К тому же осуществить задуманное помешала весна. Борк пахал и сеял, ходил за скотом - словом, как всегда, помогал односельчанам. Когда сев кончился, он отправился в замок. На этот раз ворота оказались открыты, однако Борк благоразумно решил не попадаться на глаза бывшим приятелям. Он двинулся прямиком туда, где жил однорукий учитель воинского ремесла - Борк не видел его с тех пор, как в детстве по неловкости отсек ему левую руку.
- Что, трус, явился за моей правой рукой? - холодно спросил учитель.
- Прости меня за то, что я когда-то натворил, - сказал Борк. - Тогда я был молодым и глупым.
- Ты и сейчас не больно-то поумнел. Проваливай!
Но Борк не ушел. Он долго просил учителя помочь, и наконец они договорились, что великан на все лето поступит к учителю в услужение, а взамен тот постарается научитьего воинскому искусству.
Каждый день они уходили в поле, и Борк сражался с кустами, деревьями, камнями, но только не с учителем, который решительно отказывался подпускать к себе вооруженного великана. Потом они возвращались домой, и Борк принимался за работу: подметал пол, точил мечи, начищал до блеска щиты и чинил доспехи для учебных турниров. И все равно учитель никогда не был им доволен и постоянно твердил:
- Ты слишком туп, чтобы хоть в чем-то добиться успеха!
И Борк соглашался с ним.
За лето великан так ничему и не научился. Близилась осень, и односельчане позвали Борка помочь убрать урожай и приготовиться к зиме. Учитель не удерживал его.
- От тебя все равно никакого толку, ты слишком медленно шевелишься. Даже кусты проворнее тебя. Больше здесь не появляйся! Я по-прежнему тебя ненавижу, и лучше бы нам никогда больше не встречаться.
- Как скажешь, - ответил Борк и двинулся в поля, где крестьяне давно дожидались его помощи.
Коротая зимние вечера и по-прежнему глядя в огонь, Борк постепенно сообразил, что владение мечом не многим бы ему помогло. Силой оружия дракона не одолеть. Если бы его можно было победить на поле брани, дракон давно уже был бы мертв, ведь биться с ним отправлялись самые опытные воины. И все они погибли.
Борк решил попробовать другой способ.
Не дожидаясь наступления весны, он снова отправился в замок и по длинной узкой лесенке поднялся в башню, где жил чародей.
Великан постучал в дверь и услышал:
- Убирайся прочь. Я занят.
- Я подожду, - сказал Борк.
- Как хочешь.
Борк уселся и стал ждать. Только глубокой ночью чародей выглянул и увидел, что парень спит, прислонившись к двери. Когда дверь открылась, великан не удержал равновесия и чуть не сбил чародея с ног.
- Черт побери! Ты что, вообще отсюда не уходил?
- Нет, - коротко ответил Борк, потирая ушибленную голову.
- Тогда обожди еще немного.
Чародей провел великана в комнату, а сам пошел к дальней стене, где была небольшая дверца. В случае осады оттуда должны были выливать на головы осаждавших кипящее масло, но в мирные времена такие дверцы служили для других целей и их петли не успевали заржаветь.
- Жди, - приказал гостю чародей.
Борк осмотрелся. Жилище чародея поразило его ослепительной чистотой, по стенам тянулись полки с книгами, на других полках стояли удивительные предметы, явно имевшие отношение к магии: хрустальный шар, череп, счеты, стеклянные колбы и трубки. Над глиняным горшком поднимался дымок, хотя под горшком не было огня. Борк разглядывалвсе эти диковины, пока хозяин не вернулся.
- Приятная у меня каморка, правда? - сказал маг. - А ты, стало быть, Задира Борк?
Борк кивнул.
- И зачем ты ко мне явился?
- Я… я хочу научиться магии. Такой, которая поможет мне победить дракона.
Чародей закашлялся и кашлял очень долго.
- Что с тобой? - удивился Борк.
- Здесь слишком пыльно, - объяснил чародей.
