И тут возникли совсем уж неприятные мысли. Элбрайн много раз видел, как работают с магическими камнями, подолгу беседовал о них с братом Эвелином и знал о существовании одного, способного превратить человеческую руку в тигриную лапу.
- Ты знал тех, кто сопровождал барона? - спросил он солдата.
- С одним мы вроде как дружили, - ответил тот, - а остальных я видел прежде. Личная охрана барона, вот кто они были.
- Я слышал, что вместе с бароном Бильдборо путешествовал еще один человек, не охранник…
- А-а, такой коротышка, - сказала женщина. - Да, мы тоже слышали о нем.
- Его тело обнаружили?
- Вроде нет, - ответил солдат.
И то хорошо, подумал Элбрайн, хотя это еще ни о чем не говорило. Кот - если это был кот - мог оттащить Роджера подальше и сожрать позже. А если это был монах, он мог захватить Роджера в плен, чтобы выпытать у него сведения об Элбрайне и Пони.
- С какой целью вы сюда прибыли? - спросил он женщину.
- Чтобы сообщить капитану Килрони о бароне.
- Смерть барона будет иметь очень тяжелые последствия для Палмариса, - заметил Шамус Килрони. - В особенности если учесть, что она последовала почти сразу же после убийства аббата Добриниона.
- В городе и без того в последнее время неспокойно, - добавила женщина. - Новый аббат только что вернулся из поездки в Санта-Мер-Абель на эту их… да, Коллегию аббатов. Наверное, рассчитывает и на что-то большее, хотя у него есть соперники.
Эти слова только подтверждали худшие опасения Элбрайна. Ему уже приходилось иметь дело с новым главой аббатства Сент-Прешес. Встреча была короткой, но вполне достаточной для того, чтобы сделать вывод: Де'Уннеро человек неприятный, заносчивый и плохо владеющий собой. Со смертью Бильдборо во властной структуре Палмариса образовалась брешь - его единственный племянник, Коннор, был мертв, и аббат Добринион тоже, - и, можно не сомневаться, Де'Уннеро поспешит ее заполнить. А тот факт, что он тут же отправился в Санта-Мер-Абель, вызывал опасения, не прихватил ли он с собой и пленника, Роджера Не-Запрешь.
У Элбрайна возникло чувство, будто церковь Абеля - огромный черный монстр, поднимающийся, чтобы затмить солнце. Сопоставив свое путешествие в Аиду для сражения с демоном и последующий поход в Санта-Мер-Абель с целью освобождения кентавра из когтей отца-настоятеля, он начинал понимать, что эти две миссии не слишком отличались друг от друга, - если отличались вообще.
- А ты что собираешься делать дальше? - спросил он Килрони.
Тот беспомощно вздохнул.
- Придется возвращаться в Палмарис. Город нуждается в защите.
- Здесь ты тоже нужен, - напомнил ему Элбрайн. - Что, если с наступлением зимы сюда явятся монстры, которых здешним жителям без вас не одолеть? А ведь существует еще проблема каравана.
- Сравнил тоже - очистить Тимберленд от монстров и охранять Палмарис! - с негодованием возразила женщина.
Она подошла к капитану, глядя на него таким взглядом, который наводил на мысль о близком знакомстве между ними или, снова подумал Элбрайн, о родственных взаимоотношениях.
Он посмотрел на Килрони, но тот лишь пожал плечами, давая понять, что ему нечего противопоставить простой логике последних слов.
- А что будет с бандой поври тут, по соседству? - спросил Элбрайн.
Ведь совсем недавно они условились разделаться с "красными шапками", по каким-то причинам задержавшимися неподалеку и представлявшими угрозу для всякого, осмелившегося выйти за пределы охраняемой зоны вокруг деревень Кертинелла и Ландсдаун.
- Предлагаю покончить с ними, не откладывая, - заявил Шамус Килрони и затем, не обращая внимания на протесты женщины, заговорил тоном, не оставляющим места для дебатов. - После чего, если погода не помешает, мы тут же отправимся в Палмарис. - Женщина заворчала и вперила в Элбрайна сердитый взгляд. - Я дам тебе Полуночника, - добавил Шамус, который в конце концов все же решил представить его.
- Полуночник? - неохотно переспросила женщина. - Странное имя.
- А это сержант Колин Килрони из охраны Палмариса, - продолжал Шамус.
