Почувствовав плеть под подбородком, я поднял голову.
- Не бойся, раб!
- Я не раб, - тихо сказал я.
Женщина отступила на шаг и рассмеялась, потом чуть отошла влево.
В этом месте в стене была большая коническая арка. Площадь под ней оказалась закрытой тяжелыми прутьями, укрепленными примерно через каждые шесть дюймов крепкими горизонтальными поперечинами. В этой решетке находилась тяжелая дверь, также сделанная из прутьев и поперечин. За решеткой виднелся коридор примерно восьми футов шириной. На противоположной стороне коридора обнаружилась другая камера. Насколько я мог судить, она была пуста.
Моя тюремщица стояла у тяжелой двери с плетью в руках. Ее тело было удивительно белым. Я видел ключи и цепь, которые свешивались у нее с пояса, и справа на боку, в специальном гнезде, - стальные наручники.
- Продикус! Грон! - позвала незнакомка.
В тот же момент двое крупных и сильных мужчин откликнулись на ее зов.
Они были одеты почти так же, как и она, разве что не носили блуз на бретельках и обручей в волосах. Их обнаженные торсы были мощными и широкими. Грудь одного покрывали густые волосы, у другого она выглядела гладкой. Их руки и бедра казались железными. Один походил на европейца, другой - на азиата. Плетей при них я не заметил.
У "европейца" были курчавые темные волосы, а "азиат" оказался побрит наголо, за исключением пучка черных блестящих волос на макушке.
Они толкнули дверь в клетку и вошли, очевидно, женщина оставила вход незапертым. А возможно, дверь вовсе не запиралась, учитывая надежность моих цепей.
Незнакомка быстро заговорила с ними на непонятном мне языке. Я услышал, как она употребила слово "слин".
- Что вы собираетесь делать? - спросил я испуганно.
Мужчины приблизились ко мне, и я попытался отодвинуться от них. Послышался звон металлического кольца на моем ошейнике. Меня подняли, как ребенка. Я никогда раньше не встречался с такой силой.
Меня бросили на живот. Цепь и наручники, приковывавшие меня к переднему кольцу, были отстегнуты, а мои руки резко заведены за спину. Затем руки снова заперли в наручники, снятые с пояса одного из вошедших. Лодыжки освободили от цепей, после чего меня резко поставили на ноги, при этом удерживая за плечи.
- Что вы собираетесь делать? - повторил я, обращаясь к незнакомке.
Не ответив, она повернулась и вышла из клетки. Здоровяки поволокли меня за ней.
- Нет! - кричал я. - Нет!
Я лежал на боку. Мои ноги были скрещены и связаны. Большой кусок мяса, насаженный на крюк, лежал рядом со мной.
Я уже заглянул в яму и услышал яростное рычание зверей.
- Нет! - молил я.
Веревку плотно завязали у меня на талии и затем соединили с наручниками за спиной.
- Пожалуйста, нет! - умолял я. - Пожалуйста, не надо!
Здоровяки ухватили огромный, тяжелый кусок мяса и насадили его на другой крюк. Затем, перебросив его при помощи блоков через барьер, окружавший глубокую яму, спустили мясо вниз. Послышались рычание и пронзительные крики бешенства, сопровождавшие кормление.
- Пожалуйста, не надо! - просил я.
Никогда раньше я не видел таких зверей. У них был темно-коричневый окрас, у некоторых - черный. Отдельные особи достигали двадцати футов в длину. Весили они, должно быть, от двенадцати до четырнадцати сотен фунтов. У каждого имелось по шесть когтистых лап, а также двойные клыки. Широкие и треугольные головы этих хищников напоминали змеиные. Их тела, длинные и извивающиеся, покрывала густая шерсть. Они свивались клубком, переплетаясь телами.
Надсмотрщики держали меня на краю барьера, чтобы я мог видеть, как они разорвали кусок мяса. Отвратительные создания подпрыгивали в воздух, чтобы достать добычу. Некоторые в прыжке достигали высоты в тридцать и более футов. Они вцеплялись в мясо и повисали на нем, отрывая куски двойными клыками. От ямы шел сильный запах. Шипение, вопли и визг разрывали уши и наводили ужас.