Борк снова огляделся, но не увидел нигде ни пылинки. Он принюхался - в воздухе и впрямь пахло пылью, у него даже защекотало в ноздрях, и он тоже начал кашлять.
- Странно. Пыли не вижу, а в горле скребет. Можно мне попить?
- Конечно. Внизу есть бадья с водой.
- Зачем же идти вниз, если у тебя здесь ведро с чистой водой?
- Нет, не трогай это ведро…
Но Борк уже зачерпнул ковшом воды и начал пить… Однако в горле его по-прежнему оставалось сухо, вода почему-то не утоляла жажду.
- Что это за вода такая? - спросил Борк.
Чародей со вздохом сел.
- В том-то и дело, дружище Борк. Как ты думаешь, почему король не зовет меня помочь ему на войне? Потому что все знает. Теперь и ты знаешь, а к четвергу, как говорят, и весь свет будет знать.
- Выходит, ты ничего не смыслишь в магии?
- Не мели глупостей! Никто не может превзойти меня в волшебстве! Стоит мне щелкнуть пальцами, и ты увидишь таких чудовищ, что твой дракон покажется тебе похожим на ручную зверюшку! Я могу сотворить роскошный стол, уставленный яствами, и при виде него любой повар позеленеет от зависти. Я могу наполнить пустое ведро чем пожелаешь: водой, вином, золотом. Но попробуй расплатиться этим золотом, и тебя назовут мошенником и прибьют. Зачерпни созданной мною воды, и умрешь от жажды.
- Стало быть, все это… ненастоящее?
- Именно. Иллюзия. Правда, иногда очень искусная, но все равно иллюзия. Магия заставляет тебя видеть то, чего на самом деле нет. Например, воду в этом ведре.
Чародей щелкнул пальцами. Борк заглянул в ведро и не увидел там ничего, кроме пыли и паутины. Он ошеломленно завертел головой. Жилище чародея вдруг стало совсем другим: исчезла безукоризненная чистота, исчезли полки с книгами и диковинные предметы. В углу стоял колченогий стол, на котором лежало несколько книг. Два-три грубо сколоченных стеллажа были забиты запыленными пергаментными свитками и полусгнившими объедками; ноги по щиколотку утопали в мусоре.
- Жуткое зрелище, - произнес чародей. - Для меня оно просто невыносимо.
Он еще раз щелкнул пальцами и вернул иллюзию.
- Так куда лучше, верно?
- Верно, - согласился Борк.
- Скажу без хвастовства: у меня изысканный вкус. Итак, ты просишь помощи, чтобы одолеть дракона. Увы, я бессилен тебе помочь. Мои иллюзии действуют только на людей, иногда на лошадей, но дракона не одурачат ни на миг. Понимаешь?
Борк понял, и ему стало еще горше.
Он вернулся в свою лачугу, подбросил дров в очаг и принялся смотреть на пляску огня.
Нет, великан не отказался от мысли сразиться с драконом, но теперь знал, что ему нечем одолеть чудовище, и понимал, что наверняка погибнет. Что ж, лучше умереть, чем жить Трусом Борком, Задирой Борком, смелым лишь с теми, кто послабей.
Зима в тот год выдалась необычно суровой и снежной. К февралю у всех кончились дрова, а холода и не думали отступать.
Крестьяне (которые теперь именовались королевскими крестьянами) отправились в замок просить помощи. Но король и сам страдал от холода, а его рыцарям приходилось спать вповалку в большом зале, где было теплее.
- Ничем не могу вам помочь, - развел руками король.
Оставалось одно - идти в лес за дровами. И тут люди вспомнили про Борка.
Великан выбрал десяток самых сильных и крепких мужчин, велел им одеться потеплее и повел в лес. Сам Борк шагал впереди, протаптывая путь. Несмотря на теплую одежду, мороз и ветер пробирали дровосеков до костей, но вскоре их согрела работа.
Борк валил одно дерево за другим, крестьяне ему помогали, и все-таки великан успевал обернуться быстрее других: он семь раз возвращался в деревню и перетащил туда большую часть заготовленных дров. Замок он не потрудился снабдить дровами, но, когда в крестьянских дворах появились высокие поленницы, королевские слуги сами пожаловали в деревню и забрали часть дров в счет податей.