- Сестра? - спросил Элбрайн.
- Кузина, - ответил Шамус с таким видом, точно ему на язык попало что-то горькое.
- Из лучшей части нашей семьи, - тут же вклинилась в разговор Колин, и Элбрайн не понял, шутит она или говорит серьезно. - Ох, конечно, мой кузен обучался в Урсале - всякие там светские разговоры и прочее. Ему даже доводилось обедать за королевским столом. - Шамус недовольно заворчал, но она лишь усмехнулась с ироническим видом и посмотрела на Элбрайна. - Ну, господин Полуночник…
- Просто Полуночник, - поправил он ее.
- Ну, господин Полуночник, - продолжала она, будто ничего не слышала, - ты добился своего и сможешь покончить с "красными шапками". Я и мои люди отправимся с тобой, чтобы поразмяться. Все мы здорово переживаем из-за того, что случилось в Палмарисе. Может, это будет и неплохо для нас - разрядиться на поври.
Сопровождающие ее солдаты угрюмо согласились.
- У нас мало времени, - сказал Шамус Килрони. - Нужно найти и подготовить подходящее поле боя.
- Какое еще поле боя? - тут же вскинулась Колин. - Где меч выхватишь, там тебе и поле боя.
Элбрайн перевел взгляд с капитана на его кузину. Судя по всему, между ними существовало сильное соперничество; в бою это могло плохо кончиться.
- Я разведаю, куда ушли поври, и подыщу подходящее место для нападения. - С этими словами он вышел из палатки.
- Наивный, - вслед ему сказала Колин.
- Никто не справится с этой задачей лучше Полуночника, - ответил ей Шамус.
Покачивая головой и улыбаясь, Элбрайн сел на Дара и поскакал прочь, почти сразу же забыв об этой женщине и сосредоточившись на мрачных новостях, которые она привезла.
Едва оказавшись за пределами лагеря, он встретил Пони. Бросив на него подозрительный взгляд, она поняла, что дело плохо.
- Барон Бильдборо убит еще на пути в Урсал. - Элбрайн спешился и встал рядом с женой. - И вся его охрана тоже, хотя Роджера среди мертвых не нашли.
- Снова поври? - послышался из-за деревьев ироничный голос Джуравиля. - Наверняка тот же, что убил аббата Добриниона.
- В твоих словах, может, даже больше смысла, чем ты думаешь, - ответил Элбрайн. - Те, кто нашел барона, говорят, что его убил дикий кот. Однако описание останков никак не соответствует повадкам этого зверя.
- Тигриная лапа, - тут же сообразила Пони.
Этот камень монахи использовали, чтобы превратить свою человеческую руку в лапу дикого кота. Повесив голову, Пони закрыла глаза, и Элбрайн обхватил ее за плечи. Каждое новое столкновение с церковью Абеля - или даже сообщение о нем - тяжкой ношей ложилось на плечи Пони; каждое их деяние, полностью лишенное святости, отвергающее все те принципы, которыми руководствовался их друг Эвелин, лишь усиливало боль от потери приемных родителей.
- Палмарис в опасности, - сказал Элбрайн, обращаясь больше к Джуравилю. - Капитан Килрони и его солдаты не задержатся тут надолго. Нужно поскорее разделаться с бандой поври.
- А как же Роджер? - спросила Пони. - Может, он в беде, а мы будем как ни в чем не бывало по-прежнему выполнять тут свои обязанности?
Элбрайн беспомощно развел руками.
- Я же сказал - среди погибших Роджера не нашли.
- Может, его схватили, - предположил Джуравиль.
- Если его увезли в Санта-Мер-Абель, я вернусь туда, - заявила Пони таким холодным тоном, что у Элбрайна мурашки по коже побежали.
На этот раз, предполагал он, она собирается войти туда через главные ворота, и вряд ли те, кто попытается помешать ей, уцелеют.
- Если его захватили, то, конечно, мы отправимся на выручку, - заверил Пони Элбрайн. - Но пока нет никаких доказательств этого, нужно верить в Роджера и делать то, что было намечено.
- Но если мы будем сражаться с поври, а потом уйдем на север, то как узнаем, что случилось с Роджером? - возразила Пони.
Да, все так. Однако Элбрайн по-прежнему не считал, что они должны бросить все и отправиться на поиски Роджера He-Запрешь. Паренек выкарабкается. Когда Элбрайн с Джуравилем, спасая его, проникли в захваченную поври Кертинеллу, выяснилось, что он уже сумел освободиться сам.
