Злая, как тысяча демонов, которым дверью хвосты прищемили, Гаринар вышла к костру, когда её позвали на ужин. Молодая орчанка, испуганно косясь на эльфийку, вежливо передала ей приглашение. Рыжеволосая девушка долго приводила себя в порядок с её помощью, хотя магически все труды можно было бы окончить гораздо быстрее. В результате, когда она пришла, выбор яств уже оставлял желать лучшего. На разложенной в пятне света кошме сиротливо лежали обглоданные до белизны свиные кости, обронённое кем-то надкусанное свиное ухо и пара кусков чёрствой лепёшки.
– Гурдир, меня тут собрались голодом уморить? – Рыжая бровь лисим хвостом изогнулась над ореховым глазом.
– Гаринар, никто не думал, что ты будешь столько времени себя в порядок приводить. Любому, кто опоздает к ужину, придётся довольствоваться объедками. Либо жри, что дают, либо спи голодной, – в голосе орка явно прозвучала насмешка, но девушка сделала вид, что ничего не заметила.
Ольгейра, увидев эльфийку, поблагодарила за ужин и, сославшись на усталость, ушла к себе.
Фириал, шепнув отцу, что пойдёт и спросит, что тревожит дриаду, собирался уже скользнуть в быстро сгущающиеся сумерки, но тот поймал его за ухо и заставил сесть рядом:
– Запомни, сын, со своими бабами я уж как-нибудь сам разберусь. Ты всё, надеюсь, правильно понял?
Молодой шаман лишь молча кивнул и велел служанке принести ему мех с пивом покрепче. Совсем ещё юная орчанка кокетливо строила ему глазки и стреляла ими в сторону темнеющих неподалёку кустов. Маялир так и не смог вспомнить, к чьей кибитке принадлежит волоокая красавица, поэтому предпочёл проигнорировать недвусмысленное предложение незнакомки. "Что-то её лицо мне не знакомо. Странно всё это, очень странно". – Фириал снова сделал большой глоток и крепко задумался.
Гаринар, проводив блондинку презрительным взглядом, приблизилась к Гурдиру и ослепительно улыбнулась, позволив платью соскользнуть с округлого плечика.
– Повелитель, тут так красиво, но я боюсь одна гулять, – ореховые глаза лукаво заискрились.
Орк по-хозяйски сгрёб рыжеволосую скандалистку и тихонечко укусил за остренькое ушко.
Когда ужин закончился, и служанки под охраной воинов принялись убирать на поляне, Гурдир утянул эльфийку в сторону озера, серебрящегося в лунном свете.
Новорожденная Луна и звёзды давали не очень много света, но эльфы и орки прекрасно видели и в почти полной темноте, которая надёжно скрывала их от посторонних глаз. Лёгкий ветерок заставлял поверхность водоёма пойти рябью от маленьких волночек. Приятно шелестела листва, эльфийка вырвалась и крикнула: "Догоняй!" – И помчалась по неприметной тропке. Орк взбешённо взревел и бросился догонять беглянку. Тут Гаринар специально споткнулась и с тихим вздохом начала падать. Гурдир не успел поймать девушку, но совсем не расстроился. Эльфийка с лёгким шлепком оказалась опрокинутой навзничь. Тоненькое золотисто-коричневое одеяние из полупрозрачного шёлка соскользнуло с покатых плеч, обнажив её почти до пояса. Орк плотоядно улыбнулся и занялся любимым делом.
Растрёпанная парочка с кое-как сидящей одеждой, по-заговорщиски переглядываясь, ввалилась в отходящий ко сну лагерь. Гаринар бросила торжествующий взгляд на смущённо покрасневшую Ольгейру, и скрылась в своей кибитке, что-то прошептав орку на ухо.
Гурдир тут же направилась к дриаде и с подозрением спросил:
– Она тебя не слишком допекла, надеюсь? Тебе что-нибудь нужно?
– Всё в порядке. Не обращай на меня внимания, – глаза у орка вылезли на лоб от такого заявления.