- Нет! - кричал я.
Один из мужчин засунул крюк под веревку, которой были связаны мои ноги. В то же мгновение крюк начал подниматься и я беспомощно повис вверх ногами над барьером, окружающим яму.
- Пожалуйста, не надо! - умолял я.
Тюремщица в черном кивнула.
- Нет, не надо!
Я почувствовал, как меня подняли выше, по системе блоков перенесли и подвесили на высоте семидесяти пяти футов, прямо над зловещим колодцем.
Опустив голову, я смог заметить несколько покрытых шерстью тел.
Хищники подняли головы и сверкнули глазами. Я видел их длинные, темные, треугольные языки, раскрытые челюсти и зубы в два ряда. Затем веревка пришла в движение - меня опустили на фут.
Один из зверей подпрыгнул, но, не достав до меня, упал назад, в кучу других.
Меня опустили еще на пять или семь футов. Я плакал от отчаяния. Тяжелый ошейник съехал вниз. Металлическое кольцо касалось моего подбородка.
Я опустился еще на десять футов, потом еще на десять. Звери пришли в буйную ярость, за исключением особей, которые, рыча и царапаясь, рвали на части мясо, уже попавшее в яму.
Веревка снова пришла в движение и опустила меня ниже.
- Пожалуйста, прекратите! - молил я не переставая. Мне была видна незнакомка с белоснежной кожей, в черной одежде - она стояла с плетью у края барьера. Рядом с ней находились два здоровяка, которые притащили меня сюда. Я никогда не встречал людей, обладающих такой силой. Они легко справились со мной. Я оказался беспомощен.
Теперь, извиваясь и крича, я висел в сорока футах от дна ямы.
Веревка опустила меня еще ниже. Я закричал от отчаяния.
Хищные твари опять принялись подпрыгивать. Я слышал щелканье челюстей не более чем в ярде от своей головы и видел, как изогнутые белые когти, выпущенные наружу, стремительно пролетали подо мной. Одним ударом они могли оторвать мне голову.
Мои крики смешивались с яростным рычанием и пронзительными голодными криками этих животных. Веревка еще раз дернулась, и я снизился на один фут, горько рыдая от отчаяния.
Затем внезапно мое тело качнулось в сторону и поднялось кверху. Меня подняли при помощи блоков к барьеру и перекинули через него. Силачи надсмотрщики сняли меня с крюка и освободили ноги. Затем подвесили большой кусок мяса на крюк, на котором только что висел я, подняли его над барьером и опустили в колодец.
Я слышал, как звери дрались, отнимая добычу друг у друга. Здоровенный парень "азиат" дернул меня за руки, снял с них наручники и повесил себе на пояс.
- На колени, - приказала моя тюремщица.
Я подчинился.
Звери в яме рвали мясо на куски.
- Расставь ноги! - прозвучала следующая команда.
Содрогнувшись, я исполнил и этот приказ.
- Теперь ты понял, что ты - раб? - спросила она.
- Да, - ответил я. - Да!
- Да - что?
- Я не знаю, не знаю, - растерялся я.
- Да, госпожа, - сказала женщина.
- Да, госпожа, - эхом откликнулся я.
- Теперь скажи: "Я раб, госпожа".
- Я раб, госпожа, - повторил я.
- Теперь скажи, - продолжала тюремщица, - "Я ваш раб, госпожа".
- Я ваш раб, госпожа, - послушно сказал я.
- Теперь можешь опустить голову и поцеловать мои ноги.
Я сделал, как она велела. Я очень боялся ее.
- Теперь ты знаешь, в каком мире оказался? - спросила женщина.
Я не осмелился ответить.
- Этот мир называется Гор, - заявила она.
- Да, госпожа.
Я дрожал, я почти терял сознание. Это и в самом деле был Гор.
- Посмотри на меня, раб, - приказала незнакомка.
Я поднял на нее глаза.
- Здесь, на Горе, ты - раб!
- Да, госпожа, - ответил я.
