– Ответ не правильный, – мстительно наградив нахалок ещё и гибкими обезьяньими хвостиками и перьями на голове вместо волос, – о, где уж мне тягаться с вами в прелести и изящности облика!
Орчанки, вопя от ужаса, юркнули в свои кибитки, откуда их с проклятьями вышвырнули свои же родные. Всласть полюбовавшись, как орчанки, ползая в дорожной пыли, униженно просили прощения, Феечка снизошла и вернула им прежний облик в обмен на красивые ожерелья из бирюзы и нефрита.
Старая орчанка велела собираться и уходить в Великую Степь:
– Уходим. Надеюсь, эта каланча за нами не последует, а будет преследовать, на родных просторах мы быстро затеряемся. Не найдёт нас поганая девка.
– Зачем нам это? – взвыла какая-то совсем молодая человеческая женщина, – Не наша Орда всё это натворила… Спрятать тут мужиков не долго, мы ж собирались у Фей побольше вытянуть.
– Заткнись, Шаласка! – Рявкнула старая Шалла, увесистым тычком отправив нахалку в её кибитку. – Если я сказала, уходим, молчи и делай, что велено!
Крисиг из кустов с восторгом смотрела, как кочевники довольно дружно покидала столицу под одобрительный гомон уставших от их грубости и наглости горожан. Феечка мстительно хихикнула, пробубнив себе под нос:
– А вот вам! Пожалели для меня бусики, сами теперь разбирайтесь с созданной вашими кретинами бабенцией… А она уйдёт за вами, ведь в её сердце заложена слабость только к оркам…
– А как же я? – Обиженно взвыла Царь Баба и двинулась вслед за улепётывающей ордой.
Крисиг заскочила к Милисандре и Утар и радостно выкрикнула во всю силу своего звонкого девчоночьего голоса:
– Пошли в кафе! Отметим избавление от степняков и их мерзкой каланчи.
Вскоре три подружки уже открывали дверь в любимое эльфийское кафе, где можно было заказать их любимые десерты. Крисиг первой плюхнулась за столик из розоватого дерева и заказала тут же подошедшей официантке:
– Нам подайте, пожалуйста: мороженое: персиковое с мёдом, ореховое с шоколадным сиропом и вишнёвое с взбитыми сливками, и по три: десерта "Летний Полдень", фруктовых салата "Загадка" и травяных чая с мятой.
– Ты опять напроказничала, Крисиг? А, ну, признавайся, – в голосе Утар звенели чуть ворчливые требовательные нотки.
– Неа, я тут совсем не причём. Орки сами начудили, наложив какой-то свой варварский ритуал на чистую фейскую магию. В результате отфеячивания появилась Царь Баба. Кстати, видели бы вы, как драпала орда с этой каланчой на хвосте. Как тараканы от спрея из кавариуса. Если бы они не пожадничали, всего-то бусы из чёрного агата у старой орчанки попросила, то великаншу бы уменьшила, и всё. Теперь пусть сами разбираются с этой проблемой.
Милисандра не удержалась и заказала ещё горячий шоколад и большой кусок черничного пирога.
– Мили, – ужаснулась Утар, – как только ты умудряешься не лопнуть. Из нас трёх ты самая маленькая и тощая, а ешь больше всех.
– Ну, что поделать, отфеячивание отнимает много сил, если я перестану хорошо кушать, меня оставят на второй год учёбы.
– Ну, судя по тому, сколько ты лопаешь, Мили, тебе это в ближайшем будущем не грозит. – Крисиг исподтишка осмотрела постояльцев и остановила свой выбор на дородной даме.
Дамочка, видимо, распекала собственную дочь за то, что та слишком увлекается сладким, приговаривая: "Будешь столько жрать, оплывёшь жиром, кто тебя такую замуж-то возьмёт"? Тоненькая полупрозрачная девушка испуганно кивала, соглашаясь. Она не посмела возражать, когда вздорная баба пододвинула к себе тарелку со сливовым пудингом с взбитыми сливками и шоколадной крошкой.
– Как ты ещё голодом бедняжку не уморила, мерзкая зараза. Она ж такая тощая, что одни кожа да кости остались. Сейчас я тебя так отфеячу, что ты перестанешь объедать девицу…
Несколько быстрых жестов изящных рук увенчал полный ужаса вопль толстенной служанки:
– Ааааа, что это такое, – простая деревянная табуретка зарысила в сторону выхода, точно сноровистая лошадь, периодически взбрыкивая, пыталась скинуть сварливую бабу со своей деревянной спинки. Толстуха завопила во весь голос и намертво вцепилась в табурет.
– Оооо, давно я так не смеялась, – Милисандра смахнула выступившие от хохота слёзы и приступила к поеданию любимого десерта.
