- Поскольку тебе, похоже, не придется хоронить его где-нибудь под стеной, - сказал Джерин сыну, отводя взгляд от Адиатануса, - то есть надежда, что после завтрака мы сможем двинуться в путь.
- Не знаю. Лис, - проворчал Вэн. - Не забывай, что остальные лесные разбойники точно такие же тюхи, как этот, так что мы выберемся отсюда только денька через три.
- Да идите вы, - сказал Адиатанус. - Напомните-ка мне лучше еще разок, что мы союзники, чтобы я не перерезал вам глотки просто потому, что у меня веселое расположение духа.
- Ты один справишься или подождешь своих сонных тетерь? - вежливо осведомился Вэн.
Оба разгорячились, вступив в пререкания, и, пока дело не дошло до мечей, топоров, копий или дубин, Джерин поспешил их образумить:
- Убьете друг друга как-нибудь в другой раз, а сейчас помните, что нам сначала надо расквитаться с Араджисом.
- Ты лишаешь жизнь всякого удовольствия, вот как, - проворчал Адиатанус, и Вэн пробасил что-то согласное с этим.
Они умиротворенно объединились в своих нападках на Лиса и перемывали ему косточки вплоть до тех нор, пока войско не покинуло крепость Дарена и не двинулось дальше на юг.
Возница Бэлсера, сына Дебо, поравнял свою колесницу с повозкой Лиса.
- Мы уже приближаемся к моим землям, - сказал Бэлсер. - Здесь местность получше, уж вы меня простите, чем та, что окружает ваш замок.
- Возможно, - ответил Джерин. - Лес чуть другой: в нем больше вязов и буков, а елей поменьше. К тому же твои крестьяне могут раньше начинать сев, и им не надо опасаться заморозков под осень.
- Да, у нас тут лучше, как я уже сказал.
В голосе Бэлсера звучало самодовольство.
- Возможно, - повторил Джерин. - В чем-то лучше, так будет вернее. Вы можете выращивать что-то, что у нас не растет. Однако дорога на Элабон покрыта одной лишь щебенкой, потому что крестьяне и местные лорды растащили булыжник, пока рядом не было никого, кто мог бы их остановить.
Словно в подтверждение его слов, один мелкий камешек, отскочив от колес повозки Бэлсера, задел его руку. Лис фыркнул.
- Когда я взял этот край под присмотр, здесь не было и щебенки.
Бэлсер кашлянул.
- Что ж, лорд король, человек обыкновенно делает то, что считает нужным в данный момент, а потом уж будь что будет.
Джерин знал, что он имеет в виду. Как сам Бэлсер, так и его вассалы, а также их крепостные втихую, чтобы остаться безнаказанными, растаскивали покрытие Элабонского тракта во владениях Лиса, используя камни для своих хозяйственных нужд. Лис ничего не предпринимал в этой связи, ибо Бэлсер тогда его подданным не являлся. Теперь же он сказал:
- Смотри, чтобы больше никто не разорял мостовую. С этим покончено. Если бы здесь не было дороги, Бэлсер, мы не смогли бы так быстро добраться до твоих владений.
- Йо, вы, наверное, правы.
Бэлсер пожал плечами. Он не привык утруждать себя лишними размышлениями. Ему вообще было на все это наплевать.
- Я не шучу, - повторил Лис. - Считай это одним из своих обязательств передо мной, которые ты клялся выполнять, когда приносил мне присягу. Путь на Элабон - самое ценное из того, что оставила нам империя, отделившись от северных территорий. Я делаю все, что могу, чтобы содержать его в приличном состоянии. Он стал основой моего королевства, становым хребтом, на котором тут держится все.
- Да, я замечал, что вы печетесь о нем, - признал Бэлсер. - Однако, в конце концов, это всего лишь дорога.
И они обменялись полными непонимания взглядами.
- Теперь, когда ты стал моим вассалом, тебе придется привыкнуть смотреть на вещи по-новому, - сказал Джерин с нажимом.
- Да, лорд король, - кивнул сын Дебо.
Но в его голосе звучало не обещание, а смирение.