– Ты что такое несёшь, женщина? И как ты себе это представляешь: мужчина, игнорирующий собственную невесту? Нет, никогда мне не понять прихотливых извивов женской логики. Тебе не скучно?
– Нет. Гаринар сделала мою жизнь весьма насыщенной. Даже спать приходится под четырьмя подушками на ушах. Спасибо тому, кто заткнул эту сирену.
Глаза Гурдира нехорошо сузились и стали совсем ледяными:
– Этот поганый шаман посмел к тебе приблизиться?
– Ты о ком вообще? – Во взоре дриады появилось непонимающее выражение, было видно, что она не лукавит.
– Значит, не ослушался. Тогда ему не придётся испытать на себе мой гнев. Сын Маяли всегда сначала думает, и только потом делает. Это радует…
– Я к тебе не просилась, ты меня сам умыкнул.
– Это обычная оркская практика. Наложниц мы вообще часто просто воруем, иногда их отдают, чтобы мы не грабили поселения. Так с Маяли было. Она превосходная магичка. Её отец – полный идиот. Он бы за неё такой выкуп огрёб… В её народе считают, что магичка – вообще не женщина. Если бы ты знала, сколько раз она нас спасала своим колдовством и от живых, и от нежити. У неё только один недостаток: она слишком горда. Но у жены есть служанки, а у наложницы, даже старшей, нет.
– Я её прекрасно понимаю, – задумчиво обронила Ольгейра.
– Да, какая разница, если у каждой даже наложницы – своя кибитка! – Схватился за голову от такого заявления принц.
– От твоей горластой эльфийки это не спасёт. Она даже Баньши переорёт.
– Зато набеги теперь станут успешнее.
– Это да…
– Наведи порядок у костра, а не то сварю, – дриада испуганно посмотрела на него и послушно засуетилась, собирая остатки трапезы.
Гурдир задумчиво почесал макушку и сделал мудрые на орочий взгляд выводы, подумав: "Бабе заняться нечем… Всё ясно… Завтра куплю ей букварь, набор письма, дешёвой бумаги и книг интересных. Попрошу одну из орчанок поучить её читать и писать и каким-нибудь женским рукоделиям. Будет Ольгейре, чем нервы успокаивать. Мммм, прикажу старшей жене Фириала помочь. Кишнак – баба умная, всех кобылиц сына в узде держит и прекрасно ладит с его Старшей Наложницей, Варией. Вот прямо сейчас и велю, да чтобы сама всё и купила, а денег дам".
Черноглазая Кишнак выслушала просьбу свёкра с подобающим почтением.
– Не беспокойся, повелитель, она очень умная и сметливая. Забот не возникнет. Фириал потребовал от нас с Варией, чтобы все его жёны и наложницы были грамотны и постоянно чему-то обучались. Когда руки и головы заняты, не до интриг и пакостей.
– А, так вот как Маяли в гареме порядок навела. Сколько лет я голову ломал, как ей это удалось.
Приятный грудной голос орчанки причудливо переплёлся с его раскатистым басом.
– Так мы с Маяли это всё и придумали, а когда в гареме твоего сына появилась Вария, то она тоже предложила много интересного. Нет ничего хуже, чем взбунтовавшийся гарем, особенно если на его стороне ещё и жёны. Когда всё бабы травят одного мужчину – это всегда очень жестоко, изобретательно.
– Или для заговорщиц наступят совсем уж чёрные времена, – ехидно ввернул своё ушлый принц.
– Только в том случае, если Главные Жена и Наложница – полные идиотки. – Она оценивающе посмотрела на Гурдира, а потом очень тихо добавила. – Будь осторожен со своей эльфийкой, если она настроит против себя Маяли, мало ей не покажется, да и тебе тоже… И ещё одно, – голос снизился до едва слышного шёпота. – Присмотрись к молоденькой наложнице своего десятника Драка Рвинг. Мне кажется, она не та, за кого себя выдаёт. Больно уж узнаваемые повадки.
– И кого она тебе напоминает? – Бровь вопросительной дугой выгнулась над хитрым карим глазом.