Девушка, воровато оглянувшись, подтянула к себе резную тарелочку с возвращённым обратно лакомством и стала торопливо его уничтожать. Она прекрасно знала, что если служанка, всегда сопровождающая её при выходах в город, вернётся, то она снова останется голодной. Выждав ещё немного, заказала кусочек торта с взбитыми сливками и чашку ароматного травяного напитка.
Утар сделала страшные глаза и провыла тихим жутким голосом:
– Сегодня вся столица будет смаковать подробности весёлого выезда вздорной бабёнки верхом на эльфийской табуретке. Надеюсь, она перестанет издеваться над бедной девушкой и морить её голосом.
Громко вопящая, пухленькая служанка думала только о том, как бы взбесившаяся эльфийская табуретка не скинула её на всём скаку наземь. Пальцы её уже начинали болеть и соскальзывать с деревянного сидения. Девица вопила дурным голосом и пыталась удержаться. "Боги, эта соплячка получит у меня. Она хотела избавиться от моего пригляда, а там три Феечки с мордашками студенток-первокурсниц сидели и объедались сладким. Подлые чванливые твари. Погоди, Арена, вот вернусь, посидишь у меня пару месяцев на воде и чёрствых корках хлеба. Девка на выдании должна быть скромна и молчалива. Ведь никому не нужна гордячка и болтушка. Да когда ж эта табуретка эльфячья ужо угомонится. К меня там девка молодая без пригляда, не случилось бы чего. Орки-то не всё ещё в степь ушли, да и наёмников полно везде"…
Тут сноровистая деревянная лошадь, изукрашенная причудливым растительным орнаментом, резко затормозила и точно на дыбы встала. С пронзительным визгом толстуха шлёпнулась в огромную лужу, до краёв полную жирной грязью. Рядом возмущённо хрюкнул матёрый хряк: ему совсем не понравилась шумная товарка.
В это время мимо проезжала весьма замызганная и бедная орочья кибитка. Она принадлежала сыну весьма бедного и захудалого рода, столь незначительного, что ни одна орчанка не пожелал выйти за него замуж или прийти в гарем, при дележе пленниц ему тоже ничего не доставалось, так и мыкался он в гордом одиночестве, перебиваясь мелкими кражами. Звали молодого воина Вувык.
– О, гляди-ка, бабёнка! Вроде не старая и не страшная, – схватив до полусмерти перепуганную служанку за шиворот, он зашвырнул её внутрь кибитки и стеганул волов, которые меланхолично жевали какую-то подобранную тут же на улице гадость.
На несчастье Вайры, в переулке никого не было, потому для горожан так и осталось неразрешимой загадкой, куда как сквозь землю провалилась вздорная служанка старого аптекаря. Посудачили, погадали, да и забыли. Других проблем было полно даже после того, как орочья орда, преследуемая грозной Царь Бабой, укатила прочь.
Когда табуретка, вернувшись без своей наездницы, подскакала к девушке и, точно большая собака или лошадь, легонечко ткнулась той в колени, Арена расправлялась с вишнёвым мороженым, вкус которого уже начала забывать. С той поры, как в доме отца появилась эта их дальняя родственница, её жизнь превратилась в нескончаемую пытку. Потом странная жизнь покинула, казалось бы, обычный предмет обстановки кафешки, а дочь аптекаря отправилась восвояси в гордом одиночестве.
Крисиг шутливо раскланялась под тихие аплодисменты знатно повеселившихся подружек и важно пробубнила, проглотив последнюю ложку вишнёвого мороженого, которое она заказала сразу же, как расправилась с персиковым с мёдом лакомством:
– Быть феей – значит, не знать что такое скука! И я не хочу быть никем
другим, честно!
– Девочки, нам пора возвращаться, Онэриль нас всех накажет, если мы не успеем к вечерней проверке, – озабоченно промямлила Утар, чуть не давясь миндальным пирожным.
– Эх, и правда уже пора домой, – тяжело вздохнула Милисандра, – но завтра мы сюда ещё зайдём. Больно уж вкусные тут подают миндальные пирожные. Закажу-ка ещё конвертик с собой, перёд сном можно и ещё посидеть за чашкой травяного взвара.
– Обжора! – Закатила глаза Утар, но Мили никогда её не слушала, когда дело касалась сладкого и вкусного, – Тувин почему-то носа из Академии не кажет, но мне никак не удаётся вытянуть причину такого странного поведения.
– Утар, видимо он где-то кого-то очень здорово "отфеячил" и не хочет, чтобы несчастный ему бока намял. Всё, впрочем, как обычно. Тувин – это Тувин, ходячее феячье стихийное бедствие. Половина жутких историй про студентов именно на его совести лежат… – презрительно фыркнула Крисиг, – Удивительно, вы – близнецы, а абсолютно разные.