Лис не сомневался, что мысли Бэлсера выглядят приблизительно так: "К чему-то я, может быть, и привыкну, а остальное, пожалуй, проигнорирую". Так думали все попадавшие под его власть бароны. Но через какое-то время эти ревнители прежних порядков (во всяком случае, в большинстве своем) начинали с удивлением понимать, что новые установки (может, не все, но опять-таки в большинстве) работают лучше старых.
Когда-то давным-давно, проезжая по этим местам вместе с Элис и Вэном, Лис пришел к выводу, что здешних баронов слишком расслабила жизнь на большом удалении от Ниффет. Они не срубали кусты, подступавшие к тракту, не расчищали подходы к замкам и почти позабыли, что должны уметь драться.
Последние два десятилетия изменили ситуацию в корне. Вторжение трокмуа, нашествие чудовищ, выскочивших на поверхность земли из-под святилища Байтона, и бесконечные раздоры среди самих элабонцев непреложно определили, что выжить смогут лишь самые бдительные и проворные из баронов. И те, что все-таки выжили, теперь чутко следили за тем, чтобы их никто никогда не сумел застать врасплох.
- По-прежнему никаких вестей об Араджисе, - сказал Джерин вечером у костра. - На него это не похоже. Если он обещает что-нибудь, то выполняет. Он, конечно, большой негодяй, но его слово - кремень.
Неподалеку один из воинов-элабонцев, мирно шедший куда-то по своим делам, вдруг брякнулся оземь, словно споткнувшись о прятавшийся в траве камень. Но никаких коварных камней нигде не имелось - луг был гладким, как декоративные лужайки перед резиденциями высших чиновников в городе Элабон. Где-то гаденько захихикал Фердулф.
Джерин нахмурился.
- Вэн прав, этот несносный малец порой действительно вызывает жгучее желание выяснить, насколько он бессмертен.
- Успокойтесь, лорд король, - сказал Райвин. - Возможно, именно слухи о наличии в нашей армии полубога и заставляют Араджиса пока сидеть тихо?
Вспомнив, в какой страх Фердулф вогнал Мэрланза Сырое Мясо, Джерин кивнул.
- Кого-кого, а меня Фердулф точно пугает, - проворчал он. - Было бы очень неплохо, если бы он и Лучнику внушил то же чувство.
Вэн огляделся по сторонам, чтобы убедиться, что поблизости нет сына Дебо. Не обнаружив его, чужеземец сказал со смешком:
- Бэлсер очень расстроится, если ты приведешь в его поместье всю эту ораву, опустошишь все его запасы, наложишь руку на землю, которая принадлежала ему, и при этом тебе даже не придется подраться.
- Если бы паче чаяния все так и обернулось, я был бы счастлив, - ответил Лис. - Сражения истощают. Но ты прав. Бэлсер стал моим вассалом, чтобы я его защищал. Если же никакая защита ему не понадобится…
- Но, не обратившись к тебе, он бы все потерял. Араджис проглотил бы его и не облизнулся, - заметил Райвин.
- Точно, - согласился Вэн, - но ему это не придет в голову. Ему придет в голову, что, прибежав, поджав хвост, к Лису, он сильно сглупил.
- Если бы пшеница и ячмень встречались на земле столь же часто, как благодарность, мы жили бы впроголодь, - сказал Джерин. - И все же я как-то перебиваюсь. Адиатанус, например, недавно признался мне, почему он соизволил пойти со мной в этот поход, вместо того чтобы взбунтоваться…
- Трокмуа бунтари по определению, - перебил его Райвин.
- Ты, болтун по определению, - рассердился Джерин, - придержи свой язык! Как я уже говорил, вернее, пытался сказать, пока мне не помешали, - продолжил он более благодушно, - Адиатанус присоединился ко мне из благодарности за ту помощь, что я оказал ему в борьбе с гради. Сей доброе, и оно непременно даст всходы.
- Йо, даст, разумеется, даст, - сказал Вэн. - Но мне лично кажется, что он пошел с тобой потому, что у него появилось ужаснейшее предчувствие. В том смысле, что, если он попытается толкнуть тебя в спину, ты развернешься и пнешь его в зад.
- Я и не говорил, что благодарность - единственная причина, по которой он сейчас с нами, - возразил Джерин. - Поведение каждого человека определяется суммой причин.