- На Горе не допускается непослушание рабов, даже самое малое непослушание, это хорошо понятно?
- Да, госпожа.
- Кроме этого, - продолжала она, - раб должен угождать. Тебе это ясно?
- Да, госпожа.
- Животные, которых ты видел, называются слинами, - произнесла незнакомка. - Они используются на Горе для многих целей. Одна из них - охота на рабов и уничтожение непокорных. Именно для этой цели и натасканы животные, которых ты видел.
- Да, госпожа.
- На Горе также принято брать недисциплинированных, непослушных или непокорных рабов, а также рабов, которые не были в полной мере угодливы, все равно - мужчин или женщин, и скармливать этих рабов слинам. Конечно, иногда рабы скармливаются животным просто так, для развлечения хозяев.
- Да, госпожа, - сказал я.
- Понял ли ты теперь, что означает быть рабом на Горе?
- Да, госпожа, - снова ответил я.
- Опустись на колени, - приказала тюремщица.
Я повиновался.
Один из мужчин, силач с каштановыми курчавыми волосами, сказал ей что-то. Женщина засмеялась и покачала головой. Они обменялись несколькими словами, и затем надсмотрщики повернулись и ушли.
- Он спросил, - объяснила моя хозяйка, - не хочу ли я, чтобы он помог мне доставить тебя в камеру.
Она повесила плеть на пояс, свернув ее концы. На верхнем конце плети имелось для этого специальное кольцо.
- Я сказала ему, что этого не нужно, - продолжала говорить она, повернув ошейник таким образом, чтобы кольцо легло мне на спину. Выдернув металлическую цепь из-за пояса, женщина добавила: - Я сказала ему, что ты уже укрощен.
С этими словами моя хозяйка пристегнула цепь к ошейнику и дернула за него.
Я стоял на четвереньках, на цепи.
- Ты ведь укрощен, не так ли? - спросила она.
- Да, госпожа.
- Тогда пойдем. Мы возвращаемся в клетку.
- Да, госпожа.
- Встань на колени, здесь, - приказала тюремщица. Я опустился на колени там, где она велела. Женщина сняла со стены кандалы и защелкнула их у меня на ногах. После этого присела передо мной на корточки.
- Положи ладони сюда, - проговорила она.
Я подчинился, и незнакомка замкнула на моих запястьях заранее приготовленные наручники. Она отстегнула цепь с моего ошейника и, скрутив ее, закрепила на поясе. Закованный, я стоял перед ней на коленях.
Я снова был в своей камере. Почти ничего не изменилось с того мгновения, когда она позвала надсмотрщиков, чтобы вытащить меня отсюда. Однако существовало одно важное отличие. Раньше здесь находился свободный человек в кандалах, а теперь - закованный в цепи раб.
Поднявшись и отступив немного, незнакомка внимательно посмотрела на меня. Затем, не без доброты в голосе, произнесла:
- Когда будешь вставать на колени перед свободной женщиной, держи ноги расставленными, если только твоя госпожа не захочет чего-то другого.
- Да, госпожа, - ответил я.
- Молодец, - сказала она. - Делаешь успехи. Но помни, что прихоть госпожи может зайти как угодно далеко.
- Да, госпожа.
- Насколько я знаю, ты первый мужчина с Земли, привезенный на Гор в качестве раба.
- Это недоразумение, - объяснил я. - Я случайно попал в поле зрения работорговцев. Пожалуйста, отправьте меня назад, на Землю.
- Молчи, раб! - прикрикнула тюремщица.
- Да, госпожа, - быстро ответил я.
Незнакомка зашла мне за спину, так что я не мог видеть ее.
- Однажды я посетила твою планету, - сообщила она.
- Да?
Послышался еле различимый металлический звук.
- Слышишь? - спросила тюремщица.
- Да!
- Это звук плети, которую я отстегнула от пояса, - объяснила она.
Я промолчал.
- Скоро ты научишься сразу узнавать его. - После паузы женщина продолжила: - Да, полтора года назад по приказу моих начальников я провела несколько месяцев в твоем мире. Ты боишься, что тебя отхлещут плетью?
- Да, госпожа.