– Помнишь главную жену Гуинк десятника орды Ночного Ужаса Врирбага?
– Это ты про ту суку, которая на своём свадебном пиру моего отца травить пыталась?
– Она самая… Девчонка на неё и лицом и повадками похожа, да и метит явно в гарем к нему… Не нравится мне всё это. Видимо, одна старших дочерей Гуинк. Пусть Фириал допросит её с помощью шаманской силы. Если я ошиблась, то ей ничего не будет, если нет, то у её отца будут крупные проблемы… Пойду, переговорю с Ольгейрой, чтобы понять, что она из себя представляет.
– Уж расстарайся, люблю эльфиек, но зачем себя ограничивать? – буркнул Гурдир.
– Ага, верю-верю, а также дриад, человечек, орчанок, дроу и прочих разномастных бабёнок, – фыркнув, весело расхохоталась Кишнак, – даже не сомневаюсь, в кого мой муж такой любвеобильный уродился. Только вот порядок наводить нам приходится, а ему одни развлечения. Мужчины… – Орчанка мечтательно закатила глаза, подражая Гаринар, и, отвесив учтивый поклон, лёгкой походкой направилась к кибитке дриады.
Когда орк проходил мимо кибитки Гаринар, из-за полога высунулась рыжеволосая головка и нежно проворковала:
– Долго тебя ещё ждать, дорогой?
Гурдир пожал плечами, но сопротивляться не стал.
На рассвете орочий караван миновал ворота города Алстань, где всегда останавливался во время длительных переходов. Кишнак без зазрения совести пихнула Ольгейру в спину, направляя её в сторону торговых рядов. Орчанка всегда относилась к выполнению приказов с должным рвением.
– Пошевеливайся, белобрысая. Нам надо успеть купить всё, что велено, а времени почти нет, – она отвесила дриаде увесистый шлепок по заду, заставляя ту двигаться быстрее.
Азбука, вырезанная из дерева, и прихотливо раскрашенная нашлась почти сразу у одного из торговцев, как и камышовая тростинка и целый козий бурдюк жидкости для письма. Найти дешёвый пергамент оказалось тоже не трудно, но орчанка бойко торговалась за каждый медяк, пытаясь получить выгоду и для себя. Что поделать, натура была сильнее здравого смысла. Нашла она и несколько потрёпанных книг для школяров младших классов по разным предметам. Затолкав покупки в засаленную суму и прикрикнув на дриаду, она быстро пошла обратно. Когда они явились, Гурдира и Гаринар ещё не было: они бродили по торговым рядам. Покупать предметы для рукоделия орчанка не стала, так как сама терпеть не могла вышивать и шить.
Ольгейра присела на ступеньку своей кибитки и стала внимательно рассматривать одну из книжек с красочными картинками, бережно переворачивая вощёные деревянные таблички. Кишнак любезно отвечала на её вопросы. Орчанка надеялась, что увидев дриаду за обучением, Гурдир не потребует остатка денег. Она напрасно тревожилась.
Гаринар, хвастливо демонстрируя подаренные украшения и наряды, бросила полный презрения взгляд на соперницу:
– Черенку карагача ничего в пустую башку не вложишь. Любимый, зачем ты потратился на эту дуру? – В голосе прозвучал мягкий упрёк.