Он принялся развивать свою мысль, но оба его приятеля хохотали так громко, что не слышали его слов. Вскоре Лис сдался и присоединился к их смеху.
Они подъехали к родовому гнезду Бэлсера на восьмой день похода. Мэт и Тайваз плыли по утреннему небу. Одна из лун находилась в третьей четверти, другая представляла собой убывающий полумесяц, расположившийся невдалеке от неяркого еще солнца. Увидев, что крепость по-прежнему цела и невредима, Бэлсер, ехавший во главе армии вместе с Джерином, облегченно вздохнул.
- Хвала богам, нам не придется отвоевывать ее у Араджиса, - сказал он.
- Я и не думал, что придется, - ответил Джерин. - Местность, возможно, но не крепость. У него не было времени взять ее измором, а штурмовать замок - дело дорогостоящее, даже если штурм будет успешным. В случае же неудачи такая попытка вообще равнозначна провалу кампании.
Он глянул на восток, затем на запад. Если Араджис не осадил замок Бэлсера, то он вполне мог нанести удар где-нибудь в другом месте, просто новость еще не распространилась. Вряд ли Лучник сейчас посиживает сложа руки, такое невозможно себе и представить. Бэлсер ведь присягнул на верность Лису, а он обещал ответить на это войной.
Взгляд на крепость Бэлсера, кстати, объяснял, почему Араджис мог посчитать более разумным ударить где-нибудь в стороне. Замок высился на вершине небольшого холма, склоны которого барон тщательно очистил от любой растительности, могущей доходить до лодыжек. Котенку и то было бы сложно пробраться наверх незамеченным, а человеку и подавно не удалось бы, даже ползком.
- Крепкий орешек, - подвел итог Лис.
- Теперь этот крепкий орешек ваш, лорд король, - сказал Бэлсер, - и вам даже не пришлось его завоевывать.
Прозвучала ли в его словах горечь? Вполне возможно. На месте Бэлсера Джерин, видя мир и спокойствие в своих владениях, задумался бы: а не следовало ли ему продолжать стравливать двух своих более крупных противников, вместо того чтобы в конце концов подчиниться одному из них?
Люди в крепости Бэлсера были бдительны. Они высыпали на стены в полной готовности к бою задолго до того, как войско приблизилось к замку на расстояние полета выпущенной из лука стрелы. Кроме того, они не сочли эту армию дружеской, хотя и видели, что она идет с севера. Имея в соседях Араджиса, Джерин бы тоже не доверял никому.
Узнав своего господина, защитники крепости радостно заголосили. Следующий радостный крик раздался, когда Бэлсер сказал им, что воины короля Севера прибыли, чтобы защитить их от любых посягательств. Однако второй взрыв эмоций был выражен явно слабей: возможно, кому-то не очень нравилось столь могущественное покровительство. Но по команде, которую выкрикнул Бэлсер, подъемный мост был опущен, и часть армии Лиса вступила в крепость, что несомненно являлось свидетельством верности Бэлсера своей клятве.
- Я - ваш вассал, лорд король, - сказал сын Дебо Джерину. - Все мое теперь ваше. Ведь вы щедро выполняете свои обязательства передо мной.
Джерин не сомневался, что выполняет. Но щедрым в данном случае был сам Бэлсер, так как он отдавал все, что имел.
- Я вышлю несколько отрядов к границам, - сказал Лис. - Большая часть войска разобьет лагерь снаружи. Мы не станем заполонять крепость и постараемся не прикончить все твои запасы. Теперь твои разногласия с Лучником касаются не только тебя, а потому их успешное разрешение будет обеспечиваться ресурсами всего королевства.
- Благодарю вас, лорд король. - Бэлсер поклонился. - Именно поэтому я и предпочел стать вашим вассалом, а не подданным Араджиса Лучника.
Люди Бэлсера вышли из крепости, чтобы помочь воинам Лиса разобраться с колесницами и лошадьми. Они удивленно заохали, увидев множество верховых. Отряд Райвина пронесся галопом по полю. То, как лихо наездники управлялись со скакунами, вызвало еще больше восклицаний и аплодисментов. После этого Джерин и Вэн направились в главную залу. Лис огляделся в поисках Дагрефа, собираясь прихватить его с собой.