Борк отличался могучим здоровьем, но после похода в зимний лес не выдержал и слег.
Его выхаживали всей деревней. Великан лежал, надрывно кашляя, и крестьяне всерьез перепугались, что он умрет. Только теперь до них дошло, сколь многим они обязаны этому человеку. Именно он спас их от зимней стужи, а сколько он помогал им в нелегком крестьянском труде! Разбойники и иные любители легкой поживы давно обходили деревню стороной, зная, что тут живет Борк. И в сердцах людей проснулась благодарность.
Борка благодарили и раньше, в графском замке, но то были жалкие крохи в сравнении с искренней благодарностью односельчан. Наверное, эти слова и поставили Борка на ноги. А потом у дверей его лачуги стали появляться подарки: то аккуратно ободранный, выпотрошенный кролик, то полдюжины яиц, то теплые шерстяные чулки или нож по руке.Внешне односельчане оставались такими же, какими были: скупыми на слова и необщительными, но их подарки говорили сами за себя.
Весной Борк снова помогал с пахотой и севом и наконец-то чувствовал себя среди людей своим. Он понял, что в замке, среди рыцарей, он навсегда остался бы чужаком, поэтому больше не грустил о бесшабашных рыцарских пирушках. Тяжелый крестьянский труд, где сразу становилось видно, кто чего стоит, объединял людей крепче, чем пир за одним столом. И Борк перестал чувствовать себя одиноким.
Но к концу дня он возвращался в свою лачугу, разводил огонь - и в языках пламени вновь видел драконьи глаза.
Они все настойчивей призывали его, и теперь уже не одиночество толкало Борка в бой. Но что тогда? Гордость? Она была неведома Борку: он смирился с приговором королевской свиты, объявившей его трусом. Быть может, он до сих пор любил Брунгильду и хотел вызволить ее из лап дракона? Но чем больше Борк пытался убедить себя в этом, тем меньше в это верил.
Борк считал, что должен был погибнуть в битве с драконом, дарованная чудовищем жизнь тяготила его. Возможно, односельчане теперь и любили его, но сам Борк ненавиделсебя за трусость.
Он уже собрался отправиться на битву с драконом, когда к королевскому замку подошла внушительная армия.
- Сколько их? - спросил Мигуна король.
- Мои лазутчики разошлись в своих оценках, - ответил тот. - Но, думаю, никак не меньше двух тысяч.
- А у нас в замке от силы полторы сотни воинов. Придется звать на подмогу моих графов и герцогов.
- Ваше величество, вы, должно быть, не поняли. Графы и герцоги как раз и стоят под стенами вашего замка. Это - не вражеское вторжение, это бунт.
Король побледнел.
- Да как они посмели?!
- Очень просто. Они заметили, что Борка среди ваших рыцарей больше нет. Пошли слухи, что вы выгнали этого великана, и графы и герцоги навострили уши. Сперва все подумали, что это только слухи. Но когда вести подтвердились, знать решила свергнуть вас и вернуть старого короля.
- Измена! - закричал король. - А где же верность, в которой они мне клялись?
- Я остался вам верен, - заверил Мигун.
Отчасти он говорил правду. Однако Мигун успел связаться и с мятежниками - на тот случай, если им удастся свергнуть короля.
- Неужели ничего нельзя поделать? - в отчаянии спросил король.
- Нужно опровергнуть слухи. В этом - единственная ваша надежда. Противники должны убедиться, что Борк по-прежнему сражается на вашей стороне.
- Но ведь это не так. Я прогнал его два года назад. Даже дракон - и тот не захотел связываться с жалким трусом Борком.
- По-моему, нужно вернуть Борка. Если вы этого не сделаете, мятежники захватят замок. Мои лазутчики донесли, что во вражеском стане уже вовсю обсуждают, на сколько кусков вас разрежут перед смертью.
Король медленно повернулся и в упор посмотрел на Мигуна. В глазах правителя горел гнев, но вскоре угас.