- Там я узнала природу мужчин Земли и начала презирать их.
- Да, госпожа.
Я снова услышал еле различимый звук, очень похожий на первый.
- Я повесила плеть на место, - произнесла незнакомка и снова встала передо мной. Плеть висела у нее на поясе. - Я не собираюсь бить тебя сейчас.
- Спасибо, госпожа!
- Как тебя зовут?
- Джейсон. Джейсон Маршал.
- У тебя больше нет имени, - напомнила незнакомка.
- Да, госпожа.
- Но Джейсон подойдет. Итак, ты - Джейсон!
- Да, госпожа.
- Теперь это кличка раба, присвоенная тебе, потому что мне так нравится.
- Да, госпожа.
Теперь я был раб, имеющий имя.
Тюремщица подошла к стене камеры. Там, на полке, виднелись две неглубокие миски. Они и раньше там стояли. Женщина принесла мне одну из них. В ней было мясо. Незнакомка держала миску в левой руке, правой она взяла кусок мяса и взглянула на меня.
- Превратиться в раба тебе будет проще, чем настоящему мужчине, - сказала женщина, - но все-таки нелегко.
Я посмотрел на нее с отчаянием.
- Ешь, Джейсон, - сказала она, отправляя кусок мяса мне в рот. - Я была на Земле и видела там представителей вашего мужского рода. Среди них оказалось крайне мало настоящих мужчин. Почему земляне отказались от своего мужского естества и притворяются, будто радуются своей неполноценности? Сомнительно, что для этого существуют сложные исторические причины. Интересно, какие уродливые формы придает культура измученной биологии? - Говоря это, тюремщица продолжала меня кормить. - Но я не чувствую к вам жалости, потому что вы сами позволили надругаться над собой. Вы все презренные слабаки и трусы! У вас мало что осталось, только какие-то рудименты мужского начала, и даже это вы позволяете отнять у себя.
Незнакомка положила мне в рот еще кусок мяса.
- Бедный, милый Джейсон. Он не знает, что и думать! - Хмыкнув, она улыбнулась мне. - Я открою тебе секрет, Джейсон. Ты и раньше был рабом, просто не знал об этом. Ты был рабом культуры, социальных ценностей и пропаганды. И конечно, женщин. Твои цепи были невидимыми, и ты притворялся, что их нет. Тем не менее разве ты не чувствовал их тяжести? Разве здесь все так уж отличается от того, что было с тобой там? На самом деле разницы мало. Плети здесь, конечно, из настоящей кожи и цепи из настоящего металла. Когда ты чувствуешь их, тебе не надо притворяться, что их нет. - Она перестала кормить меня и добавила: - Они есть, Джейсон, и являются тем, чем кажутся. Настоящая кожа и железо. И ты на самом деле тот, кто ты есть, - раб.
- Да, госпожа, - с отчаянием сказал я. Женщина поставила миску с мясом на камни, так чтобы я мог достать до нее. Затем снова подошла к полке и принесла другую миску. Опустила ее рядом с первой. В ней была вода.
- Наклони голову и пей, - приказала она. - Без помощи рук.
Опустив голову, я послушно напился.
- Прекрати, - велела тюремщица. Затем своей белой ногой, обутой в шнурованные сандалии, отодвинула обе миски, теперь я не мог дотянуться до них. - Раб целиком зависит от своего хозяина или хозяйки даже в еде и питье, - произнесла она.
- Да, госпожа, - подтвердил я.
Тогда она снова пододвинула ко мне мясо и воду.
- Скажи "спасибо, госпожа".
- Спасибо, госпожа, - проговорил я.
- Опусти голову и пей.
Я снова нагнул голову и начал пить.
- О, как я презираю тебя и с каким удовольствием буду с тобой работать! - воскликнула моя хозяйка.
Я задрожал.
- Посмотри на меня, Джейсон, - велела тюремщица.
Я поднял голову.
- Посмотри мне в глаза!
Я исполнил приказ. Было трудно выдержать ее взгляд.
- Кто сильнее? - спросила она.