Дриада привычно проигнорировала словесный выпад эльфийки, доставая из сумки азбуку и лист пергамента и стило. О чём говорили собеседницы, не смогли уловить даже чуткие уши Гаринар, а подойти поближе при Гурдире она не решилась. Орчанка что-то сказала дриаде, метнув в расфуфыренную фифу насмешливый взгляд. Ольгейра слабо улыбнулась и стала что-то рисовать на листе. Кишнак фыркнула и заставила девушку повторить урок:
– И это ты называешь руной? Нет, я таки куплю тебе всё для вышивки, чтобы твои пальцы стали ловчее. Если ты что-нибудь напишешь Маяли такими каракулями, она велит тебя выпороть розгами, вымоченными в соляном растворе. Тебе никто не поможет, даже если ты женой станешь. Гурдир вообще может на пару месяцев тебя отдать Старшей Наложнице для перевоспитания. Старайся, тогда, может быть, моя свекровь будет к тебе благосклонна. К тому же у тебя есть магический дар. Если Маяли решит, что ты, как и я, подходишь ей в помощницы, то о Гаринар можешь забыть. С Маяли даже правитель не связывается: себе дороже, да и слишком многим он ей обязан… Будешь прислушиваться к её советам, тебя примут и в орде, и в гареме, и муж будет уважать и прислушиваться. А эльфийка зря так благодушна: чтобы удержать благосклонность Гурдира, его надо постоянно удивлять, желательно до глубокого шока. Последней выдумкой Маяли была разработка сложного магического плетения, которое напустило чесотку на враждебный клан, которую никакими средствами было не унять. Выкуп они богатый дали, Повелитель был очень доволен. А ведь он был против когда-то, когда сын принял её в составе платы от нищего селения. Только вот у Гурдира мозгов больше оказалось. Он потом ни разу не пожалел о своём поступке. Фириал – сильный шаман, сын никогда не интригует из-за власти и всегда готов его поддержать. Маяли воспитала его на совесть. Хотя, учитывая, какой порядок царит в гареме, справится с мальчишкой было не сложно. Вот, уже лучше, продолжай. Будешь писать руну Атор до тех пор, пока будет не хуже, чём в азбуке.
Когда Гурдир отлучился по делам, эльфийка осторожно подкралась к ненавистной парочке и специально толкнула дриаду под локоть. Кишнак раздражённо зашипела и ткнула нахалку кулаком в бок:
– В следующий раз я не буду так вежлива. Принц узнаёт, что ты его ослушалась. Он велел обучить дриаду грамоте, не вечно же ей быть дубовым пеньком на пустыре. Жена Гурдира должна быть умной и образованной, иначе человеческие правители уважать перестанут, а орки из враждебных орд засмеют и начнут строить разные пакости. Кстати, а ты-то грамотна, рыжая? – карие глаза откровенно насмехались.
– Да как ты смеешь мне дерзить, дочь пустынной лисы и тарантула.
– В отличие от тебя я уже жена, причём старшая, любимого сына Гурдира, которого он сделал своим наследником. И это несмотря на то, что Маяли наложница. И не думай, что он изменит своё мнение. У нас преемника назначают всего один раз.
– Фыыы, нежелательные наследники тоже смертны, как и их зарвавшиеся матери… – прошипела эльфийка.
– Моему мужу будет очень интересно узнать об этом… – равнодушно обронила Кишнак, свёкру тоже… А теперь, проваливай, мне некогда слушать твои бредни. Нам сегодня надо выучить хоть пяток рун. К моменту приезда в ставку орды, Ольгейра должна не только научиться читать и писать, но и усвоить знания из книг, которые я ей купила. У нас нет времени на глупых эльфиек. Проваливай, иначе я тебе помогу.
– Да я тебя раздавлю, неотёсанная орчанка! – Начала вопить Гаринар.
– Как ты мне надоела, – прошипела Кишнак и что-то пробормотала, показав пальцем в сторону зарвавшейся нахалки.
Глаза Ольгейры вылезли на лоб: скандальная баба открывала и закрывала рот, но не смогла издать ни звука. Она бросила вопросительный взгляд на наставницу и стала терпеливо ожидать, когда та, налюбовавшись на мучения мерзкой рыжей дамочки, снизойдёт до объяснений.