– Да уж, отфеячили нас Боги по полной… Родители уже и не знают, что с этим оболтусом вообще делать. Как бы Онэриль и правда не отправила его чистить конюшни… Жуткое место. Меня отец как-то с собой брал туда. Бедные проказники, которых туда на работу ссылают…
– Утар, а что там? Почему стоит Онэриль только заикнуться об этом месте, старшекурсники, бывает, даже в обморок падают…
– Давайте, девочки, я утром расскажу. А то, боюсь, до утра глаз не сомкнём, – Утар побледнела как мел и замолчала. Как не старались девчонки вытянуть из неё хоть слово, всё оказалось напрасным. Феечка точно в ступор впала и молчала в ответ на любые вопросы подружек.
– Вот всегда она так: разожжёт любопытство и жди до утра… Гадкая девчонка, ну, хоть что-то общее наблюдается с Тувином. Больше всего достаётся от них именно друзьям, – обиженно заканючила Крисиг.
– Может, она и права, – покачала головой Милисандра, – Студенты-старшекурсники прошли через многое, нервы у них как из лучшей гномской стали. Я даже предполагать не берусь, чем их можно так запугать, что они сразу становятся паиньками просто при одном упоминании о Конюшнях…
Тувин, воровато озираясь и косясь на окно ректорского кабинета, высвистел оговорённый загодя весёлый деревенский мотивчик. Из подворотни вынырнуло четверо бедно одетых мальчишек, трое тут же принялись за чистку многочисленных "феячьих тапок".
– По 5 медных монеток на нос или по два эльфийских леденца, – важно заявил старший и уставился на возмущённого фея.
– Не борзейте, оборванцы, по три меди или по два леденца обычных.
– Тогда чисти всё сам, – резонно обронил юный наглец.
Как фей не возмущался, пришлось ему уступить:
– Ладно, голодранцы, ваша взяла. Больно уж пачкаться не охота. – Важно заявил фей и воинственно отставил ногу, надувшись как индюк.
Шесть пар рук справились с работой довольно споро: сказывалась многочасовая практика. Тяжело вздохнув, Тувин наколдовал по 5 мелких медных монеток каждому и сердито буркнул, чтобы убирались прочь:
– Жду завтра, не вздумайте опаздывать, – прошипел он вымогателям вдогонку и уже собрался идти к себе, как чья-то рука вцепилась ему в плечо и довольно бесцеремонно пару раз встряхнула.
– Я напрасно надеялась, что ты взялся за ум Тувин. У меня нет другого выбора: на полгода придётся отправить тебя в Конюшни. Надеюсь, тяжёлая работа до изнеможения выбьет из глупой башки упрямую дурь.
– Тётушка, я больше не буду плутовать. Простите меня в последний раз… – бледный как белёное полотно фей был перепуган до полусмерти, что уже начало проявляться в лёгком заикании.
– Нет уж, дорогой племянник, моё терпение тоже не вечное. Ты слишком долго его испытывал: пришло время расплачиваться за свои грешки.
– Тётушка, ну пожалуйста, – проблеял Тувин, но старая фея ухватила его за воротник и мгновенно перенесла к мрачным зданиям Конюшен, от одного упоминания о которых быстро исправлялись даже самые отъявленные проказники с последних курсов Академии.
– Господин Варьфер, – позвала ректорша Старшего Конюха.
– Чего изволите, госпожа Онэриль? – моложавый эльф, возраст которого выдавали только слишком мудрые глаза, мгновенно появился на пороге.
– Принимайте очередного лоботряса на полгода. Я всё перепробовала, мой собственный племянник никак не желает взяться за ум, а пора бы уж давно.
– Что поделать, госпожа ректор, как говорится: "в семье не без урода". Надеюсь, юная Утар всё также только радует вас?
– Да. Такое впечатление, что сами Боги пошутили, послав моему брату этих близнецов. В дочери собрали всё лучшее, а оставшееся досталось паршивцу Тувину.
– Пойдёмте, молодой человек, я покажу вам ваш новый дом. Потом придётся поработать, спать вы сегодня ляжете далёко за полночь, а то и перёд самым рассветом.
Фей испуганно пискнул и попытался телепортироваться в более приятное место. Эльф насмешливо рассмеялся и добил проштрафившегося студента:
– Господин Тувин, сами Конюшни построены из блокиратора фейских способностей, не тратьте зря время, силы и нервы. Они вам ещё пригодятся для более полезных дел.
Варьфер вручил парнишке увесистую деревянную лопату и потащил за рукав в сторону ближайшего строения. Внутри оказались просторные загоны, где пребывали огромные крылатые ящеры с медной чешуёй с радужным отливом. Они поглощали огромное количество пищи и воды из огромных кормушек и тут же гадили прямо на устланный соломой пол. Вонь стояла такая, что Тувин только порадовался, что позавтракать тётушка ему так и не дала. "Я отомщу мерзкой старухе. Меня, потомственного фея, своего племянника она посмела засунуть в такое ужасное место. Фууу, ну и миазмы", подумал паренёк, а вслух спросил:
– Первый раз в жизни вижу таких странных тварей. Кто это?