- Не знаю. Пока не знаю, - признался он. - Но ясно одно: мы должны верить в Роджера. Если, конечно, его не убили там, на дороге. В таком случае ничего уже сделать нельзя.
- Даже отомстить за друга?
Резкие слова Пони глубоко задели Элбрайна. Он посмотрел на нее с таким выражением, точно перед ним была незнакомка, а не самый дорогой для него человек на свете.
Не выдержав его взгляда, Пони опустила голову и вздохнула.
- Конечно, ты сделал бы это. Я боюсь за Роджера, вот и все.
- Можно послать сообщение Белстеру О'Комели, - предложил Джуравиль. - Город слишком велик, и если мы станем просто бродить по улицам, то вряд ли можем рассчитывать наткнуться на Роджера или услышать что-нибудь о нем. А трактир Белстера в самом центре. Понемножечку, по крупице, глядишь, он и выяснит что-нибудь для нас.
- Да уж, в трактир все сплетни стекаются, - с надеждой сказала Пони.
- Я поговорю с Томасом Джинджервортом насчет курьера, которому можно доверять, - предложил Элбрайн.
- Никому нельзя доверять больше, чем мне, - заявила Пони.
Элбрайн остановился и закрыл глаза; понадобилось немало времени, чтобы справиться с охватившим его раздражением. Потом он медленно повернулся к Пони, не сводя с нее пристального, изумленного взгляда.
- Пойду найду Смотрителя, - торопливо сказал Джуравиль. - Мы с ним выясним, где поври, и сегодня же вечером сообщим вам.
С этими словами эльф исчез, оставив этих двоих разбираться между собой; впрочем, они вряд ли его слышали.
ГЛАВА 2
НАСЛЕДНИКИ ДЖОДЖОНАХА
- Есть несколько братьев, которые в самое ближайшее время могут быть переведены в ранг послушников, - сказал отец-настоятель Далеберт Маркворт, неслышно подойдя сзади к брату Браумину Херду.
Они стояли на стене аббатства Санта-Мер-Абель, высоко над холодными водами залива Всех Святых.
Браумин от испуга даже подскочил и повернулся к отцу-настоятелю. У Маркворта были редкие, истончившиеся серебряные волосы, но сегодня он чисто выбрил голову, и это заметно изменило его облик. Уши выглядели крупнее, а застывшее лицо напоминало белую маску. Вглядываясь в это иссохшее лицо, молодой монах заметил искорки - злые? насмешливые? - в обычно безжизненных глазах. И каким бесконечно старым он выглядел!
Тем не менее в последнее время отца Маркворта окружала несомненная аура силы. Браумину казалось, что он даже стал выше и уж точно держался прямее, чем прежде. Двигался он не по возрасту энергично, и Браумин знал, что все мысли о скорой смерти старого негодяя были бы пустой надеждой. Испуг от неожиданного появления Маркворта прошел, но молодой монах по-прежнему не сводил с него взгляда, удивляясь, с какой стати старик поднялся на стену, где гулял пронзительный ветер. Брат Браумин Херд, известный своей дружбой с казненным еретиком Джоджонахом, совершенно очевидно не принадлежал к числу любимцев отца-настоятеля.
- Несколько, - повторил Маркворт, так и не дождавшись ответа от молодого монаха. - И вполне возможно, кое-кто из братьев постарше воспримет их как соперников в борьбе за вакансии, освободившиеся после перевода в Палмарис Маркало Де'Уннеро и смерти еретика Джоджонаха.
Убийства, ты имеешь в виду, мысленно поправил его брат Браумин. Это произошло три недели назад, в середине калембра, одиннадцатого месяца года, когда зима только начала наступление. В Санта-Мер-Абель была созвана Коллегия аббатов, и отец Маркворт, как и следовало ожидать, использовал эту возможность, чтобы добиться официального объявления Эвелина Десбриса еретиком и преступником. Магистр Джоджонах, наставник и друг Браумина, выступил против Маркворта. Он заявил, что, хотя Эвелин выказал открытое неповиновение церкви и бежал, прихватив с собой камни, он был святым человеком и уж никак не еретиком, а если тут кто и еретик, то это Далеберт Маркворт, искажающий церковную доктрину в интересах сил зла.