– Чему ты вообще удивляешься? Это простенькое заклинание немоты. Маяли меня обучила всём заклинаниям, на которые хватает моего скромного дара. У тебя способности намного выше. Постарайся понравиться старшей наложнице. С её появлением в орде твоего будущего мужа кардинально изменилось отношение к магичкам. Орки специально ищут себе хоть пару жён с такими способностями. Правда, встречаются они довольно редко, а феи за инородцев вообще никогда не выходят. Смысла нет: потомства они дать не могут. Так что мотай на ус и прилежно учись. Такая, как ты, если не наделает глупостей, может прекрасно устроится и в орочьей орде. Честно говоря, если Гаринар не изменит своё поведение, ей придётся туго. Гурдир у нас особой верностью не отличается, как ты поняла. Он будет с ней как расписной торбой до того счастливого мига, когда в гареме появится новая смазливая мордашка. Единственная женщина, которую он давно и преданно любит – это Маяли. Правда, моя подруга не лыком шита, поэтому ей не грозит такое несчастье, как брак с орком. К сожалению, нам с тобой уже терять нечего, придётся приспосабливаться. Хотя, Фириал наполовину человек, потому с ним всё намного проще. Да и воспитание матери наложило на него сильный отпечаток. Если у тебя будут проблемы, ты к мужу не ходи, лучше найди меня или Маяли. Гурдир ревнив, потому держись подальше от других орков, даже если они близкие родственники принца…
Эльфийка, сверкая яростным взором, направилась прямиком в кибитку Гурдира. Видя, в каком состоянии она находится, орк впал в неистовство и грозно велел ей показать того шутника, который посмел её зачаровать. Девушка привела его к Кишнак и дриаде и показала пальцем сначала на одну, потом на другую.
– Немедленно сними с неё чары, шаманка, иначе от моего гнева тебя не спасёт даже заступничество Маяли и Фириала! – В голосе мужчины плескалась ярость.
Кишнак молча подчинилась и что-то пробормотала. Мерзкая девка, вернув голос, устроила безобразный скандал. Она набросилась на орчанку с кулаками, осыпая её отборнейшей бранью.
Воительница молча сносила всё, она уже по опыту знала, в каких случаях лучше промолчать. Гурдир явно впал в неистовство: взывать к его разуму сейчас было не просто бесполезно, а смертельно опасно. Дриада почувствовала, что не может больше терпеть наглость подлой бабёнки. Она встала и подошла к орку, заслонив собой Кишнак от обоих. Эльфийке было абсолютно всё равно, кого полосовать длинными ногтями. Ольгейра, видя, что Гаринар совсем невменяем, размахнулась и наотмашь ударила нахалку по холёной щеке. Затем очень холодно сказала, смотря при этом на орка:
– Принц Гурдир, ты нарушил вековой обычай: я тоже твоя невеста, я ничего не сделала этой кретинке, а она изувечила меня, – на коже девушки появились безобразные синяки и царапины. – Ты считаешь меня такой же глупой, как эта девка, что само по себе оскорбительно.
Эльфийка с изумлением смотрела на обычно кроткую соперницу, с ужасом понимая, что на этот раз она получит сполна за всё.
– Ты нарушил древний Закон Орды: жених обязан следить за тем, чтобы невестам не был нанесён даже малейший вред. Ты вступился за Гаринар, которая превратила в ад не только мою жизнь. Это позволяет мне вернуть мерзкий браслет воину, который не смог мне обеспечить должного уровня комфорта и безопасности, – изящные пальцы сорвали с запястья ненавистное украшение. Зелёные камни тут же почернели и превратились в пыль, а металл потемнел, – Согласно древней Орочьей Правде, я свободна от полученного тобой обманом брачного обязательства.
– Ты выбрала Фириала, – почти прошептал Гурдир.
– Я никогда не стану женой орка. Мне нужны знания, поэтому я буду ученицей Магички Маяли. Когда я выучусь, то с помощью портала смогу покинуть Степи. Гордись, Гаринар, ты своего добилась. Теперь ты – единственная невеста принца. – Девушка помогла Кишнак подняться и унять кровь с помощью какого-то резко пахнущего состава из деревянного флакона. – Забери всё, что подарил мне, Гурдир. – Ольгейра даже переступила через роскошный зелёный плащ с богатой вышивкой, который орк купил ей на последней остановке в городе. – Отдай своей эльфийке, ведь она так любит красивую одежду и яркие побрякушки.
– Откуда ты узнала про этот древний закон? – Взвыл Гурдир, хватая дриаду за тонкую руку. – Отвечай, немедленно, лесная дрянь…