- Думаю, после того, как мы обошлись с Борком, вернуть его будет нелегко, - сказал король, пристально глядя на своего советника.
- Совершенно верно, ваше величество.
- Поэтому этим займешься ты. Не мне же самому с ним объясняться! Именно ты вернешь Борка в армию.
- Я не могу! Борк ненавидит меня, и в этом нет ничего удивительного, ведь я столько раз его предавал.
- Даю тебе полдня, Мигун, чтобы вернуть его в замок, или… или я пошлю твои потроха заговорщикам, с которыми ты снюхался за моей спиной.
Мигун постарался сохранить невозмутимый вид, но слова короля застали его врасплох. Значит, король узнал-таки о его тайных переговорах! Значит, государь не такой уж простак, каким кажется.
- И на всякий случай я отправлю с тобой четырех рыцарей.
- У вас нет оснований мне не доверять, ваше величество, - кое-как взяв себя в руки, сказал Мигун.
- Надеюсь. А теперь иди и докажи свою верность делом. Убеди Борка вернуться, и твоя голова останется цела.
Четверо рыцарей окружили Мигуна и повели к лачуге Борка, однако внутрь вошел он один.
- Здравствуй, дружище, - произнес Мигун, стараясь говорить как можно искренней.
Борк, молча сидевший возле очага, по-прежнему смотрел в огонь.
- Послушай, ты ведь не из тех, кто таит обиды.
Борк плюнул в очаг.
- Тебе не на что обижаться, - продолжал Мигун. - Наверно, ты считаешь нас неблагодарными? И скажешь, что мы жестоко с тобой обошлись? Кое в чем ты прав. А кое в чем сам же и виноват. Это не наша вина, что в битве с драконом ты струсил. Верно?
- Верно, Мигун. Но армия пришла сюда не по моей вине. Просто я проиграл свою битву, а ты - свою.
- Борк, мы с тобой дружим с трех лет…
Борк вдруг вскинул голову. Лицо великана, ярко освещенное пламенем очага, было таким суровым, что Мигун не осмелился продолжать.
- Два года назад я заглянул в глаза дракону и узнал, каков ты на самом деле, - сказал Борк.
Мигун не знал, правда это или нет, но ему стало не по себе. И все же королевский советник тоже обладал мужеством, только иного рода. Когда Мигун мог извлечь из своей смелости прибыль, он становился храбрым. A сейчас на кону стояла его жизнь.
- И каков же я на самом деле? Тебе только показалось, что ты узнал обо мне все. А еще подумай, Борк, когда это случилось? Два года назад? Человек меняется ежедневно, и сейчас я уже не тот, каким был раньше. И ты сейчас уже не тот, и ты нужен королю.
- Да какой он король? Мелкий граф, заполучивший трон благодаря мне. Мне на него плевать.
- Но ты нужен и твоим бывшим соратникам. Неужели тебе и на них тоже плевать?
- Хватит им прятаться за моей спиной. Пусть в кои-то веки повоюют сами.
Мигун застыл в растерянности. За два года Борк и в самом деле сильно изменился, прежние уловки с ним больше не годились.
Пока Мигун уговаривал великана, рыцари схватили деревенского мальчишку, шатавшегося возле жилища Борка: им показалось, что парень появился здесь неспроста.
Рыцари грубо втолкнули мальчугана в лачугу, и один из них сказал Мигуну:
- Должно быть, это вражеский лазутчик!
Тут Борк впервые засмеялся.
- Лазутчик? Ладно, рыцари его не знают, но ты-то, Мигун, вырос в этой деревне. Иди сюда, Лэгги.
Мальчишка торопливо подошел к Борку - рядом с ним он чувствовал себя увереннее.
- Лэгги - мой друг и, наверное, пришел ко мне по делу. Верно?
Мальчишка молча вытащил из-за пазухи рыбу. Она была не ахти какой большой, и, судя по мокрой чешуе, Лэгги поймал ее недавно.
- Ты сам ее поймал? - спросил Борк.
Парень кивнул.
- А сколько всего рыб ты наловил сегодня?