В то же самое утро магистра Джоджонаха сожгли на костре.
И брат Браумин, поклявшийся своему дорогому наставнику не вмешиваться, беспомощно наблюдал, как сначала пытали, а потом убили его друга.
- Ты заметил, что подготовка к приему новых учеников уже ведется? - спросил Маркворт. - Может показаться, что она началась слишком рано, но если зима в этом году выдастся суровая, то будет трудно даже выйти во двор, чтобы прогнать новичков через Строй Добровольного Страдания.
- Да, отец-настоятель, - механически ответил Браумин.
- Хорошо, сын мой, хорошо. - В голосе Маркворта послышались снисходительные нотки. Он похлопал молодого монаха по плечу - холодным, чисто формальным жестом. - В тебе заложен огромный потенциал, сын мой. При соответствующем руководстве ты сможешь занять место магистра Де'Уннеро, а брат Фрэнсис заменит проклятого Джоджонаха.
Стиснув зубы, Браумин сумел промолчать, хотя у него вызывала отвращение сама мысль о том, что брат Фрэнсис Деллакорт, мягкотелый интриган, лакейская душонка, займет место его любимого Джоджонаха.
Стараясь скрыть усмешку, но не слишком преуспев в этом, отец Маркворт ретировался. Молодой монах не сомневался, что отец-настоятель намекал на возможность получения им звания магистра. Этот титул, которого многие домогались, под пятой Маркворта открывал мало практических возможностей и был скорее почетным. Зато если бы Браумин получил его, это позволило бы отцу-настоятелю подавить любые вспышки недовольства внутри церкви Абеля. Многие аббаты и магистры с уважением относились к Джоджонаху. Внезапность и жестокость, с которыми Маркворт и аббат Джеховит из Сент-Хонса обвинили, вынесли приговор и казнили его, застали врасплох всех и огорчили очень многих. Конечно, те, кто даже хотел бы запротестовать, помалкивали просто из страха - Маркворт и Джеховит в качестве орудия убийства использовали солдат Бригады Непобедимых, элитной охраны самого короля. К тому же никто не осмелился выступить против отца-настоятеля ордена Абеля прямо в его родном аббатстве Санта-Мер-Абель, величайшей крепости мира.
Теперь Маркворт прикладывал все усилия, чтобы подвести аргументированную базу под свои тогдашние действия. Он добился объявления Эвелина вне закона, но применение такой же меры к Джоджонаху могло встретить возражения. Возведение в ранг магистра брата Браумина Херда, известного как протеже Джоджонаха, могло бы утихомирить недовольных.
Однако, даже понимая все это, Браумин должен был принять новое назначение, связанный той же клятвой, которая заставила молодого монаха промолчать, когда его дорогого друга сжигали заживо.
Он стоял, пристально глядя на неспокойное море внизу. Каким маленьким чувствовал себя Браумин по сравнению с могущественной природой, каким жалким по сравнению с силой интригана Далеберта Маркворта.
Потирая руки, отец Маркворт вернулся в аббатство. По обращенным к заливу коридорам, где были открыты все окна, гулял холодный ветер. Вообще-то его это мало волновало. Сегодня у него было благодушное настроение; в какой-то степени он был даже искренен с братом Браумином Хердом. Со времени Коллегии аббатов весь мир для него как будто окрасился в новые, яркие тона; он избавился от Джоджонаха, он добился объявления Эвелина еретиком. В документе, обвиняющем последнего, содержался намек на то, что Эвелин и Джоджонах плели нити заговора еще до того, как Эвелин отправился на Пиманиникуит собирать священные камни. Чего еще можно было желать? Только одного: возвращения украденных камней. Если он сможет сделать это, то в анналах церкви Абеля его имя будет упоминаться как одно из самых уважаемых; и если нет, теперь никто не посмеет осуждать его.
Нет, его репутации ничто не угрожает. Во времена правления Далеберта Маркворта раскрыт заговор внутри церкви Абеля и уничтожен демон дактиль; все будущие поколения монахов будут произносить его имя с почтительным благоговением.
Слегка подпрыгивая, старик торопливо шагал по коридорам и в дверях едва не столкнулся с братом Фрэнсисом Деллакортом. Молодой монах тяжело дышал от быстрого бега. Брат Фрэнсис явно обрадовался, увидев Маркворта.