- Вы, госпожа, - искренне ответил я. Никогда раньше мне не встречалось в человеческом существе такой непреклонной решимости. Я знал, что не могу соревноваться с ней в силе и крепости воли, в суровости характера. Мне оставалось только беспомощно склониться перед этой женщиной. Она оказалась сильнее меня. Она была хозяйкой, я - рабом.
- Ты боишься меня, Джейсон?
- Да, госпожа.
- Тебе просто надо угождать мне как можно старательнее, тогда ты увеличишь свои шансы выжить.
- Да, госпожа.
- Все зависит от меня, - продолжала женщина. - От того, довольна я или нет.
- Я буду стараться угодить вам, госпожа.
- Я уверена, что ты будешь стараться, милый Джейсон. - Тюремщица отошла от меня на пару шагов. - Я не такая ужасная, как тебе кажется. Я могу быть доброй.
Я посмотрел на нее с испугом.
- О, - рассмеялась она, резко похлопав по плети, висящей сбоку. - Не думай, что я не буду строга с тобой. Я строга со всеми моими подопечными. Они должны безоговорочно подчиняться и полностью угождать мне.
- Да, госпожа, - ответил я.
- Но все-таки я могу быть доброй, - повторила женщина. - На Горе есть гораздо худшие хозяйки, чем я.
- Да, госпожа.
- В этом мире, как и на Земле, - добавила она, - существуют награды для послушных рабов. Например, возможно, в будущем тебя не понадобится заковывать в кандалы, голого, в вонючей клетке, словно дикого раба. Здесь, в тюрьме, есть и лучшие условия.
Я опустил голову, чувствуя на себе тяжесть цепей.
Тюремщица подошла к тяжелой двери, которую оставила открытой. Там женщина остановилась и повернулась лицом ко мне. Я слегка переместился, чтобы видеть ее.
- Награды, как и наказания, - произнесла она, - зависят целиком от воли хозяйки. Они раздаются таким образом и в таком количестве, как ей будет угодно.
- Я понимаю, госпожа, - проговорил я.
- Ты также, конечно, понимаешь, что находишься полностью в моей власти.
- Да, госпожа, - заверил я.
- Жить тебе или умереть, зависит от моего каприза.
- Да, госпожа, - печально согласился я.
- Ты - раб. Осознаешь?
- Да, госпожа.
- Но я не жестока. Если ты мне угодишь, я могу быть добра к тебе.
- Я буду стараться угодить вам, госпожа.
- В моей власти сделать твою жизнь более приятной. Награды могут быть различными, и их множество - разные виды цепей, и камер, одежда разного сорта, облегченный ошейник, более вкусная пища. Я даже могу бросить тебе сюда женщину. - Тюремщица улыбнулась. - Хотя ты, мужчина с Земли, не знаешь, что с ней надо делать.
Она повернулась и вышла в тяжелую дверь, сделанную из прутьев и тяжелых горизонтальных поперечин, расположенных на расстоянии около шести дюймов друг от друга.
Дверь закрылась с тяжелым металлическим звоном, который отдался эхом по коридору. Теперь моя хозяйка стояла по ту сторону двери и взирала на меня.
- Да, - проговорила она, - ты милый, Джейсон. Я думаю, ты справишься.
- Кто вы такая? - закричал я.
Женщина посмотрела на меня с другой стороны решетки. Она была крупной, высокой и сильной и стояла очень прямо. Ее белая кожа резко контрастировала с плотно облегающей черной одеждой. На голове кожаная повязка. На талии - тяжелый пояс, с которого свисали свернутая цепь, связка ключей, пара наручников и плеть.
- Я - леди Джина, - ответила она, - твой дрессировщик.
- Дрессировщик?
- Да, именно так.
- Я не понимаю, в чем заключается ваша работа?
- А ты не догадался? Я натаскиваю мужчин, чтобы те могли доставлять удовольствие женщинам.
Я взглянул на нее с ужасом. Леди Джина сняла связку ключей с пояса, вставила ключ в скважину и, повернув его, заперла тяжелую дверь.
- Спокойной ночи, милый Джейсон, - проговорила она. - Твои уроки начнутся утром.