– Это дариолы. В них оборачиваются Феи, которые не в состоянии сладить со своим даром или мерзким характером. Походив в такой шкурке, ты либо станешь прилежным учеником, либо будешь работать посыльным в звероформе.
– Я хочу на пару, – проблеял фей и попятился назад.
– Это невозможно, господин, вас наказали за крайнюю лень и неприемлемые даже для вашего народа злые проказы. Сейчас эти красавцы понесут посланцев в дальние области Королевства Фей, а то и за его пределы. Вам и ещё троим негодникам придётся тут всё вычистить до блеска и помыть ящеров, которые скоро должны вернуться, приготовить корм, а завтра гонцов вы уже сами понесёте на чешуйчатых спинах. Что-то мне подсказывает, господин Тувин, что вам понравится такая жизнь. Тут вы не будете обременены не учёбой, ни временем и возможностями натворить что-то совсем уж непоправимое.
"Мечтать не вредно, ушастый… Ты просто ещё со мной не сталкивался… Время на шалости можно всегда найти, как и на пакости",
– И мне идти прямо в загон к дариолам? – задумчиво изрёк Тувин.
– Нет, вам в пустой вольер. К прилёту посланцев тут должно быть абсолютно чисто, – эльф прижал сильно надушённый платок к носу, чтобы перебить мерзкую вонь рептилий. – Приступайте. Если не приведёте здесь всё в порядок до обеда, останетесь голодным.
– Ну, я тогда пошёл, почтенный Варьфер, чем скорее уберу, тем приятнее будет дышать.
– Приятно видеть, что вы сделали правильные выводы, юноша, – надменно обронил смотритель и вышел вон, проследив, чтобы наказанный студент приступил к своим обязанностям, громко сетуя, что фейская магия тут не "фурычит".
Как не старался Тувин успеть к назначенному сроку, но работать сам он не привык. С тремя загонами он провозился до глубокой ночи, так что и на ужин не попал.
"Неправильные тут порядки, – сердито думал фей под громкое урчание недовольного желудка, – где это видано, чтобы студента голодом морили и заставляли дерьмо в таких количествах разгребать. Надеюсь, летать мне больше понравится, чём лопатой махать…".
Хмурый студент курса с пятого довольно грубо растолкал новенького и пробубнил:
– Пошли, сегодня тебе придётся лететь в захолустное поместье на северной окраине Королевства Фей. Фанфур называется. В эту дыру направляют только таких отличившихся, как мы с тобой.
– Я не умею ещё оборачиваться в дариолу. Они всегда столько гадят?
– Практически без перерыва, как и жрут. Но не во время полёта, иначе мы можем щедро унавозить всю столицу по самые шпили Королёвского дворца.
– А ты за что сюда попал? – голубые глаза фея лучились неприкрытым любопытством.
– Слишком часто прогуливал занятия.
– Я и на парах всех смог достать, – довольно мурлыкнул фей.
– Тоже мне герой нашёлся, я вот сплю и вижу, когда срок наказания истечёт. Здесь отвратительное место.
– Да ладно тебе. Как зовут то?
– Ронар, фей снежных буранов.
– Редкая специализация. Мало вас таких.
– А толку-то, если не лежит к Таланту душа?
– Оборачивайся в дариолу и живи счастливо.
– Нет, не по мне это. Уж лучше гонцом буду летать.
– Эххх, не романтик ты, Ронар. Это какой же кайф: лететь в небе и гадить на головы своим обидчикам. Они и знать не будут, что за тварь их так замарала, – Тувин аж глаза закатил от удовольствия.
– Это не романтика. Ты уверен, что ты спец именно по мелким пакостям, это уже даже на средние не тянет…
– Да ладно тебе. Как ты вообще в Конюшни загремел. Ты правильный, как моя сестра Утар. Такой же тихий зануда. Какой же ты фей, если не проказишь от души?
– Шалость шалости рознь, – Ронар недовольно покачал головой и потянул паренька за рукав, потом втолкнул его в загон и прошипел, – Расслабься и вызови свою чешуйчатую суть.
– А сам-то?
– Далёко не всякий фей способен обернуться дариолой. Я вот не могу. Вернусь в Академию, сразу за учёбу возьмусь. Если ты сможешь, то будем в паре работать вестниками.
Как Тувин не пыжился, так у него ничего и не получилось.
– Это вам не по кабинетам чужим лазать, молодой человек, – насмешливо обронил Варьфер, его подвижные уши ни на миг не замирали, выдавая, что их хозяин сильно раздражён и спешит по своим делам.