Он заметил сына: тот разговаривал с одним из невероятно юных и неправдоподобно заросших всадников, с тем самым, которого он заприметил еще в начале похода, так как тот был и моложе, и кучерявее всех остальных. Дагреф, видимо, почувствовал на себе взгляд отца. Быстро распрощавшись с молоденьким конником, он поспешил к Лису.
В главной зале гостям подали тушеную форель, яблочные пироги и эль с привкусом меда. Бэлсер представил Лису свою жену, пухленькую молодую женщину по имени Бринта.
- Она несомненно обрадуется тому, что я узнал от вас, лорд король, - сказал он многозначительно.
- Надеюсь, - ответил с похвальной невозмутимостью Джерин.
Похоже, какое-то продвижение к новому взгляду на привычные вещи начнется уже в эту ночь, подумал он про себя.
И тут собаки, устроившиеся под столами на сухом тростнике в радостном ожидании желанных объедков, почему-то все разом решили поразвлечься с ногами людей в той манере, что дозволительна лишь несмышленым щенкам. Люди, как ни странно, их не одобрили. Поднялся жуткий шум.
- Что за притча? - хихикнула Бринта.
Джерин, завертев головой, нашел глазами Фердулфа. Маленький полубог тоже хихикал, причем весьма гнусно. Поймав его взгляд, Джерин покачал головой. Фердулф высунул язык. Лис вздохнул. Фердулф уже напроказил, а потому что-либо предпринимать было поздно.
Одна из служанок сидела на коленях у Вэна. Джерин не сомневался, что она точно так же его оседлает, как только они с ним уединятся. А впрочем, возможно, и как-нибудь по-другому.
Другая служанка вертелась около Дагрефа, причем со столь недвусмысленными ужимками, что тот не мог этого не заметить. Она была старше его, но не намного и излучала скорее симпатию, чем расчет и корысть. Сам же Дагреф поглядывал на нее… с интересом, причем интерес этот явно его удивлял.
"Йо, твое тело еще тебя удивит", - подумал Джерин, наблюдая украдкой за сыном.
Если Дагрефу предстоит сегодня познать, на что способна его юная плоть, Джерин будет лишь рад, что это произойдет вдали от Лисьей крепости и с девчонкой, которую сын, по всей вероятности, никогда больше не увидит. Ей не придется слишком важничать, что она первая задрала подол перед ним, а ему, надо полагать, не придется воображать себя влюбленным в нее лишь по той причине, что он обнаружил нечто достаточно привлекательное у нее между ног.
- О боги, - пробормотал Джерин. - Проявляя такую расчетливость, я ничему не способствую и лишь даю себе знать, что правлю очень долгое время. Возможно, даже чересчур долгое.
- Что, лорд король? - спросил Бэлсер. - Я вас плохо расслышал.
- Нет, ничего особенного, - отвечал Лис, поворачиваясь к нему. - Просто рассудок может иногда запылиться, поэтому его следует время от времени протирать.
Бринта рассмеялась - она поняла, что король пошутил. Лицо Бэлсера медленно хмурилось - он не понял. Но в следующее мгновение сын Дебо лучезарно заулыбался. Когда уже выпито столько эля, что-то вполне можно и упустить.
- Хорошо сказано, лорд король, - объявил он.
- Спасибо, - поблагодарил Джерин. Вежливость любого сорта достаточно редкая вещь, чтобы оставлять ее без поощрения.
- Хорошо сказано, - повторил Бэлсер. От одного его выдоха можно было нешуточно захмелеть. - Это напомнило мне одну историю…
История, которую он принялся излагать, не имела особого смысла и оказалась такой длинной, что Джерин уже пожалел, что своим поощрением спровоцировал болтуна на нее.
Когда сын Дебо наконец замолчал, Лис вновь оглядел главную залу. Вэн со своей новой подружкой исчез, другого от них и не ожидалось. Интересно, что поделывает Фанд в Лисьей крепости… и если поделывает, то с кем? Когда кампания завершится, он наверняка все узнает, причем в подробностях, будоражащих чувства и мысли.