Лэгги показал на ту, которую он принес.
- Всего одну? Тогда я ее не возьму. Отнеси домой, вам она пригодится.
Борк попытался вернуть подарок, но Лэгги попятился, не желая брать.
- Это тебе, - наконец выговорил мальчишка и выскочил вон.
Теперь Мигун знал, как вернуть Борка в армию.
- Твои односельчане, - пробормотал он. Борк недоуменно посмотрел на него.
Мигун чуть было не выпалил: "Если ты не вернешься, мы сожжем деревню дотла, убьем всех детей, а взрослых продадим в рабство!" - но что-то удержало его от этих слов. Может, память о деревенском детстве? Нет. Мигун никогда не обманывал себя и знал, что его удержало совсем другое. Он представил, как сэр Борк идет в бой не во главе королевской армии, а во главе армии мятежников, как он проламывает ворота, как потом раздвигает прутья решетки… Сейчас не время угрожать великану!
Мигун решил испытать другой способ.
- Борк, если ты не вернешься в армию, мятежники обязательно победят. И неужели ты думаешь, что, захватив замок, они на том успокоятся? Думаешь, они пощадят твою деревню? Зря надеешься. Они будут вести себя так, как всегда ведут себя завоеватели: жечь дома, насиловать женщин, убивать детей и стариков, угонять мужчин в рабство. Они ненавидят нас всех, не только короля и рыцарей. Королевские крестьяне тоже им ненавистны, и если ты откажешься помочь, твои односельчане погибнут. И кто будет в этом виноват?
- Я сумею их защитить, - угрюмо произнес Борк.
- Нет, мой друг. Если ты не станешь сражаться как один из рыцарей короля, мятежники не отнесутся к тебе по-рыцарски. Они утыкают тебя стрелами, даже близко не подпустив.
Мигун понял, что добился своего. Борк еще обдумывал его слова, но королевский советник мог больше не волноваться за свою шкуру. Он исполнил повеление короля.
Наконец Борк молча встал и пошел в замок. Там он облачился в свои старые доспехи, взял боевой топор и щит и прицепил к поясу меч. В полном облачении Борк вышел во внутренний двор замка. Рыцари при виде его разразились приветственными криками, как будто увидев лучшего друга. Но их радость была фальшивой, и они сами это знали. Борк даже не повернул в их сторону головы, и рыцари быстро смолкли.
И вот ворота замка открылись, выпустив Борка, а за ним последовала армия короля.
В стане мятежников поднялся переполох. Слухи оказались ложными: великан Борк по-прежнему сражался за короля. Мятежники поняли, что обречены, и большинство из них бежали в лес. Но некоторые все же остались на поле битвы, как и все зачинщики мятежа, понимая, что король не помилует их, даже если они сдадутся. Выстоять против Борка они не надеялись, и все же решили доблестно погибнуть, а не умереть смертью трусов. Поэтому когда Борк приблизился к их позициям, его встретила армия, хоть и малочисленная.
Мятежники выходили навстречу Борку по одному, как рыцари, отправлявшиеся сражаться с драконом, но не успевали взмахнуть мечом, как их поражал топор Борка, и головы летели с плеч, падали окровавленные разрубленные тела. Руки великана покраснели от крови: Борк умертвил не меньше дюжины врагов, а сам не получил ни царапины.
Мятежники, как отчаявшиеся звери, стали бросаться на противника по трое, по четверо, но все равно находили свою смерть. А когда они устремились на Борка всем скопом,толчея и неразбериха только помогли ему расправиться с врагами еще быстрее.
Положение мятежников становилось все отчаяннее. Доблестное сражение, на которое они рассчитывали, обернулось скотобойней. Когда число убитых достигло полусотни, мятежники сложили оружие и сдались на милость короля.
Теперь для короля наступило время выехать на поле битвы и не спеша, как и подобает победителю, проехаться перед пленными.
- Все вы будете казнены, и немедленно, - провозгласил король.
И вдруг понял, что его стаскивают с лошади, и увидел громадные ручищи Борка, сплошь измазанные кровью.