Дагреф и молоденькая служанка тоже испарились. Джерин уставился в стол. Когда завтра взойдет солнце, его сын будет уже другим человеком. В том смысле, о каком раньше понятия не имел. Но, будучи Дагрефом, он вполне может проснуться другим человеком в том смысле, о котором понятия не имеет и Джерин.
Этот умник так пока что и не потребовал никакой платы за выигранное пари. Если бы речь шла о ком-то другом, Лис мог бы предположить, что уже все забыто. Однако, насколько он мог судить, Дагреф никогда ни о чем не забывал.
Лис вновь оглядел помещение и обнаружил, что слишком долгое время витал в облаках. Бэлсер и Бринта уже ушли спать, а он этого даже и не заметил. Он допил оставшийся в кружке эль. Женщина, наполнившая ее вновь, сказала:
- Лорд король, если вы устали, я провожу вас в вашу комнату.
Возможно, он не просто витал в облаках, а вздремнул. Лис поднял кружку:
- Неплохая мысль.
- Лорд Бэлсер отвел вам спальню рядом со своей, - сказала разносчица эля. - Вот сюда, вверх по лестнице… и дальше по этому коридору. - Говоря это, она показывала ему дорогу. - Вот мы и пришли.
Она открыла запор. На табурете рядом с кроватью уже горела лампа. Провожатая помялась в нерешительности, потом спросила:
- Лорд король, не желаете, чтобы я вошла с вами?
- Что? - спросил Джерин и тут же почувствовал себя глупо.
Молодая женщина пояснила свои слова жестом, причем весьма откровенным. Лис криво усмехнулся.
- Это очень мило с твоей стороны, но я отвечу "нет". Я не забываю, что у меня есть жена, когда оказываюсь вдали от дома.
Он хотел посмотреть, как служанка отреагирует на отказ. Ему не раз предлагали подобное, и женщины, чьим обществом он пренебрегал, зачастую считали себя оскорбленными. Поскольку, видимо, полагали, что они неотразимы и что их красота способна тронуть и короля. Если бы ему было вдвое меньше лет, чем сейчас, многие из них, вероятно, утвердились бы в своем мнении.
Но эта служанка лишь пожала плечами и кивнула:
- Как вам будет угодно, лорд король. Желаю приятных снов.
Она направилась обратно к лестнице, даже не потрудившись раз-другой вильнуть задом, дабы продемонстрировать ему, чего он лишился.
Джерин вошел в спальню, снял сандалии и освободился от штанов и туники. Воспользовавшись ночным горшком, он лег в кровать и задул лампу. Но заснул не сразу: стены здесь были не толще, чем в крепости Дарена, и звуки из соседней комнаты его отвлекали. Судя по ним, Бэлсер вознамерился всесторонне проверить, так ли уж хороши положения древней науки, азы которой сжато изложил ему в Лисьей крепости Джерин. Те же звуки неоспоримо свидетельствовали, что Бринте эти опыты пришлись по вкусу.
Какое-то время, слушая стоны, скрипы и вскрикивания, Лис забавлялся. Но вскоре он уже мечтал о том, чтобы парочка угомонилась и к нему пришел сон. Он пытался не слушать, но это было все равно что не думать о зеленой обезьяне - чем больше стараешься, тем хуже выходит. Наконец, примерно к тому моменту, когда его раздражение должно было достичь апогея, он вдруг уснул.
Первой мыслью, посетившей его поутру, когда он проснулся, был вопрос: продолжают ли Бэлсер и Бринта свои ночные эксперименты? Ведь сын Дебо достаточно молод. Но из-за стенки не доносилось ни звука: либо новый вассал Лиса выдохся, либо уже спустился вниз. Лис обрызгал лицо водой из таза, оделся и сам спустился в главную залу.
Там сидел Бэлсер. Он пил эль и выглядел нелепо довольным собой. Через несколько столов от него сидел Вэн, который тоже пил эль и выглядел так же самодовольно. А еще через несколько столов от Вэна сидел Дагреф. Он тоже пил эль, но выглядел отстраненно. Нельзя было разобрать, доволен он собой или нет.